Ссылка на первую часть:
На равных.
Американцы долго приходили в себя после «чёрного четверга». Нет, профессиональных пилотов у них было много, но одно дело, когда ты уже привык, что воюешь с второразрядными самолетами, которые расстреливаешь как в тире, и совсем другое, когда русские (а американцы знали, что в небе теперь бьются с ними парни из СССР) поджигают машины бывших «хозяев неба».
Многие американские лётчики-истребители стали просить дополнительные денежные вливания, а бомбардировщики - требовать лучшего прикрытия со стороны разрекламированных самолётов «Сейбров». Затем американцы, как будто не веря, что это теперь навсегда, попробовали сделать еще один налёт. Но если в первом бою было сбито 12 Б-29, то во втором наши лётчики уничтожили уже 16 «летающих крепостей». Всего же за три года войны в Корее было сбито 170 бомбардировщиков Б-29. Американцы потеряли основные силы своей стратегической авиации, находящиеся на Юго-Восточном театре военных действий. После этого район реки Ялуцзян, дальше которого дивизия Кожедуба не пускала самолёты противника, американцы прозвали "Аллеей МиГов".
В конце лета 1951 года командование ВВС США отдало приказ к началу операции "Стрэнгл" (англ. "Удушение"), целью которой было отрезать войска КНР и КНДР от снабжения оружием, горючим и провиантом. В массированных воздушных налётах на автомобильные дороги и железнодорожные узлы участвовало более тысячи штурмовиков и истребителей. Для их ликвидации советские военачальники поднимали в воздух целые авиадивизии. Воздушные бои того периода, в которых подчас сходились до сотни самолётов, стали одними из самых масштабных за всю историю мировой военной авиации.
Евгений Пепеляев, получивший к тому времени серьезный боевой опыт, уже редко промахивался и привык к запредельным перегрузкам во время выполнения фигур высшего пилотажа. Он был практически неуязвим, молниеносно сближался, ловил в прицел и расстреливал даже ловко маневрирующего противника короткими очередями.
«...Во время одного группового воздушного боя с парой "Сейбров", на боевом развороте, я заметил приближение еще двух самолетов противника. Оценил, что эта пара ни самолёт моего ведомого, ни мой самолёт не достанет. В это время вижу и слышу, как мой ведомый - капитан Кирисов, со словами "нас атакуют" переворотом уходит вниз. "Сейбры" так же переворотом последовали за ним. Мне ничего не оставалось, как тоже сделать переворот. Вертикально пикируя за преследователями моего напарника, я с дальности 2–3 тысячи метров стал давать длинные очереди из всех пушек, пугал противника, показывал, что по ним стреляю. В конце концов, американцы бросили преследование, вышли из пикирования в сторону моря. Так я не дал "Сейбрам" сбить моего ведомого», - из книги Евгения Пепеляева «"МиГи" против "Сейбров"». Благодаря мастерству и храбрости советских лётчиков-истребителей американцы понесли в северокорейском небе большие потери. Любые их машины, включая стратегические бомбардировщики, которые обычно следовали под прикрытием десятков "Сейбров", сбивались быстро, и почти всегда без возможности восстановления в строю.
В августе 1951 г. Пепеляеву присвоили воинское звание полковника. В один из сентябрьских дней 1951 г. ведомая им группа «МиГов» с запозданием была поднята на перехват 12 самолётов «Старфайр P-94».
По итогам боя лётчикам были записаны сбитыми 7 машин, из них две — на счёт командира полка.
Правительственное задание.
У американских лётчиков в Корее были противоперегрузочные костюмы (ППК), в которых автоматически компенсировался отлив крови вниз (от головы лётчика) за счет наддува резиновых трубок, вшитых в ткань, и обжатия нижней части кровеносной системы пилота. Давление в трубках изменялось в зависимости от перегрузки.
