— Слушай, я тут кое-что сделал, — Коля завозился на кухне, отводя взгляд в сторону.
Анита скинула туфли в прихожей и прошла на кухню. Рабочий день выдался тяжёлым — двенадцать часов на ногах, зато вечером начальник вызвал в кабинет и вручил конверт с премией. Семьдесят тысяч за год работы. Анита шла домой и мечтала, как наконец-то закажет окна в спальню.
— Что случилось? — она открыла холодильник, разглядывая содержимое.
— Ну... Я купил подарки маме и сестре на Новый год. С твоей карты.
Анита замерла с йогуртом в руке.
— С моей карты? Какую сумму?
— Сорок пять тысяч, — Коля почесал затылок. — Там маме цепочку золотую взял, а Маше телефон новый.
Йогурт выпал из рук Аниты и шлёпнулся на пол. Она не стала его поднимать.
— Сорок пять тысяч рублей? Из моей премии?
— Ну да. Ты же не против? Новый год скоро, надо же подарки готовить. И маме хотел сделать приятное, а Машке действительно нужен был телефон...
— Коля, — голос Аниты стал тише, что обычно означало: лучше остановиться. — Коля, ты вообще в курсе, что это были деньги на окна? Я их весь год ждала. Весь год!
— Ну я думал...
— Что ты думал?! — Анита развернулась к мужу. — Что я просто так премию получила? Для красоты? У нас в спальне окна деревянные, оттуда дует так, что зимой температура градусов пятнадцать!
— Я верну. Когда в феврале премию дадут...
— Когда? В феврале? А окна ставить когда? Ты хоть спросил бы!
Коля опустил голову.
— Извини. Но мама так смотрела, когда я приехал... Говорит, что надо встретить Новый год достойно. Что Машке с её зарплатой не накопить на нормальный телефон. А у мамы цепочка старая совсем, ещё бабушка носила.
— И поэтому ты взял деньги с моей карты, не спросив? — Анита прислонилась к холодильнику. — Коля, это же не первый раз. В прошлом месяце ты Маше на сапоги дал десять тысяч. В позапрошлом — твоей маме на новый телевизор. Когда это закончится?
— Они же родные.
— А я кто? — Анита подняла йогурт с пола и швырнула его в раковину. — Я что, чужая? Мы с тобой три года в браке, а ты до сих пор не понял, что деньги надо обсуждать?
Коля молчал. Анита знала этот его приём — замолчать и переждать бурю. Обычно она успокаивалась, и всё возвращалось на круги своя.
— Верни их, — сказала она твёрдо. — Завтра утром иди и верни эти подарки обратно.
— Не могу. Я уже отвёз. Мама надела цепочку сразу, а Маша уже настроила телефон.
— Значит, пусть вернут.
— Нита, ну как я им скажу перед Новым годом? Они же обрадовались так...
Анита развернулась и вышла из кухни. В спальне она закрыла дверь и села на кровать. Руки дрожали. Сорок пять тысяч. Она вспомнила, как отказывала себе в новой куртке. Как брала дежурства в выходные. Как весь год мечтала о премии, откладывая на эти окна.
Телефон завибрировал. Коля, конечно.
«Извини, пожалуйста. Я понимаю, что напортачил. Но они же мои родные, я не могу им отказать. Тем более перед праздником».
Анита не ответила. Она легла поверх одеяла, не раздеваясь, и закрыла глаза.
На следующее утро Коля ушёл на работу раньше обычного. Оставил записку на столе: «Прости. Люблю. Больше не буду».
Анита скомкала бумажку и выбросила в мусорку. «Больше не буду» — она слышала это уже раз пятый за последний год.
На работе коллега Лариса сразу заметила её настроение.
— Что случилось? Лицо как будто тебя вчера ограбили.
Они стояли в ординаторской между пациентами. Анита быстро рассказала про вчерашнее.
— Сорок пять тысяч?! Из твоей премии?! — Лариса присвистнула. — Ты серьёзно? И он даже не спросил?
— Даже не намекнул. Сказал, что на новогодние подарки нужны были.
