Франция входила во Вторую мировую как, казалось бы, несокрушимый гигант. В Европе всерьёз считали, что именно французская сухопутная армия — сильнейшая, а её танковые силы способны остановить любого противника. В это верили сами французы, союзники, да и будущие враги.
Причины для такого уверенного оптимизма были вполне логичными. Страна вышла из Первой мировой победителем и доказала: её армия умеет воевать, а военно-промышленный сектор способен выдавать оружие в огромных количествах. В межвоенный период Франция была одним из мировых лидеров по разработке новой техники. Её вооружение охотно закупали многие государства, что укрепляло репутацию французской армии как модернизированной и технически оснащённой силы.
Промышленность работала без перебоев, а система подготовки личного состава считалась одной из самых прогрессивных. На фоне Версальских ограничений Германия выглядела ослабленной и вынужденной восстанавливаться буквально из руин. Франция же имела доступ к колониальным ресурсам, выгодную географию и возможность в случае войны не остаться изолированной.
Так всё выглядело на бумаге — вплоть до начала 1940 года. Но внутри самой Франции люди, близкие к армии, уже чувствовали тревожный дискомфорт: уверенность постепенно таяла, и не зря.
Когда Вермахт стремительно ворвался в Бельгию, Нидерланды, а затем и во французские регионы, весь прежний миф разрушился буквально за недели. Никто больше не вспоминал, что ещё недавно французские войска считались эталоном европейской силы.
О той стремительной катастрофе сложено немало легенд. Например, популярная, но совершенно несостоятельная версия, будто французская и британская армии в 1939 году сознательно не ударили по Германии, чтобы «не помогать Польше». Однако любой, кто хотя бы поверхностно знаком с состоянием французских вооружённых сил в 1939-м, знает: страна внезапно обнаружила, что её армии… попросту нет в готовом виде.
А британцы тем временем только начинали перебрасывать войска на континент. В мае 1940-го их силы ещё не были полностью сосредоточены — говорить о наступлении на Германию в тот момент было смешно.
Но оставим британцев. Нас интересует французская армия — и особенно та её часть, которой предрекали судьбу непобедимой силы: танковые войска.
После Первой мировой Франция обладала крупнейшим танковым парком в мире. Около двух с половиной тысяч лёгких Renault FT — машины, которые стали революцией на поле боя. Их выпустили более трёх тысяч, пусть часть была утеряна, но всё же это был гигантский по меркам того времени парк.
Дополняли его устаревшие, но всё ещё боеготовые Char Saint-Chamond и Schneider CA1, а также внушительное количество перспективных проектов и прототипов.
Французские генералы уверенно заявляли: стране нужно около десяти тысяч танков, чтобы гарантировать безопасность. И накануне новой войны им казалось, что они движутся именно в этом направлении.
И всё это выглядит впечатляюще, пока не заглянуть в реальное состояние армии накануне немецкого наступления. Проблема Франции заключалась не в количестве танков, а в их подготовке, состоянии и распределении. Армия практически встретила Вторую мировую с теми же машинами, с которыми заканчивала Первую.
С данными о танковом парке царила настоящая путаница. К 1 сентября 1939 года во французских войсках числилось около 5 455 танков, из которых 2 850 были устаревшие Renault FT. Из этих «современных» машин боеспособными считалась лишь половина. Остальные находились в резерве или требовали ремонта.
Причём эти цифры — списочные. На деле в войсках было меньше машин, и сколько из них действительно готово к бою — неизвестно. Французские танки ломались часто, что ещё сильнее снижало боеспособность. С начала войны и до мая 1940-го промышленность произвела всего 990 новых машин, то есть менее тысячи в месяц. В условиях нарастающего конфликта это выглядело крайне медленно.
К началу немецкого наступления во Франции действовали три танковых дивизии (Division Cuirassé de Réserve), ещё одна формировалась, а также 33 танковых батальона и 12 отдельных рот. Их состав был следующим:
- Сверхтяжёлые Char de rupture 2C — 8;
- Тяжёлые B1bis — 206;
- Средние D2 — 84;
- Танки сопровождения пехоты Mle. 1935 R — 976;
- Mle. 1940 — 59;
- Mle. 1935 H — 90;
- Mle. 1935 m.39 H — 302;
- Mle. 1936 FCM — 90;
- Mle. 1917 m.31 — 567.