Русские же летали на реактивных «мигах» по старинке, мужественно перенося сверхперегрузки. Тогда-то в Москве и решили снять с «Сейбра», воюющего в Корее, американский секрет. Вскоре на «охоту» за «Саблей» приехали лётчики из Научно-испытательного института ВВС. Но так получилось, что не они, а именно Пепеляев удачно сбил «Сейбр», необходимый для советской науки. Он так рассказывал об этом: «Их целью было посадить «Сейбр». На нем был установлен противоперегрузочный костюм. (…) Но когда «сейбров» сбивали, и их летчики выпрыгивали, на летчике оставался только сам костюм и шланг со штуцером, с помощью которого костюм присоединялся к автомату регулировки давления в костюме. А вот сам автомат давления устанавливался на самолете и разбивался вместе с ним. Чтобы добыть автомат, нужен был «живой» самолет».
6 октября 1951 года, после обеда, в 15–16 часов местного времени, по команде с КП корпуса 196-й полк подняли для наращивания сил в воздушном бою, который уже шел в 50–60 км восточнее аэродрома Андунь. Погода была хорошая — малооблачно, видимость отличная. На высоте немногим более 8000 м Пепеляев на скорости со своей группой вошел в зону воздушного боя. Самолеты противника были и выше, и ниже, так как бой был в разгаре. Впереди он увидел атакующую его под небольшим углом пару Ф-86.
Довернуть на атакующих он не успел и правой ногой нажал на педаль, чтобы создать скольжение самолёта и уйти от очереди противника, но его самолёт на большой скорости не скользил, так как скольжению препятствовали продольные ножи на плоскостях. В это время он услышал сильный удар по своему самолету.
Посмотрел в кабину, герметизация не нарушена, приборы работают нормально. Сближаясь на встречных курсах, летчик пошел на левый боевой разворот. Пара «Сейбров» также пошла на левый боевой разворот. Проскочив пару, Пепеляев переложил самолёт в правый боевой разворот, резко увеличил угол набора и при выводе из разворота увидел на одной высоте, впереди, в 100–150 м, пару своих обидчиков. Отдавая вперёд ручку управления и ощутив отрицательную перегрузку, перевернул свой МиГ-15 бис и стал прицеливаться. Увидев его, летчик Ф-86 также перевернул свой самолёт "на спину", но было уже поздно. Пепеляев дал очередь из всех пушек, увидел попадания снарядов, и самолёт Ф-86 провалился вниз.
Он пошел за ведущим пары. Высота была около 9000 м. Ниже себя на 1000–1500 м Пепеляев увидел группу из 10–12 МиГ-15. По командам и ранее услышанным отрывкам разговоров он понял, что это группа самолетов 176-го гвардейского полка. Зная позывной ведущего группы 176-го полка, передал ему, что он выше их ведет воздушный бой. Помогите! Группа эта без ответа проследовала в юго-восточном направлении и в бой не вступила (?!).
«...Вытеснив самолеты противника из района воздушного боя, все летчики 196-го полка вернулись на аэродром. На разборе полетов я узнаю от начальника штаба полка, что заместитель командира 176-го гв. иап майор Шеберстов на берегу моря посадил самолёт Ф-86. Летчики моего полка удивились: как это так — не участвовал в бою, а посадили «Сейбр»! Командир авиадивизии полковник И. Кожедуб был в отъезде. За него оставался заместитель полковник Чупрынин, который подтвердил, что майор Шеберстов посадил «Сейбр» во время отлива, на берегу моря, недалеко от берега.
Об этом Чупрынин шифровкой доложил в Москву и в корпус, а также приказал командиру 176-го гв. иап послать команду, чтобы вытащить самолет и привезти его на аэродром. Я сказал Чупрынину, что Шеберстов в воздушном бою не участвовал, посадить самолет Ф-86 не мог, и потребовал разобраться в этом вопросе. В фотолаборатории начальника ВСС 324-й дивизии полковника Д. Титаренко смотрели фотоплёнку Шеберстова, на которой отлично было видно береговую черту и самолет-истребитель на дальности стрельбы более двух километров. Я заставил проявить мою пленку, на которой отлично была видна очередь по Ф-86 на дальности 130 метров и другая очередь на дальности 300 м. Ракурс стрельбы по обоим самолетам около 0/4. В беседе с майором Шеберстовым и его ведомым капитаном Лазутиным уточнили, что фотоконтроль не подтверждает их доклад. Но они опять утверждают, что снимки на фотопленке не имеют значения и что самолёт Ф-86 сбили они. С пеной у рта, не имея аргументов, они доказывали, что сбили Ф-86. Поддержал их и командир полка С. Вишняков, и его замполит подполковник Сибиркин. Я при этом разговоре очень обиделся и рассердился и на тех, кто врал в глаза, что сбил самолет, и на тех, кто старался эту ложь узаконить. В тот период нашего пребывания в Корее в воздушных боях принимали участие «Сейбры» разной окраски, нюансы окраски означали принадлежность к авиагруппам. Самолеты одной из авиагрупп имели на плоскостях и фюзеляже по три черных и три белых полосы. Самолеты другой авиагруппы в тех же местах имели по одной широкой желтой полосе с окантовкой. Я спросил Шеберстова: какая была окраска «Сейбра», которого он якобы подбил. Он твердо ответил, что самолет, который он «посадил», был окрашен желтой полосой на фюзеляже и плоскостях. Я же дрался с самолетами, раскрашенными черно-белыми полосами, и сказал всем присутствующим:
— Если привезёте самолёт с желтой полосой — значит, ваш самолет, а привезете с черно-белыми полосами — значит, не ваш.
