— Я — законная наследница, единственная, между прочим! Ну, въехала немного раньше. Так ведь тут дел по горло! А вообще — это не ваше дело!
— Как раз моё, — устало произнёс Александр и тяжело опустился на табурет, не спросив разрешения.
Тамара Аркадьевна детей не любила. По молодости она ещё скрывала своё отношение к этим «цветам жизни» — они с супругом Николаем Васильевичем даже какое-то время пытались стать родителями, но ничего у них не вышло.
Видно, кто-то на небесах решил не удостаивать их такой чести, к вящему удовольствию Тамары Аркадьевны. Так и жили супруги вдвоём.
Николай Васильевич трудился инженером на заводе, она — там же учётчицей.
Особо не шиковали на свои зарплаты, жили в однокомнатной квартире. Какие уж тут дети, ей-богу?
Она так и сказала мужу, когда тот вдруг стал уговаривать её забрать к себе десятилетнюю племянницу, в один миг оставшуюся сиротой из-за дорожной аварии.
— Как-нибудь выкрутимся, — смотрел на жену умоляюще Николай Васильевич. — Неправильно это — при живых родственниках ребёнку в детдоме жить.
— Ты совсем не думаешь о последствиях, — отрезала Тамара Аркадьевна. — Но, слава богу, в нашей семье есть хоть один разумный человек. Мы не потянем ребёнка, это же очевидно.
Муж ещё пытался её уговаривать, хотя сразу понял, что она своего мнения не изменит, а он подчинится, как всегда.
Это на заводе он кем-то там руководил, а дома ходил по струнке все 20 лет их брака.
Потом Тамара Аркадьевна закрывала глаза на то, что супруг ездит в детдом навещать Аглаю. И даже несколько раз девочка гостила у них на выходных, однако эти визиты быстро прекратились.
Видно, та правильно поняла недовольные взгляды жены дяди и сама отказалась к ним ездить.
После выпуска из детского дома Аглая поселилась в трёхкомнатной квартире, доставшейся ей от родителей.
Николай Васильевич разыскал старого приятеля и помог племяннице устроиться к нему на работу офис-менеджером.
Он перезванивался с ней и жене иногда скупо рассказывал, как Аглаю, например, ценят на работе.
А ещё Николай Васильевич очень переживал, что девушка никак не может найти себе пару, хотя очень мечтает о семье.
— Какие её годы! — отмахивалась Тамара Аркадьевна. — Ты лучше скажи — в этом году мы в санаторий едем?
— Едем, — вздыхал супруг и вполголоса добавлял: — Ничего тебя больше в жизни не волнует.
Он был совершенно прав — её волновала только своя комфортная жизнь. А что такого? Каждый сам за себя. Она, по крайней мере, не прикидывается добренькой.
Шли годы. Николай Васильевич по-прежнему сокрушался об одиночестве Аглаи, которая однажды всё-таки собралась замуж, но вовремя выяснила, что жениху интересна лишь её квартира.
Переживала сильно, даже хотела для себя ребёнка родить и с мужиками больше не связываться, однако выяснилось, что в её случае это не так и просто.
Врачи обнаружили у неё онкологию и уговаривали сделать операцию, но Аглая жутко этого боялась и долго не соглашалась.
Обо всём этом супруги узнали уже потом, когда Николаю Васильевичу позвонили из больницы и сообщили, что племянница ум.ерла во время операции.
Тамара Аркадьевна на мужа боялась даже смотреть — настолько резко он постарел, осунулся и прямо почернел. Пришлось ей вместе с ним заниматься похоронами (а так не хотелось!)
То ли см.ерть племянницы муж так переживал, то ли дали о себе знать старые болячки, но спустя две недели после похорон Аглаи скончался и Николай Васильевич.
Чего-то подобного Тамара Аркадьевна ожидала — уж очень плохо выглядел муж, но всё равно переживала, конечно. Целый месяц себе места не находила. А потом её озарило — ведь теперь она наследница той самой «трёшки»!
— Сначала ударила по мне жизнь, а потом вознаградила, — со вздохом поведала она соседке.
Подруг у неё не было, и только с Валентиной она, можно сказать, дружила.
— Хоть на старости лет поживу по-человечески. Эту квартиру сдам, а сама в городе поселюсь. Театры там, музеи, кино опять же, и на курорт смогу не раз в год съездить.
— Да тебе ещё и 60 нет — по нашим временам это не старость, — согласно кивала Валентина. — Ты там не забывай меня — звонить хоть иногда.
Ключи от квартиры покойной Аглаи у Тамары Аркадьевны имелись — когда-то муж показал, сказав, что племянница ему их выдала на всякий случай. Поэтому никаких препятствий для того, чтобы туда попасть, у неё не было.
Сама квартира показалась Тамаре Аркадьевне какой-то несовременной. Ну да ничего — кое-какие сбережения у неё имелись, ремонт она тут быстро сделает. В крайнем случае кредит возьмёт. И она рьяно взялась за дело.
