– Андрей, даже не начинай. Я вижу это выражение лица уже третий день, и ответ по-прежнему – нет.
Ольга резко захлопнула дверцу шкафа, словно ставя точку в разговоре. Она знала этот взгляд мужа: виноватый, бегающий, немного жалобный, как у нашкодившего спаниеля. Именно с таким лицом он обычно сообщал, что его мама снова нуждается в помощи на даче в их единственные выходные, или что его брат Витя опять попал в "неприятную историю".
Андрей вздохнул и сел на край кровати, нервно потирая колени.
– Оль, ну послушай. Я же не прошу отдать навсегда. Это в долг. На пару месяцев. Витька клянется, что как только закроет сделку, сразу вернет. Даже с процентами.
– С процентами? – Ольга горько усмехнулась, поворачиваясь к мужу. – Андрюша, ты сам-то в это веришь? Вспомни прошлый раз. "Оля, дай пятьдесят тысяч, горят трубы, бизнес прогорит". Дали. И что? Бизнес прогорел, а Витя купил новый телефон и поехал с друзьями на рыбалку в Астрахань. Мы эти деньги видели? Нет. А позапрошлый раз? Когда ему срочно нужно было чинить машину, потому что это его "кормилица"? Мы оплатили ремонт, а через неделю он эту машину продал и деньги спустил.
– В этот раз все серьезно, – Андрей попытался придать голосу твердость, но получилось жалко. – У него реальные проблемы. Там люди... ну, серьезные люди ждут. Ему нужно закрыть дыру, иначе...
– Иначе что? – перебила Ольга. – Иначе ему придется устроиться на нормальную работу? Перестать строить из себя великого комбинатора? Андрей, мы копили эти деньги два года. Два года! Я ходила в старых сапогах, ты не менял зимнюю резину, мы не ходили в кафе, мы каждую копейку откладывали на этот счет. Это наша мечта. Море. Мы не были на море семь лет. Я хочу просто лежать на песке и ни о чем не думать. Я это заслужила. И ты заслужил.
Муж опустил голову. Ольга видела, как ему тяжело. Он был добрым, слишком добрым. И у него было обостренное чувство долга перед семьей. Перед той семьей, где он был старшим, ответственным братом, а Витя – младшеньким, любимчиком, которому всегда дул попутный ветер, а если ветер стихал, мама и брат дружно раздували паруса за него.
– Мама звонила, – тихо сказал Андрей.
Ольга закатила глаза. Ну конечно. Тяжелая артиллерия.
– И что сказала Галина Ивановна? Что я черствая эгоистка? Что у гроба карманов нет? Что брат – это святое?
– Она плакала, Оль. У нее давление подскочило до ста восьмидесяти. Говорит, если с Витей что-то случится, она этого не переживет. Она просит... нет, она умоляет нас помочь. Говорит, это вопрос жизни.
– У твоей мамы давление скачет исключительно по расписанию финансовых проблем Вити. Это мы уже проходили.
В комнате повисла тишина. Слышно было, как на кухне капает кран – прокладку нужно было поменять еще месяц назад, но Андрей все время был занят помощью родственникам. То маме полку прибить, то Вите помочь перевезти вещи с очередной съемной квартиры.
Ольга подошла к окну. На улице был серый, промозглый ноябрь. Грязь, слякоть, темнота. Именно эта серость высасывала из нее все соки. Мысль о том, что через неделю они должны были сесть в самолет и оказаться там, где солнце, пальмы и бирюзовая вода, была единственным, что держало ее на плаву последние полгода.
– Я не дам пароль от накопительного счета, – твердо сказала она, глядя на свое отражение в темном стекле. – И не проси. Это на мое имя, и это наши деньги.
– Они придут сегодня вечером, – глухо произнес Андрей.
Ольга резко обернулась.
– Кто?
– Мама и Витя. На ужин. Сказали, надо поговорить по-семейному.
Ольга почувствовала, как внутри закипает холодная ярость. Это был не просто визит, это была спланированная осада.