Тогда же сгоряча я добавил:
— За все ваше вранье, наглость и обман Бог вас и накажет.
На второй или третий день на аэродром Андунь привезли американский «Сейбр» с черно-белыми полосами. Летать на этом самолете было нельзя; у него автогеном были обрезаны плоскости, чтобы можно было провезти самолет по тоннелям. Все оборудование самолета Ф-86: пилотажное, навигационное, электронное, и вооружение было в исправном состоянии. Исправным был и блок регулировки и питания высотно-компенсирующего костюма. После того как «Сейбр» привезли на аэродром, всем было понятно, кто сбил этот самолет. Я не стал кричать и добиваться, что сбитый самолет, севший во время отлива на прибрежную полосу, «мой самолет», не стал требовать, чтобы этот самолет записали на меня. Я был доволен тем, что американский «Сейбр» находится на нашем аэродроме, и тем, что вывел на чистую воду обманщиков. В конце концов не важно было, кем был сбит этот самолет, а важно то, что новейший Ф-86 с исправным оборудованием и приборами будет доставлен на Родину», - из книги Евгения Пепеляева "МиГи" против "Сейбров".
Вскоре этот «Сейбр» упаковали в самолетный ящик и в октябре 1951 года отправили в Советский Союз. После этого случая авторитет некоторых летчиков 176-го гвардейского полка упал в глазах многих офицеров. За ценный трофей Евгений Пепеляев не получил ничего, кроме нервотрепки и испорченных отношений с летчиками из соседнего полка. Между тем благодаря этой машине советские инженеры смогли существенно продвинуться в собственных разработках, которые были успешно реализованы на МиГ-19 и МиГ-21. Кое-что используется в нашей авиации и поныне. Так, в опубликованной в США статье The Hunt for the Sabre ("Охота за "Сейбром") приводятся воспоминания одного из советских инженеров, принимавшего участие в операции по доставке сбитого "Сейбра" в Китай:
"Я тогда слил с F-86 бутылку керосина и бутылку какой-то красноватой жидкости из его гидросистемы. Мне стало интересно, что это за смесь, потому что в гидравлике наших самолётов использовались спиртоглицериновые смеси, которые при сильных морозах замерзали. Жидкость эту мы передали в одну из лабораторий НИИ ВВС. А спустя какое-то время в нашей авиации на смену спиртоглицериновым жидкостям пришло красноватое авиационное гидравлическое масло АМГ-10. Очень похожее на то, что мы тогда слили со сбитого "Сейбра".
Отец-командир.
Больше всего побед Евгений Георгиевич одержал в ноябре 1951 года. К этому времени он приобрел серьезный боевой опыт, отлично изучил тактические приемы противника, его слабые и сильные стороны. А главное, он отлично знал свой МиГ-15бис, выполнял на нем любые фигуры высшего пилотажа и отлично стрелял по воздушным целям. И еще один немаловажный фактор – здоровье. Он выдерживал едва ли не запредельные перегрузки, хотя не имел противоперегрузочного костюма, какие надевали американские летчики.
