– Леночка, ну ты представляешь, там будет камин! Настоящий, дровяной! И панорамные окна прямо в лес, а за окнами – сугробы по пояс, ели в снегу, тишина... Никакой готовки, никаких салатов, только мы вдвоем, глинтвейн и сауна. Я уже и предоплату внесла, остальное завтра довезу. Господи, я ждала этого отпуска три года!
Лена кружилась по комнате с телефоном в руке, рассказывая подруге о планах на новогоднюю ночь. На диване лежал раскрытый чемодан, в который уже были аккуратно уложены теплые свитера, шерстяные носки с оленями и новое вечернее платье – на случай, если захочется устроить романтический ужин при свечах.
Она положила трубку и счастливо вздохнула. Этот год выдался тяжелым. Ипотека, ремонт в ванной, проблемы на работе – они с мужем Олегом крутились как белки в колесе. Экономили на всем: Лена отказалась от маникюра в салоне, Олег перестал покупать кофе на вынос, обеды носили с собой в контейнерах. Все ради одной цели – провести неделю в загородном эко-отеле «Лесная сказка». Это была не просто прихоть, а необходимость, способ перезагрузить отношения, которые в последнее время стали какими-то пресными, бытовыми.
Дверь в квартиру хлопнула.
– Лен, я дома! – голос Олега звучал необычно возбужденно, даже звонко.
Лена вышла в коридор, улыбаясь. Муж стряхивал снег с куртки, глаза его блестели, а щеки разрумянились с мороза.
– Привет! Ты чего такой довольный? Премию дали?
– Лучше! – Олег разулся и прошел в комнату, потирая руки. – Я такое дело провернул, ты не поверишь! Мама будет просто в восторге.
Лена почувствовала легкий укол тревоги. Свекровь, Валентина Петровна, была женщиной своеобразной. Ее «восторги» обычно дорого обходились молодой семье, причем не только финансово, но и нервно.
– Что случилось? – осторожно спросила Лена.
– Помнишь, она жаловалась на спину? Ну, остеохондроз, все дела. Ходила, кряхтела, говорила, что спать не может. Так вот, я нашел решение!
Олег сиял, как начищенный самовар.
– Я купил ей массажное кресло! «Ямагучи», представляешь? Самая топовая модель, с подогревом, с режимом невесомости, сканирует тело, разминает все от шеи до пят. Там сейчас скидка новогодняя была, грех не взять!
Лена замерла. Внутри все похолодело. Она знала, сколько стоят такие кресла. Даже со скидкой.
– Олег... – голос ее дрогнул. – А на какие деньги ты его купил?
Муж отмахнулся, проходя на кухню за водой.
– Да взял из нашей заначки, в шкатулке. Там как раз сто пятьдесят тысяч лежало. Хватило тютелька в тютельку, даже доставку бесплатную оформили на завтра. Мама обалдеет! Это же здоровье, Лен! Самое главное!
У Лены потемнело в глазах. Она прислонилась к дверному косяку, чтобы не сползти на пол.
– Из заначки? – переспросила она шепотом. – Олег, это деньги на «Лесную сказку». На наш Новый год. На аренду домика.
Олег замер со стаканом воды в руке. На его лице отразилось недоумение, словно он впервые слышал об этом.
– Ой, да ладно тебе, Лен. Ну какая «Сказка»? Подумаешь, лес. Лес он и в парке лес. А у мамы спина болит! Ты что, эгоистка? Сравниваешь какой-то домик на три дня и здоровье матери?
– Мы копили полгода, – Лена говорила медленно, стараясь, чтобы слова доходили до его сознания. – Мы отказывали себе во всем. Я завтра должна была везти остаток суммы, иначе бронь сгорит, и предоплату не вернут. Ты понимаешь, что ты наделал?
– Ну, не вернем и не вернем, подумаешь, пять тысяч потеряли, – Олег начал раздражаться. Его героический поступок не оценили, и это задевало. – Заработаем еще. А акция на кресло заканчивалась сегодня! Ты пойми, мама мне вчера звонила, плакала, говорила, что разогнуться не может. Как я мог не помочь?
– Она тебе каждый месяц звонит и плачет, – Лена вошла в кухню, глядя мужу прямо в глаза. – В прошлом месяце у нее «отваливалась» печень, и мы купили ей путевку в санаторий, хотя собирались менять резину на машине. В позапрошлом ей срочно нужен был новый телевизор, потому что от старого «глаза слезятся». Олег, у нее дома техники больше, чем в магазине электроники! И половиной она даже не пользуется!
– Не преувеличивай! – огрызнулся Олег. – Это моя мать! Она меня вырастила! Я обязан ей помогать. А ты... ты просто завидуешь. Вечно ты недовольна, когда я для мамы что-то делаю.
– Я не завидую, я хочу отдохнуть! – голос Лены сорвался на крик. – Я устала, Олег! Я работаю на двух ставках, чтобы мы могли закрыть ипотеку и хоть раз в год куда-то съездить. А ты одним махом перечеркнул все наши планы ради очередной игрушки для Валентины Петровны!
