Его экспрессионистские здания рождались из детских каракулей, а сам он стал героем «Симпсонов».
В 2005 году архитектор стал героем популярного сериала «Симпсоны» (и даже озвучил своего персонажа). В серии Гери выстроил эпатажное здание из смятой бумажки — копии той, что валялась на тротуаре.
Когда сегодня говорят о самых смелых и парадоксальных архитекторах планеты, имя Фрэнка Гери (Frank Gehry) неизбежно появляется в первых строчках. Его сооружения узнают мгновенно — они будто вырастают на наших глазах, игнорируя привычную геометрию, растворяя сталь и бетон в движении, стремительности и чистой экспрессии. То, что для одних — архитектурная поэзия, для других выглядит как вызов рациональности. Но равнодушными его проекты не оставляют никого.
Гери называют человеком, который сумел придать архитектуре человечность. Он не верил в «коробки», не верил в стерильную прямолинейность и бесконечные стекляшки, которыми застроены современные города. Он стремился к другому — к эмоциональной реакции, к диалогу с человеком, к ощущению жизни, пусть немного хаотичной, пусть непредсказуемой, но искренней.
Из Торонто — в мир, который нужно перестроить
Будущий звездный архитектор появился на свет в 1929 году в Канаде под именем Эфраим Голдберг. Он рос в еврейской семье торговцев, где предпринимательский азарт сочетался с любовью к ремеслу. Значительную часть детства мальчик проводил в маленьком магазинчике отца, играя с фанерой, металлическими обрезками, картоном — всем, что попадалось под руку. Как говорил позже сам Гери, именно там, в тесной кладовке, впервые рождались миниатюрные города — хрупкие, странные, но удивительно живые.
Юность его была омрачена эпизодом, оставившим в душе глубокий след: он подвергся нападению на почве антисемитизма. Впоследствии, под влиянием супруги, он сменил имя, чтобы избавиться от той части прошлого, которая причиняла боль. Можно лишь предположить, что пережитое ощущение уязвимости стало одной из причин его стремления делать архитектуру, в которой есть тепло и человеческое начало.
В семнадцать лет он отправился в Лос-Анджелес, где спустя время поступил в архитектурную школу. Затем была первая работа в бюро Виктора Грюэна — одного из создателей торговых центров, ставших символом американской культуры XX века. Позже — Гарвард, Париж, работа над реставрацией исторических церквей, знакомство с европейской архитектурной традицией, вдохновлённой то рационализмом Ле Корбюзье, то барочной динамикой Бальтазара Неймана.
Рождение стиля: от картонной мебели — к мировому признанию
В 1960-е Гери открывает собственную мастерскую. Но путь к настоящей славе начинается позже, когда он вдруг решает… временно оставить архитектуру и заняться мебельным дизайном. Его интересует не роскошь, не дорогие материалы, а возможности обычного гофрокартона. За несколько лет он создаёт коллекцию стульев, необычайную по форме и прочности. При себестоимости в несколько долларов каждый предмет продаётся за сотни — публика в восторге, а сам Гери получает финансовую свободу и уверенность.
Вернувшись к архитектуре, он начинает искать собственный язык. И находит его, реконструируя собственный дом. Это не просто перестройка — это архитектурный манифест. Дом обрастает неожиданными пристройками, обрывами, сетками, стеклопластиковыми волнами. Соседи в ужасе продают свои дома, а сам архитектор одним махом разрывает связь с традиционной американской архитектурой.
В это же время он сближается с художниками поп-арта — Раушенбергом, Ольденбургом, Джонсом. Их экспрессия, свобода от правил и готовность работать с самыми простыми материалами вдохновляют Гери и помогают окончательно сформировать собственную философию: архитектура должна быть искусством. И не просто искусством — смелым, дерзким, иногда шокирующим.