8 ноября были одержаны две победы. Необходимо отметить, что боекомплект авиационной пушки Н-37Д составляет 40 снарядов и отстреливается за 9,5 сек. Время отстрела боекомплекта пушек НС-23КМ – 8 сек. Пушек НР-23КМ – 5,6 сек. Надо суметь сблизиться с маневрирующим противником, поймать в прицел и одной короткой очередью поразить. Тогда останутся снаряды на еще одну такую очередь в 3–5 сек., чтобы в одном бою сбить два самолета. Пепеляев стрелял очередями в одну секунду и никогда не расходовал боекомплект полностью. На такое способен только настоящий ас. Впрочем, в тот день Пепеляев победил в двух боевых вылетах с разницей в два часа.
А вот 28 ноября он в одном бою сбил подряд F-86E и F-86A. Кроме того, по одному самолету уничтожил 27 и 29 ноября. Итого: четыре победы за три дня. А 1 декабря сбил 15-й по счету самолет – F-80 «Шутинг Стар». Пилот спрыгнул с парашютом и попал в плен.
В начале 1952 года полк, находившийся в Корее уже 12 месяцев, сражался на пределе сил. У истребителей тяжёлая работа. Полёты и воздушные бои на высотах 7–9 тыс. м, перегрузки на виражах, нервное напряжение. Не удивительно, что из-за перепадов давления постоянно болели уши, шла носом кровь, болел позвоночник, ломило все тело. Летали на обезболивающих уколах. И выбывали из строя – по состоянию здоровья все больше летчиков медики не допускали к полетам. В январе вылетать могли максимум две восьмерки МиГов. В бой их всегда вел командир полка.
Какой он был?
Евгений Пепеляев рассказывает:
« ...Американцы были серьезными противниками. Обычно они летали большими группами, самолетов по 20-30. Да и мы тоже поодиночке не работали. Когда завязывался бой, получался такой клубок, что уже неважно, кого числом больше. Шли обычно пара на пару и пара на подхвате. А там - кто быстрее, кто точнее, кому повезет больше, тот и выиграл... Вообще, со стороны бой трудно понять даже летчику, если сам не участвовал. Иной раз читаешь статью или фильм смотришь, думаешь - ну какая ерунда! Нет, таких эффектов, как любят в кино показывать, я не видел. В бою все гораздо быстрее, проще и страшнее. Помню, как после моей очереди полыхнул небольшой взрыв с левой стороны кабины F-86. Несколько раз после поражения неприятельского самолета я наблюдал выброс черного дыма из сопла двигателя. Много раз видел разрывы снарядов на плоскостях самолетов, оставляющие большие дыры и шлейфы струй горючего из них. Таких пожаров, какие случаются при повреждении самолетов с бензиновыми двигателями, я не видел. Подбитые и поврежденные в бою самолеты лично я никогда не преследовал и не добивал. Довольствовался тем, что цель поражена, что это видели мои летчики. Если подбитый самолет выкарабкается из ситуации, в какую попал, то пусть живет, и слава Богу».
Американцы нечасто проявляли подобное рыцарство. Если им представлялась возможность добить раненый МиГ, они редко отказывались от нее. Были случаи, когда, подобно гитлеровским асам, пилоты ВВС США расстреливали советских и китайских парашютистов. Пепеляев считал это непростительной подлостью.
Лётчик вспоминал: «... Так расстреляли Образцова. Его самолет был подбит, он выпрыгнул. И его расстреляли, когда он спускался на парашюте... Таких случаев было несколько. Наши ребята знали об этом, но даже из чувства мести не доходили до подобной низости. Я ни разу не стрелял по американским летчикам, спускавшимся на парашютах, хотя возможность такая была. Я не видел и не слышал, чтобы это совершал кто-нибудь из наших. Это подло».
Лётчики 196-го полка уважали своего командира и безгранично доверяли ему. О службе под началом Пепеляева вспоминают его боевой товарищ, летчик Лев Иванов : «...Человек он волевой, сильный. Неразговорчивый. Объясняет один раз. Панибратства не терпел, но простой до чертиков. Чувствовалось, что он всей душой болеет за каждого из нас».
Рассказывает лётчик Алексей Тирон:
«...Перед самым отъездом в Союз я сильно заболел. В вагоне накурено, хоть топор вешай. Ребята отъезд празднуют, а мне не до того. Лежу на верхней полке, белый свет не мил. Сообщили доктору, тот пришел вместе с Пепеляевым. Евгений Георгиевич посмотрел вокруг, да и говорит: "Тут он у вас не поправится, переводите его в мое купе...». Так и ехали вместе до самой Москвы».