Французская кавалерия также была механизирована: три лёгкие механизированные дивизии, пять лёгких кавалерийских и семь разведывательных групп моторизованных пехотных дивизий. В их составе насчитывалось около 288 средних танков, 251 лёгкий кавалерийский танк Mle. 1935, 210 лёгких Mle. 1935 m.39 H, а также до 300 разведывательных бронемашин разных моделей.
Отдельно стоит учитывать силы за пределами метрополии: в Северной Африке, на Ближнем Востоке, в Норвегии, Мадагаскаре и Индокитае. Большинство этих подразделений не участвовало в борьбе с Вермахтом, хотя часть техники из Северной Африки была переброшена во Францию.
Североафриканский контингент включал 135 средних танков D1 (45 из них направились в метрополию), несколько десятков танков сопровождения пехоты Mle. 1935 R и Mle. 1917 m.31, лёгкие кавалерийские танки, разведывательные машины и бронеавтомобили, суммарно несколько сотен единиц.
Цифры разных источников разнятся, но общая картина ясна: Франция могла выставить против Германии примерно 3 290 танков всех типов. На первый взгляд, впечатляющий арсенал. Но боеспособность, техническое состояние и распределение машин между дивизиями делали этот «арсенал» далеко не таким грозным, как казалось на бумаге.
Если сравнивать с Германией, картина становится ещё более интересной. В мае 1940 года Вермахт выставил против Франции десять танковых дивизий, где насчитывалось 2 560 танков: лёгкие PzKpfw I — 554, PzKpfw II — 920, средние PzKpfw III — 349, PzKpfw 35(t) — 118, PzKpfw 38(t) — 207, тяжёлые PzKpfw IV — 278, командирские BefPz — 144. К ним добавлялись около 900 бронеавтомобилей, что в сумме давало 3 465 боевых машин.
С точки зрения численности, французская армия имела больше танков. Но если исключить устаревшие Renault FT, преимущество таяло. Ключевым оказался не объём, а качество техники и организация войск. Французские танки в целом имели более толстую броню, однако большинство пушек, особенно 37-мм SA 18 и SA 17, пробивали лишь легкую броню на дистанции до 400 метров. Танков с 37-мм пушками SA 38, способными справляться с бронёй 30 мм на 400 метров, было всего 300–350, а 47-мм пушек — около 560 машин.
Серьёзной проблемой оставалась одноместная башня. Один человек должен был одновременно вести наблюдение, наводить орудие, заряжать и стрелять. В немецких танках этим занимались трое, а в чехословацких — двое, что обеспечивало гораздо более высокую эффективность.
Важно понимать, что танки Франции задумывались в первую очередь для поддержки пехоты, а не для прямых танковых дуэлей. Для подавления огневых точек противника достаточно было пулемётов и слабых пушек. Французские военные концепции предусматривали грамотное использование брони и численного преимущества — дивизии оснащались танками непосредственной поддержки, планировалось создание ударных соединений тяжёлых машин для прорывов обороны.
Однако планы и реальность сильно разошлись. Экономия, сокращение бюджета армии, медленная модернизация и устаревшая техника сделали своё дело. К началу Второй мировой самым массовым танком оставался Renault FT — машина Первой мировой войны. Даже когда война уже шла и угроза Германии стала очевидной, Франция неспешно реагировала, производя меньше тысячи новых танков за восемь месяцев.
Вывод очевиден: проигрыш Франции в 1940 году был не из-за слабых танков. Бронетехника была достаточно современной, концепции — продуманными, а промышленные возможности — большими. Основная причина поражения — человеческий фактор: неготовность командования, слабая организация, медлительность и отсутствие решимости в критический момент. Французские танки не проиграли — проиграли люди, которые ими управляли.
Было интересно? Если да, то не забудьте поставить "лайк" и подписаться на канал. Это поможет алгоритмам Дзена поднять эту публикацию повыше, чтобы еще больше людей могли ознакомиться с этой важной историей.
Спасибо за внимание, и до новых встреч!