— А что свекровь?
— Понятия не имею. Наверное, довольна. Она всегда довольна, когда Коля для них что-то покупает.
Лариса помолчала, разглядывая Аниту.
— Послушай, а ты вообще понимаешь, что это не нормально? Вы муж и жена, а не он и его мамочка.
— Понимаю, — Анита устало потерла лицо. — Только как ему это объяснить? Он каждый раз повторяет одно и то же: они родные, надо помогать. Особенно на праздники.
— А ты ему, получается, не родная?
— Вот именно.
Дверь открылась, вошла медсестра с картами пациентов. Разговор пришлось отложить.
Вечером Анита пришла домой позже обычного. Специально задержалась, не хотелось видеть Колю. Но он уже был дома, сидел на диване с виноватым видом. На столе стояла ёлка — маленькая, искусственная, но украшенная.
— Нита, давай поговорим. Я ёлку поставил, хотел порадовать...
— Говори.
— Я правда больше не буду так делать. Обещаю. Просто мама позвонила утром, сказала, что надо срочно подарки готовить к празднику, и я...
— Коля, прекрати. Ты каждый раз обещаешь и каждый раз делаешь то же самое.
— Но я же вернуть хочу! Когда в феврале премию дадут...
— Премию дадут в феврале. Сейчас двадцать девятое декабря. Где я буду брать деньги на окна?
— Может, подождём до февраля?
Анита рассмеялась. Коля растерянно посмотрел на неё.
— Ты правда думаешь, что я буду мёрзнуть ещё два месяца из-за того, что твоей маме захотелось новую цепочку к Новому году? Из-за того, что Маша не может потерпеть с телефоном?
— Ну что ты так сразу...
— Как сразу? Коля, мы три года живём вместе! Три года я терплю, как твоя мать командует тобой. Как Маша просит то одно, то другое. Когда это кончится?
Коля молчал. Анита поняла, что разговор бесполезен.
На третий день, тридцатого декабря, позвонила Дана Викторовна.
— Анита, здравствуй, дорогая.
«Дорогая» — это когда свекровь хотела что-то выпросить или похвалить Колю.
— Здравствуйте.
— Хочу поблагодарить за прекрасные новогодние подарки. Цепочка просто замечательная. Правда, можно было и подлиннее взять, но ничего, и эта хороша. Буду встречать Новый год красиво.
Анита молчала.
— И Машеньке телефон очень понравился. Вы молодцы, что подумали о ней. Хотя, твоя премия ведь большая была? Могли бы ещё что-то прикупить к празднику.
— Дана Викторовна, я не принимала участия в выборе подарков.
— Ну как же? Деньги же с твоей карты. С твоей премии.
— Да. Без моего ведома.
Повисла пауза.
— Анита, не надо так. Николай всегда был заботливым мальчиком. Хорошо, что додумался сам порадовать родных перед Новым годом. А то некоторые жёны так контролируют мужей, что и шагу ступить не дают.
Анита сжала зубы.
— Мне пора. Всего хорошего.
Она положила трубку, не дожидаясь ответа. Коля вышел из комнаты.
— Это мама звонила?
— Угадал.
— Что она сказала?
— Поблагодарила за новогодние подарки. И намекнула, что я жадная, раз не купила ещё чего-нибудь.
— Она так не думает...
— Коля, прекрати. Твоя мать именно так и думает. С первого дня нашего знакомства она считает меня недостойной тебя.
— Это не так!
— Тогда почему она при каждой встрече сравнивает меня с другими? «Вот у Светы из вашего подъезда дома всегда порядок», «А Олина невестка каждую неделю приезжает помогать», «Марина готовит лучше тебя». Ты думаешь, я этого не замечаю?
Коля опустил глаза.
— Она просто так говорит. Не специально.
— Конечно, не специально, — Анита прошла мимо него в спальню.
Тридцать первого декабря утром раздался звонок в дверь. Анита открыла — на пороге стояли Дана Викторовна с Машей, обе нарядные, с пакетами в руках.
