Все описанные события и персонажи вымышлены. Любые сходства с реальными событиями случайны.
Самолет «Аэрофлота» коснулся шасси раскаленного бетона взлетной полосы. Лайнер побежал, постепенно гася скорость. Над аэропортом неподвижно висит ослепительный солнечный диск, выжигающий все вокруг. За иллюминатором промелькнули вереницы пальм, желтые автомобили аэродромных служб, капониры с зенитными установками и солдатами, расположившимися на брустверах, старые ангары.
Самолет замер у здания терминала из стекла и бетона, на стене которого размещен, выцветший от солнца портрет Аугусто Сесара Сандино. У входа дежурят вооруженные солдаты в оливковой форме, с новенькими автоматами Калашникова на плечах.
В зале паспортного контроля вытянулась очередь. Строгие молодые люди в форме за стойками внимательно изучали документы, задавая вопросы. Андрей дождался своей очереди и положил паспорт на стойку. Девушка-пограничник бросила на него беглый взгляд, взяла документ, раскрыла его и стала всматриваться. Получив краткий ответ о цели приезда — журналистской работе — она опустила штамп на страницу с глухим стуком, произнеся формальное приветствие.
В зале прибытия на стене висит плакат с изображением молодых людей с винтовками за плечами и книгами в руках, под которым красуется лозунг: «Patria Libre o Muerte». С тихим вздохом Андрей мысленно отметил свое возвращение.
Выйдя из прохлады здания в уличную духоту, он закурил, окидывая взглядом пространство. Мальчишки-чистильщики обуви скучают в тени козырька, рядом с ними расположились торговцы прохладительными напитками со своими самодельными тележками. Подойдя к краю тротуара, Андрей поднял руку.
Почти мгновенно к нему подкатил старый «Chevrolet» цвета выцветшей морской волны, покрытый рыжими пятнами ржавчины. Назвав отель «Intercontinental», Андрей разместился на скрипучем заднем диване. Автомобиль плавно отъехал от терминала, покинул территорию аэропорта и, выехав на Северное шоссе, увеличил скорость. Из приемника тихо лились латиноамериканские мелодии.
Такси двигалось по выщербленному асфальту. Пейзаж за окном казался застывшим во времени: заборы маленьких заводов, выкрашенные суриком, сменялись пустырями, поросшими бурьяном, а затем — хижинами из старых досок и обрезков железа, чередующимися с развалинами, уже поглощаемыми молодой порослью. Автомобиль ехал в окружении теснящихся друг к другу маленьких домиков под потемневшей черепицей, за которыми то и дело мелькали серые матовые воды мертвого озера. У водяных колонок толпились женщины и дети с пластиковыми ведрами и бидонами. По улицам размеренно шагали пешие патрули — юноши и девушки в форме с красно-черными повязками и старыми винтовками на плечах.
Свернув с шоссе на широкий проспект, машина вскоре въехала на территорию отеля и остановилась под навесом. Андрей расплатился, оставив щедрые чаевые. Выйдя из такси, он окинул взглядом стоянку, заметив начищенный до блеска красный внедорожник, ждущий возвращения журналистов.
Автоматические двери плавно сомкнулись за ним, отсекая уличную жару. У стойки регистрации смуглолицые девушки с дежурными улыбками поприветствовали его. Получив ключ от привычного номера на девятом этаже, Андрей поблагодарил служащую.
В номере он поставил кофр на стол, бросил сумку на кровать и подошел к окну, отодвинув тюль. Весь город лежал как на ладони. Виднелась пыльная пустошь бывшего Марсова поля, казармы, здания госпиталя и штабов. Среди зелени у лагуны Тискапа прячется крыша бывшего «бункера». Чуть дальше, на месте руин, разбит новый парк с молодыми деревцами и баскетбольными площадками. Рядом высится белая коробка Дома правительства и сияющая стеклом и металлом башня «Бэнк оф Америка». За ними угадывалась площадь Революции, бетонный куб театра, а на горизонте — серые воды озера и величавая синяя громада вулкана Момотомбо в дымном ореоле.
Освежившись под душем и переодевшись, Андрей спустился в ресторан на третьем этаже. Бармен с улыбкой поприветствовал его. Андрей кивнул в ответ и направился к своему любимому столику в дальнем углу у окна. Присев, он закурил. Подошедший официант поставил перед ним чашку с темным густым напитком и стопку газет. Сделав глоток крепкого кофе с характерной горчинкой, Андрей улыбнулся — такого в Москве не найти.
Он взял верхнюю газету «The New York Times» и начал листать страницы, переполненные рекламой. Его внимание привлек заголовок: «NICARAGUA IS NOT AN ENEMY». Сделав еще глоток кофе и затянувшись сигаретой, он взглянул на автора, улыбнулся знакомому имени и углубился в чтение. В статье журналист, резко критиковал риторику администрации США, противопоставляя ярлыку «тоталитарного режима» реальность Никарагуа: отсутствие политических убийств, смешанную экономику, участие в правительстве католических священников. Автор иронизировал над избирательностью Вашингтона, указывая, что Мексика с ее национализированной нефтяной отраслью не удостаивается подобных эпитетов, и приводил слова местных фермеров, которые из-за американского эмбарго предпочитали бы старую технику «Джон Дир» новым советским тракторам. «Грегори в ударе!» — мысленно отметил Андрей, откладывая газету.
*****
Андрей открыл глаза. По стене ползла золотая полоса солнечного света, пробившегося сквозь неплотно сомкнутые шторы. Несколько минут он лежал, глядя в белый потолок, затем поднялся и распахнул портьеры. За окном кипела жизнь: люди спешили по тротуарам, редкие автомобили двигались по дороге.
Спустившись после душа в ресторан, он обнаружил, что зал почти пуст. Лишь несколько посетителей занимали столики: мужчина в военных штанах что-то быстро записывал в блокнот, двое оживленно беседовали, жестикулируя, седоволосый европеец в дорогом костюме с видом знатока смаковал кофе. В дальнем углу у окна сидела оживленная компания из трех мужчин. Улыбнувшись, Андрей направился к ним.
Друзья тепло поприветствовали его, смеясь над его долгим сном. Они объяснили, что, узнав о его приезде, сразу выдвинулись в путь через Панаму, поскольку прямых рейсы давно отменены. Андрей поделился планами на день: встретиться с Росарио, чтобы задать вопросы и организовать поездку в неспокойный регион Селая.
Разговор коснулся недавних событий: попытки контрас захватить Пуэрто-Кабесас с применением авиации, ударов по гражданским и высадки десанта с катеров, предоставленных ЦРУ. Грегори упомянул, что атаку удалось отбить малочисленным группам новой легкой пехоты сандинистов — факт, который требовал проверки и прояснения у их знакомого военного.
Затем беседа перетекла на личные темы. Друзья рассказали, что отдыхали дома и ездили в Майами, наблюдая за жизнью эмигрантской общины. Андрей, в свою очередь, поделился, что провел время в Ирландии, а перед Новым годом летал в Москву на празднования, где встретился с Мари и Ольгой, благодаря которой им удалось пообщаться с лидерами коммунистических партий Гватемалы и Сальвадора, хотя разговоры вышли несколько общими и декларативными.
На вопрос о Мари Андрей ответил, что она присоединится к ним в течение дня, что было встречено с одобрением. В завершение беседы Молчун предложил отложить все дела и сосредоточиться на завтраке. Его инициатива была встречена общим смехом и согласием.
Полную версию и другие произведения читайте на Boosty, подписка платная всего 100 рублей месяц.