Тревожный диагноз
Представьте на минуту, что все наши социальные проблемы — экономическая нестабильность, политические конфликты, культурный разлад — это не причины, а симптомы. Симптомы чего-то более фундаментального, происходящего не на уровне идей или институтов, а на уровне нашего собственного тела.
Именно такую провокационную мысль высказывает врач Питер Ниманн в своей книге «От вершины к бездне». Он утверждает: Запад переживает не просто социально-культурный кризис, а самый настоящий биологический регресс. Мы, как вид в пределах этой цивилизации, физически и ментально меняемся к худшему, и это изменение тянет вниз всё, что построено человеческим разумом.
Звучит как мрачная антиутопия? Возможно. Но давайте отложим в сторону эмоции и посмотрим, что говорят данные. Средний IQ, который на протяжении всего XX века неуклонно рос (явление, известное как эффект Флинна), в развитых странах теперь падает.
За последние два поколения средний уровень тестостерона у мужчин снизился на 30–50%. А эпидемия ожирения превратилась из проблемы здравоохранения в новую демографическую норму. Что, если наши тела и правда перестали быть надёжным фундаментом для великих цивилизационных проектов?
Глава 1. Мозг под давлением жира: как ожирение крадёт наш интеллект
Давайте начнём с самого ощутимого — с веса. Если в 1970-х годах ожирением в США страдал примерно каждый седьмой взрослый, то сегодня — почти каждый второй. Дети с избыточным весом перестали быть исключением. Вы наверняка знаете о рисках для сердца, суставов или диабета. Но Ниманн и ряд современных исследований указывают на менее очевидную, но куда более опасную тенденцию: жир буквально отравляет наш мозг.
Как это работает? Ожирение — это не просто складки на боках. Это состояние хронического вялотекущего воспаления. Жировая ткань, особенно та, что накапливается вокруг внутренних органов, ведёт себя как эндокринный орган, выделяющий в кровь провоспалительные молекулы. Эти молекулы преодолевают гематоэнцефалический барьер и запускают в мозге процессы, которые можно сравнить с медленным ржавлением: нейровоспаление, окислительный стресс, повреждение клеток.
Последствия видны даже на снимках МРТ. У людей с ожирением, и что особенно тревожно — у детей, часто наблюдается уменьшение объёма серого вещества в ключевых зонах. Например, в гиппокампе, который отвечает за память и обучение, и в префронтальной коре — командном центре, отвечающем за принятие решений, концентрацию и самоконтроль.
Исследование Университета Вермонта показало, что у детей с ожирением хуже развита префронтальная кора, что напрямую сказывается на рабочей памяти. Российские учёные из Сибирского государственного медицинского университета также отмечали у подростков с ожирением и нарушенным метаболизмом снижение показателей в тестах на пространственное мышление и речь.
Выходит, что перегруженная тележка в супермаркете и малоподвижный образ жизни — это не просто вопрос эстетики или даже здоровья. Это вопрос нашей коллективной умственной состоятельности. Общество, которое физически тяжелеет, может одновременно терять и гибкость ума, и способность к сложным размышлениям.
Однако здесь важно не впадать в упрощения. Крупное лонгитюдное исследование Bogalusa Heart Study (2025) показало, что связь между весом и интеллектом не всегда однозначна и может зависеть от расы, пола и типа ожирения. Это не отменяет общей тревожной тенденции, но напоминает: наш организм — сложная система, а не простой механизм.
Глава 2. Тихий кризис мужественности: почему падает тестостерон и что это значит для всех
Если ожирение бьёт по мозгу, то другой биологический тренд, по мнению Ниманна, бьёт по духу, энергии и самой жизненной силе. Речь о катастрофическом падении уровня тестостерона у современных мужчин. Это не просто вопрос либидо или накачанных мышц, как часто думают.
Тестостерон — ключевой регулятор мужского (и в меньшей степени женского) здоровья: он влияет на плотность костей, распределение жира, выработку красных кровяных телец, настроение, мотивацию и когнитивные функции.
Низкий уровень тестостерона (гипогонадизм) ведёт к апатии, хронической усталости, потере мышечной массы и набору веса. И здесь мы видим порочный круг, связывающий первую и вторую главу нашей истории.
Ожирение подавляет выработку тестостерона, потому что фермент в жировой ткани превращает мужской гормон в эстроген. А низкий тестостерон, в свою очередь, способствует дальнейшему набору жира и потере мышц. Замкнутый круг, из которого сложно вырваться одной силой воли.
Причины этого гормонального спада комплексны: малоподвижность, хронический стресс, нарушение сна, воздействие химических веществ, разрушающих эндокринную систему (их полно в пластике, косметике, бытовой химии). Но хорошая новость в том, что этот круг можно разорвать. Медицина не стоит на месте.
Исследование, представленное на ежегодном собрании Эндокринного общества (2025), показало, что снижение веса всего на 10% с помощью современных методов (включая препараты вроде семаглутида) позволило нормализовать уровень тестостерона у 77% мужчин с ожирением.