— Сюрприз! — Маша влетела в квартиру с новым телефоном наперевес. — Смотри, какой классный! Коля такой молодец, выбрал именно ту модель, о которой я мечтала! Буду в Новый год со всеми фоткаться!
Дана Викторовна вошла следом, оглядывая прихожую.
— Здравствуй, Анита. Мы решили заглянуть перед праздником, давно не виделись. Николай дома?
— На балконе, — Анита посторонилась, пропуская их.
Коля вышел, вытирая руки о тряпку.
— Мам, Маш, привет! А вы чего не предупредили?
— А зачем? Мы же не чужие, — Дана Викторовна прошла на кухню, продолжая оглядываться. — Окна у вас, я смотрю, всё те же. Старые. Надо бы менять. К Новому году хоть что-то обновить надо было.
Анита почувствовала, как внутри всё сжалось.
— Да, надо. Собирались как раз к праздникам, — она старалась говорить ровно.
— Когда собирались? Уже тридцать первое декабря, — свекровь провела пальцем по подоконнику. — И пыль. Анита, перед Новым годом надо особенно тщательно убирать. Чтобы в дом счастье пришло.
— Мама, не начинай, — Коля попытался перевести тему. — Хотите чего-нибудь?
— Сиди, сиди. Мы сами, — Дана Викторовна открыла холодильник, изучая содержимое. — Маловато у вас продуктов. Надо запасаться получше к празднику.
Маша тем временем устроилась на диване, не снимая обуви, и принялась снимать квартиру на новый телефон.
— Машенька, разуйся хотя бы, — тихо попросила Анита.
— А, да, конечно, — девушка нехотя скинула ботинки. — Слушай, а вы в Новый год к маме приедете?
— Не знаю ещё, — ответил Коля.
— Как не знаешь? — Дана Викторовна повернулась к нему. — Конечно, приедете. Праздник же! Надо всей семьёй встречать.
Анита прошла в спальню и закрыла дверь. Сидеть с ними за одним столом сейчас было выше её сил. Через стену доносились голоса.
— Коля, а почему у вас ёлка такая маленькая? Мы же в прошлом году большую ставили.
— Ну... не успели нормальную купить, мам.
— Надо было раньше думать. Праздник на носу, а у вас как будто и не готовились. И вообще, квартира какая-то неуютная. Может, Анита не очень старается к Новому году?
Голос Коли стал тише, Анита не расслышала ответа.
Дверь в спальню открылась без стука. Дана Викторовна заглянула внутрь.
— Анита, что ты тут сидишь? Иди к нам, поговорим про праздник.
— Голова болит. Извините.
— Молодая, а уже голова болит перед Новым годом, — свекровь покачала головой. — В моём возрасте ещё ничего не болело. Это от того, что мало двигаешься. Надо бы спортом заняться. В новом году возьми это в привычку.
Анита промолчала. Дана Викторовна постояла ещё немного и вышла.
Они просидели до трёх часов дня. Маша показывала фотографии из своего телефона, свекровь рассказывала, как будет встречать праздник. Коля старательно поддерживал разговор. Анита вышла к ним только к двум часам, когда стало совсем невозможно прятаться.
— А, вот и ты, — Дана Викторовна посмотрела на неё. — Голова прошла?
— Да, спасибо.
— Мы тут с Колей говорили. Машеньке к новому телефону нужен чехол и наушники хорошие. Вы поможете? Всё-таки праздник.
Анита почувствовала, как внутри что-то оборвалось.
— Нет.
Повисла тишина. Коля покраснел, Маша вытаращила глаза, а Дана Викторовна прищурилась.
— То есть как нет? Перед Новым годом?
— Так. Не поможем. Телефон ей купили, пусть сама на остальное копит.
— Анита! — Коля попытался остановить её взглядом.
— Что, Анита? Я правду говорю. Мы только что потратили сорок пять тысяч из моей премии на новогодние подарки, которые я не планировала. Больше помогать не будем.
Дана Викторовна встала.
— Вот как. Значит, ты считаешь, что помогать родным не надо? Даже в праздник?
