— Смотри, мам, вот этот вариант идеальный! Четырёхкомнатная, новый район, рядом школа и поликлиника. Если сложить стоимость Милиной трёшки и твои сбережения...
— Андрей, подожди, давай ещё раз посчитаем. У меня на листочке другие цифры получились.
Мила вошла в квартиру и услышала эти слова раньше, чем успела снять туфли. На кухонном столе лежали распечатки объявлений, листы с расчётами, калькулятор. Андрей и его мать склонились над ноутбуком, увлечённо что-то обсуждая.
— А почему вы с мамой решили, что я не против продавать эту квартиру? — спросила она, останавливаясь в дверном проёме.
Андрей вскинул голову. На его лице было написано искреннее удивление.
— Мила! Мы же обсуждали это в прошлом месяце. Ты сама говорила, что нам нужно больше места.
— Я говорила, что подумаю. Это не значит "да".
Екатерина Ивановна отложила ручку и повернулась к невестке. Её голос звучал мягко, почти ласково:
— Милочка, ну послушай хотя бы. Мы нашли замечательный вариант. Просторная квартира, светлая. Места хватит всем. И детям будет где развернуться, когда появятся.
Мила прошла на кухню, положила сумку на стул. Внутри всё сжалось в один холодный комок. Она работала в риелторском агентстве пятый год. Она видела эту схему десятки раз.
— Детей у нас пока нет, — сказала она ровно. — И моя квартира — моя добрачная собственность.
— Но какая разница, чья собственность? — Андрей встал из-за стола, подошёл ближе. — Мы же муж и жена. Это наша общая жизнь.
— Разница есть. Большая разница.
Екатерина Ивановна поджала губы... нет, сложила руки на столе и посмотрела на сына так, будто ждала, что он всё исправит. Андрей развёл руками:
— Мил, я не понимаю. Ты же сама жаловалась, что нам тесно. Что маме неудобно к нам приезжать, негде нормально переночевать.
— Я говорила, что нам нужна вторая комната. Не то чтобы продавать квартиру, которую мне бабушка оставила.
— Так мы и купим большую! Четырёхкомнатную. Всем будет хорошо. Маме больше не придётся в своей однушке мучиться. Нам будет просторно. Всё решится.
Мила молча прошла к окну. За стеклом темнел вечерний двор, горели фонари. Эту квартиру бабушка купила ещё в девяностых. Отдала все свои сбережения, чтобы внучке было где жить. Мила получила ключи пять лет назад, когда бабушки не стало.
— Екатерина Ивановна, — обратилась она к свекрови, не поворачиваясь. — А вы понимаете, что если мы продадим мою квартиру и купим общую, то она автоматически станет совместно нажитым имуществом?
— Ну и что? — Свекровь явно не понимала, к чему речь.
— А то, что в случае развода её придётся делить. Пополам.
— Мила! — Андрей аж покраснел. — Ты о чём вообще? Мы только второй год женаты, а ты уже о разводе думаешь?!
— Я не думаю о разводе. Я думаю о реальности. Я работаю с недвижимостью каждый день. Я видела сотни историй, когда женщины теряли всё, что у них было.
Екатерина Ивановна встала, подошла к невестке. Голос её стал проникновенным:
— Милочка, милая. Я понимаю, ты боишься. Но посмотри на это с другой стороны. Я готова помочь вам. У меня есть сбережения. Я всю жизнь откладывала на чёрный день. Вот он настал — помочь детям. Мы вместе купим хорошую квартиру, и всё у нас будет замечательно.
— Я не хочу продавать свою квартиру.
— Но почему? — Андрей в самом деле не понимал. — Это же глупо! Держаться за какие-то старые стены, когда можно жить в новом доме, в просторной квартире!
— Потому что это моё. Единственное моё. — Мила повернулась к мужу. — Андрей, у тебя есть хоть какие-то накопления?
Он замялся:
— Ну... не прямо сейчас. Но у мамы есть деньги.
— А у тебя?
— Мила, какая разница? Мы зарабатываем вместе. Я работаю, ты работаешь.