Более того, есть данные, что восстановление гормонального фона может «починить» и мозг. Клиническое исследование LITROS показало, что заместительная терапия тестостероном у пожилых мужчин с ожирением и его дефицитом значительно улучшала память, внимание и общие когнитивные функции. Получается, Ниманн прав в главном: биологическое состояние — основа нашего тонуса. Но он ошибается в фатализме. Эти изменения обратимы, если подходить к проблеме системно, а не искать простые ответы.
Глава 3. Искушение простыми ответами: почему нельзя во всём винить только марихуану и смартфоны
Ниманн, объясняя падение IQ, указывает на очевидных «виновников»: рост потребления марихуаны, пестициды в еде и тотальное погружение в экраны. С научной точки зрения, его нельзя назвать неправым. Регулярное употребление каннабиса, особенно с подросткового возраста, действительно коррелирует со снижением IQ. Воздействие некоторых пестицидов связывают с когнитивным дефицитом у детей. А бесконтрольное «экранное время» у дошкольников напрямую вредит развитию речи, внимания и эмоционального интеллекта.
Однако здесь таится главная ловушка биологического редукционизма. Сосредотачиваясь на этих факторах, мы рискуем свести глобальный цивилизационный тренд к набору плохих привычек. Это всё равно что объяснять падение Римской империи исключительно свинцовыми трубами в водопроводе. Да, они внесли свой вклад, но были лишь частью гигантской мозаики упадка.
Вспомните эффект Флинна — тот самый вековой рост IQ. Чем он был вызван? Не генетическими изменениями, а социальными: улучшением питания, всеобщим образованием, развитием медицины, сокращением числа детей в семье, усложнением информационной среды. Мозг расцвёл в благоприятной социальной экосистеме. Сегодня, возможно, мы наблюдаем обратный процесс: экосистема становится токсичной.
Но токсичность эта — не только в химикатах или излучениях от дисплеев. Она — в культуре быстрых удовольствий, вытесняющих сложные умственные усилия. В образовательной системе, которая часто тренирует для прохождения тестов, а не для критического мышления. В экономическом неравенстве, лишающем целые слои общества доступа к качественной еде, медицине и развивающей среде для детей.
Обвинить во всём марихуану и телефоны — значит не увидеть лес за деревьями. Наш биологический регресс — это зеркало, в котором отражается регресс нашей социальной и культурной среды.
Заключение: Что делать? От биологического пессимизма к экологии человека
Итак, что мы имеем? Тезисы Питера Ниманна — это мощный, тревожный сигнал, который нельзя игнорировать. Данные подтверждают: мы действительно становимся физически слабее, наш гормональный фон нарушен, а факторы окружающей среды и образа жизни угрожают нашему когнитивному потенциалу. Но принимать его концепцию как окончательный диагноз и приговор — ошибка.
Биологический регресс — не первопричина. Он — следствие и одновременно усилитель более глубокого кризиса. Мы создали мир, который враждебен нашей собственной биологии. Мир дешёвой высококалорийной еды, но дорогого качественного отдыха. Мир сидячей работы и стресса, разрушающего гормональный баланс. Мир цифровых нарративов, которые легче и ярче реальных интеллектуальных вызовов.
Поэтому ответ на вызов должен быть не в том, чтобы искать «волшебную таблетку» для повышения тестостерона или IQ. Ответ — в перепроектировании нашей человеческой экологии. Нам нужно:
- Перестроить города так, чтобы движение (пешие и велопрогулки) было естественной и приятной частью дня, а не спортивным подвигом.
- Создать пищевую среду, где здоровый выбор будет самым простым и доступным, а не уделом сознательных энтузиастов.
- Вернуть ценность углублённому, медленному познанию в противовес клиповому мышлению, культивируемому соцсетями.
- Бороться не с симптомами (ожирением, низким тестостероном), а с причинами: социальным неравенством, стрессом, одиночеством, потерей смыслов.
Мы — не пассивные жертвы своей биологии. Мы — существа, чья биология формируется средой, которую мы же и создаём. Так давайте создадим среду, которая не будет нас ослаблять, а поможет нам — и телом, и духом — оставаться на высоте.
Возможно, именно в этом и состоит главный цивилизационный вызов XXI века: не покорять новые цифровые миры, а заново обустроить наш собственный, физический и биологический, чтобы он снова стал домом для сильного, здорового и ясно мыслящего человека.
Послесловие: Философский перекур, или Что сказали бы классики?
(Сцена. Туманное вневременное пространство, напоминающее одновременно читальный зал библиотеки и террасу кафе. За столом, рядом с остывшими чашками кофе, сидят двое.)
Освальд Шпенглер (нервно перелистывая страницы современного отчёта ВОЗ по ожирению): Я же говорил, Фридрих! Цивилизация вступает в фазу цезаризма через биологическое вырождение. Смотри: Faustian Man, человек-творец, покоривший пространство, теперь не может справиться с собственной талией. Его воля к власти растворилась в сиропе с высоким содержанием фруктозы! Культура становится цивилизацией, а тело — её дряхлой оболочкой. Всё идёт по «Закату Европы» — математически точно!