— Считаю, что сначала надо помогать своей семье. А потом уже всем остальным.
— Николай — моя семья!
— И моя тоже. Но почему-то моё мнение никого не волнует.
Свекровь схватила сумку.
— Машенька, собирайся. Нам тут не рады. Коля, я позвоню тебе позже. И перезвони по поводу завтрашнего вечера — мы встречаем Новый год у меня.
Они ушли через пять минут. Коля стоял посреди комнаты с потерянным видом.
— Зачем ты так? Перед праздником?
— Коля, открой глаза. Твоя мать манипулирует тобой. Маша использует тебя как банкомат. А ты позволяешь. И праздник — это просто очередной повод.
— Это моя семья!
— А я кто?! — Анита почувствовала, как к горлу подступают слёзы. — Я три года живу с тобой. Я терплю твою мать, которая меня не уважает. Я молчу, когда Маша вытирает о тебя ноги. Но хватит! Я устала быть никем в этом доме!
Она развернулась и снова ушла в спальню. На этот раз Коля не посмел за ней пойти.
Вечером он постучал в дверь.
— Нит, мама звонила. Приглашает нас завтра на Новый год.
— Езжай сам.
— Но это же праздник...
— Езжай. Сам.
Анита легла, отвернувшись к стене. Коля постоял у двери и вышел.
Первое января Анита проснулась поздно. Коля уже сидел на кухне с телефоном.
— С Новым годом, — сказал он тихо.
— И тебя.
— Послушай... мне Машка сегодня утром написала.
— И что?
— У неё проблемы с кредитами. Набрала ещё в декабре на подарки всем. Не может выплачивать. Просит тридцать тысяч в долг.
Анита отложила чашку.
— Коля. Скажи мне честно. Ты собираешься ей дать?
— Ну... она же в беде... Праздник только прошёл, а у неё такие проблемы...
— Ответь на вопрос. Ты дашь ей эти деньги?
Коля замялся.
— Я думал... может, у кого-то занять...
Анита встала.
— Всё. Я поняла. Коля, я устала. Устала быть третьей в нашем браке. Устала от того, что твоя мать и сестра важнее меня. Если ты дашь Маше эти деньги, я ухожу.
— Куда ты уйдёшь?
— Не твоё дело. Решай.
Она вышла из комнаты, оставив его стоять посреди кухни.
***
Второго января на работе Лариса затащила Аниту в ординаторскую.
— Ну? Рассказывай, как встретила Новый год. По лицу вижу — не очень.
Анита выложила всё: и про визит свекрови с Машей тридцать первого, и про новую просьбу о деньгах, и про ультиматум, который она поставила Коле.
— Ты молодец, — Лариса кивнула. — Правильно сделала. А то он так и будет на двух стульях сидеть.
— Боюсь, что он выберет их.
— Если выберет — значит, и не нужен такой муж.
В обеденный перерыв Анита вышла в коридор и столкнулась с Борисом Таловым, двоюродным братом Коли. Он вёл за руку девочку лет пяти.
— Анита? — Борис удивлённо приподнял бровь. — Ты здесь работаешь?
— Да. Администратором. А ты что тут делаешь?
— Племянницу привёл, — он кивнул на девочку. — У неё горло болит, вот сестра попросила с ней сходить.
Они прошли в регистратуру, Анита оформила карту. Пока врач осматривал ребёнка, Борис остался в коридоре.
— Как дела? — спросил он.
— Нормально.
— Врать не умеешь, — Борис усмехнулся. — Лицо говорит само за себя. Проблемы?
Анита пожала плечами. Борис был единственным в семье Коли, кто ей нравился. Он не лез в чужую жизнь, не пытался давать советы и вообще держался особняком от родственников.
— С Колей поругались?
— Можно и так сказать.
— Дай угадаю. Тётя Даша опять за своё?
Анита посмотрела на него с удивлением.
— Откуда ты знаешь?
— Я же вырос с Колькой. Знаю, как она его держит. Жёстко у неё с этим всегда было.