— Я зарабатываю больше тебя. И я не хочу терять единственную недвижимость, которая у меня есть.
Повисла тишина. Екатерина Ивановна вернулась к столу, начала складывать бумаги. Её движения были демонстративно обиженными.
— Понятно, — сказала она тихо. — Значит, ты считаешь нас чужими людьми. Мы с сыном для тебя никто.
— Я такого не говорила.
— Но подразумеваешь. Иначе зачем эти разговоры про раздел имущества? Про развод? Я всю жизнь мечтала о дружной семье. О том, чтобы внуки росли в большом доме. А ты думаешь только о себе.
— Мама, не надо, — начал было Андрей, но свекровь его перебила:
— Нет, пусть она знает. Я не просила у вас ничего. Я предлагаю свои деньги, свою помощь. А в ответ что? Недоверие. Расчёт. Холод.
Она схватила сумку, направилась к двери. Андрей бросился за ней:
— Мам, подожди!
— Не надо, Андрюша. Я всё поняла. Твоя жена считает меня обузой. Ну что ж, не буду мешать.
Дверь хлопнула. Андрей вернулся на кухню. Его лицо было мрачным.
— Довольна?
— Андрей, я не хотела её обидеть. Но я имею право на своё мнение.
— Ты имеешь право нас унизить! — выпалил он. — Мама предлагала помощь. Искренне. А ты устроила допрос. Раздел имущества, развод... Ты вообще понимаешь, как это звучит?
— Понимаю. Это звучит реалистично.
Андрей схватил куртку:
— Мне нужно остыть. Поеду к маме, извинюсь перед ней.
— Конечно. Только скажи ей, что я продавать квартиру не буду.
Он даже не ответил. Просто хлопнул дверью, и Мила осталась одна.
Она опустилась на стул, посмотрела на оставленные распечатки. Четырёхкомнатная квартира. Действительно хороший вариант. Просторная. Новый дом.
Но цена вопроса — её единственная опора в жизни.
Мила достала телефон, написала сообщение сестре: "Оксана, можешь сейчас поговорить? Срочно".
Ответ пришёл через минуту: "Выезжаю. Буду через полчаса".
***
Оксана влетела в квартиру с пакетом печенья и бутылкой минералки.
— Рассказывай быстро. Муж опять с матерью планы строит?
Мила коротко пересказала вечерний разговор. Сестра слушала, не перебивая, только лицо её становилось всё серьёзнее.
— Классика жанра, — подытожила Оксана. — Сейчас они давят на эмоции. Потом начнут давить сильнее. А через год ты окажешься в чужой квартире, оформленной на всех троих, с долгами по кредиту и без своей недвижимости.
— Ты думаешь, это специально?
— Не знаю, специально или нет. Но результат один. Мила, ты видела в агентстве десятки разведённых женщин, которые теряли свои квартиры. Ты сама мне рассказывала эти истории.
— Рассказывала.
— Вот. И теперь хочешь повторить их ошибку?
Мила помолчала, потом сказала:
— Я люблю Андрея. Правда люблю. Но я не могу отдать то, что мне бабушка оставила.
— И правильно. А если он тебя любит, то поймёт.
— Он сейчас у матери. Наверное, она его убеждает, какая я эгоистка.
Оксана задумалась, потом решительно кивнула:
— Слушай мой совет. Завтра поговори с Андреем спокойно. Предложи компромисс.
— Какой?
— Пусть они покупают квартиру сами. На двоих с его матерью. Или только на его имя. А ты свою оставляешь себе. Если хотят жить все вместе — переезжайте в ту новую квартиру. Но твоя собственность остаётся твоей.
— Он не согласится.
— Почему?
— Потому что у него нет денег. Совсем. Он не откладывает ничего. Всё тратит на текущие расходы.
— А у матери есть?
— Она говорит, что есть сбережения.
Оксана хмыкнула:
— Сбережения. Готова поспорить, она собирается брать кредит.
— Откуда ты знаешь?
