Я была в Эрмитаже. И в дальнем зале экспонировались древнеиранские предметы быта. Которые одновременно - предметы великого искусства. А три тысячи лет назад ими просто пользовались. Не особо любовались; привычные предметы. Подсвечники, кувшины, блюда, ковры... Обыденные вещи.
И водолеи. Вроде нашего рукомойника; кувшин особой формы для воды. И один поразил меня. Я долго смотрела. А фотографировать не стала. Слишком душераздирающе.
Просто лев напал на корову, прыгнул ей на спину и дерёт зубами и когтями. А корова стоит неподвижно. Она больше льва! Она могла бы убежать или взбрыкнуть, сбросить льва и защитить себя как следует!
Нет. Не может. Под животом коровы спрятался её маленький телёночек. Он так мал и глуповат ещё, что не понимает опасности. И тянется к вымени; хочет молочка.
Мать защищает его своим телом. Терпит страдание, потому что стоит ей двинуться, - и телёночек окажется в опасности. Лев схватит его. Это легко и просто. И мать закрывает свое дитя собой. Терпит и страдает. Рискует жизнью.
У неё нет другого способа защитить дитя. Только собой. Пусть это и безнадежно.
И это великое произведение искусства. Не потому, что оно прекрасно сделано. И покрыто удивительным изящным орнаментом, который можно рассматривать часами. А потому, что в этой корове-зебу весь смысл истинной любви. И материнской, и вообще - любви. Обыденной любви, которую не особо замечают. Но это смысл истинной любви.
Ибо мы терпим ради тех, кого любим. И защищаем ценой жизни. И отдаем жизнь за своих любимых. Такова мать. И такова любовь. И три тысячи лет назад, и сейчас, и вечно.
Любовь - это жертва. Что бы ни говорили современные «учителя жизни»…
Анна Кирьянова