– Пять тысяч? Лена, ты в своем уме? Пять тысяч рублей за два пакета еды? – голос Сергея звенел от возмущения, отражаясь от кафельной плитки на кухне. Он стоял посреди комнаты, держа в руках длинный кассовый чек, словно это был обвинительный приговор. – Мы же только вдвоем живем! Куда столько? Ты что, трюфели там покупала или мраморную говядину для королевских корги?
Елена, которая в этот момент аккуратно раскладывала продукты в холодильник, замерла с пачкой сливочного масла в руке. Она медленно выдохнула, считая про себя до трех, чтобы не ответить резкостью на резкость. Этот разговор возникал в их доме не впервые, но сегодня он звучал особенно обидно.
– Сережа, посмотри в пакеты, – спокойно сказала она, ставя масло на полку. – Там нет трюфелей. Там стиральный порошок, который закончился, кусок сыра, который ты любишь на завтрак, овощи, куриное филе, молоко, творог, немного фруктов. Цены выросли, ты разве не замечаешь?
– Цены выросли, или у кого-то аппетиты выросли? – Сергей не унимался. Он бросил чек на стол и начал нервно расхаживать по кухне. – Я зарабатываю прилично, но деньги утекают как вода. Я посмотрел выписку по твоей карте за прошлый месяц. Сумма на продукты просто космическая. Ты транжира, Лен. Настоящая транжира. Не умеешь планировать бюджет, хватаешь все подряд, ведешься на акции, а в итоге – деньги на ветер. Моя мать на пенсию живет и еще откладывать умудряется, а у нас вечно «дожить до зарплаты».
Елена закрыла холодильник и повернулась к мужу. Внутри у нее все сжалось от несправедливости. Она работала ведущим бухгалтером, получала зарплату не меньше, а то и больше мужа в некоторые месяцы. При этом весь быт, вся закупка продуктов, планирование меню и готовка лежали на ней. Сергей просто переводил ей фиксированную сумму «на хозяйство», которая не индексировалась уже года два, а остальное Елена молча докладывала из своих.
– Значит, я транжира? – переспросила она тихо, глядя ему прямо в глаза.
– Ну а кто? – фыркнул Сергей, садясь за стол и беря яблоко из вазы. – Посмотри правде в глаза. Ты не экономная. Вот зачем нам этот дорогой кондиционер для белья? Можно же взять обычный, дешевый. Или вот этот сыр... Ты взяла «Пармезан», а можно было «Российский». В два раза дешевле!
– «Российский» плавится плохо, и ты сам в прошлый раз сказал, что он похож на резину, – напомнила Елена.
– Мало ли что я сказал! Экономить надо! Мы на отпуск собираем, машину менять хотели. А с твоими запросами мы только на дачу к теще поедем картошку копать. В общем так, Лена. Я считаю, что пора пересмотреть наш подход. Раз ты не умеешь распоряжаться деньгами, значит, надо урезать траты.
Елена молча сняла фартук и повесила его на крючок. В голове у нее щелкнул невидимый тумблер. Обида, которая сначала жгла горло, вдруг трансформировалась в холодное, расчетливое спокойствие. Она вспомнила, как тащила эти тяжелые пакеты с работы, как выбирала помидоры посвежее, как искала его любимый сорт кофе по акции.
– Хорошо, Сережа, – сказала она ровным голосом. – Ты абсолютно прав. Экономить надо. Я, видимо, действительно слишком много трачу на еду. Давай сделаем так: раз я транжира и не умею вести бюджет, то с этого дня я перестаю тратить свои деньги на общие продукты.
Сергей поперхнулся яблоком.
– В смысле?
– В прямом. Ты переводишь мне двадцать тысяч в месяц «на хозяйство». Этой суммы, по-твоему, должно хватать. Вот на нее я и буду покупать. А свою зарплату я буду тратить на себя. Или откладывать. Я же транжира, мне надо учиться бережливости.
– Ну... – Сергей растерянно покрутил огрызок яблока. – Двадцать тысяч – это нормальные деньги. Если с умом подходить.
– Вот и отлично. Договорились.
Вечер прошел в напряженном молчании. Сергей, довольный тем, что «поставил жену на место» и проявил твердость характера, смотрел телевизор. Елена читала книгу в спальне, но мысли ее были далеко. Она мысленно перекраивала бюджет.