— Потому что в их возрасте сбережений обычно или нет, или они смешные. А на четырёхкомнатную в новом доме нужны серьёзные деньги. Мила, проверь это. Спроси прямо.
— Неудобно.
— Удобно или неудобно, а речь идёт о твоей квартире. О твоём будущем. Спроси.
Сестра уехала поздно. Андрей так и не вернулся. Мила легла спать одна, но сна не было. Она лежала в темноте, смотрела в потолок и вспоминала бабушку.
Та умерла тихо, во сне. Оставила внучке квартиру и записку: "Милочка, это твоя опора в жизни. Береги её".
Мила берегла. Пять лет она жила здесь одна, потом вышла замуж за Андрея. Он переехал к ней. Поначалу всё было хорошо. Свекровь приезжала редко, не вмешивалась.
А потом начались разговоры о том, что квартира маленькая. Что нужно что-то побольше. Что Екатерине Ивановне неудобно ночевать на раскладушке в гостиной.
Мила тогда отмахивалась. Говорила, что подумает. А теперь оказалось, что они всё уже решили за неё.
Утром Андрей вернулся хмурый и молчаливый. Собрался на работу, не позавтракав.
— Андрей, подожди. Нам надо поговорить.
— О чём? — Он натягивал ботинки, не глядя на жену.
— О вчерашнем. Я не хотела обидеть твою маму. Но моё мнение не изменилось.
— Понятно.
— Давай найдём компромисс. Если вы с Екатериной Ивановной хотите купить большую квартиру — покупайте. Я не против. Но мою трёшку не трогайте.
Он выпрямился, посмотрел на неё:
— То есть жить в твоей квартире? Я что, приживал какой-то? Ты меня за мужчину не считаешь?
— Считаю. Но факт остаётся фактом — это моя добрачная собственность.
— А я, значит, ничего не значу. Я для тебя временный жилец.
— Андрей, не передёргивай!
— Ничего я не передёргиваю. Ты вчера чётко сказала: в случае развода делить будем. Значит, ты уже об этом думаешь.
— Я не думаю о разводе! Я думаю о безопасности!
Он усмехнулся:
— О безопасности. От меня надо защищаться, да? От собственного мужа?
— Я не это имела в виду...
— А что ты имела в виду? Объясни мне, тугому.
Они стояли друг против друга в прихожей. Мила видела, что Андрей задет за живое. Его мужская гордость не выдерживала мысли о том, что он живёт в квартире жены.
— Андрей, послушай. Я предлагаю другой вариант. Давай копить деньги вместе. Откроем совместный счёт, будем откладывать. Через пару лет купим квартиру на тебя или на нас обоих. Но по брачному договору, чтобы всё было честно.
— Брачный договор, — повторил он медленно. — То есть ты мне совсем не доверяешь.
— Дело не в доверии!
— А в чём тогда? Мила, нормальные люди так не поступают. Нормальные супруги помогают друг другу, строят жизнь вместе. А ты думаешь только о себе.
Он вышел, хлопнув дверью. Мила осталась стоять в пустой прихожей.
На работе она едва сдерживалась. Валентина Петровна, начальница, заметила её состояние:
— Мила, ты в порядке?
— Да, всё нормально.
— Не похоже. Хочешь взять пару дней отгула?
— Нет, спасибо. Работа отвлекает.
Но отвлечься не получалось. В обед Мила сидела в кафе напротив офиса и пыталась разобраться в собственных чувствах. Она любила мужа. Действительно любила. Но готова ли она ради этой любви рисковать всем, что у неё есть?
Телефон зазвонил. Екатерина Ивановна.
— Мила, добрый день. Можно тебя на пару слов?
— Конечно.
— Ты где сейчас?
— На работе.
— А можно я подъеду? Мне нужно с тобой поговорить. Серьёзно поговорить.
Внутри всё похолодело:
— Екатерина Ивановна, может, лучше вечером?
— Нет, это не потерпит. Я сейчас рядом. Пять минут.
Через десять минут свекровь появилась в офисе. Валентина Петровна проводила её настороженным взглядом. Коллеги притихли.
