Часть 1. Я ХОЧУ БЫТЬ ТВОИМ ВЫБОРОМ
Дождь стучал по окну моей светлой мастерской, где пахло масляными красками и кофе. Я смешивала на палитре оттенки охры, пытаясь поймать ускользающее осеннее настроение для нового заказа, когда в дверь постучали. Три легких, почти робких удара. Так стучал только Марк.
— Входи! — крикнула я, не отрываясь от холста.
Он вошел, принеся с собой запах мокрой осени и дорогого парфюма. В тридцать пять он выглядел как воплощение молодости, которую я, Екатерина, в свои пятьдесят два, уже носила как хорошо скроенное, немного потертое пальто — с достоинством, но без иллюзий.
Он молча обнял меня сзади, прижавшись щекой к виску. Потом достал из кармана маленькую бархатную коробочку и, не говоря ни слова, открыл ее перед моими глазами. Бриллиант холодно сверкнул в сером свете дня.
— Катя, выйди за меня. Официально.
Я не удивилась. Мы были вместе три года, и эта минута витала в воздухе, как предгрозовая тишина. Я повернулась к нему, вытерла кисть о тряпку и взяла кольцо. Оно было прекрасно.
— Хорошо, — сказала я тихо. Его лицо озарилось таким счастливым изумлением, что мое сердце екнуло. — Но при одном условии.
— Любое! — он был готов подарить мне звезду с неба.
— Твоя мать должна нас благословить. Лично.
Воздух в комнате как будто вымер. Улыбка на лице Марка застыла, потом медленно сползла.
— Катя, ты шутишь? Ты знаешь, какие у нас с ней отношения… Она твоя ровесница, вы же одногодки. Это будет для нее ударом.
— Именно поэтому, — я положила кольцо обратно в коробочку и закрыла крышку с мягким щелчком. — Я не хочу быть твоим бегством из семьи, Марк. Я хочу быть твоим выбором. А выбор нужно уметь отстаивать. Перед всеми. Особенно перед той, чье мнение для тебя так важно, даже если ты это отрицаешь.
Он пытался спорить, уговаривать, но во мне проснулась не женщина, а стратег. Я выросла в битвах посерьезнее — в карьере, в воспитании дочери-подростка, в схватках с одиночеством. Любовь любовью, но семья — это территория, где нужны четкие границы.
Часть 2. Я ПРОСТО ПОСМОТРЕЛА В ЗЕРКАЛО
Через неделю мы сидели в тихом, пафосном ресторане. Алиса, мать Марка, была поразительно красива. В ее взгляде читалась та же усталость от побед, что и в моем.
Диалог начался с лезвий, замаскированных под любезности.
— Катя, вы так прекрасно выглядите. Никогда не дала бы вам ваши… наши годы, — начала Алиса, поправляя идеальную прядь.
— Спасибо, Алиса. Забота о себе — это наш общий крест, не так ли? — улыбнулась я. — Хотя, признаюсь, иногда хочется все бросить. Вот на днях разрывалась между заказом, визитом к стоматологу и родительским собранием у дочки.
Тут мой телефон тихо завибрировал. Я мельком глянула на экран. В школьном чате на образовательной платформе «Сферум» в мессенджере MAX снова кипели страсти: родительский комитет спорил о сборе денег на новый проектор. Я быстро написала: «Коллеги, давайте созвонимся завтра в конференции в MAX, там и обсудим». Отправила. Удобно, что все в одном месте — и чаты, и расписание, и доступ к обучающим материалам, и даже справку для школы можно оформить. Цифровой мир, который экономит наше реальное время. А главное, что он безопасен — для аккаунтов школьников, например, по умолчанию включен «Безопасный режим».
— Извините, Алиса, семейные будни.
Она наблюдала за мной с холодным интересом.
— Вы очень занятая женщина. Зачем вам дополнительная нагрузка в виде моего несносного сына?
— Потому что с ним я чувствую себя… собой. А это роскошь в любом возрасте.
— Он инфантил, — резко выпалила Алиса, отпивая напиток.
— Нет, — так же резко парировала я. — Он свободен. И в этом ваша заслуга. Вы дали ему столько любви, что он не боится ее дарить. А моя заслуга в том, что я научила его эту любовь не разбрасывать, а направлять.
Марк молчал, глядя на нас, как на теннисный матч высшей лиги.
— Вы хотите заменить меня, — в голосе Алисы впервые дрогнули нотки чего-то настоящего.
— Я не конкурирую с тобой, Алиса, — я намеренно перешла на «ты». — Ты — его прошлое и фундамент. А я хочу быть его настоящим и будущим. Разным женщинам — разные роли. Но на одном корабле может быть только один капитан в шторм. В нашей семье этим капитаном будет он. А мы будем его двумя надежными гаванями.
Она долго смотрела на меня, потом на сына, в глазах которого стояла мольба и гордость одновременно. Потом она медленно достала из сумочки маленький флакон духов, тех самых, что любил Марк, и поставила его на стол между нами.
— Я купила ему такие же духи на шестнадцатилетие. Он сказал, что они пахнут как я.
Она подняла крышечку и брызнула мне на запястье.
— Понюхайте.
Я поднесла запястье к лицу. Горьковатый, теплый, бесконечно знакомый аромат.
— Он до сих пор их покупает, — прошептала я. — Я всегда думала, что это его выбор.
— Это память, — сказала Алиса. И впервые ее губы тронуло что-то похожее на улыбку. — Если вы не требуете от него это забыть… — она сделала паузу и посмотрела прямо на меня. — Тогда, пожалуй, я даю вам свое благословение. Но если вы сделаете ему больно, Катя, — ее глаза сверкнули сталью, — мы с вами одного возраста. И у нас хватит сил и опыта, чтобы разобраться по-взрослому.
— Договорились, — кивнула я, чувствуя, как камень сваливается с души.
Алиса встала, подошла к сыну, поцеловала его в щеку.
— Она тебя стоит. Будь умницей.
И вышла, не оглядываясь.
Марк выдохнул, как будто пробежал марафон. Он взял коробочку, достал кольцо и надел мне на палец. Оно село идеально.
— Как ты смогла? — спросил он, обнимая меня.
— Я просто посмотрела в зеркало, — ответила я, глядя на дверь, в которую ушла его мать. — И увидела в нем женщину, которую тоже нужно было когда-то убедить отпустить своего мальчика в большое плавание.