Когда летом 1941 года части Вермахта пересекли границу СССР, Европа увидела картину, к которой немцы не были готовы: вместо стремительного парада победы их встречало ожесточённое сопротивление. Советские города один за другим превращались в настоящие крепости, а близкриг, казавшийся фюреру идеальной молниеносной кампанией, вяз в крови, дымах и потерях.
Но на фоне героической обороны Одессы, Смоленска, Киева и десятков других городов были и такие места, где врага не только не встретили огнём — ему еще и преподнесли цветы.
Эти эпизоды стали самыми мрачными и противоречивыми страницами первых дней войны.
Каунас — “столица”, которая ждала Гитлера
Каунас, прежняя столица Литвы, стал первым крупным городом, куда немцы вошли практически без боя. Заранее подготовленная сеть литовских националистов работала в интересах рейха. Их финансировали гитлеровцы, а сами подпольщики искренне надеялись: стоит только Вермахту войти — и Литва тут же получит собственную государственность под зонтиком Берлина.
Советские спецслужбы пытались остановить подполье — был расстрелян руководитель организации Витаутас Бульвичус, проведены зачистки. Но к 22 июня на улицах Каунаса всё решали уже не они.
Националисты захватили административные здания, связь, открыли тюрьмы.
Единственным реальным препятствием был мост через Нерис, охранявшийся бронемашинами и небольшим гарнизоном. Повстанцы внезапным ударом уничтожили сопротивление и приготовили переправу… не для Красной Армии, а для Вермахта.
Когда советская танковая колонна попыталась прорваться в город, информацию немедленно передали немцам. Гитлеровские самолёты взлетели и разбомбили бронетехнику на марше. То же произошло с пехотным подразделением.
24 июня немцы спокойно вошли в Каунас. На следующий день — торжественный марш, националисты с флагами, цветами и речами об “освобождении”.
Сегодня в Литве членов этого движения называют героями. Тогда же они стали первым примером, где город буквально открыл врагу ворота.
Львов — город, который решил “встречать союзника”
Почти зеркальная ситуация развернулась во Львове. Здесь заранее работало подполье ОУН — структура, возглавляемая Степаном Бандерой и Ярославом Стецько. Они считали себя не приспешниками Германии, а партнёрами, которые вместе с рейхом создадут новую Украину.
Получив сведения о готовящемся нападении Германии, оуновцы действовали на опережение. Накануне войны они передали немцам данные о режимах советских аэродромов — ночью там оставались только дежурные. В первые часы 22 июня эти аэродромы были полностью уничтожены.
Уже 23 июня во Львове начался настоящий хаос: подпольщики обстреливали части РККА “из-за угла”, с крыш и чердаков устраивали охоту на коммунистов, сотрудников НКВД и милиции.
Город покрыли антисоветские листовки, начались погромы и мародёрство.
Партийные работники сжигали архивы, пытаясь спастись. Милиционеры снимали форму — опасались быть узнанными. В тюрьмах поднялись бунты, которые НКВД не смог подавить — начались массовые расстрелы заключённых, чтобы они не присоединились к мятежу.
Красная Армия получила приказ уходить, чтобы избежать окружения.
30 июня немцы вошли во Львов как на парад. Националисты встречали их, уверенные, что теперь родится независимая Украина под “покровительством” рейха.
Но вскоре последовал холодный душ: Гитлеру никакие союзники не были нужны. Рейх видел Украину не как партнёра, а как территорию.
Так закончилась иллюзия, за которую Львов заплатил кровью и хаосом.
Это история о том, как в первые дни Второй мировой на советской земле появлялись не только герои-обороны, но и те, кто встречал оккупантов хлебом-солью. История о надеждах, которые обернулись трагедией. И о том, как опасно бывает ждать “освободителя”, когда он приходит в форме Вермахта.
Если понравилась статья, поддержите канал лайком и подпиской, а также делитесь своим мнением в комментариях.