Екатерина Ивановна прошла прямо к столу Милы, села на стул для посетителей.
— Мила, я буду говорить прямо. Ты разрушаешь мою семью.
— Что?
— Андрей вчера пришёл ко мне весь в слезах. Ты его унизила. Обвинила в том, что он хочет отобрать у тебя квартиру.
— Я такого не говорила!
— Но подумала. Сказала про развод, про раздел имущества. Моему сыну нужна поддержка, а не жена, которая видит в нём врага!
Голос свекрови повысился. Мила краем глаза видела, как коллеги переглядываются.
— Екатерина Ивановна, давайте поговорим об этом дома.
— Нет! Поговорим сейчас. Ты же его любишь или нет?
— Люблю.
— Тогда помоги ему! Он хочет дать тебе хорошую жизнь. Просторную квартиру. Нормальные условия. А ты упираешься. Ты эгоистка, Мила!
— Екатерина Ивановна! — Валентина Петровна встала из-за своего стола. — Извините, но это рабочее место. Личные разговоры здесь неуместны.
Свекровь вскочила:
— А где они уместны? Дома она меня не слушает! Может, хоть здесь до неё дойдёт!
— Я попрошу вас покинуть офис.
Екатерина Ивановна посмотрела на Милу полными слёз глазами:
— Подумай о том, что ты делаешь. Подумай о будущем. О детях, которых у вас ещё нет. О муже, которого ты медленно убиваешь своим недоверием.
Она ушла. В офисе повисла гробовая тишина.
Валентина Петровна подозвала Милу к себе:
— Что происходит?
Мила вкратце объяснила ситуацию. Начальница слушала, кивала.
— Понимаю. Мила, возьми остаток дня. Иди домой, разберись с этим. Но больше никаких семейных сцен на работе. Договорились?
— Да. Извините.
Мила ушла из офиса под сочувственными взглядами коллег. По дороге домой она чувствовала себя выжатой. Свекровь права в одном — так жить нельзя. Нужно решать. Или уступать, или стоять на своём до конца.
Дома её ждал сюрприз. На пороге стоял незнакомый мужчина лет пятидесяти с портфелем в руках. Рядом — Екатерина Ивановна.
— Мила, познакомься. Это Виктор Семёнович, оценщик. Он работает в банке, мы с ним давно знакомы. Он согласился посмотреть твою квартиру. Бесплатно, просто оценить, сколько она может стоить.
Мила посмотрела на свекровь, потом на оценщика. Внутри что-то оборвалось.
— Екатерина Ивановна, я не приглашала оценщика.
— Милочка, ну что ты! Виктор Семёнович потратил своё время, приехал. Хоть посмотрит, даст профессиональную оценку.
— Нет.
— Но почему? Это же элементарная вежливость!
— Потому что я не собираюсь продавать квартиру. И вы это прекрасно знаете.
Виктор Семёнович неловко переступил с ноги на ногу:
— Екатерина Ивановна, может, и правда в другой раз...
— Нет, подождите! — Свекровь схватила Милу за руку. — Мила, ну послушай. Это же не значит, что ты сразу продаёшь. Просто узнаешь цену. Какая разница?
— Разница есть. Огромная. Я сказала "нет", и это окончательно.
Екатерина Ивановна вдруг всхлипнула. Достала платок, прижала к глазам:
— Я всю жизнь мечтала о нормальной семье. О том, чтобы мы все были вместе. А ты... ты отвергаешь мою помощь. Мою любовь.
— Это не любовь. Это манипуляция.
— Что?!
— Вы давите на меня. Приходите на работу, устраиваете сцены. Приводите незнакомых людей к моей двери. Это манипуляция, Екатерина Ивановна.
Виктор Семёнович быстро попрощался и ушёл. Свекровь смотрела на невестку с таким выражением лица, будто та её предала.
— Хорошо. Я поняла. Значит, я для тебя чужая.
— Я такого не говорила.
