– Витя, ты не видел папку с документами на машину? Я хотела страховку продлить онлайн, полезла в ящик, а там пусто. И ПТС нет, и свидетельства. Странно как-то, мы же всегда все в одной синей папке храним.
Ольга стояла посреди гостиной, растерянно перебирая бумаги в ящике комода. Виктор, сидевший на диване с телефоном, заметно напрягся. Его плечи, обычно расслабленные после ужина, окаменели, а взгляд метнулся в сторону прихожей, словно он оценивал пути к отступлению.
– А? Документы? – переспросил он неестественно высоким голосом, не отрывая глаз от экрана. – Да я их это... в бардачке оставил. В машине они. Зачем тебе сейчас? Завтра продлишь. Срок же еще не вышел.
– Вить, ты же знаешь, я не люблю откладывать на последний день. Принеси, пожалуйста. Машина под окном стоит.
– Оль, ну я устал, – Виктор демонстративно потянулся и зевнул, хотя глаза его бегали. – Дождь на улице, слякоть. Давай завтра. Никуда твоя страховка не денется. И вообще, чего ты завелась на ночь глядя? Иди лучше чайку попей, успокойся.
Ольга медленно закрыла ящик комода. Интуиция, выработанная двадцатью годами брака и десятью годами работы главным бухгалтером, настойчиво шептала: здесь что-то не так. Виктор никогда не оставлял документы в машине. Он был педантом, даже занудой в этих вопросах. «Бумажка к бумажке», – любил повторять он. И вдруг – в бардачке, да еще и под дождем идти лень? Это было на него непохоже.
– Хорошо, – тихо сказала Ольга. – Завтра так завтра.
Она ушла на кухню, включила чайник, но пить не стала. Вместо этого она подошла к окну и посмотрела на их «Тойоту», мокнущую под фонарем. Машина была их общей гордостью. Они копили на нее три года, отказывая себе в отпуске, Ольга брала подработки, Виктор таксовал по вечерам. Это был не просто транспорт, а символ их совместных усилий.
Ночью Ольга не спала. Она лежала, слушая ровное сопение мужа, и прокручивала в голове последние недели. Виктор вел себя странно. Он стал ставить телефон экраном вниз. Часто выходил «покурить» на балкон, хотя бросил год назад. А на днях она услышала обрывок его разговора с матерью, Ниной Петровной. «Да не волнуйся ты, мам, все сделаем, она ничего не поймет... Сюрприз будет...» – шептал он, но, увидев вошедшую Ольгу, тут же сменил тему на обсуждение погоды.
Тогда Ольга подумала, что они готовят ей подарок на грядущий юбилей. Но сейчас, после пропажи документов, этот «сюрприз» начал приобретать зловещие очертания.
Утром, едва Виктор ушел на работу, Ольга не поехала в офис. Она позвонила начальнику, сослалась на мигрень и осталась дома. Как только дверь за мужем захлопнулась, она начала искать.
Она не знала, что ищет, но руки сами перебирали вещи мужа. В карманах куртки – пусто. В рабочем портфеле, который он сегодня почему-то не взял, – старые накладные. Ольга уже хотела сдаться и признать себя параноиком, как ее взгляд упал на нижний ящик шкафа, где хранилось старое постельное белье. Ящик был приоткрыт буквально на миллиметр, и из-под стопки наволочек торчал уголок белого конверта.
Ольга вытащила конверт. Он был плотным, официальным. Дрожащими пальцами она достала содержимое.
Это был договор дарения. Договор дарения транспортного средства. Даритель – Смирнов Виктор Андреевич. Одаряемый – Смирнова Нина Петровна. Дата – три дня назад.
Ольга опустилась на пол, прямо на ковер. Буквы плясали перед глазами. Машина, их «Тойота», их общая ласточка, купленная в браке, теперь принадлежала свекрови. Без ведома Ольги. Без ее согласия.
– Как же так... – прошептала она в пустоту. – Зачем?
Но это было не все. В конверте лежал еще один документ. Черновик. Еще не подписанный, но уже составленный у нотариуса. Договор дарения доли в квартире. Их общей квартиры, где они жили, растили дочь, делали ремонт. Виктор собирался подарить свою долю, ровно половину, своей матери.