Они прошли в буфет. Борис взял себе минеральную воду, Анита — просто воду.
— Расскажи, если хочешь. Может, помогу чем.
И Анита рассказала. Про сорок пять тысяч из премии на новогодние подарки, про визит свекрови, про требование Маши о новых деньгах на кредиты. Борис слушал молча, иногда кивая.
— Понятно. Классическая схема.
— Какая схема?
— Тётя Даша всю жизнь так Кольку контролирует. Он ей не сын, а проект какой-то. Ты про его отца слышала?
— Не особо. Коля не любит об этом говорить.
— Потому что тётя Даша ему голову забила. Отец ушёл, когда Кольке было десять. Не выдержал. Тётя Даша его так же дёргала: туда пойди, там помоги, тут купи. Дядя Серёжа терпел-терпел, а потом съехал. И Колька думает, что отец их предал. А на самом деле он просто спасся.
Анита слушала, ощущая, как в голове складывается пазл.
— И с Колей она то же самое делает?
— Ага. Только он не понимает. Думает, что должен быть хорошим сыном. А тётя Даша это использует. Ей выгодно, чтобы он чувствовал себя виноватым. Виноватым проще управлять.
— Но что мне делать?
— Бороться. Иначе она вас тоже разведёт. Анита, послушай. Если ты сейчас сдашься, будет только хуже. Тётя Даша почувствует, что может диктовать условия, и начнёт давить ещё сильнее. Коля должен сам понять, что пора повзрослеть.
Борис допил воду и встал.
— Если что — звони. Серьёзно. Я с тётей Дашей разговаривать умею. Она меня побаивается.
— Почему?
— Потому что я её насквозь вижу. И она это знает.
Девочка вышла из кабинета врача с рецептом. Борис забрал её и ушёл, помахав Аните на прощание.
Вечером дома было тихо. Коля пришёл поздно, сказал, что задержался на работе. Анита не поверила — скорее всего, он просто не хотел возвращаться. Они поужинали молча, каждый за своим телефоном.
— Нит, — Коля отложил телефон. — Мне мама звонила.
— И?
— Приглашает нас третьего января к себе. Говорит, надо поговорить. Про Машку и её кредиты.
— Коля, мне не о чем с твоей матерью разговаривать.
— Ну пожалуйста. Это важно. Маме тяжело, она переживает за Машу.
— А за меня она переживает?
— При чём тут ты?
Анита встала из-за стола.
— При том, что я твоя жена. И твоя мать ни разу не подумала о том, как мне тяжело, когда ты тратишь наши деньги на других.
— Хорошо. Я один поеду.
— Езжай.
Но утром, когда Коля собирался выходить, Анита вдруг передумала.
— Я с тобой.
— Правда?
— Да. Хочу посмотреть, что она придумала на этот раз.
Дана Викторовна встретила их в дверях с натянутой улыбкой.
— Проходите, проходите. Анита, какой сюрприз. Я думала, ты занята.
— Нет, свободна.
Маша сидела на кухне с красными глазами. Видимо, плакала перед их приходом. На столе стояли остатки новогоднего стола.
— Коля! — она вскочила. — Спасибо, что приехал. Мне правда плохо. Я не знаю, что делать...
— Садитесь, — Дана Викторовна указала на стулья. — Надо обсудить ситуацию.
Они расселись. Свекровь налила минеральной воды, придвинула вазу с фруктами.
— Может, я правда перегибала, — она говорила, не глядя на них. — Просто после развода с Серёжей мне было тяжело. Я хотела, чтобы вы с Машей ни в чём не нуждались. И привыкла, что ты всегда поможешь.
Маша принялась рассказывать про свои кредиты: взяла на одежду перед Новым годом, потом ещё на подарки всем, потом на косметику. В итоге набежало около семидесяти тысяч, а платить нечем.
— И что вы хотите от нас? — спросила Анита.
— Коля должен помочь сестре, — Дана Викторовна посмотрела на неё холодно. — Родные люди друг другу помогают. Особенно после праздников.
— Мы уже помогли. Сорок пять тысяч. Этого мало?