— Сказала. Назвала меня манипулятором. — Голос дрогнул. — Я просто хотела помочь. Хотела, чтобы вам было хорошо. Чтобы Андрюше было комфортно. А ты...
Она развернулась и ушла, громко хлопнув дверью. Мила осталась одна в прихожей.
Вечером Андрей не вернулся. Написал короткое сообщение: "Останусь у мамы. Мне нужно подумать".
Мила позвонила Оксане:
— Я не выдержу. Они давят со всех сторон.
— Держись. Ты поступаешь правильно.
— А если я его потеряю?
Оксана помолчала, потом сказала тихо:
— А если потеряешь и квартиру, и его? Мила, ты видела таких женщин. Вы с ними беседуете в агентстве каждую неделю.
Это было правдой. На следующий день в офис пришла новая клиентка — Лариса Викторовна, женщина лет пятидесяти. Нужно было продать двухкомнатную квартиру после развода.
— У меня была трёшка, — рассказывала она, пока Мила заполняла документы. — Досталась от родителей. Вышла замуж, муж говорит: давай продадим, купим побольше, для детей. Я согласилась. Дура была молодая.
— И что случилось?
— Прожили двенадцать лет. Потом развелись. Квартиру поделили пополам. Он отказывался съезжать, через суд выселяла. В итоге мне досталась половина от той общей квартиры. Сейчас снимаю жильё, потому что на свою не хватает.
Мила молча кивнула. История была до боли знакомой.
— У вас есть своя квартира? — спросила Лариса Викторовна.
— Есть.
— Берегите её. Не отдавайте никому. Это ваша подушка безопасности. Мужчины приходят и уходят, а крыша над головой остаётся.
Когда клиентка ушла, Мила долго сидела за столом, глядя в окно. Лариса Викторовна была как предупреждение из будущего.
Три дня Андрей не появлялся дома. Звонил только по делам — забрать какие-то вещи, документы. Разговаривал сухо, отстранённо.
На четвёртый день позвонила Екатерина Ивановна:
— Мила, я хочу, чтобы ты знала. Я не держу на тебя зла. Но Андрей очень переживает. Он думает, что вы не сможете дальше жить вместе.
— Почему?
— Потому что нет доверия. Нет уважения. Ты обвинила его в том, что он хочет тебя обмануть.
— Я не обвиняла!
— Но именно так он это понял. Мила, я хочу помочь вам. Давай встретимся. Поговорим спокойно, без эмоций.
Мила согласилась. Встреча состоялась на нейтральной территории — в кафе возле метро. Пришли все трое: Мила, Андрей и Екатерина Ивановна.
Свекровь начала первой:
— Дети, я не хочу быть причиной ваших ссор. Может, я действительно поторопилась с этим планом. Но я хотела только хорошего.
— Мама, ты ни в чём не виновата, — перебил Андрей. — Это Мила не хочет идти навстречу.
— Я не хочу продавать свою квартиру, — чётко сказала Мила. — И это моё право.
— Но ты же понимаешь, как это выглядит? — Андрей наклонился вперёд. — Ты не веришь мне. Не веришь в наш брак. Думаешь о разводе раньше, чем о семье.
— Я думаю о реальности. Я работаю в недвижимости. Я вижу последствия таких решений.
— А я вижу, что моя жена считает меня потенциальным врагом.
Екатерина Ивановна вмешалась:
— Мила, милая. Я понимаю твои страхи. Но посмотри на это иначе. Я готова вложить свои деньги. Мы купим хорошую квартиру. Будем жить все вместе, помогать друг другу. Разве это плохо?
— А какие именно деньги вы вкладываете? — спросила Мила прямо. — Сбережения или кредит?
Свекровь замерла. Андрей быстро сказал:
— Какая разница?
— Большая. Екатерина Ивановна, вы собираетесь брать кредит под залог своей квартиры?
Повисла тишина. Свекровь опустила глаза:
— Ну... может быть, частично. Но это мои проблемы.
— Нет, не ваши. Если мы купим общую квартиру и вы возьмёте кредит, то выплачивать его придётся всем. А если не справимся, вы потеряете своё жильё.