И дата сделки была назначена на завтра. На четырнадцать ноль-ноль.
Ольгу накрыла волна жара, сменившаяся ледяным ознобом. Это было не просто предательство. Это было спланированное, хладнокровное ограбление. Муж, с которым она делила хлеб и постель двадцать лет, за ее спиной методично переписывал их общее имущество на свою мать.
Она вспомнила Нину Петровну. Властную женщину с поджатыми губами, которая никогда не любила невестку. «Ты, Оля, транжира, – говорила она. – Витеньке нужна женщина бережливая. А ты все на тряпки да на поездки тратишь». Свекровь всегда считала, что Ольга недостойна ее «золотого мальчика». И вот, видимо, час расплаты настал.
Ольга встала. Слезы высохли, не успев пролиться. Вместо боли пришла ярость. Холодная, расчетливая ярость бухгалтера, у которого не сходится баланс.
«Ну что ж, Витя, – подумала она. – Хочешь поиграть в прятки? Давай поиграем. Только водить буду я».
Она не стала звонить мужу. Не стала устраивать истерик. Она поехала к юристу. Старому знакомому, который не раз помогал ей по работе.
– Ситуация дрянь, Оля, – сказал Аркадий, изучив фотографии документов. – С машиной сложнее. Если он титульный владелец по документам, он мог ее подарить без твоего нотариального согласия, хотя это и оспоримо в суде, так как имущество совместное. ГИБДД сейчас не требует согласия супруга при перерегистрации. А вот с квартирой... Если он подарит долю матери, ты получишь коммуналку. Нина Петровна въедет в соседнюю комнату или продаст долю черным риелторам, и они создадут тебе ад, чтобы выжить тебя из квартиры.
– Я не дам ему это сделать, – твердо сказала Ольга. – Как мне его остановить?
– Наложить арест на квартиру. Срочно подать на развод и раздел имущества с ходатайством об обеспечительных мерах. Сегодня. Сейчас. У меня есть окно, мы успеем составить иск и закинуть в суд. Если судья вменяемый, запрет на регдействия наложат быстро. Но на это нужно время, хотя бы пара дней. А сделка завтра.
– Я сорву сделку, – сказала Ольга. – Мне нужно просто потянуть время.
– Тогда действуй. Но помни: он сейчас враг. Никакой жалости.
Вечером Ольга приготовила ужин. Праздничный. Запекла мясо, открыла бутылку вина. Она надела красивое платье. Когда Виктор пришел домой, он удивился.
– Ого, какой прием! Повод какой-то? Я забыл про дату?
– Нет, просто хорошее настроение, – улыбнулась Ольга. Улыбка вышла немного хищной, но Виктор, расслабленный видом еды, этого не заметил. – Садись, руки мой.
За ужином она подливала ему вина и расспрашивала о работе. Виктор, потерявший бдительность, размяк.
– Вить, а помнишь, как мы эту квартиру покупали? – вдруг спросила она, вертя бокал в руках. – Как я свои декретные вкладывала, как твои родители добавили немного, а мои продали гараж? Как мы спали на матрасе полгода?
Виктор поперхнулся.
– Ну... помню. К чему ты это?
– Да просто. Ностальгия. Мы так много построили вместе. Жаль было бы все это потерять, правда?
– Оль, ты чего? Куда потерять? Мы же живем, все нормально.
– Конечно, нормально. Кстати, мама твоя звонила сегодня.
Виктор побледнел. Вилка звякнула о тарелку.
– Мама? И... что она хотела?
– Да так, странные вещи говорила. Спрашивала, когда я съеду. Представляешь? Шутит, наверное. У нее же своеобразный юмор.
– Съедешь? – Виктор нервно рассмеялся. – Ну, старая уже, заговаривается. Не обращай внимания.
– Я и не обращаю. Вить, а давай завтра в кино сходим? Днем. Я отгул возьму. На дневной сеанс, как в молодости. В четырнадцать ноль-ноль.
Виктор замер. Четырнадцать ноль-ноль. Время нотариуса.
– Не могу, Оль. Завал на работе. Совещание важное. Никак не вырваться.