– Отлично, – процедила она. – Пусть приходят. Я даже пирог испеку. Шарлотку. С яблоками раздора.
Весь день Ольга провела как на иголках. Она убиралась в квартире, яростно натирая полы, словно пытаясь стереть из жизни всю эту липкую ситуацию. Андрей ходил тенью, стараясь не попадаться ей на глаза. Он понимал, что предал ее, позволив родственникам прийти и давить на нее в ее же доме, но отказать матери он не мог физически.
Ближе к семи вечера раздался звонок в дверь. Ольга глубоко вздохнула, натянула на лицо дежурную улыбку и пошла открывать.
На пороге стояла Галина Ивановна – маленькая, сухонькая, но с цепким взглядом коршуна. Она держала руку на сердце, всем своим видом демонстрируя хрупкость бытия. За ее спиной возвышался Витя. Тридцатилетний лоботряс выглядел, надо сказать, весьма неплохо для человека, у которого "серьезные проблемы". Модная стрижка, пахнет дорогим парфюмом, в руках – новый смартфон последней модели, который он крутил с нарочитой небрежностью.
– Оленька, здравствуй, дорогая, – пропела свекровь страдальческим голосом, проходя в прихожую. – Еле доехали, пробки жуткие, меня аж укачало. Андрюша, дай маме водички, а лучше капель.
Витя широко улыбнулся, сверкнув отбеленными зубами.
– Привет, родственники! Оль, отлично выглядишь. Похудела, что ли? Тебе идет.
Ольга молча кивнула и жестом пригласила гостей на кухню. Стол был накрыт: запеченная курица, салаты, та самая шарлотка. Ольга всегда готовила хорошо, это был ее способ успокаиваться. Но сегодня кусок в горло не лез.
Первые двадцать минут разговор шел о погоде, о ценах на ЖКХ и о том, как у соседки Галины Ивановны кошка родила котят. Все это время напряжение висело над столом, как грозовая туча. Андрей ковырял вилкой салат, не поднимая глаз. Витя с аппетитом уплетал курицу, нахваливая хозяйку. Галина Ивановна пила чай маленькими глотками, словно лекарство, и тяжело вздыхала через каждые три минуты.
Наконец, когда с горячим было покончено, свекровь отставила чашку и посмотрела на Ольгу долгим, пронзительным взглядом.
– Ну что, дети мои... Спасибо за хлеб-соль. Но пришли мы не просто так, сами знаете. Беда у нас.
Витя тут же сделал скорбное лицо, отложив телефон.
– Да, брат, ситуация патовая. Я бы никогда не попросил, ты же знаешь. Я сам привык решать свои вопросы. Но тут... подставили меня. Партнеры. Обещали поставку, взяли предоплату и исчезли. А я уже должен другим людям. Сроки горят.
– Какая сумма? – сухо спросила Ольга, хотя прекрасно знала ответ.
– Три с половиной сотни, – быстро сказал Витя. – Триста пятьдесят тысяч рублей. Это спасет ситуацию. Я все разрулю, найду этих гадов, заберу свое, и через месяц, максимум два, все верну.
– Триста пятьдесят, – повторила Ольга. – Интересно. Именно столько стоит наш тур, который мы забронировали. И еще немного на расходы там.
– Ой, Оленька, – вступила Галина Ивановна, молитвенно сложив руки. – Ну какой тур? Ну какое море? Сейчас такое время неспокойное. Самолеты падают, вирусы разные ходят. Может, это и к лучшему? Бог отводит. А тут – брат родной пропадает. Разве можно сравнивать неделю на пляже и судьбу человека?
Ольга посмотрела на свекровь.
– Галина Ивановна, мы не были в отпуске семь лет. Андрей работает по двенадцать часов. У него спина болит, нервы ни к черту. Ему нужно лечение, морской воздух. Врач настоятельно рекомендовал.
– Врач! – фыркнула свекровь. – Врачи всем рекомендуют. А в санаторий под Серпуховом съездить можно, там тоже воздух. И дешевле в десять раз. А деньги... деньги – это наживное. Сегодня есть, завтра нет. А семья – это навсегда. Андрюша, ну что ты молчишь? Скажи жене! Это же твой брат! Ты помнишь, как вы в детстве друг за друга горой стояли? Как ты его из речки вытащил?