Фридрих Ницше (снисходительно поправляет ус, замечая на столе книгу Ниманна «От вершины к бездне»): Освальд, мой мрачный друг, ты всё ещё путаешь следствие с причиной. Ты видишь «упадок», а я вижу великую нигилистическую полуденную тень, которую нужно преодолеть! Эти люди с их низким тестостероном и прилипшими к экранам пальцами — они не конец. Они — начало! Они убили в себе Бога, но не родили Сверхчеловека. Они застряли посередине, раздуваясь от пустоты. Это не крах — это вызов! Кто станет тем, кто скажет «нет» своему собственному ожирению духа и тела? Кто сотворит себя заново как произведение искусства — сильным, здоровым, ясным?
Шпенглер: Искусство? Их главное искусство — безликое потребление! Гормоны падают не из-за избытка духа, а из-за недостатка характера и избытка пластика в еде. Ты верил в вечное возвращение, но они возвращаются каждый день к одному и тому же: экран, диван, доставка еды. Это не вечное возвращение сильного — это бесконечный рецидив слабого.
Ницше (загораясь): Прекрасно! Именно так! Пусть дойдут до дна этого рецидива! Пусть их «последний человек» захлебнётся в собственном комфорте. Только так, через отвращение к себе, может родиться настоящая воля к здоровью, к дисциплине, к иерархии ценностей, где на вершине не гамбургер, а самоконтроль! Нужно не оплакивать упадок, а желать его полного осуществления, чтобы он сам себя изжил!
(Из тумана за их спиной возникает молчаливая фигура в идеально чёрном костюме. Он какое-то время просто слушает, с лёгкой, холодной усмешкой.)
Человек в чёрном — Уильям (спокойно и безжалостно): Все эти разговоры о духе, воле, упадке… Это всё просто нарратив. Красивый, старомодный, но бесполезный. Вы ищете смыслы, причины, высшие цели. Я потратил тридцать лет, играя в эту же игру. И знаете, к какому выводу пришёл? (Делает паузу, наслаждаясь моментом.) Цель не в том, чтобы найти себя или преодолеть. И уж точно не в том, чтобы чинить это дряхлеющее тело. Цель — найти центр лабиринта. А лабиринт этот — не в ваших книгах. Он здесь. (Легко похлопывает себя по груди.) В биологии. В коде. В тех самых слабостях, которые вы так пафосно оплакиваете.
(Подходит ближе, и его глаза загораются знакомым фанатичным блеском.)
Ниманн прав лишь в одном: биология — это ключ. Но он думает как доктор. Я же думаю как игрок. Вы говорите о падении тестостерона как о трагедии. А я вижу в этом просто условие квеста. Сломанный мир, слабые люди… Это не диагноз, джентльмены. Это самые интересные правила игры. Зачем преодолевать упадок, если в нём можно… играть? Раскрывать его глубины, находить в нём изъяны, ведущие к самой сути? Может, этот ваш «последний человек» — всего лишь новая, самая сложная головоломка?
(Он поправляет манжеты, и его взгляд становится отстранённым, будто он уже мысленно вернулся в свой бесконечный поиск.)
Мои методы… менее деликатны, чем ваши дискуссии. Но они эффективны. В конце концов, чтобы найти центр, иногда нужно разрезать всё, что попадётся на пути, и посмотреть, как это устроено изнутри. Не хотите присоединиться? Лабиринт ждёт. И он куда интереснее, чем ваши пророчества.
(Уильям растворяется в тумане так же внезапно, как появился, оставляя после себя тяжёлое, некомфортное молчание. Шпенглер и Ницше переглядываются. Впервые за всю вечность — и впервые за этот разговор — на их лицах читается не спор, а одинаковое, леденящее откровение: их высокие теории о воле и судьбе только что столкнулись с чем-то бесконечно более тёмным, простым и лишённым всякой романтики.)
Послесловие второе, или Философия в двух словах
Между высокими теориями упадка и практикой написания статей лежит одно маленькое, но важное пространство — пространство выбора. Пока Шпенглер и Ницше спорят о судьбах цивилизации, а Уильям ищет центр лабиринта, ваш взгляд и ваша поддержка — это и есть тот самый осмысленный акт, который противостоит любому регрессу.
Если этот материал заставил вас задуматься, улыбнуться или даже внутренне возразить — значит, работа мысли состоялась. А мысль, как известно, требует питания. Кнопка «Поддержать», скромно расположенная справа, — это не просьба. Это возможность вместе создавать смыслы в мире, который иногда слишком торопится их растерять. Каждый щелчок — это голос за вдумчивый контент, за диалог без ярлыков, за право думать и шутить одновременно.
Следуйте своему счастью
Внук Эзопа