– Жаль. Очень жаль. Ну ладно, ешь.
Она смотрела, как он ест, и думала о том, что напротив нее сидит чужой человек. Вор, который крадет у собственной жены и дочери (которая, слава богу, училась в другом городе и не видела этого позора).
На следующее утро Ольга вышла из дома вместе с мужем.
– Ты на работу? – спросил он.
– Да, полегчало. Подбросишь?
– Э-э... нет, Оль. Я сегодня не на машине. Она... застучала что-то. Я ее в сервис погоню. Лучше на такси.
«Врет и не краснеет», – подумала Ольга. Машина была абсолютно исправна. Просто он боялся, что она увидит документы, если сядет в салон.
– Хорошо. Пока, любимый.
Она поцеловала его в щеку. Это был поцелуй Иуды, но наоборот.
В час дня Ольга уже стояла у подъезда дома Нины Петровны. Она знала, что Виктор заедет за матерью, чтобы вместе ехать к нотариусу. Она спряталась за углом дома, наблюдая.
В 13:30 подъехала их «Тойота». Виктор вышел, нервно оглядываясь. Из подъезда выплыла Нина Петровна. Она была при параде: в новой шляпке, с торжественным выражением лица, сжимая в руках сумочку так, словно там лежал алмазный фонд.
– Ну что, сынок, документы взял? Паспорт не забыл? – громко спросила она.
– Тише, мам! Взял, все взял. Поехали быстрее.
Они сели в машину. Ольга вышла из укрытия и быстро села в свое такси, которое ждало за углом.
– За той машиной, пожалуйста.
У нотариальной конторы Виктор и Нина Петровна вышли. Они выглядели как заговорщики. Виктор поддерживал мать под локоть.
– Все будет хорошо, мама. Теперь никто у тебя ничего не отберет. Будешь хозяйкой, – донеслось до Ольги, когда она тихо подошла сзади.
– Давно пора, Витя. А то эта вертихвостка тебя без штанов оставит. Квартира должна быть на матери. Жены приходят и уходят, а мать одна.
Ольга почувствовала, как внутри все закипело. Она ускорила шаг.
– Добрый день, семья! – громко произнесла она, когда они уже взялись за ручку двери конторы.
Виктор подпрыгнул, словно его ударили током. Нина Петровна обернулась и скривилась, как от зубной боли.
– Оля? Ты... ты что тут делаешь? – пролепетал муж.
– Гуляю. Смотрю, вы тоже гуляете. В нотариальную контору. Наверное, завещание писать пришли? Или дарственную оформлять? На нашу квартиру?
– Какую нашу? – тут же вступила в бой свекровь. – Витина это квартира! Мой сын заработал!
– Да что вы говорите? – Ольга подошла вплотную к свекрови. – А ничего, Нина Петровна, что ипотеку мы платили с моей зарплаты, пока Витя работу искал? Ничего, что первый взнос был с продажи гаража моего отца?
– Это детали! – махнула рукой свекровь. – Витя, не слушай ее! Идем! У нас запись!
– Витя никуда не пойдет, – Ольга достала из сумки папку. – Витя, посмотри сюда. Это копия искового заявления о разводе и разделе имущества. Со штампом суда. Я подала его вчера вечером через электронную приемную. И ходатайство об аресте квартиры тоже там. Так что любой нотариус, увидев базу, развернет вас. Сделка не пройдет.
Виктор выхватил бумаги. Руки его тряслись.
– Ты... ты подала на развод?
– А ты как думал? Ты украл у меня машину. Ты хотел украсть половину квартиры. Ты думал, я буду сидеть и смотреть?
– Машину он не украл! – взвизгнула Нина Петровна. – Он подарил матери! Имеет право!
– Это совместно нажитое имущество, – чеканила каждое слово Ольга. – И я оспорю эту сделку в суде. Я докажу, что Витя действовал недобросовестно. А еще я потребую компенсацию за половину стоимости машины. И за половину всех денег, что были на счетах, которые ты, Витя, наверняка уже обнулил.
Виктор смотрел на жену, и в его глазах был страх. Страх маленького мальчика, которого поймали за кражей конфет.
