Далеко не все события Великой Отечественной войны освещены с достаточной степенью полноты. Кому-то повезло больше, кому меньше, а что-то вовсе позабылось. 158 стрелковой Лиозненско-Витебской дивизии народная Память отвела немало места в силу её первичного формирования в столице как 5-й Московской дивизии. Дислокация обусловила большее удобство в послевоенной организации ветеранов, участия их в музейной работе, издании воспоминаний. Конечно, всегда хочется большего для подробной картины, но давайте разберем то, что написано в письмах ветеранов 158 сд, хранящихся в школьном музее пос. Холмец Тверской области. В феврале-марте 1942г. здесь проходили тяжёлые бои Ржевской битвы, 158 дивизия штурмовала деревни и сёла. В данном очерке затрагивается ключевые моменты первого штурма 875 стр.полка дер. Сазоново 20/21 февраля 1942г.. О них школьникам и учителю пишут два ветерана- зам. командира 5-й роты 2 батальона 875 сп Иван Павлович Погорелый и ком. отделения 2 пулеметной роты 2 батальона 875 сп Алексей Иванович Каламин. Письма – это живое свидетельство событий, имейте ввиду, что в рассказах ветеранов порой присутствуют нюансы, - события иногда путаются за давностью лет и надо их уметь возвращать в хронологическое русло.
Письма Погорелого И.П.
158 стрелковая дивизия формировалась осенью 1941г. в Москве из бойцов истребительных батальонов, это была так называемая вторая волна московского ополчения. Вот, что пишет И.П.Погорелый о своём приходе в эту дивизию. “В 1936 году я был призван в Армию (1922 г.р.), окончил пограничную школу и до 1939 года служил старшиной погранзаставы. В 1939 году участвовал в освобождении украинского и белорусского народов от польских панов. Там же стала Государственная граница с Германией, в Литовской ССР, я там остался служить сверхсрочно, где и застала война.” Дальше возникает пробел, по логике и скупым его экивокам сержант Госбезопасности принял бой 22 июня 1941г. Погорелый: “В начале войны оставшиеся в живых пограничники, в том числе и я приехали в Москву, где нам поручили [в октябре 1941] организовать из рабочих московских заводов и предприятий истребительные батальон. Вот в этой роте, в которой я был зам. командира роты, и были рабочие заводов им.Лихачева, “Динамо” и других. Первое время мы их обучали военному делу, ночью патрулировали по Москве, затем вышли на оборону Москвы [на её вторую резервную линию – О.Д.]. После разгрома фашистов под Москвой нас передали [переформировали] в 875 сп 158 стр. дивизии и отправили на Калининский фронт.” Путь в эшелонах на фронт и марш ветеран в письмах пропускает.
“Наш полк остановился в одной из уцелевших деревень. Название не помню [Загвоздье? – О.Д.]. Деревня большая. На окраине деревни стояла школа фасадом вдоль улицы. В этой школе и располагалась наша рота. Я, комроты [Козлов С.А.] и замполит роты [Юткин А.Ф.] располагались в одном из домов почти против школы… В этом доме жила [пожилая] женщина и вторая молодая, не то дочь, не то невестка. Спустя неделю или больше времени [на самом деле, не больше суток, от силы до двух – О.Д.] получили приказ Главного командования, что в день [вернее, ко дню] праздника Советской армии по всем фронтам начать наступление. Мне запомнилось, что получила наша рота приказ вести бой за д.Васильки [Сазоново - О.Д]. День и время наступления не говорили. Надо было готовиться. В ночь с 20 на 21 (с 19 на 20 – О.Д.) я ушёл с десятью солдатами и комвзвода в разведку. Помню, пройдя с километр увидали сожженную деревню, она была в нейтральной полосе, и в этой деревне стоял один домик, вернее, уцелевшая баня, в где и находились старик и сын лет 16-17. Они нам сказали, что перед нашим приходом к ним заходила немецкая разведка. Мы ушли к д. Васильки [разведка полка проводилась несколькими группами в направление Морщиково (около Васильки) – Безобразово- Льян.Завод ]. Помню, не доходя до деревни крутой уклон в низменность и кустарник. Мы подошли к берегу какой-то реки [Тудовка], там залегли, наблюдая за деревней. И вдруг с нашей стороны заметили, что с нашей стороны, правее нас, шли два немецких солдата, со стороны леса, в направлении деревни. Мы хотели их взять живьём. Но они вскочили в берег, заметили нас и открыли бесцельный огонь с целью тревоги. В деревне поднялась тревога и открыли по нам стрельбу. Но мы ушли без потерь.
Бой за Сазоново. - Погорелый И.П.
На второй день 21.2 (20.2 – О.Д.) был дан приказ в 5 часов вечера начать наступление. Приведя в полную готовность роту, сели мы обедать, пригласили в свою квартиру командиров взводов нашей роты (3 – О.Д.). Хозяйка роты подала нам обед. Я поднял тост и сказал: “Товарищи, послезавтра 23 февраля – мой день рождения. И мне кажется, что в этот день я погибну”. Но присутствовавшая хозяйка дома услыхала [это] и начала меня убеждать, что человек никогда не умирает в свой день рождения. Но обед прошёл весело, поздравили меня, пожелали друг другу успехов в боях. Предстоял суровый ночной бой.