Иванов и Тирон летали в паре. Их боевой союз состоялся с легкой руки командира полка. Когда в часть прибыли молодые летчики, Пепеляев вызвал своих асов и коротко сказал: "Вот вам молодежь. Выбирайте ведомых".
Лев Иванов ткнул пальцем в слегка растерявшегося Тирона и задорно заявил: "Этот - мой!".
Пепеляев только улыбнулся: он хорошо знал лихого, непоседливого Иванова, да и новичок явно вызывал симпатию. "Эти слетаются", - подумал Пепеляев.
А вслух сказал: "Раз твой, забирай и уходи!".
В воздушном бою задача ведомого - прикрыть ведущего. Задача ведущего - точно вывести оба самолета на цель, уничтожить ее и при этом не быть сбитыми. Для этого в паре должно быть взаимопонимание, как у братьев-близнецов и даже лучше, они должны шестым чувством понимать друг друга. Пара Иванов - Тирон оказалась именно такой. Они провели вместе около сотни боевых вылетов. Иванов сбил лично 7 и в группе 4 "Сейбра", при этом ни его МиГ, ни МиГ его ведомого не получили ни одной пробоины.
А их командир Евгений Пепеляев главной своей привилегией считал одну - быть в центре боя. Главной обязанностью - беречь людей.
Евгений Георгиевич говорил: «... Мы воевали не за свое отечество, поэтому я не требовал от подчиненных проливать кровь и отдавать жизнь, любой ценой выполняя боевую задачу. Но мы были полны решимости не давать противнику сбивать своих, а главное не дать бомбить обороняемые объекты. Основной задачей летчиков 196-го полка было выжать самолеты противника из района боя, не иметь потерь, а если представится возможность сбить, то воспользоваться этим».
И всё - таки потери были. Летчики 196-го истребительного полка, которым командовал Евгений Пепеляев, больше всех по времени участвовали в боевых действиях Корейской войны. За 10 месяцев воздушных боев летчики полка потеряли в боях четверых своих товарищей:
10 июля 1951 г. — замкомандира 2-й эскадрильи по политчасти ст. лейтенанта Ларионова Ивана Васильевича:
26 октября — ст. летчика 3-й эскадрильи ст. лейтенанта Шебанова Федора Акимовича:
8 ноября — ст. летчика 1-й эскадрильи ст. лейтенанта Травина Алексея Федоровича:
5 декабря — ст. летчика 1-й эскадрильи ст. лейтенанта Рыжкова Александра Дмитриевича:
Вечная им память!
Полк потерял в боях десять самолетов МиГ-15, а уничтожил более ста (!!!) американских самолетов разных типов. Всего же за время Корейской войны (194-1953 г.г.) советские пилоты уничтожили, по нашим данным, 1106 самолетов противника, а американцы, по их данным (которые многими исследователями признаются как минимум вдвое завышенными) — всего 827 советских МиГ-15.
Кстати, личный счёт в десять и более вражеских машин имели как советские, так и американские пилоты. Причем победа «по очкам» остается за лётчиками СССР: больше всего побед одержали капитан Николай Сутягин (официально), который записал на свой счет 22 подтвержденных сбитых самолета и один неподтвержденный, и полковник Евгений Пепеляев, чей личный счет составил 20 самолетов (три самолета Пепеляеву не зачли по непонятным причинам). В то же время самый результативный американский летчик-ас Джозеф Макконел сумел сбить 16 наших самолетов. Так что если американскому зрителю предоставить истинные факты по потерям, я думаю, образы, изображаемые Томом Крузом и Вэлом Килмером в «Топ Гане» изрядно померкнут. У нас всегда была отличная боевая авиация мирового уровня.
Возвращение победителя «Сейбров».
Последнюю свою победу полковник Пепеляев одержал 15 января 1952 г., сбив очередной «Сейбр». А через год война закончилась соглашением о перемирии. Корея распалась на два государства. Но без наших летчиков Северная Корея навсегда могла исчезнуть с лица земли. 22 апреля 1952 г., после возвращения в Союз, Евгению Георгиевичу Пепеляеву было присвоено звание Героя Советского Союза.