— Анита, не начинай, — свекровь напряглась. — Мы не за этим собрались. Машеньке нужны деньги, и Коля, как старший брат, должен её поддержать.
— А она сама работать пробовала?
Маша вспыхнула:
— Я работаю!
— Тогда на что ты тратишь зарплату?
— Не твоё дело!
— Девочки, успокойтесь, — Коля попытался вмешаться.
— Николай, — Дана Викторовна взяла его за руку. — Я не требую. Я прошу. Помоги сестре. Ну что тебе стоит? У Аниты же премия была большая.
Анита почувствовала, как внутри закипает.
— У меня премия была большая, да. И я её планировала потратить на нашу с Колей квартиру. На окна, которые мы не можем поменять, потому что все деньги уходят на новогодние подарки вашей семье!
— Как ты смеешь! — свекровь вскочила.
Дверь открылась. Вошёл Борис с пакетом продуктов.
— Привет всем. Тётя Даш, я тебе салат оливье принёс, ты же просила... — он осёкся, оглядев собравшихся. — А что это тут происходит?
— Борис, не твоё дело, — Дана Викторовна села обратно.
— Очень даже моё. Коля — мой брат. Анита — его жена. Если вы их втягиваете в какие-то разборки, я имею право знать.
Маша скрестила руки на груди:
— Я попросила помочь, вот и всё.
— Сколько? — Борис поставил пакет на стол.
— Тридцать тысяч.
— На что?
— На кредиты. Взяла перед Новым годом.
Борис присел на подоконник, скрестив руки на груди.
— Машка, тебе двадцать девять лет. У тебя работа, своя комната, ты не голодаешь. Зачем тебе кредиты на подарки?
— Это мои проблемы!
— Нет. Как только ты начинаешь просить деньги у Кольки, это становится проблемой всех. Анита права. Он не обязан тебя содержать.
Дана Викторовна встала.
— Борис, ты не понимаешь. Родные друг другу...
— Тётя Даш, хватит, — он перебил её спокойно, но твёрдо. — Я всё прекрасно понимаю. Ты превратила Кольку в банкомат. Он не может тебе отказать, потому что боится стать таким же, как его отец.
— Не смей!
— А что не смей? Дядя Серёжа ушёл не просто так. Он устал от того, что ты им командовала. Требовала, давила, манипулировала. И теперь ты то же самое делаешь с Колей.
— Это неправда!
— Правда. И ты это знаешь. Помнишь, когда дедушка оставил Кольке наследство?
Коля вздрогнул.
— Какое наследство?
Борис посмотрел на него.
— Дед завещал тебе пятьдесят тысяч. Ты не знал?
— Нет...
— Потому что тётя Даша взяла их «на хранение». И потратила. Угадай, на что?
Воцарилась тишина. Маша побледнела, Дана Викторовна стояла, сжав кулаки.
— На Машкину свадьбу, которая не состоялась, — продолжил Борис. — Помнишь, Маш, как ты три года назад собиралась замуж за того парня? Тётя Даша оплатила банкет, платье, кольца. А потом ты передумала в последний момент. Деньги-то уже потрачены.
— Я... я не знал, — Коля смотрел на мать.
— Конечно, не знал. Тебе не сказали. Зато потом год твердили, какая Анита плохая, что не хочет помогать семье.
Дана Викторовна опустилась на стул.
— Борис, зачем ты...
— Потому что хватит. Коля должен знать правду. Он взрослый мужчина, у него своя семья. И его жена права — пора думать сначала о них, а потом обо всех остальных.
Анита сидела, не в силах пошевелиться. Коля молчал, уставившись в стол. Маша всхлипнула и выбежала из кухни.
— Вы можете идти, — Дана Викторовна не поднимала глаз. — Всё сказали.
Борис взял Аниту за локоть.
— Пошли. Вам тут больше делать нечего.
Они вышли втроём. Коля шёл молча, не поднимая головы. В машине он сел за руль, но не завёл мотор. Сидел, сжимая руль побелевшими пальцами.