И он начался. Полк пошёл в наступление. Я повёл свою роту по разведанному мной пути. Только мы начали спускаться к берегу, немцы открыли по нам сильный миномётный огонь. [Перед наступлением была артподготовка - О.Д.] Мы быстрым броском вскочили в берег, берег, помнится, был высокий, (а ) река заметённая снегом.
Мы открыли по врагу огонь. Но немцы были в укрытии, в домах и сараях прорезали окошки и нам трудно было их поражать. Мы были в белых масхалатах, но немцы нас освещали осветительными ракетами беспрерывно. Как днём они нас видели. Мы были плохо вооруженные, автоматов ещё не было. Винтовки, два станковых пулемета, гранаты и два противотанковых ружья. Был один ротный миномёт. На окраине деревни, справа немецкий пулемёт был установлен, не то в сарае, не то в бане и не давал нам подняться. Посланные нами солдаты подорвать пулемёт противотанковой гранатой – оба - погибли безрезультатно. Тогда мы приняли решение. Я с одним взводом зашёл с правой стороны деревни в тыл так, что меня пулемет не поражал. Я установил ротный миномёт, а он маленький, поражал, как граната; было у меня 40 мин, и я начал их бросать в деревню. Немцы в панике забегали, думали, что по ним бросают гранаты.
Но в это время доложил мне связной комроты, что командир роты Козлов погиб в 12 часов ночи. Я принял командование и доложил в штаб батальона. Часа в 4 утра, это было уже 22-ое [21-ое О.Д.] я дал приказание всей ротой ворваться в деревню и забросать противника гранатами. Когда солдаты ворвались в деревню, возле самого дома или сарая меня чем-то сильно ударило в грудь, и я упал навзничь и не могу дышать. Боли сначала я не чувствовал, только почувствовал на груди горячую кровь. Солдаты под огнем противника оттащили немного, и ко мне подбежала санинструктор Маруся [Грачёва], начала делать перевязку, но была ранена в левое плечо. И так без перевязки меня привезли на санках в полковую санчасть. Я совершенно остался без крови и не было крови для переливания, мне впускали какую-то сыворотку. Но дале я ничего не помню. Не то я спал, не помню. В тот же день автомашинами всех раненых отправили в Кувшиново, оттуда санитарным поездом в Москву. Рядом со мной ехала Грачёва М.(аруся). В Москве меня направили в офицерский госпиталь, а Грачёву не знаю куда.”
В учёте потерь тогда был большой беспорядок. Погорелого записали в 158 сд умершим от ран 23 февраля - в день его рождения. Но слова хозяйки дома сбылись, он не погиб.
Письмо А.И.Каламина
Однако теперь дополним картину штурма и объясним, что позволило 2 батальону 875 сп взять Сазоново. Рассказ об этом в письме пулеметчика А.И. Каламина.
“Это было 21 февраля 1942, примерно в 5 часов утра, перед рассветом, за час до взятия нами деревни Сазоново (что около дер.Васильки) Я был в [2-й] пулеметной роте – командовал вторым отделением. Первым отделением командовал токарь с военного Московского завода (Филевского); он участник финской войны; фамилию его не помню [Константин Петрович Семёнов – О.Д.]. Третьим отделением командовала девушка-ткачиха [В.Манушкина] с Московской фабрики имени Петра Алексеева (Тимирязевского района). Наша позиция была против тех домов, что сейчас есть в Сазоново чуть не 5-10 метров от крутого спуска к реке Тудовка и примерно в 70 метрах от [тогдашних] домов. Если смотреть на Сазоново от реки Тудовка, то слева против самого левого дома, если не ошибаюсь, этот дом принадлежал гр.Верёвкиной Анастасии Васильевны, а почти против её дома – чуть правее – дом Виноградовой Матрёны Петровны. Против дома Верёвкиной был пулемёт третьего отделения; против дома Виноградовой М.П. был пулемёта расчёта, которым командовал я, а правее меня метров на 30 – пулемет сержанта завода Фили.
Перед рассветом в пулемёт ткачихи Вали Манушкиной попала мина. Пулемёт весь изуродовало, но прислугу, в том числе Валю Манушкину даже не оцарапало. Из подпола дома, который стоял правее дома Верёвкиной А.В. (сейчас его нет) бил пулемёт и не давал нам возможность пойти в атаку. Тогда командир первого пулемётного отделения (филёвского) взял связку гранат и по-пластунски очень осторожно и умело пополз к дому Верёвкиной. Мы это видели. Затем он быстро встал у дома Верёвкиной, побежал к рядом стоящему дому, из подпола которого бил пулемёт и бросил связку гранат в амбразуру. Взрывом немецкий пулеметный расчёт был уничтожен, а с криком “Ура” мы заняли Сазоново. Немцы отступили к Холмецу, где удерживались долго. Схему расположения домов и огневых точек см. на обороте.
Светлая память защитникам Отечества!
Этот материал дополнение к первому очерку по штурму Сазоново
Очерк включен в специальную подборку Ржевская битва (здесь). Смотрите также Подборки Великая Отечественная война и Воспоминания ветеранов
Статья написана в рамках проекта «Ржевский выступ. Связь поколений», реализуемого Тверской РОО ПИО «Память поколений» с использованием гранта Президента Российской Федерации, предоставленного Фондом президентских грантов №25-1- 003793 от 31.01.2025"
Признателен за лайки и подписку) Душин Олег ©, Друг Истории №398, следите за анонсами публикаций - на Tелеграмм канал Друг Истории и в группе ВК