— Мама, ты же говорила, что у тебя есть деньги! — Андрей посмотрел на мать с недоумением.
— Есть. Но не совсем столько, сколько нужно. Я хотела помочь вам, поэтому думала взять недостающую сумму в банке.
— Под залог единственной квартиры, — повторила Мила. — Это безумие.
— Это любовь! — вспылила Екатерина Ивановна. — Я готова рисковать ради вас!
— Но мы не просили вас рисковать.
Андрей откинулся на спинку стула. Его лицо было бледным:
— Значит, ты вообще не хочешь менять квартиру? Ни при каких условиях?
— Хочу. Но не продавая свою. Андрей, давай копить деньги вместе. Через два-три года купим квартиру на твоё имя или на нас обоих по брачному договору. Но мою трёшку не трогаем.
— Брачный договор, — он усмехнулся. — То есть сразу готовимся к разводу.
— Нет! Готовимся к честным отношениям!
— Мила, я не могу так жить. Я не могу быть мужчиной в квартире жены. Постоянно чувствовать, что я здесь временный.
— Ты не временный!
— Но и не хозяин. Хозяйка ты. И ты это постоянно подчёркиваешь.
— Я не подчёркиваю. Я защищаю то, что мне дала бабушка!
Он встал:
— Знаешь что? Я устал. Устал спорить, доказывать, объясняться. Либо мы делаем так, как я предложил, либо я не вижу смысла продолжать.
Мила медленно поднялась:
— Это ультиматум?
— Называй как хочешь.
— Хорошо. Тогда, наверное, нам действительно стоит подумать о будущем наших отношений.
Екатерина Ивановна схватилась руками за стол:
— Дети, что вы делаете! Не надо так!
Но Андрей уже шёл к выходу. Мила осталась стоять возле столика, чувствуя, как внутри всё пусто.
Вечером позвонил отец:
— Мила, твоя мама мне всё рассказала. Екатерина Ивановна ей звонила.
— Папа, я не могу уступить. Это всё, что у меня есть.
— И правильно делаешь. Дочка, бабушка оставила тебе эту квартиру не просто так. Она хотела, чтобы у тебя была опора.
— Но я могу потерять Андрея.
Отец помолчал:
— Если человек тебя любит по-настоящему, он не ставит ультиматумы. Он ищет компромиссы.
На следующий день приехали родители. Сергей Николаевич и Нина Александровна сели на кухне, слушая историю дочери.
— Мы на твоей стороне, — сказал отец. — Квартиру от бабушки не трогают. Это святое.
Мать была мягче:
— Милочка, я понимаю Андрея. Ему тяжело чувствовать себя не хозяином. Но ты права в главном — это твоя собственность.
— А как же дети? — неожиданно спросила Нина Александровна. — Вы же хотели детей?
— Хотели. Но сначала нужно разобраться с квартирным вопросом.
Отец покачал головой:
— Дети появятся, когда появятся. А вот квартиру, если потеряешь, больше не вернёшь.
Через три дня позвонила Оксана:
— Я навела справки об Екатерине Ивановне. У неё действительно есть небольшие сбережения, но основную сумму она планирует взять кредитом.
— Откуда ты узнала?
— У меня муж в банке работает. Она уже подавала заявку. Под залог своей однушки. Мила, это катастрофа. Если вы не справитесь с выплатами, она останется на улице.
Мила позвонила Андрею:
— Нам надо встретиться. Серьёзно поговорить.
Он пришёл вечером. Выглядел усталым, постаревшим.
— Что ты хотела сказать?
— Я знаю про кредит твоей мамы.
Он вздохнул:
— Да, она мне тоже призналась. Хотела помочь, взять недостающую сумму.
— Андрей, это безумие! Если мы не справимся с выплатами, она потеряет своё жильё!
— Мы справимся.
— Откуда уверенность? У тебя нет накоплений. У меня есть, но я зарабатываю на одну зарплату. Кредит на тридцать лет — это огромная нагрузка.
Он молчал, глядя в пол.