— Коля, — Анита положила руку ему на плечо.
— Она взяла мои деньги, — он повернулся к ней. — Дедушка оставил мне наследство, а она взяла и потратила на Машку. А потом делала вид, что ничего не было.
— Я знаю.
— Всю жизнь я думал, что должен быть хорошим сыном. Что отец бросил нас, потому что был плохим. А оказывается...
— Оказывается, он просто не выдержал.
Коля откинулся на спинку сиденья.
— Прости меня, Нит. Я всё делал неправильно. Я правда думал, что помогаю семье. А на самом деле просто позволял собой пользоваться.
Анита обняла его.
— Мы исправим. Вместе.
***
Дома они сидели на кухне допоздна. Коля рассказывал, как мать всегда внушала ему, что он в ответе за Машу. Что отец их предал, и теперь только он может защитить сестру. Что хороший сын должен помогать, несмотря ни на что. Особенно в праздники.
— Я боялся стать таким же, как он, — Коля говорил тихо. — Боялся, что если откажу, то предам их. А получилось, что предал тебя.
— Не предал. Просто не понимал.
— Понимал. Просто закрывал глаза.
Анита налила ему воды.
— И что теперь будешь делать?
— Поговорю с мамой. Скажу, что больше так не может продолжаться.
— Она не примет.
— Не важно. Это моё решение.
Четвёртого января Коля позвонил Дане Викторовне. Анита слышала только его часть разговора, но и этого хватало, чтобы понять — свекровь не сдаётся.
— Мам, я не обвиняю. Просто объясняю... Нет, больше не дам... Потому что у меня своя семья... Мама, прекрати... Я не предаю вас, я просто ставлю на первое место жену... Если ты так считаешь — это твой выбор... Хорошо. Позвони, когда будешь готова говорить спокойно.
Он повесил трубку и тяжело вздохнул.
— Сказала, что я её разочаровал. Что я такой же, как отец.
— И что ты ответил?
— Что отец был нормальным. Просто не выдержал давления.
Анита обняла его со спины.
— Молодец.
Маша звонила через два дня. Коля не брал трубку. Она написала длинное сообщение, где обвиняла его в предательстве, эгоизме и равнодушии.
— Она серьёзно считает, что я ей должен, — Коля показал Аните телефон.
— Она привыкла. Всю жизнь ты ей давал, а теперь отказал. Для неё это удар.
— Пусть привыкает к новой реальности.
Прошла неделя. Дана Викторовна не звонила. Маша писала изредка, но Коля отвечал коротко и по делу. Борис заезжал пару раз, спрашивал, как дела.
— Держитесь, — говорил он. — Первое время будет трудно, но потом привыкнут.
Анита заказала окна на остаток премии. Коля настоял, что оплатит монтаж из своей зарплаты. Они составили список других расходов на ремонт и решили копить вместе.
— Будем откладывать каждый месяц по десять тысяч, — Коля записывал в блокнот. — К весне должны накопить на обои и новый холодильник.
— А если мама снова попросит?
— Скажу, что не могу.
— Она обидится.
— Пусть. Я больше не могу жить так, как раньше.
Анита поцеловала его в щёку.
Через две недели Дана Викторовна всё-таки позвонила. Голос был холодным, но спокойным.
— Николай, как дела?
— Нормально, мам.
— Хочу увидеться. Поговорить.
— Хорошо. Когда?
— В воскресенье. Приезжайте оба.
Коля посмотрел на Аниту. Она кивнула.
В воскресенье они приехали к свекрови. Маши не было — уехала к подруге. Дана Викторовна встретила их сдержанно, без прежнего напора.
— Садитесь. Я подумала над вашими словами.
Они сели за стол. Свекровь поставила перед ними тарелки с бутербродами.
— Может, я правда перегибала, — она говорила, не глядя на них. — Просто после развода с Серёжей мне было тяжело. Я хотела, чтобы вы с Машей ни в чём не нуждались. И привыкла, что ты всегда поможешь. Даже в праздники.
— Мам, я помогу, если смогу, — Коля взял её за руку. — Но не в ущерб своей семье.