– Это не игрушка! – Олег грохнул стаканом об стол. – И вообще, хватит истерить. Ничего страшного не случилось. Встретим Новый год дома, как все нормальные люди. Оливье нарежешь, курицу запечешь, телевизор посмотрим. Уютно, по-семейному. А к маме первого числа поедем, кресло опробуем.
Лена смотрела на мужа и не узнавала его. Точнее, узнавала, но отказывалась верить, что это тот самый человек, с которым она планировала прожить всю жизнь. Перед ней стоял не партнер, не муж, а испуганный маленький мальчик, который готов продать душу, лишь бы мамочка погладила его по головке и сказала: «Молодец, сынок».
– Оливье нарежу? – тихо переспросила она. – То есть я сейчас должна распаковать чемодан, побежать в магазин, стоять в очередях, потом сутки стоять у плиты, чтобы тебе было «уютно»? А деньги, мои деньги, на которые я пахала, будут стоять у твоей мамы в гостиной и пылиться, как та беговая дорожка, которую мы купили год назад?
– Ну ты и мелочная, – скривился Олег. – Меркантильная. Только о деньгах и думаешь. Стыдно должно быть. Мать – это святое.
Он развернулся и вышел из кухни, бросив напоследок:
– Я устал, пойду прилягу. А ты успокойся и подумай над своим поведением.
Лена осталась одна. В тишине кухни гудел холодильник. За окном падал снег, тот самый, которому она так радовалась час назад. Теперь он казался холодным и равнодушным.
Она прошла в спальню. Олег лежал на кровати, уткнувшись в телефон, и даже не посмотрел в ее сторону. Чемодан с вещами так и стоял раскрытым посреди комнаты, как немой укор.
Лена подошла к чемодану. Медленно, методично она начала выкладывать из него вещи. Свитера Олега полетели на пол. Его носки, его джинсы.
– Эй, ты чего делаешь? – муж приподнялся на локте. – Решила вещи разобрать? Правильно, нечего им валяться.
Лена не ответила. Она оставила в чемодане только свои платья, косметичку и белье. Потом подошла к шкафу, достала оттуда еще несколько комплектов своей одежды, документы, ноутбук.
– Лен, ты чего? – в голосе Олега прозвучала настороженность. – Куда собираешься?
– Я ухожу, – спокойно сказала она, застегивая молнию.
– Куда? К маме? – он усмехнулся. – Ну давай, побегай. Проветришься, вернешься. Только не думай, что я за тобой побегу.
– Не побежишь, я знаю. У тебя же кресло, его обмывать надо.
Лена накинула пуховик, взяла чемодан и вышла в коридор.
– Ключи оставь! – крикнул ей вслед Олег. – А то потеряешь еще!
Лена положила связку ключей на тумбочку.
– С наступающим, Олег. Передавай маме привет и скажи, чтобы спину берегла. А то вдруг следующее, что ей понадобится – это новая квартира. Боюсь, твой бюджет этого уже не потянет.
Дверь захлопнулась.
Олег полежал еще минут пять, глядя в потолок. Он был уверен, что Лена просто «бесится». Женщины, они такие – эмоциональные. Попсихует пару дней у подруги или у родителей, остынет и вернется. Куда она денется? Квартира общая, быт налажен. Ну, потратил деньги, ну и что? Дело-то благое. Мать – не чужой человек.
Он встал, пошел на кухню, сделал себе бутерброд. В холодильнике было шаром покати – они же планировали уезжать, поэтому продукты не закупали.
«Ничего, – подумал Олег. – Завтра тридцатое, сгоняю в гипермаркет, куплю пельменей, колбасы, шампанского. Прорвемся. А Ленка первого приползет, когда деньги кончатся».
Тридцатого числа привезли кресло. Олег поехал к матери встречать доставку. Валентина Петровна жила в соседнем районе в просторной «двушке».
– Ой, сыночек! Ой, радость-то какая! – причитала она, ходя кругами вокруг огромной коробки, которую грузчики затаскивали в гостиную. – Это же сколько денег стоит! Ты с ума сошел!
– Для тебя ничего не жалко, мам, – гордо ответил Олег, распаковывая агрегат. Кресло выглядело как трон из космического корабля: черная эко-кожа, хромированные вставки, пульт управления с дисплеем.
Валентина Петровна уселась в него, Олег нажал кнопку «Start». Кресло зажужжало, начало наклоняться, ролики поехали по спине.
– Ох! Ох, как хорошо! – застонала от удовольствия мать. – Прямо как руками мнут! Ой, Витька-то, сын тети Люды, матери только тонометр подарил, а мой-то, мой! Золотой ты у меня, Олежка!
Олег расплылся в улыбке. Вот оно – признание. Вот ради чего стоило терпеть истерики жены. Мать счастлива.
– А Лена где? – вдруг спросила Валентина Петровна, не открывая глаз. – Что не приехала порадоваться?
– Да она... приболела немного, – соврал Олег. Не хотелось портить момент жалобами на ссору. – Дома осталась.