— Андрей, давай по-другому. Твоя мама не берёт кредит. Не рискует своей квартирой. Мы с тобой начинаем копить деньги вместе. Каждый месяц откладываем определённую сумму. Через два-три года покупаем квартиру на твоё имя.
— А твоя трёшка?
— Остаётся моей. Это моя подушка безопасности.
Он посмотрел на неё:
— То есть ты не веришь в наш брак.
— Верю. Но хочу быть реалисткой.
— Реалистка, — повторил он с горечью. — Мила, я устал чувствовать себя неудачником. Жить в чужой квартире. Слышать эти разговоры про твою собственность.
— Это не чужая квартира. Это наш дом.
— Но хозяйка здесь ты.
Они помолчали. Потом Андрей сказал:
— Мне позвонил бригадир. Есть большой подряд. Отделка нового объекта. Хорошие деньги, но нужно вложиться в материалы авансом.
— Сколько?
Он назвал сумму. Мила задумалась:
— У тебя есть эти деньги?
— Нет. У мамы тоже нет свободных. Все в кредит ушли бы на первый взнос за квартиру.
— То есть ты упускаешь заработок из-за этого плана с квартирой?
Андрей кивнул.
— Хорошо, — решила Мила. — Я дам тебе эти деньги взаймы.
— Взаймы, — повторил он тихо.
— Да. На подряд. Заработаешь, вернёшь.
— Ты и своему мужу не доверяешь даже в этом.
— Андрей, это не про доверие! Это про то, что у нас должны быть чёткие договорённости. Я даю тебе деньги на дело. Ты заработаешь больше, вернёшь мне, остальное пойдёт в наши общие накопления.
Он долго молчал, потом кивнул:
— Договорились.
***
Андрей взял деньги и ушёл на объект. Две недели Мила почти не видела мужа — он работал с утра до ночи. Звонил редко, приходил поздно, уставший.
Екатерина Ивановна больше не появлялась. Только один раз позвонила:
— Мила, я хочу извиниться. Я слишком давила на вас. Это была моя ошибка.
— Всё в порядке, Екатерина Ивановна.
— Нет, не в порядке. Я хотела как лучше, а получилось... ну, ты поняла. Андрей мне всё объяснил. Про кредит тоже. Он сказал, что это безумие.
— Это правда безумие.
— Я просто хотела помочь детям. Но, наверное, помогать нужно по-другому.
Мила впервые за всё это время почувствовала к свекрови симпатию. Та действительно хотела помочь. Просто выбрала неправильный способ.
Через месяц Андрей закончил подряд. Пришёл домой с конвертом:
— Держи. Твои деньги плюс проценты.
— Какие проценты?
— Ты дала мне взаймы. Я возвращаю с благодарностью.
Мила открыла конверт. Там было больше, чем она давала.
— Андрей, я не хочу проценты.
— А я хочу отдать. Ты мне помогла. Я заработал хорошие деньги. Давай положим их на наш общий счёт.
Они открыли совместный накопительный счёт на следующий день. Договорились откладывать каждый месяц определённую сумму.
— Через два года у нас будет достаточно на первый взнос, — подсчитал Андрей. — Ипотеку возьмём небольшую, на десять лет. Справимся.
— Справимся, — согласилась Мила.
Вечером они сидели на кухне, пили чай. Андрей взял её за руку:
— Прости меня. Я был упрямый, как баран. Мама права — я слишком слушал её, а не тебя.
— Ты просто хотел быть хорошим сыном.
— Хотел. Но забыл про то, что я ещё и муж.
Мила улыбнулась:
— Главное, что ты вспомнил.
Отношения с Екатериной Ивановной наладились постепенно. Андрей стал чаще бывать у матери, помогал по хозяйству, привозил продукты. Мила иногда приезжала с ним.
Свекровь больше не поднимала тему общей квартиры. Однажды она сказала:
— Знаешь, Мила, я много думала. Ты была права насчёт кредита. Это было бы безумием. Я могла потерять свою квартиру и повесить на вас огромный долг.