Заметив движение в виде доставщиков и отделочников в квартиру, неожиданно явилась соседка Аглаи.
— Вера Фёдоровна я, — представилась пожилая женщина, с интересом оглядывая рулоны обоев и новенький унитаз в коробке. — А вы тут жить будете, да? А вы кем же Аглаечке приходитесь? Что-то я вас раньше не видела.
Пришлось с соседкой вежливо разговаривать, в подробностях объяснять, кто она такая. Не ровён час, вызовет любопытная пенсионерка участкового, а в наследство-то Тамара Аркадьевна не вступила ещё.
Ничего — поговорили они очень хорошо, даже, можно сказать, подружились.
Через два месяца квартира уже выглядела иначе. Вещи Аглаи Тамара Аркадьевна сложила в одной комнате — потом решит, что с ними делать — а пока вовсю обживалась на новом месте.
Этот высокий, серьёзный, даже какой-то суровый молодой мужчина появился в квартире среди бела дня.
— Вы кто? Как сюда попали? — Тамара Аркадьевна аж подпрыгнула от неожиданности, увидев его на пороге кухни.
Почему-то она не слышала, как он открывал замок входной двери и как шёл по коридору.
— Это вы, простите, кто? И что делаете в квартире Аглаи? — гость в упор её рассматривал, не стесняясь.
Она даже стушевалась немного.
— Меня Александром зовут, — сказал мужчина, когда она закончила объяснять, кем приходится Аглае. — Я понял. Много слышал о вас, поэтому и странно видеть вас здесь.
— Это ещё почему? — Тамара Аркадьевна уже пришла в себя и начала защищаться. — Я — законная наследница, единственная, между прочим! Ну, въехала немного раньше. Так ведь тут дел по горло! А вообще — это не ваше дело!
— Как раз моё, — устало произнёс Александр и тяжело опустился на табурет, не спросив разрешения. — Точнее, моего сына Ромки — Аглая ему квартиру оставила, — и протянул растерянной Тамаре Аркадьевне документ.
Он не стал её интриговать и ровным голосом поведал, что с Аглаей знаком уже два года. Она начала помогать ему с трёхлетним сыном Ромой, когда ум..ерла мама мальчика.
Они живут в соседнем дворе, и Аглая сильно их выручала, забирая малыша из сада, приглядывая за ним, пока Александр был на работе.
— Ромка даже мамой её стал называть, а она ему терпеливо объясняла, что мама у него одна. Тогда он её Лаей стал звать, — грустно усмехнулся мужчина. — Лаечкой.
Он немного помолчал.
— Я знал, что она заболела, но подробности выспрашивать было неудобно. Спросил только, нужна ли помощь. Аглая отказалась.
А тут мне командировку предложили за границу на три месяца. Ромку я к матери своей отвёз на это время, хотя Аглая была готова с ним посидеть.
Но ей же нужно было лечиться — я наотрез отказался.
— Ты хочешь сказать, что Аглая оставила свою квартиру какому-то чужому ребёнку? — Тамара Аркадьевна схватилась за сердце. — Да это просто мошенничество какое-то! Я этого так не оставлю!
— Она Ромку очень любила, — Александр посмотрел на неё укоризненно. — Я вообще-то хотел ей предложение сделать.
После командировки этой меня должны были в должности повысить, вот и хотел приурочить, так сказать… Не успел.
И даже на похороны не смог приехать, — он отвернулся, скрывая слёзы.
Александр ушёл, а Тамара Аркадьевна ещё долго негодовала сама с собой. Да что же это делается на белом свете?!
Какой-то посторонний мужик со своим сыночком окрутили бедную девочку, и теперь она, её законная наследница, останется ни с чем?!
Не бывать такому.
Тамара Аркадьевна даже к соседке отправилась жаловаться.
— Да не выглядела Аглая несчастной и «окрученной», — не поддержала её Вера Фёдоровна. — Наоборот, аж светилась вся, когда с Ромочкой гуляла — я сама видела.
— Значит, от болезни рассудком помутилась!
— Да нормальная она была, вполне в себе! — непонятно почему разозлилась соседка. — Очень хорошая девочка была, добрая… — и разговор продолжать не стала.
Ну ничего! Есть же суд справедливый — небось, там её защитят. Даже мысленно не сдавалась Тамара Аркадьевна. Она по телевизору видела, как таких мошенников на чистую воду выводят!
Только вот суд встал на сторону Ромы и его отца.
— Вы можете пока тут жить, — устало произнёс Александр после суда. — И за похороны я вам возмещу, и за ремонт — не сомневайтесь.
— Куда ж ты денешься! — фыркнула Тамара Аркадьевна.
— А, может, у Ромки теперь ещё одна бабушка появится… — слегка улыбнулся он, не обратив на её тон никакого внимания.
Она хотела ему снова резко ответить, но прикусила яз.ык — она ещё подумает над этим предложением.