Утром следующего дня началась новая жизнь. Елена встала пораньше, сварила себе кофе. Обычно она делала бутерброды с сыром и ветчиной для обоих, жарила яичницу или варила кашу. Сегодня она выпила кофе с небольшим йогуртом, который купила лично для себя.
На кухню вышел заспанный Сергей.
– Доброе утро, – зевнул он. – А чего завтраком не пахнет? Опаздываем?
– Доброе утро. Нет, не опаздываем, – Елена мыла свою чашку. – Я поела. А тебе я не готовила. Продукты в холодильнике, посмотри, что там есть.
Сергей удивленно поднял бровь, открыл холодильник. Там лежали остатки вчерашней закупки: то самое куриное филе, овощи, яйца. Но ветчины не было. Сыр был, но кусок лежал нетронутым.
– Лен, ну ты чего, обиделась, что ли? Бутерброд сложно сделать?
– Не сложно. Просто хлеб закончился, а новый я не купила. Вчерашний чек, который тебя так возмутил, «съел» весь лимит на день. Так что сегодня завтракаем тем, что есть, или тем, что ты купишь.
Сергей буркнул что-то неразборчивое, схватил пачку творога, кое-как размешал его со сметаной, съел, и, хлопнув дверью, ушел на работу.
Дни потекли своим чередом. Елена, верная своему слову, кардинально изменила подход к закупкам. Раньше она заходила в магазин каждый день, докупая свежее: зелень, хлеб, молочку, что-то вкусненькое к чаю. Теперь она заходила в магазин только за тем, что было нужно лично ей.
На третий день в доме закончилась туалетная бумага. Обычная, мягкая, трехслойная, которую Елена всегда покупала упаковками по двенадцать рулонов. Сергей, обнаружив пустую втулку, крикнул из туалета:
– Лен! Бумаги нет! Подай новую пачку!
– Нету новой, – отозвалась Елена из гостиной, где она смотрела сериал. – Закончилась.
– Как закончилась? А в кладовке?
– И в кладовке нет.
Сергей вышел из туалета, злой и растерянный.
– И что делать?
– Ну, сходи в магазин. У тебя же есть деньги. Только не бери дорогую, ты же говорил, что переплачивать за бренд – это глупость.
Сергей, чертыхаясь, оделся и побежал в круглосуточный магазин у дома. Вернулся он с двумя рулонами самой дешевой, серой бумаги, похожей на наждачку.
– Вот! – торжествующе положил он их на полку. – Пятнадцать рублей рулон! А ты покупала за триста упаковку. Почувствуй разницу!
– Я чувствую, – улыбнулась Елена. – Только я себе купила влажные салфетки и свою бумагу. Она у меня в сумочке лежит. А ты пользуйся своей, экономной.
На ужин Елена приготовила гречку. Просто гречку, без мяса, без подливы, с маленьким кусочком масла. К гречке подала салат из капусты.
Сергей ковырял вилкой в тарелке.
– А мясо где? Котлеты там, или гуляш?
– Мясо дорогое, Сережа. Твоих двадцати тысяч на месяц с трудом хватит, если покупать мясо каждый день. Поэтому сегодня разгрузочный день. Полезно для здоровья и для кошелька.
– Ты издеваешься? – он отодвинул тарелку. – Я мужик, я работаю, мне калории нужны!
– Курица в морозилке. Если хочешь – разморозь и пожарь. Но имей в виду, это последняя пачка. Следующая закупка мяса по плану – через неделю.
Сергей пошел на кухню, долго гремел кастрюлями, что-то жарил. Запахло горелым маслом. В итоге он съел пересушенную курицу с гречкой, недовольно сопя.
К концу первой недели атмосфера в доме накалилась до предела. Привычный комфорт, который Сергей воспринимал как данность, рассыпался на глазах. Оказалось, что зубная паста не появляется в стаканчике сама собой, что средство для мытья посуды имеет свойство заканчиваться, а дешевое средство, которое купил Сергей, не пенится и не отмывает жир.
Елена же выглядела прекрасно. Она купила себе новое платье, на которое «раньше не хватало», сходила на маникюр и в субботу утром, вместо того чтобы стоять у плиты и лепить пельмени, ушла гулять с подругами в парк, позавтракав в кофейне круассаном.
Сергей остался дома один перед пустым холодильником. В кастрюле был пустой суп на курином бульоне (из одной куриной спинки, купленной по акции), а в хлебнице – половинка черствого батона.