Андрей поднял глаза. Он выглядел так, будто его пытали.
– Оль... может, правда? Ну перенесем на весну? Или на следующий год? Витька же говорит – отдаст.
Ольга перевела взгляд на Витю. Тот смотрел на нее с выражением "ну давай, не ломайся, все равно же дашь". В его глазах не было ни страха, ни отчаяния. Только расчет и скука.
– Витя, – сказала Ольга очень спокойно. – А покажи мне свой телефон.
Витя удивился.
– Чего? Зачем?
– Просто покажи. Это же "Про Макс"? Последний? Сколько он стоит? Тысяч сто пятьдесят?
– Ну... я его в кредит взял, еще до проблем, – начал оправдываться Витя, пряча телефон в карман.
– В кредит. Понятно. А кроссовки эти? "Баленсиага"? Оригинал? Тысяч восемьдесят? Тоже до проблем?
– Оля, ты что, деньги в чужом кармане считаешь? – возмутилась Галина Ивановна. – Как не стыдно! Мальчик должен выглядеть презентабельно, у него бизнес! Встречают по одежке!
– Вот именно, – Ольга встала из-за стола. – У него бизнес, телефон по цене моей зарплаты за два месяца и кроссовки, на которые можно купить продукты на полгода. А у нас с Андреем – мечта, на которую мы горбатились, отказывая себе во всем. И теперь мы должны отдать нашу мечту, чтобы "мальчик" закрыл очередную дыру, которую сам же и создал своей глупостью?
– Как ты смеешь так говорить! – Галина Ивановна схватилась за сердце уже по-настоящему театрально. – Андрюша, ты слышишь, как она оскорбляет твоего брата? Твою мать?
– Я говорю правду, – отрезала Ольга. – Витя, скажи честно, нет никаких "партнеров", которые тебя кинули. Ты опять влез в онлайн-казино? Или решил поиграть на бирже, не разбираясь в этом? Или просто занял у кого-то, чтобы пустить пыль в глаза новой девушке?
Витя покраснел. Его напускная уверенность дала трещину.
– Ты ничего не понимаешь! Это инвестиции! Там верняк был! Просто рынок просел!
– Ах, инвестиции! – рассмеялась Ольга. – Андрей, ты слышишь? Инвестор у нас за столом. Великий финансист, живущий с мамой в тридцать лет и стреляющий деньги у брата-работяги.
– Заткнись! – рявкнул Витя, вскакивая. – Не хочешь давать – не давай! Подавись своими деньгами! Устроили тут допрос!
– Витенька, успокойся! – закудахтала Галина Ивановна, бросаясь к сыну. – У нее просто сердца нет. Она никогда нас не любила. Я всегда говорила Андрею – не пара она тебе, слишком гонористая. Вот Леночка, бывшая твоя, та бы последнюю рубаху сняла...
Андрей наконец подал голос. Он стукнул кулаком по столу, да так, что чашки звякнули.
– Хватит! Мама, хватит про Лену. Витя, сядь. Оля...
Он посмотрел на жену. В его глазах была мольба.
– Оль, давай дадим половину? Ну сто пятьдесят? Остальное Витя сам найдет. Мы поедем, просто выберем отель поскромнее. Или дней поменьше. Ну нельзя же так бросать его.
Ольга смотрела на мужа и понимала: это конец. Не конец брака, нет. Но конец уважения. Если она сейчас уступит, они никогда не выберутся из этого болота. Витя будет доить их до конца жизни, а Андрей будет молча кивать, потому что "семья".
Она медленно подошла к кухонному гарнитуру, где лежала ее сумочка. Достала телефон.
– Половину, говоришь? Отель поскромнее? А знаешь, Андрей, я тут подумала. Ты прав. Семья – это главное. И семья должна поддерживать друг друга.
Андрей облегченно выдохнул, на лице Галины Ивановны появилась победная ухмылка.
– Вот и умница, вот и правильно, – закивала свекровь. – Я знала, что ты одумаешься. Бог все видит, он воздаст.
Ольга разблокировала экран.
– Я сейчас делаю перевод.
– Давай на карту Сбера, – оживился Витя, доставая свой телефон. – Там по номеру можно.
– Нет, Витя. Я делаю перевод туроператору. Полную оплату. Прямо сейчас.
В кухне повисла звенящая тишина. Ольга нажала кнопку "Подтвердить" и показала экран мужу.
– "Платеж исполнен". Все, Андрюша. Деньги ушли. Тур оплачен полностью, включая страховку от невыезда и индивидуальный трансфер. Теперь у нас на счету три тысячи рублей до зарплаты. Занимать нам нечего.
Лицо Галины Ивановны пошло красными пятнами. Она начала хватать ртом воздух, как рыба, выброшенная на берег.
– Ты... ты что наделала? Ты специально? Назло?
– Нет, не назло. А ради нас. Ради нашей семьи. Андрей, билеты на почте. Вылет послезавтра в пять утра. Чемодан я начала собирать.
Витя смотрел на нее с ненавистью.
– Ну ты и стерва, – выплюнул он. – Мам, пошли отсюда. Здесь нам не рады. Пусть катятся на свое море. Надеюсь, вы там утонете.
– Витя! – вскрикнул Андрей.
– А что Витя? – огрызнулся брат. – Ты подкаблучник, Андрюха. Твоя баба тобой крутит как хочет, а ты и слова сказать не можешь. Брат в беде, а она жирует. Тьфу.
Витя схватил свою модную куртку и вылетел в коридор. Галина Ивановна поднялась, с трудом опираясь на край стола. Она уже не играла, ей действительно было плохо от ярости и разочарования.
– Значит так, – сказала она ледяным тоном, глядя мимо Ольги. – Считайте, что у вас больше нет матери. И брата нет. Живите как хотите. Но когда вам помощь понадобится – ко мне не приползайте. Стакан воды не подам.
Она вышла, громко хлопнув дверью. Андрей сидел, обхватив голову руками. Плечи его дрожали.
Ольга подошла к нему, обняла за плечи, прижалась щекой к макушке.
– Прости, – тихо сказала она. – Но по-другому было нельзя. Если бы мы отдали деньги, он бы пришел через полгода снова. И через год. И мы бы никогда не жили своей жизнью. Мы бы жили жизнью Витиных долгов.
Андрей молчал долго. Потом поднял голову. Глаза у него были сухие, но очень уставшие.
– Ты права, – сказал он хрипло. – Я знаю, что ты права. Просто... больно. Это же мама.
– Я знаю. Но мама должна любить и тебя тоже, а не только Витю. А она любит тебя только тогда, когда ты удобный ресурс для ее любимчика. Это надо принять, Андрей. И жить дальше.
– Он правда прогорит? – спросил муж.
– Витя? Конечно. Но он выкрутится. Продаст машину, телефон, займет у кого-то еще. Такие люди не тонут. Они просто переплывают в другое болото. А мы с тобой едем к океану.
Следующие два дня прошли в суете сборов. Андрей был молчалив, часто проверял телефон, но ни мама, ни брат не звонили. Ольга старалась не давить на него, отвлекала разговорами о том, какие экскурсии они возьмут, какой крем от загара купить.
В самолете, когда лайнер набрал высоту и табло "пристегните ремни" погасло, Андрей впервые за долгое время улыбнулся. Он смотрел в иллюминатор на бескрайнее небо, залитое солнцем.
– Красиво, – сказал он.
– Очень, – Ольга сжала его руку.
В этот момент телефон Андрея, который он забыл выключить, пискнул, поймав какой-то случайный сигнал или просто сработало отложенное уведомление. Он вздрогнул, достал аппарат.
– Сообщение от тети Нади, маминой сестры, – сказал он, хмурясь.
– Что пишет? Проклинает нас?
– Нет... – Андрей удивленно поднял брови. – Пишет: "Андрюша, как хорошо, что вы не дали Витьке денег. Мать мне звонила, жаловалась, а я ей сказала – давно пора парня к ответственности приучать. А то он мне звонил вчера, хвастался, что какую-то криптовалюту купить хотел, да "сорвалось", теперь придется машину продавать, чтобы долги раздать. Так что вы все правильно сделали. Хорошего отдыха".
Андрей перечитал сообщение дважды. Потом посмотрел на жену. В его взгляде появилось что-то новое. Уважение. И облегчение.
– Криптовалюту, значит, – усмехнулся он. – "Серьезные люди". "Вопрос жизни и смерти".
– Я же говорила, – мягко сказала Ольга, откидываясь на спинку кресла.
– Спасибо тебе, Оль, – вдруг серьезно сказал Андрей. – Что не дала мне сделать глупость. Я бы себе этого не простил.
– Не за что. Просто иногда нужно быть плохой, чтобы у твоих близких все было хорошо.
Они прилетели в тропический рай, где воздух пах цветами и солью, а песок был мягким, как пудра. За десять дней отпуска Андрей преобразился. У него разгладились морщины на лбу, прошла боль в спине, появился задорный блеск в глазах. Он снова стал тем мужчиной, за которого Ольга выходила замуж – веселым, сильным, полным жизни.
О родственниках они не вспоминали. Только один раз, сидя вечером на веранде бунгало с бокалами холодного сока, Андрей сказал:
– Знаешь, я думаю, надо будет поменять замки, когда вернемся. У мамы есть запасной ключ. Мало ли что.
Ольга удивленно посмотрела на него. Это был поступок взрослого человека, который наконец-то расставил границы.
– Хорошая идея, – согласилась она. – И номер телефона сменить. Хотя бы на время.
Когда они вернулись в серую, заснеженную Москву, их встретил холодный ветер, но внутри у них было тепло. Загорелые, отдохнувшие, они тащили чемоданы к такси.
Телефон Андрея снова ожил. Куча пропущенных от мамы. И одно голосовое сообщение от Вити.
Андрей на секунду замер, потом нажал на "play".
Голос брата был пьяным и веселым:
– Андрюха! Короче, я тачку продал, долги закрыл, еще и осталось! Купил себе путевку в Таиланд, горющая! Лечу завтра! Так что вы там лохи, в своем санатории, а я в настоящий отрыв! Мать передает привет, говорит, зря вы так, но ладно, прощает. Привезите магнитик!
Андрей рассмеялся. Громко, искренне, до слез.
– Ты слышала? – спросил он, вытирая глаза. – Лохи в санатории.
– Слышала, – улыбнулась Ольга. – Ну что ж. Каждому свое. Кому – Таиланд на последние деньги с продажи машины, а кому – спокойная жизнь и планирование следующего отпуска.
– Кстати, о следующем отпуске, – Андрей обнял ее за плечи, пока таксист укладывал багаж. – Я тут подумал... давай начнем копить на дом? Свой, за городом. Чтобы баня была, и сад. И забор повыше.
– Высокий забор – это обязательно, – рассмеялась Ольга. – Чтобы никакие "инвесторы" не перелезли.
Они сели в машину. Город мелькал огнями, но теперь этот город не казался Ольге враждебным. Она знала, что они справятся. Они команда. И самое главное – они научились говорить "нет". Это слово, оказывается, обладает волшебной силой. Оно сохраняет не только деньги, но и семью.
Дома их ждал все тот же капающий кран. Андрей, даже не переодевшись, достал инструменты.
– Сейчас починю, – сказал он уверенно. – А то капает на мозги, сил нет. А потом чай пить будем. С магнитиками.
Ольга смотрела на него и понимала: вот теперь они действительно отдохнули. И никакой Витя, никакая Галина Ивановна больше не смогут разрушить их маленький, уютный мир, который они так старательно строили.
Если история нашла отклик в вашем сердце, буду рада видеть вас среди подписчиков. Ваша активность помогает каналу развиваться.