— Вы хотели помочь. Это понятно.
— Хотела. Но иногда лучшая помощь — не мешать детям строить свою жизнь.
Через полгода к Миле в агентство снова пришла Лариса Викторовна. Её двухкомнатная квартира продалась.
— Ну что, купили что-нибудь? — спросила Мила.
— Нет ещё. Выбираю. Как у вас дела, кстати? Помните, мы тогда разговаривали?
— Помню. У нас всё хорошо. Мы с мужем копим на новую квартиру. Не торопясь, без кредитов.
— Молодец. Я рада, что хоть кто-то делает выводы из чужих ошибок.
Мила вернулась домой в хорошем настроении. Андрей уже был дома, готовил ужин.
— Как день прошёл? — спросил он.
— Отлично. Сегодня та самая клиентка заходила. Которая рассказывала про свою историю.
— И что?
— Ничего. Просто я подумала, что мы всё делаем правильно. Не торопимся, не рискуем. Строим своё будущее постепенно.
Андрей обнял её:
— Знаешь, я теперь понимаю, почему ты так держалась за эту квартиру.
— Почему?
— Потому что это твоя опора. То, что даёт тебе уверенность. Бабушка была мудрой женщиной.
Мила прислонилась к его плечу:
— Была. Она хотела, чтобы у меня всегда была крыша над головой. И я благодарна ей за это каждый день.
Они стояли на кухне, обнявшись, а за окном уже темнело. В квартире горел свет, пахло готовящимся ужином. Их квартире. Их жизни, которую они строили вместе, но с уважением к тому, что было у каждого до встречи.
Мила вспомнила бабушкину записку: "Милочка, это твоя опора в жизни. Береги её".
Она берегла. И это спасло не только квартиру, но и их брак. Потому что настоящая любовь — это не жертвы и не ультиматумы. Это уважение, доверие и готовность искать решения, которые устроят обоих.
Через год их счёт пополнился ещё на приличную сумму. Андрей взял ещё один выгодный подряд. Мила получила премию за успешную сделку.
— Ещё годик, и у нас будет достаточно на хорошую квартиру, — сказал Андрей, глядя на выписку со счёта.
— Будет. Мы молодцы.
— Молодцы. И знаешь что? Я теперь горжусь не тем, что куплю квартиру, а тем, что заработал на неё сам. Вместе с тобой, но честно.
Мила улыбнулась. Они действительно были командой. Равноправной командой, где у каждого есть своё, но есть и общее. Где не надо жертвовать всем ради призрачной идеи большой квартиры.
Екатерина Ивановна позвонила в субботу:
— Дети, приезжайте в гости. Я хочу вас угостить.
Они приехали. Свекровь встретила их с улыбкой, накрыла стол. За ужином она сказала:
— Я хочу вам кое-что сказать. Я продала свою однушку.
— Что?! — Андрей чуть не подавился.
— Не волнуйся. Купила студию в новом доме. Поменьше, зато светлая, с ремонтом. И денег ещё осталось. Я хочу отдать их вам. Не в долг, а просто отдать. На вашу будущую квартиру.
— Мама, не надо...
— Надо. Это моя помощь. Нормальная помощь, без кредитов и давления. Просто подарок от матери сыну и невестке.
Мила посмотрела на свекровь с благодарностью:
— Спасибо, Екатерина Ивановна. Это очень щедро с вашей стороны.
— Я просто поняла одну вещь. Счастье детей не в большой квартире. А в том, что они живут по своим правилам, без чужого давления. Даже если это давление из любви.
Они сидели за столом втроём, и Мила чувствовала, что вот оно — настоящее семейное тепло. Не когда все живут под одной крышей, а когда каждый уважает границы другого.
Её квартира осталась с ней. Память о бабушке, опора в жизни, финансовая подушка безопасности. И это не разрушило их брак, а, наоборот, сделало его крепче. Потому что они научились договариваться, а не требовать. Уважать, а не давить. Строить вместе, но сохраняя своё.
А это, наверное, и есть настоящая семья.