— Я поняла. Прости, что давила на тебя.
Анита сидела молча, не зная, что сказать. Дана Викторовна повернулась к ней.
— И ты прости, Анита. Я правда была не права. Ты хорошая жена для Коли. Я просто не хотела признавать, что он вырос.
— Ничего, — Анита кивнула. — Главное, что теперь всё понятно.
— С Машей я тоже поговорю. Она должна научиться справляться сама.
Они просидели ещё час, разговаривая уже спокойнее. Дана Викторовна рассказывала про работу, Коля — про планы на ремонт. Анита чувствовала, что напряжение постепенно спадает.
Уезжали уже в сумерках. Свекровь проводила их до двери.
— Приезжайте ещё. Только предупреждайте заранее, я накрою стол получше.
— Договорились, — Коля обнял её.
Дома Анита легла на диван, подложив под голову подушку.
— Думаешь, она правда изменится?
— Не знаю, — Коля сел рядом. — Но главное, что я изменился. Теперь я понимаю, где проходит граница.
— И где же она?
— Между помощью и жертвой. Помогать можно. Жертвовать своей семьёй — нельзя.
Анита улыбнулась.
— Умный стал.
— Не я. Борис подсказал.
— Надо будет его поблагодарить.
— Уже. Я ему вчера позвонил.
За окном медленно темнело. Коля обнял Аниту, она прижалась к нему.
— Теперь всё будет по-другому?
— Будет. Обещаю.
И Анита поверила. Впервые за долгое время она почувствовала, что они действительно вместе. Не Коля с матерью и сестрой, а они — Коля и Анита. Семья.
Через неделю позвонила Маша. Коля ответил спокойно.
— Привет.
— Ты серьёзно не дашь мне денег? — голос сестры был обиженным.
— Серьёзно.
— Но я твоя сестра!
— Поэтому я помогу тебе с резюме. Найдёшь подработку — быстрее выплатишь кредиты.
— Я не хочу подработку!
— Тогда сама разбирайся.
— Коля!
— Маш, я тебя люблю. Но не буду больше решать твои проблемы за тебя. Ты взрослая.
Она повесила трубку. Коля положил телефон и вернулся к Аните.
— Обиделась?
— Очень. Но переживёт.
Через месяц Маша нашла подработку — продавцом в другом салоне по выходным. Начала потихоньку выплачивать кредиты. Коле не звонила, но в семейном чате иногда писала — коротко, без лишних слов.
Дана Викторовна приезжала раз в две недели, но уже без прежнего командования. Спрашивала разрешения, предупреждала заранее. Один раз даже помогла Аните выбрать обои.
— Эти красивые, — свекровь показала на образец. — Светлые, визуально расширят комнату.
— Спасибо, — Анита была удивлена.
— Не за что. У тебя хороший вкус. Я раньше не замечала.
Борис стал заезжать чаще. Они с Колей сдружились ещё больше, иногда ходили вместе на каток. Анита была рада, что у мужа появился человек, с которым можно поговорить обо всём.
К февралю они поменяли окна. Коля сам помог мастерам устанавливать их, следил за каждым этапом. Когда всё закончилось, они стояли в спальне, глядя на новые белые рамы.
— Наконец-то, — Анита прислонилась к его плечу.
— Наконец-то, — согласился Коля. — Теперь займёмся обоями?
— Давай сначала немного накопим.
— Хорошо. Будем копить вместе.
Он обнял её, и Анита подумала, что впервые за три года брака чувствует себя действительно счастливой. Они прошли через конфликт, через обиды и непонимание. Но вышли из этого вместе.
— Коль, — она подняла голову. — Я горжусь тобой.
— Почему?
— Потому что ты смог. Смог поставить границы. Смог сказать «нет». Это сложно.
Коля поцеловал её в макушку.
— Я долго был маминым сыном. Пора было стать твоим мужем.
За окном светило зимнее солнце. В квартире было тепло и уютно. Впереди их ждал ремонт, новые планы, обычная жизнь. Но теперь — их собственная.