Про дно, от которого нужно оттолкнуться.
Я часто говорю и пишу о том, что именно невыносимость жить по-старому становится разворотной точкой перехода к новому. Но также я часто пишу и говорю о том, что в этой разворотной точке возможен не только рост, но и очередной слом. Не зря же речь о невыносимости. Невыносимое может и доломать.
Исцеление происходит в точке потенциальной ретравматизации. Потому что сначала мы попадаем в точку старой травмы. И там всё болит. И там всё разворачивается, как было где-то там и тогда. И во многом здесь исход зависит от того, сможешь ли ты сделать сейчас то, что не смог там и тогда.
«Но мне уже невыносимо. Уже. Отчего же тогда ничего не меняется?»
Если ничего не меняется, для начала стоит изменить формулировку. Например, на такую: «Как так я ничего не меняю, хотя мне очень плохо?» И вопрос этот задавать себе не из отчаяния и не из осуждения, а из интереса. А действительно, как?
Часто бывает так, что то, что ты называешь невыносимым, на деле очень даже выносимое, настолько выносимое, что ты продолжаешь нести это годами, а иногда и всю жизнь, хотя и груз становится тяжелее, и ты — слабее. Очень-очень-преочень больно-пребольно и плохо? Да. Невыносимо? Нет. Потому и изменений нет.
И здесь может злую шутку с тобой играть твоя способность терпеть. Чем лучше ты умеешь потерпеть неприятное, тем дальше твоя граница невыносимости. Там, где более слабый и менее способный терпеть давно бы что-то изменил или сломался, там ты стойко держишься. Некоторые так и остаются, как стойкие оловянные солдатики, там, где плохо, больно, на грани выносимости.
Чтобы оттолкнуться от дна, нужно обнаружить себя на дне. Чтобы сделать по-новому, нужно обнаружить себя в невыносимом старом. Кроме способности терпеть мешать изменениям могут навыки себя отвлекать, затыкать, игнорировать, не чувствовать, навыки стравливать внутреннее неприятное напряжение. Маленькие дети, играя в прятки, закрывают иногда глаза или прячут только голову в полной уверенности, что если они не видят другого, то и другой не видит их. С пребыванием на дне аналогично: если ты не ощущаешь себя на дне, то это, как бы, и не дно.
Если ты не ощущаешь невыносимость, то её, как бы, и нет. Тогда чтобы невыносимость обнаружить, нужно возвращать себе чувствительность и способность выдерживать себя, чувствующего, чтобы не стравливать внутреннее напряжение, не заедать, не запивать, не выливать на другого, пусть и с его согласия... И здесь обнаруживается ещё одна загвоздка, которая заключается в том, что чтобы выдерживать себя, чувствующего, нужно быть способным позаботиться о себе, опереться на внешнее и внутреннее, обнаружить ресурсы и использовать их себе во благо.
Герой мифа раз за разом проходит испытания, пока не усвоит важный урок. Но усвоить урок он становится способен, лишь когда оказывается готов. Чтобы вместо очередного слома произошёл разворот к новому и лучшему, человек должен быть готов. Должен уметь себя заметить, о себе позаботиться, найти поддержку других людей при необходимости. Чтобы не сломаться в очередной раз нужны опоры. С достаточным количеством опор появляется возможность устоять и развернуться в направлении нового. Чтобы оттолкнуться от дна, нужно, как минимум, быть способным ощутить силу в собственных ногах и опору под ногами, а ещё нужно быть способным распознать, где дно, а где спасение.