Его гордость боролась с желудком. Желудок победил ближе к обеду. Сергей поехал в гипермаркет. «Я ей докажу, – думал он, толкая перед собой тележку. – Можно нормально питаться и не тратить миллионы. Просто бабы не умеют выбирать».
Он ходил между рядами, внимательно изучая ценники. Это было шоком. Оказалось, что нормальное масло стоит не сто рублей, как он думал, а двести пятьдесят. Что говядина подорожала чуть ли не вдвое. Что овощи зимой стоят как крыло от самолета.
Он набрал корзину товаров «Красная цена» и других бюджетных марок. Макароны, сосиски, пельмени на развес, майонез в большом ведре, хлеб, чай в пакетиках, самый дешевый сыр.
На кассе сумма вышла в четыре тысячи рублей. И это он даже не купил бытовую химию и фрукты! Сергей расплатился, чувствуя легкое головокружение. Четыре тысячи за один раз. А ведь он планировал уложиться в тысячу.
Дома он торжественно выложил продукты на стол.
– Вот! Учись, хозяйка! Полный стол еды, и никакой мраморной говядины.
Елена с интересом осмотрела добычу мужа.
– Отлично, Сережа. Ты молодец. Теперь будем питаться этим.
Ужин состоял из отварных макарон (которые почему-то слиплись в один ком, несмотря на масло) и сосисок. Сергей с аппетитом откусил кусок сосиски и тут же скривился. Вкус был странным – картонным, пересоленным и с каким-то химическим послевкусием.
– Что это? – спросил он, глядя на розоватую массу на вилке.
– Сосиски «Студенческие», – прочитала этикетку Елена, которая ела свой овощной салат. – Мясо механической обвалки, соя, крахмал, усилитель вкуса. Ты же сам купил. Дешево и сердито.
– Их есть невозможно!
– Ну, кошка во дворе ела, я видела. Значит, съедобно. Не капризничай, ты же экономишь.
Сергей отодвинул тарелку. Есть это он не мог. Он пошел на кухню, сделал себе бутерброд с сыром. Сыр оказался похожим на пластилин и прилипал к зубам.
– Лен, давай без цирка, – сказал он, вернувшись в комнату. – Приготовь что-нибудь нормальное.
– Из чего? – Елена подняла глаза от книги. – Из твоих продуктов? Я не волшебница, Сережа. Из плохих продуктов нельзя приготовить хорошее блюдо. А свои деньги я на еду для дома больше не трачу. Ты назвал меня транжирой. Я исправилась. Я теперь коплю нам на отпуск. Ты должен быть доволен.
Прошла еще неделя. Сергей похудел и стал раздражительным. У него началась изжога от дешевых пельменей и майонеза. Он с тоской вспоминал борщи Елены, ее запеченную рыбу, салаты с рукколой и креветками, которые он раньше называл «травой за бешеные деньги».
Ситуация достигла апогея, когда в гости решила заглянуть свекровь, Антонина Петровна. Она была женщиной старой закалки, любила покушать и всегда критически оценивала невестку.
– Сереженька, я пирожков напекла, думаю, дай заскочу к вам, проведаю, – щебетала она в прихожей, снимая пальто. – А то вы что-то совсем пропали, не звоните.
Сергей побледнел. В холодильнике было шаром покати, если не считать остатков «пластилинового» сыра и кастрюли с клейкими макаронами.
– Мама, проходи, – он метнул панический взгляд на Елену. – Лен, накрой на стол.
Елена мило улыбнулась.
– Конечно, Антонина Петровна, проходите. Чай будете?
– Буду, деточка, буду. А к чаю у вас что? Может, колбаски порежете или рыбки? Я вот соленого захотела, сил нет.
Они прошли на кухню. Елена поставила чайник. Достала красивые чашки. Поставила на стол вазочку с дешевым печеньем, которое купил Сергей («Зачем платить больше за муку и сахар?»).
– А где же угощение? – удивилась свекровь, оглядывая пустой стол. – Леночка, у тебя всегда так вкусно было. Буженина там, огурчики домашние...
– Антонина Петровна, у нас теперь новый режим питания, – громко и четко сказала Елена, глядя на мужа. – Сергей сказал, что я транжира и спускаю семейный бюджет в унитаз. Поэтому теперь закупками занимается он. Он ввел режим жесткой экономии. Вот, угощайтесь печеньем, это его выбор.
Антонина Петровна перевела взгляд на сына.
– Сережа? Это правда? Ты что, жену куском хлеба попрекаешь?
Сергей покраснел до корней волос. Ему хотелось провалиться сквозь землю.
– Мам, ну не так все... Просто цены выросли, я предложил оптимизировать...
– Оптимизировать? – свекровь взяла в руки печенье, понюхала его и положила обратно. – Это не оптимизация, сынок, это позор. Ты мужик или кто? Ты должен семью обеспечивать, чтобы стол ломился, а не считать, сколько жена на сыр потратила. Я тебя так воспитывала?
– Мам, ну она пять тысяч за раз тратила!
– И что? Сейчас в магазин зайдешь – тысячи нет. А пять тысяч на неделю на двоих – это еще скромно. Ты сам-то когда последний раз цены видел? Или ты думаешь, что продукты в холодильнике сами размножаются?
Сергей молчал, опустив голову. Мать попала в самую точку. Он действительно не понимал масштаба бедствия, пока сам не столкнулся с ценниками.
– Лена, – обратилась свекровь к невестке. – Ты прости его, дурака. Избаловала ты его. Я тоже виновата, все лучшее ему подсовывала. Вот он и привык, что все само собой появляется.
– Я не обижаюсь, Антонина Петровна, – спокойно ответила Елена. – Я просто дала ему возможность проявить себя как добытчика и экономиста. Эксперимент, так сказать.
После ухода матери, которая напоследок сунула Сергею тысячу рублей со словами «купи себе нормальной еды, смотреть на тебя страшно», в квартире повисла тишина.
Елена убирала чашки со стола. Сергей сидел, глядя в окно.
– Лен, – позвал он тихо.
– Что?
– Я дурак, да?
– Ну, не то чтобы совсем дурак... – Елена остановилась, держа полотенце в руках. – Просто ты немного оторвался от реальности. Ты привык к комфорту и перестал ценить тот труд и те ресурсы, которые в этот комфорт вкладываются. Тебе казалось, что я просто так деньгами сорю, а я пыталась сохранить качество нашей жизни на прежнем уровне, несмотря на инфляцию.
Сергей встал, подошел к ней и неловко обнял. От него пахло дешевым мылом, которое он купил на прошлой неделе.
– Прости меня. Я был неправ. Я реально офигел, когда увидел, сколько стоит нормальное масло. И эти сосиски... гадость редкостная. Я больше слова тебе не скажу про траты.
– Правда? – Елена подняла на него глаза.
– Правда. И двадцать тысяч – это мало. Я понимаю. Давай так: я буду переводить тебе сорок. И, если надо, еще добавлять. Только, пожалуйста, давай вернем нормальную еду. Я так хочу твоего борща... И котлет. Настоящих, мясных, а не из сои.
Елена вздохнула и улыбнулась. Она видела, что урок усвоен. Жестко, но эффективно.
– Хорошо, Сережа. Борщ будет завтра. Но сегодня ужинаем тем, что есть. Доедай свои пельмени.
– Ну Лен...
– Это, чтобы закрепить материал, дорогой. И кстати, туалетную бумагу нормальную купи. А то этой серой скоро пользоваться будет невозможно.
На следующий день они поехали в магазин вместе. Сергей толкал тележку и больше не возмущался, когда Елена клала туда кусок хорошей говядины, упаковку качественного сливочного масла или бутылку оливкового. Наоборот, он сам предложил взять баночку красной икры.
– Зачем? – удивилась Елена. – Это же дорого.
– Это не дорого, – ответил муж, глядя на нее с теплом. – Это вкусно. И мы это заслужили. А на транжиру ты не похожа. Ты у меня волшебница, раз умудрялась на те копейки так кормить.
Вечером на кухне снова пахло вкусной едой. На плите булькал наваристый борщ, в духовке запекалась курица с картофелем (настоящая, фермерская), а на столе стояла вазочка с хорошими конфетами.
Елена нарезала свежий, хрустящий хлеб. Сергей смотрел на нее и думал о том, что семейное счастье складывается из мелочей, которые часто незаметны, пока их не потеряешь. И что экономить на любимой женщине и собственном желудке – это самая глупая идея, которая могла прийти ему в голову.
– Садись ужинать, экономист, – позвала Елена.
И этот ужин показался Сергею самым вкусным за последние годы. Потому что в нем не было привкуса мелочности и обид, а был вкус заботы и взаимопонимания.
Если история показалась вам жизненной, не забудьте поставить лайк и подписаться на канал. А как вы распределяете семейный бюджет, чтобы избежать таких ссор?