– Оль, давай поговорим... Мама просто хотела подстраховаться... Времена сейчас такие...
– Подстраховаться от кого? От меня? От матери твоей дочери?
– Да от тебя! – не выдержала свекровь. – Ты же хитрая! Ты же его облапошишь! А так имущество в семье останется!
– Семья – это я, Витя и наша дочь. А вы, Нина Петровна, родственница. И вы только что разрушили семью своего сына. Поздравляю.
Ольга повернулась к мужу.
– Домой можешь не возвращаться. Я сменила замки сегодня утром, пока ты «ехал в сервис». Твои вещи я собрала. Они стоят в подъезде, у консьержки. Забирай свои чемоданы и живи с мамой. В той квартире, долю в которой ты так хотел ей подарить. Теперь у тебя будет много времени, чтобы насладиться ее обществом.
– Оля! Не дури! Это же бред! Мы столько лет вместе! – Виктор попытался схватить ее за руку.
Ольга отдернула руку.
– Были вместе. Пока ты не решил, что быть сыночком для тебя важнее, чем быть мужем и отцом. Прощай, Витя. Встретимся в суде.
Она развернулась и пошла к дороге, где уже мигало аварийкой вызванное такси. Она шла с прямой спиной, гордо подняв голову, хотя слезы застилали глаза.
– Витя! Догоняй ее! Хватай! Она же в суд пойдет! – кричала сзади Нина Петровна. – Отбери бумаги!
Но Виктор стоял на месте, опустив плечи. Он смотрел вслед уходящей жене и понимал, что только что, своими руками, под чутким руководством мамы, уничтожил свою жизнь.
Развод был грязным и долгим. Нина Петровна наняла адвоката, пытаясь доказать, что деньги на квартиру давала она (хотя никаких расписок не было). Виктор на суде мямлил, отводил глаза и выглядел жалко.
Ольге удалось отсудить половину квартиры. Машину вернуть не получилось – свекровь успела ее продать какому-то перекупщику буквально на следующий день после скандала, и деньги «потратила». Но суд обязал Виктора выплатить Ольге половину рыночной стоимости автомобиля. Теперь у него был огромный долг, исполнительный лист на работе и арест на все счета.
Квартиру пришлось разменять. Ольга забрала деньги и купила себе уютную «двушку» в другом районе. Виктор остался с матерью.
Спустя полгода Ольга встретила общего знакомого.
– Видел Витьку недавно, – рассказал тот. – Постарел, осунулся. Живет с матерью в ее «хрущевке». Жалуется, что она его поедом ест. То зарплату маленькую приносит, то храпит, то не так сидит. Говорит, что Ольга была золотой женой, а он дурак. Пьет потихоньку.
Ольга выслушала это без злорадства. Внутри было пусто. Но это была чистая, спокойная пустота, на месте которой можно было строить что-то новое.
Она вспомнила тот день у нотариуса. Если бы она тогда не нашла то письмо... Если бы промолчала... Сейчас она была бы нищей, без жилья, выброшенной на улицу.
Она достала телефон и набрала номер дочери.
– Привет, солнышко. Как учеба? Да, у меня все хорошо. Знаешь, я тут подумала... давай в отпуск съездим? Вдвоем. На море. Я купила билеты.
Жизнь продолжалась. И теперь в этой жизни не было места предателям и их жадным мамам. Теперь это была жизнь, которую Ольга контролировала сама. И документы на новую квартиру и машину лежали в надежном банковском сейфе, ключ от которого был только у нее.
Вечером она налила себе чаю, села у окна в своей новой кухне и посмотрела на закат. Телефон пискнул – пришло сообщение от Виктора.
«Оль, может попробуем сначала? Я от мамы съехал, снимаю комнату. Я все понял. Прости».
Ольга посмотрела на экран, усмехнулась и нажала кнопку «Заблокировать». Некоторые ошибки исправить нельзя. Особенно те, которые подписываются у нотариуса в четырнадцать ноль-ноль.
Вам понравился этот рассказ? Если да, подпишитесь на канал и поставьте лайк, чтобы не пропустить новые жизненные истории. Ваша поддержка очень важна для меня