Контракт на чудо
Мы с Сергеем решились на это от отчаяния. Его зарплата инженера и моя — учителя младших классов не тянули даже на ипотеку. «Суррогатное материнство — это не продажа себя, это помощь, — убеждал он меня. — Ты подаришь счастье бездетной паре, а мы получим шанс начать свою жизнь».
Мы тщательно выбирали «заказчиков». Ольга и Максим казались идеальными: успешные, умные, отчаянно мечтающие о ребенке. Они платили хорошо. Контракт был железным: я вынашиваю их генетического ребенка, рожаю, передаю. Никаких эмоций. Чистая биология и юриспруденция.
Трещина в идеальном плане
На втором скрининге врачи нашли аномалии. Синдром Дауна. Я помню, как Ольга, всегда такая собранная, схватилась за сердце. Максим холодно сказал: — Это не наш вариант. Делайте прерывание.
Я отказалась. Впервые за всю беременность почувствовала не просто «биологический процесс». Я почувствовала его. Маленького, беззащитного, уже моего.
— Контракт предусматривает ваше право на аборт по медицинским показаниям! — кричал Максим.
—А мое право — сказать нет, — ответила я.
Они разорвали контракт. Оставили мне бумагу: «Отказываемся от прав и обязанностей в отношении плода со дня подписания». И перестали выходить на связь.
Рождение и распад
Я родила мальчика. Назвала его Львом. У него были раскосые глазки-миндалины и цепкие, доверчивые пальчики, вцепившиеся в меня в первую же секунду. Диагноз подтвердился.
Сергей пришел в роддом. Посмотрел на Льва, на меня. Его лицо было каменным.
— Я не подписывался на это. Я подписывался на деньги и на наше будущее. Не на это... на этого инвалида на всю жизнь.
— Он не «это». Он наш сын, — прошептала я. — Он ни в чем не виноват.
— Он НЕ НАШ! — сорвался Сергей. — Он чужой! Ты сама все испортила!
Через месяц после выписки он подал на развод. Сказал, что я предала наши общие планы, выбрав «бесперспективного урода». Слово «урод» висит в моей памяти до сих пор.
Один на один с миром
Я осталась одна. С чужим по документам, но своим по крику души ребенком-инвалидом. Без денег (юридически я должна была вернуть аванс, но «родители» исчезли). Без работы (школа вежливо предложила взять отпуск «по уходу» на неопределенный срок). С осуждением родни: «Сама виновата, надо было избавиться».
Но когда Левка впервые улыбнулся именно мне, а не просто скопировал гримасу, мир перестал быть враждебным. Он стал маленьким — размером с нашу однокомнатную квартирку, заполненной лекарствами, памперсами и титанической усталостью. Но в нем был смысл.
Неожиданная поддержка
Помощь пришла оттуда, откуда не ждала. От Анны Петровны, моей бывшей учительницы по педагогическому, которая работала в коррекционном центре. Она не давала денег. Она давала знания. Учила массажу, гимнастике, как развивать особого ребенка. Она же познакомила меня с другими такими же мамами. Мы создали свой крошечный клуб — «Мамы львят», как мы шутили.
Я начала вести блог. Не для жалости. Для правды. О любви без условий. О том, как Левка в два года научился обнимать. Как в три — выучил знак «спасибо». Как его смех лечит душу лучше любого антидепрессанта.
Встреча через пять лет
Сергей нашел меня. Не из-за ностальгии. Ему нужна была моя подпись для какой-то бумаги по старой квартире. Он пришел в наш центр, который мы к тому времени открыли официально на краудфандинг.
Он увидел Льва. Красивого, улыбчивого пятилетнего мальчика, помогающего мне раздавать другим детям пластилин. Увидел меня — без былой запуганности, с сединой у висков, но с прямым взглядом.
— Ты... ты все еще с ним.
— Он — мой сын. А я — его мама. Это навсегда.
Он молча подписал бумаги и ушел. Больше не оглядываясь. Моё сердце даже не дрогнуло.
Мое истинное предназначение
Сейчас у Льва есть младшая сестренка. Я родила ее для себя, от любимого человека, который пришел в мою жизнь уже после всего. Человека, который увидел в Лёве не диагноз, а удивительного, солнечного мальчика.
Я проиграла тот старый контракт. Проиграла «нормальную» жизнь по чужим меркам. Но я выиграла нечто большее. Я нашла в себе любовь, которая не зависит от хромосом и обстоятельств. Я стала не суррогатной матерью, а самой что ни на есть настоящей.
И когда Лев обнимает меня и шепчет своим особенным, но таким понятным языком: «Ма-а-ма-а-а», я знаю — я сделала единственно правильный выбор в своей жизни. Выбор в пользу сердца вопреки всему. Вопреки контрактам, логике и страху. И это — моя самая большая победа.
Что вы думаете об этом поступке? Считаете главную героиню смелой или странной? Как бы вы поступили на ее месте? Оставили бы ребенка?
Читайте также: