– Ты правда думаешь, что я дам ключи после того, что случилось в прошлый раз? – Елена поставила чашку с чаем на стол чуть громче, чем планировала, отчего фарфоровое блюдце жалобно звякнуло. Она посмотрела на мужа, который старательно отводил взгляд и делал вид, что его невероятно заинтересовал узор на кухонной клеенке.
Сергей вздохнул, почесал затылок и наконец решился поднять глаза. В них читалась знакомая смесь вины и упрямства, характерная для человека, который уже пообещал что-то, что ему не принадлежит, и теперь не знает, как выкрутиться.
– Лен, ну сколько можно вспоминать тот случай? – протянул он, стараясь придать голосу беспечность. – Это же было три года назад. Тимка был маленький, недоглядели. Ну разбили пару горшков, ну сломали куст крыжовника. С кем не бывает? Дело-то житейское. А сейчас повод серьезный. Оксане тридцать пять, юбилей. Она мечтает о природе, о шашлыках. Ресторан сейчас дорого, ты же знаешь их ситуацию с ипотекой. А у нас дача стоит пустая в эти выходные. Тебе что, жалко?
Елена медленно выдохнула, чувствуя, как внутри начинает закипать раздражение. «У нас» дача. Как легко это местоимение слетало с губ Сергея, когда нужно было пустить пыль в глаза родственникам. Но когда нужно было красить забор, менять прогнившие доски на веранде или таскать навоз для розария, дача мгновенно становилась исключительно «Лениной прихотью».
– Сережа, давай расставим точки над «i», – спокойно, но твердо произнесла она. – Дача не стоит пустая. Там мои розы, которые я только что открыла после зимы. Там новая альпийская горка, которую я собирала по камешку. И там, в конце концов, мой порядок. Оксанино понятие «отдыха» мне слишком хорошо знакомо. Это толпа гостей, музыка до утра, горы мусора и вытоптанный газон. Я не хочу потом все выходные ползать на коленях, собирая окурки из клубники.
– Ты преувеличиваешь! – вспыхнул Сергей. – Они обещали, что все будет культурно. Мама тоже поедет, она проследит.
При упоминании свекрови, Валентины Ивановны, у Елены непроизвольно дернулся глаз. Если мама поедет, то масштаб бедствия можно смело умножать на два. Валентина Ивановна обладала уникальным талантом переставлять вещи в чужих домах так, как ей казалось «удобнее», и давать советы, от которых вяли даже самые стойкие сорняки.
– Нет, – отрезала Елена, вставая из-за стола, чтобы убрать посуду в раковину. – Тема закрыта. Я ключи не дам. Пусть снимают беседку в парке, едут на турбазу или сидят дома. Моя дача – это не банкетный зал для экономии семейного бюджета твоей сестры.
Сергей вскочил, стул с грохотом отъехал назад.
– Ты эгоистка, Ленка! Просто эгоистка! Родня просит раз в год, а ты... Как собака на сене! Сама не едешь и другим не даешь! Что я теперь Оксане скажу? Я уже сказал, что мы не против!
Елена замерла с губкой в руке. Вода продолжала литься, но она ее не слышала. Медленно она перекрыла кран и повернулась к мужу.
– Ты что сделал? Ты сказал, что мы не против, не спросив меня?
– Ну я думал... я был уверен, что ты поймешь. Это же семья!
– Это твоя семья, Сергей. И распоряжаться ты можешь только своим имуществом. А дача, напомню тебе, досталась мне от моих родителей. И в документах стоит только моя фамилия. Ты туда ни копейки не вложил, ни гвоздя не забил за последние пять лет. Так что звони сестре и говори, что ты поторопился.
Сергей побагровел, выскочил из кухни, и через секунду хлопнула дверь спальни. Елена осталась одна, слушая гудение холодильника. Она знала, что этот разговор – только начало. Впереди ее ждала тяжелая артиллерия.
И она не ошиблась. Атака началась на следующий день, прямо в разгар рабочего дня. Елена работала главным бухгалтером в крупной фирме, и день был расписан по минутам, но телефон настойчиво вибрировал, высвечивая на экране «Оксана». Сбросить было невежливо, да и бесполезно – золовка будет звонить до тех пор, пока батарея не сядет.
– Леночка, привет! – голос Оксаны сочился патокой, что было дурным знаком. Обычно она разговаривала с невесткой с легкой ленцой и пренебрежением. – Как делишки? Как работа? Не сильно тебя там гоняют?
– Привет, Оксана. Я сейчас занята, давай короче, – сухо ответила Елена, подписывая очередную накладную.
– Ой, да вы, начальники, всегда заняты. Я на минутку. Сережка сказал, что вы там что-то засомневались насчет выходных. Лен, ну ты чего? Мы же свои люди. Я уже и мясо заказала, маринад специальный, по рецепту папы. И торт будет. Мы аккуратно, честное слово! Даже в дом заходить не будем, только на веранде посидим, ну и мангал.
«Даже в дом заходить не будем» – это была классическая ложь. Никто не будет сидеть на веранде, если на улице начнет холодать или налетят комары. А туалет? А помыть руки? А положить ребенка спать?
– Оксана, Сергей должен был тебе передать мой ответ. Дача не готова к приему гостей. У меня там ремонтные работы, инструменты везде, грязно. Это невозможно.
– Ой, да ладно тебе! – голос золовки стал жестче. – Какие там работы? Мама говорила, ты там все вылизала. Лен, не придумывай. Мы же не ревизия, нам чистота не нужна. Нам просто место нужно, где посидеть. У нас же денег в обрез, ты знаешь, Дениска растет, школа скоро, кружки... А у вас там такая красота пропадает.
– Оксана, извини, но нет. Это мое окончательное решение.
В трубке повисла пауза. Патока исчезла, уступив место неприкрытой злобе.
– Понятно. Значит, для родни мужа тебе жалко куска земли. А как Серега на тебе пашет, так это нормально?
– Серега на мне пашет? – брови Елены поползли вверх. – Это интересно. Ладно, Оксана, мне некогда слушать этот бред. Отмечайте в другом месте.
Она нажала «отбой» и потерла виски. Голова начинала болеть. Сергей работал менеджером по продажам, получал в три раза меньше жены и большую часть зарплаты тратил на обслуживание своей старенькой иномарки и "помощь маме". Елена никогда его этим не попрекала, считая, что в семье деньги общие, но слышать про то, что на ней "пашут", было смешно и обидно.
Вечером дома царила ледяная тишина. Сергей сидел перед телевизором, демонстративно переключая каналы. Елена молча приготовила ужин, так же молча поела. Она видела, что муж нервничает, дергает ногой, косится на ее сумку, оставленную в прихожей.
– Мама звонила, – буркнул он наконец, не поворачивая головы. – Плакала. У нее давление подскочило из-за всей этой ситуации. Говорит, ты семью разрушаешь.
– Я разрушаю? – Елена спокойно налила себе чаю. – Сережа, давай начистоту. Твоя сестра хочет сэкономить за мой счет. Твоя мама хочет прогнуть меня под свои правила. А ты хочешь быть хорошим для всех, кроме собственной жены. Где здесь я разрушаю семью?
– Ты могла бы пойти на уступку! Один раз!
– Был уже один раз, Сережа. Помнишь? Когда они приехали с друзьями, сломали калитку и сожгли мои доски для пола в мангале, потому что им угля не хватило? Оксанин муж тогда сказал: «Подумаешь, деревяшки». А это был дубовый паркет, который папа хранил.
– Володька выпил тогда лишнего, с кем не бывает! Он же извинился!
– Он сказал «ну извини, бывает». И ни копейки не предложил за ущерб. Нет, Сергей. Нет.
Следующие два дня прошли в состоянии холодной войны. Валентина Ивановна, свекровь, не позвонила Елене сама – это было ниже ее достоинства. Она действовала через сына, капая ему на мозги ежедневно. Елена видела, как Сергей выходит на балкон поговорить, и возвращается оттуда все более взвинченным и мрачным.
В четверг Елена заметила странность. Ее связка ключей, обычно лежащая в ключнице на тумбочке в прихожей, была сдвинута. Она всегда вешала их брелоком с эйфелевой башней наружу, а сейчас брелок был зажат между ключами. Мелочь, на которую никто бы не обратил внимания, но Елена была педантична.
У нее похолодело внутри. Неужели он решился?
Она проверила связку. Ключ от дачи был на месте. Длинный, с зазубринами, от старого надежного замка. Но что-то было не так. Она присмотрелась внимательнее. Ключ был похож, очень похож... но это был не он.
Это был ключ от гаража ее отца, который они продали пять лет назад. Старый ключ валялся в ящике с инструментами на балконе – Елена все никак не могла его выбросить, рука не поднималась. И теперь этот бесполезный кусок металла висел на ее связке, а настоящий ключ от дачи исчез.
Елена медленно села на пуфик в прихожей. Значит, так. Значит, за ее спиной, тайком, как вор, ее собственный муж украл ключи, чтобы отдать их сестре. Подменил, надеясь, что жена не заметит до выходных. Ведь она ясно сказала, что на дачу в эти выходные не поедет, останется в городе отлежаться и сходить в салон.
Обида, горькая и жгучая, подступила к горлу, но тут же сменилась ледяным спокойствием. Ах так? Хорошо. Если они хотят войны, они ее получат. Только воевать Елена будет не криками и скандалами, а фактами.
Она вернула поддельный ключ на место, аккуратно развернув брелок так, как он лежал раньше – неправильно. Пусть Сергей думает, что его план удался.
Вечером в пятницу Сергей был подозрительно весел и суетлив.
– Ленусь, слушай, – начал он, заглядывая в комнату, где Елена читала книгу. – Я тут подумал... Маме надо помочь на выходных. У нее там карниз обвалился, полку прибить надо. Я поеду к ней с ночевкой? Вернусь в воскресенье вечером. Ты же все равно хотела отдохнуть, по салонам походить. Не будешь скучать?
Елена опустила книгу и посмотрела на мужа долгим, немигающим взглядом. Он врал. Врал в глаза, даже не краснея. Поедет он, конечно, не полки прибивать, а на дачу, открывать ворота для Оксаны и ее свиты. Будет жарить шашлыки, пить пиво и радоваться, как ловко он обвел жену вокруг пальца.
– Поезжай, конечно, – мягко сказала она. – Маме надо помогать. Карниз – это серьезно.
Сергей облегченно выдохнул, его плечи расслабились.
– Ты у меня золото, Ленка! Все, тогда я собираюсь. Утром пораньше выеду, чтобы в пробки не встать.
Утром в субботу Елена проснулась от звука захлопнувшейся двери. Сергей уехал. Она полежала немного, глядя в потолок, потом встала, сделала себе кофе и вышла на балкон. Город просыпался, день обещал быть жарким и солнечным. Идеальная погода для шашлыков.
Елена представила картину: вот они подъезжают к воротам садового товарищества. Охрана их пропустит – Сергея там знают, он вписан в список как муж владелицы. Они доезжают до участка. Достают пакеты с мясом, ящики с напитками, торт, который, наверное, уже начал подтаивать в багажнике. Вываливаются из машин – наверняка приехали на двух, Оксана с мужем и детьми, и свекровь с Сергеем. Дети носятся, собака лает.
И вот Сергей с торжествующим видом достает ключи. Подходит к калитке. Вставляет ключ в скважину...
Елена сделала глоток кофе. Нюанс был в том, что даже тот ключ, который украл Сергей – настоящий ключ от дачи – теперь был бесполезен.
Неделю назад, когда Елена ездила на дачу одна, у нее забарахлил замок на калитке. Старый механизм давно просил замены, и она вызвала мастера из местного правления. Тот поставил новый, современный замок, и вручил Елене комплект из трех новых ключей. Один она повесила на свою связку, два запасных спрятала в тайнике на даче, в дровянике, на случай потери.
А старый ключ, который украл Сергей (думая, что он действующий), теперь открывал разве что дверь в прошлое. Елена просто не успела – или забыла – сказать мужу о замене замка. Да и зачем было говорить, если он туда не ездил? А когда он украл ключ, она поняла: молчание – золото.
Часы показывали одиннадцать утра. Примерно в это время они должны были добраться. Елена включила телефон, который до этого стоял на беззвучном режиме, и положила его на стол экраном вверх. Шоу должно было начаться с минуты на минуту.
Первый звонок раздался в 11:15. Звонил Сергей.
Елена не взяла трубку. Она спокойно допила кофе, взяла журнал и начала листать картинки с интерьерами.
Телефон замолчал, но через минуту зазвонил снова. На этот раз звонила Оксана. Потом свекровь. Потом снова Сергей. Экран вспыхивал, вибрировал, телефон буквально прыгал по столу от негодования звонящих.
Елена включила звук на телевизоре погромче.
В 11:40 пришло первое сообщение от Сергея: *«Лен, возьми трубку! Срочно! Тут какая-то ерунда с замком!»*
Следом посыпались сообщения от Оксаны: *«Ты что, издеваешься?! Мы стоим под забором! Дети хотят в туалет! Солнце печет! Открой немедленно!»*
И от свекрови: *«Елена! Это неслыханное свинство! Немедленно перезвони мужу! Мы не можем попасть на участок!»*
Елена улыбнулась уголками губ. "Не можете попасть? Какая жалость. А я ведь говорила, что дача закрыта".
Она выждала еще полчаса. Количество пропущенных вызовов перевалило за пятьдесят. Теперь они звонили по очереди, без перерыва. Наверное, паника сменялась яростью. Мясо греется, торт течет, настроение испорчено, а перед друзьями (если они позвали кого-то еще) стыдно.
Наконец, в 12:30 Елена соизволила ответить на звонок мужа.
– Алло? – голос ее был сонным и безмятежным. – Сережа? Ты чего названиваешь? Я в душе была. Ты уже у мамы? Как карниз, прибили?
– Какой к черту карниз?! – заорал Сергей так, что Елене пришлось отстранить телефон от уха. – Мы на даче! Мы стоим у ворот уже полтора часа! Ключ не подходит! Ты что, сменила замки?!
– На даче? – в голосе Елены прозвучало искреннее удивление. – Сережа, ты же сказал, что едешь к маме чинить полку. Почему вы на даче?
– Не валяй дурака! – ревел муж. – Я взял ключ! Мы приехали отмечать юбилей Оксаны! Открывай давай, говори, где запасные, или приезжай сама! Тут жара тридцать градусов, у нас продукты пропадают!
– А с чего ты взял, что я должна срываться и ехать открывать вам дверь, если я не давала разрешения там находиться? – голос Елены стал холодным, как сталь. – Я же русским языком сказала: нет. Ты украл у меня ключ. Тайком. Как воришка. И теперь ты требуешь, чтобы я тебе помогала взламывать мой дом?
– Лена, прекрати! – в трубке послышался голос свекрови, которая, видимо, выхватила телефон у сына. – Ты переходишь все границы! Ну взял он ключ, ну хотел сюрприз сделать! Разве можно так с родней?! У нас праздник, у Оксаночки юбилей! А мы стоим в пыли на дороге, соседи смотрят, смеются! Немедленно говори, как открыть эту чертову калитку! Или мы ее выломаем!
– Валентина Ивановна, – спокойно произнесла Елена. – Если вы тронете калитку пальцем, или попытаетесь перелезть через забор, я вызываю полицию. У меня там стоят камеры с датчиком движения, и сигнал идет прямо на пульт охраны поселка. Вы хотите провести юбилей в отделении за незаконное проникновение?
– Ты... ты чудовище! – задохнулась свекровь. – Сын! Скажи ей!
– Лен, ну пожалуйста, – голос Сергея снова стал жалобным. – Ну хватит воспитывать. Ну облажался я. Ну прости. Но не мариновать же нас тут. Скажи, где запасной ключ. Я знаю, он есть.
– Ключа нет, – соврала Елена. – Новый комплект у меня с собой. Замок я сменила неделю назад. Старый сломался. Так что, дорогие родственники, у вас есть два варианта. Первый: вы разворачиваетесь и едете отмечать юбилей в другое место. Лес большой, полянок много. Второй: вы стоите там дальше и ждете, пока растает торт. Выбор за вами.
– Я подам на развод! – крикнул Сергей.
– Подавай, – легко согласилась Елена. – Квартира, кстати, тоже добрачная, напоминаю на всякий случай. А машина твоя в кредите, который платишь ты. Подумай об этом, пока будешь стоять на солнцепеке.
Она нажала «отбой» и выключила телефон совсем.
День прошел великолепно. Елена сходила на массаж, погуляла по парку, купила себе новое платье. О том, что происходило под воротами ее дачи, она старалась не думать, хотя воображение рисовало красочные картины.
Она знала, что они не уедут сразу. Они будут надеяться, стучать, пробовать перелезть (но забор был высокий, из профнастила, а камеры – хоть и муляжи, о чем они не знали – смотрели грозно). Скорее всего, они переругаются между собой. Оксана обвинит Сергея в том, что он неудачник и подкаблучник. Свекровь начнет причитать. Муж Оксаны, Володя, наверняка напьется теплым пивом прямо у машины и начнет буянить.
Вечером Елена вернулась домой, приготовила легкий салат и села ждать.
Сергей вернулся ближе к полуночи. Он выглядел так, словно прошел через мясорубку. Лицо красное – обгорел на солнце, рубашка мокрая от пота и мятая, на брюках пятна грязи. От него пахло костром и перегаром.
Он вошел в квартиру, бросил сумку на пол и прошел на кухню, где сидела Елена.
– Ну что, довольна? – хрипло спросил он, наливая себе воды прямо из-под крана.
– Нет, Сережа, я не довольна, – спокойно ответила она. – Я была бы довольна, если бы ты уважал меня и мое слово. Если бы ты не воровал ключи. Если бы ты смог хоть раз сказать своей наглой сестре «нет».
– Мы опозорились, – Сергей сел на табуретку и закрыл лицо руками. – Оксана орала как резаная. Маме плохо стало, пришлось скорую вызывать, давление двести. Володька напился и пошел ломать забор к соседу, думал, через них перелезет. Еле оттащили, сосед чуть собак не спустил. Торт поплыл, мясо протухло, шашлык жарили на обочине, в пыли. Праздник испорчен. Они меня теперь ненавидят. И тебя тоже.
– Меня они и так не любили, так что я ничего не потеряла, – пожала плечами Елена. – А тебя они «ненавидят» только до следующего раза, когда им что-то понадобится. Ты же для них ресурс, Сережа. Удобный, безотказный ресурс.
– Ты жестокая, – прошептал он. – Можно же было просто дать ключи. И ничего бы этого не было.
– Нет, Сергей. Было бы другое. Были бы вытоптанные розы, горы мусора и мое унижение. Я бы чувствовала себя прислугой в собственном доме. А теперь я чувствую себя хозяйкой.
Сергей поднял на нее глаза. В них было много боли, обиды, но, к удивлению Елены, там промелькнуло и что-то вроде... уважения? Или страха? Он впервые столкнулся с тем, что жена способна не только ворчать и прощать, а действовать жестко и бескомпромиссно.
– Мама сказала, чтобы ноги твоей у нее не было, – буркнул он.
– О, это лучший подарок к прошедшему Восьмому марта, – усмехнулась Елена. – Я переживу. А теперь иди в душ, от тебя пахнет дымом и предательством. И стели себе в гостиной. Я пока не готова делить с тобой кровать.
Следующая неделя прошла в напряженном молчании. Сергей ходил тише воды, ниже травы. Родственники затихли – видимо, переваривали произошедшее и придумывали план мести, или просто дулись.
В следующие выходные Елена поехала на дачу одна. Она открыла ворота своим новеньким ключом, заехала на участок. Там было тихо и прекрасно. Розы цвели буйным цветом, наполняя воздух сладким ароматом. Газон был изумрудно-зеленым. Никаких следов чужого пребывания, никаких окурков, никакого шума.
Она подошла к забору и посмотрела на дорогу. Там, на обочине, валялась пустая пластиковая бутылка и примятая трава – следы неудавшегося пикника. Елена брезгливо подняла бутылку, чтобы выбросить ее в контейнер.
Соседка, тетя Маша, увидев Елену, подошла к забору.
– Леночка, здравствуй! Ох и цирк тут был в субботу! – затараторила она, блестя глазами. – Твои-то приехали, а зайти не могут! Орали, руками махали! Твой муж чуть ворота не целовал, все просил открыться. А эта, толстая, сестра его, визжала так, что вороны с березы улетели. А старуха ихняя за сердце хваталась, пока этот зять водку хлестал. Я уж думала полицию звать, но они потом уселись на траве, поели чего-то и уехали. Срамота!
– Спасибо, тетя Маша, что присмотрели, – улыбнулась Елена. – Больше они без меня не приедут.
– И правильно! – кивнула соседка. – Нечего тут шастать. Дом хозяина любит, а не нахлебников.
Вечером приехал Сергей. Елена не звала его, но и не гнала. Он вошел в калитку неуверенно, озираясь, словно ожидая подвоха. В руках у него был пакет с углем и маринованное мясо. Не то, дешевое ведерко из супермаркета, которое любила покупать Оксана, а хорошее, фермерское.
– Я тут подумал... – начал он, переминаясь с ноги на ногу. – Может, шашлык пожарим? Вдвоем?
Елена сидела в беседке с книгой. Она посмотрела на мужа, на его виноватый вид, на попытку примирения.
– А мама как? Давление стабилизировалось? – спросила она.
– Нормально все с мамой. Звонила сегодня, требовала, чтобы я заставил тебя извиниться.
– И что ты ответил?
Сергей вздохнул, поставил пакет на пол беседки и сел напротив.
– Я сказал, что извиняться не за что. Что это я виноват, украл ключи и ввел всех в заблуждение. И что если они хотят общаться со мной, то тему дачи и твоей «жестокости» мы больше не поднимаем.
Елена удивленно приподняла бровь.
– Правда?
– Правда. Надоело, Лен. Они меня там на дороге, пока мы стояли, так полоскали... И тебя, и меня. Я вдруг послушал со стороны и подумал: а зачем мне это? Я стою как дурак, жена у меня умница, дом – полная чаша, а я пытаюсь угодить людям, которые меня даже не уважают.
Елена отложила книгу и впервые за неделю тепло улыбнулась мужу.
– Мангал за сараем, шампуры там же. Разжигай.
Она понимала, что это не конец. Что будут еще обиды, попытки манипуляций со стороны свекрови, что Оксана будет еще долго шипеть ядом при встрече. Но главное произошло: граница была проведена. Жирная, красная черта, которую никто больше не посмеет переступить.
А замок она все-таки решила поставить еще один. Электронный. На всякий случай. Потому что любовь любовью, а недвижимость – это святое.
Если история вам понравилась, буду рада вашему лайку и подписке. Пишите в комментариях, как бы вы поступили на месте героини?