В дальнейшем он служил в различных местах и на разных должностях. В 1958 г. закончил Военную академию Генерального штаба. Командовал дивизией в Ярославле, был заместителем командира истребительного авиационного корпуса. Всего за свою лётную жизнь налетал 2020 часов и освоил 22 типа самолётов, среди них реактивные истребители: Як-15, Як-17, Як-25, Ла-15, МиГ-15, МиГ-17, МиГ-19, Су-9. Летал он до 1962 г. С 1973 г. полковник в запасе.
Пепеляев около 12 лет, до 1986 г. проработал в Московском институте приборной автоматики. В 1993 году Евгения Пепеляева как участника войны в Корее в составе делегации ветеранов этой войны пригласили на 40-летнюю годовщину победы корейского народа в войне. По плану Евгений Георгиевич должен был после празднеств и торжественного приема убыть домой. Но Президент Ким Ир Сен, попросил делегацию из России задержаться в Корее на 20 дней. Он распорядился показать им все достопримечательности КНДР.
Так что российская делегация вместо недели пробыла в КНДР почти месяц. Им показали всю страну, людей, армию, их работу и жизнь. Делегацию россиян на трех «Мерседесах» провезли по дорогам Кореи от Пхеньяна до западного и до восточного побережья Корейского полуострова, затем от северной до южной границы. Встречали русских корейцы как дорогих гостей, с подчеркнутым уважением и почетом. Как бывало раньше в Советском Союзе — с пионерами, цветами и музыкой. Размещались они в шикарном пятизвездочном отеле на 20-м этаже 44-этажного здания. В этом же отеле жили большинство членов иностранных делегаций, прибывших на юбилей.
Торжественный банкет проходил в громадном зале дворца, в котором было установлено множество больших круглых столов на 8–10 человек. Столы были сервированы разнообразными корейскими блюдами и напитками. В ходе банкета шустрые официанты подавали десятки различных закусок и угощений. Банкет прошел очень торжественно. Все были довольны вниманием и угощением. Во время пребывания в стране Евгений Георгиевич и другие члены делегации чувствовали к себе неподдельное заботливое внимание. По предложению корейских товарищей были организованы экскурсии и поездки на различные культурные объекты Пхеньяна и страны в том числе к Алмазным горам – знаменитому курорту находящемуся в юго-восточной части страны.
Перед отъездом на Родину нашу делегацию лично принял сам Ким Ир Сен. Побеседовал с её представителями в теплой товарищеской обстановке, за рюмкой и чашкой хорошего чая. Поблагодарил лётчиков за активное участие в освободительной войне, сфотографировался с ними на память, вручил лично каждому из членов нашей делегации замечательные и оригинальные подарки, пожелал успехов, и они расстались. В памяти у Евгения Георгиевича навсегда остались неизгладимые впечатления о праздновании 40-летнего юбилея победы и добрые воспоминания о встрече с благодарным корейским народом.
Герой Советского Союза полковник Е.Г. Пепеляев награждён двумя орденами Ленина, тремя Красного Знамени, орденами Отечественной войны I степени, Отечественной войны II степени, двумя орденами Красной Звезды, медалями.
Он ушел из жизни 4 января 2013 года. Похоронен на Николо-Архангельском кладбище в Москве.
22 августа 2022 года в городе Бодайбо, Иркутской области, где родился прославленный летчик, на территории городского парка открыт бюст в честь Героя Советского Союза летчика-аса Евгения Георгиевича Пепеляева.
А в Москве лишь мемориальная доска...
Погибшим американским летчикам на родине возвели памятники. О своих воздушных бойцах американцы сняли фильмы, написали песни, издали книги. Тех, кто дожил до наших дней, в США и ныне чествуют как героев, их именами называют улицы и колледжи...
Имена советских пилотов изучают только в северокорейских и китайских школах. Китайские гиды с трепетом подводят редких российских туристов к порт-артурской "аллее МиГов", где похоронены наши погибшие в Корее летчики. И, приходят в изумление, когда наши соотечественники наивно спрашивают: "Что это еще за война в Корее?.." Сегодня к могилам русских пилотов несут цветы китайские и корейские школьники. Не российские. Увы...