Архитектор, который сделал Бильбао столицей культурной революции
Подлинный мировой успех пришёл к Гери в конце 1990-х, когда в испанском Бильбао открылся Музей современного искусства Гугенхайма — грандиозное сооружение, где стальные поверхности похожи на чешую гигантской рыбы, а линии, кажется, текут в пространстве. Музей стал культурной сенсацией и буквальной экономической революцией: туристический поток резко вырос, экономика провинции ожила — и этот феномен назвали «эффектом Бильбао».
Но путь к успеху был тернист. Компьютерные программы не могли обработать его форму, и команда Гери буквально переписала профессиональное ПО, ранее используемое в авиации, чтобы оцифровать картонные макеты. Затраты росли, сроки летели, критики насмехались — но итог оказался грандиозным.
От «мятого» дома в Праге — до «разбитой гитары» в Сиэтле
Сегодня перечень проектов Гери огромен. Его здания можно встретить в Австралии, США, Чехии, Германии, Франции, Испании, Панаме. Каждое — эксперимент, каждое — попытка сломать привычное восприятие формы.
«Танцующий дом» в Праге
Построенный совместно с Владом Милуничем, он напоминает пару в танце — грациозную и абстрактную одновременно. Пражане сначала были в шоке, но вскоре здание стало одним из символов города.
Университетская школа бизнеса в Сиднее
Фасад, словно созданный из смятой бумаги, скрывает внутри «дерево» — концептуальную структуру, где аудитории-ветви сходятся к общему «стволу».
Центр здоровья мозга Лу Руво (Лас-Вегас)
Драматическое, будто деформированное здание, созданное для привлечения внимания к исследованиям болезней Альцгеймера и Паркинсона. Гери согласился участвовать, узнав трагическую историю семьи основателя.
Музей музыки в Сиэтле
По легенде, архитектор вдохновлялся разбитыми гитарами Джими Хендрикса — отсюда ощущение «разорванности» и динамики.
Концертный зал Уолта Диснея
Проект, который стоил Лилиан Дисней 50 миллионов, а в итоге обошёлся в 170. Но акустика — одна из лучших в мире.
Самый человечный архитектор XXI века
При всей эпатажности форм Гери не строил «просто красивые здания». Он создавал пространство, которое человек должен чувствовать. Он говорил: «Мои здания эмоциональны, потому что я хочу, чтобы они были человечными. Мы живём не в коробках — так зачем их строить?»
Но наряду с восторгами его преследует критика. Ему ставили в упрёк сложность форм, дороговизну материалов, непрактичность. Его иногда обвиняли в том, что эстетика преобладает над функциональностью. На него даже подавали в суд владельцы зданий — из-за протечек, льда, скапливающегося на крышах, и других «побочных эффектов» художественной смелости.
Гери относится к этому с иронией. На один из вопросов о критике он просто поднял средний палец — и позже прокомментировал жест так: «98% зданий в мире — мусор. В них нет души. Я пытаюсь это исправить».
Факты, которые делают его еще более необычным
• В одном из эпизодов «Симпсонов» Гери играет самого себя и проектирует здание в виде смятой бумажки — точной копии реального его эскиза.
• Он разработал дизайн стульев из картона, которые вошли в историю индустриального дизайна.
• Будучи фанатом хоккея, он создал проект кубка для чемпионов мира.
• Его панамский музей биологического разнообразия — подарок родине его жены.
Гений, который сомневался в себе
Несмотря на мировую славу, Фрэнк Гери признавался: «Каждый раз, когда открывают моё новое здание, я хочу спрятаться под одеялом. И жду — вдруг все скажут, что это провал».
Возможно, именно эта способность сомневаться и делает его таким смелым. Потому что настоящие художники — те, кто не боится разрушить привычные формы и построить свой мир, каким бы странным он ни казался. И мир, надо признать, влюблён в этот странный, живой, непредсказуемый мир архитектуры Фрэнка Гери.
Ранее мы также писали про винодельню будущего Silver Oak в США: перерождение архитектуры c помощью BIM после сильнейшего пожара и рассказывали про лондонскую «Сферу» MSG: мегапроект, который изменит город или расколет его?