– Ну и пусть сидит, – легко согласилась мать. – Вечно она у тебя с кислым лицом ходит. Не умеет радоваться чужому счастью. Эгоистка она, я тебе сразу говорила. Тебе нужна женщина простая, добрая, которая мать уважает.
Олег поморщился, но спорить не стал.
– Мам, а ты на Новый год что готовишь? – спросил он, намекая на приглашение. – Может, я к тебе приеду встречать? А то Ленка болеет, чего мне с ней вирусы ловить.
Валентина Петровна открыла один глаз.
– Ой, сынок, да я в этом году и не готовлю ничего толком. Здоровье не то у плиты стоять. Я Зинаиду Ивановну, соседку, позвала. Мы с ней чайку попьем, тортик съедим, да спать ляжем в час ночи. Старые мы уже для гулянок. Да и тесно нам будет втроем, Зина – женщина крупная, шумная. Ты уж лучше дома, с женой. Помиритесь, мандаринов купите.
Олег почувствовал себя оплеванным. Он только что подарил ей подарок за сто пятьдесят тысяч, лишил себя и жены отпуска, а мать даже тарелку оливье ему не предложила?
– Ну ладно, – выдавил он. – Тогда я пойду.
– Иди, иди, сынок. Дверь захлопни, а то мне вставать неохота, меня тут так хорошо мнет...
Олег вышел на улицу. Шел мокрый снег, под ногами была каша из грязи и реагентов. Настроение, которое еще час назад было на высоте, рухнуло ниже плинтуса. Он поехал в магазин.
В гипермаркете творилось безумие. Люди с тележками, полными еды, носились как угорелые, сбивая друг друга с ног. Очереди на кассах змеились через весь зал. Олег полчаса искал банку горошка, потом еще сорок минут стоял в очереди с пачкой пельменей, бутылкой водки (шампанского не хотелось) и нарезкой колбасы.
Придя домой, он обнаружил, что квартира пуста и холодна. Лена не вернулась. Он позвонил ей. Гудки шли длинные, тягучие, но трубку никто не брал.
«Ничего, – успокаивал он себя. – Позвонит. Никуда не денется».
Тридцать первого декабря Олег проснулся в обед. Голова болела. В квартире стояла неестественная тишина. Обычно в этот день Лена уже с утра включала музыку, на кухне шкварчало, пахло ванилью и запеченным мясом. Они смеялись, наряжали елку, смотрели «Иронию судьбы».
Сейчас елка стояла в углу, не наряженная, в коробке. Лена не успела ее достать перед отъездом. Олег достал коробку, вытащил пару шаров, повесил на пластиковые ветки. Выглядело это убого. Плюнул, бросил остальные игрушки на диван.
Позвонил маме.
– Алло, мам, с наступающим! Как кресло?
– Ой, Олежка, привет! Кресло – чудо! Зинаида пришла, обзавидовалась вся! Сидит в нем по очереди со мной, вылезать не хочет. Мы тут шампусика открыли, празднуем!
– Рад за вас. Мам, может я все-таки заскочу? Поздравлю?
– Ой, сынок, да не вовремя. У нас тут девичник, мы старые песни поем, секретничаем. Ты нам всю малину испортишь. Давай завтра? Или послезавтра? Ты же с Леной? Вот и сидите, голубки.
– Лена ушла, мам, – не выдержал Олег. – Мы поругались из-за денег на кресло. Она уехала.
В трубке повисла пауза.
– Ну вот, я же говорила! – торжествующе воскликнула Валентина Петровна. – Из-за денег! Меркантильная дрянь! Родную мать на бумажки променяла! Бросила мужа в праздник! Гони ее в шею, сынок! Не нужна нам такая родня! Ты не переживай, найдем тебе хорошую, покладистую. Ладно, Зина тост говорит, целую, пока!
Гудки.
Олег сел на кухне. На столе лежала пачка пельменей «Сибирская коллекция», батон хлеба и колбаса.
Ближе к вечеру он попытался еще раз позвонить Лене. Абонент был недоступен. Он набрал номер ее подруги, Светы.
– Алло, Света? Это Олег. Лена у тебя?
– Нет, Олег, не у меня, – голос Светы был ледяным. – И даже если бы я знала, где она, я бы тебе не сказала. Ты хоть понимаешь, какой ты идиот?
– Да пошли вы все! – Олег швырнул телефон на диван.
Вечер тянулся бесконечно. За окном начинали бахать салюты. В окнах дома напротив горел свет, мелькали силуэты людей, мигали гирлянды. Там была жизнь. Там были семьи.
Олег сварил пельмени. Они разварились и превратились в неаппетитную кашу, потому что он забыл их помешать. Выложил на тарелку, полил майонезом. Налил стопку водки.
Включил телевизор. Филипп Киркоров в перьях пел о любви.
Одиннадцать часов. Олег слонялся по квартире из угла в угол. Взгляд упал на тумбочку, где лежала пустая шкатулка из-под «заначки». Внезапно он вспомнил, как Лена радовалась, когда откладывала туда каждую тысячу. Как она показывала ему фотографии этого домика в лесу. «Смотри, Олежка, какая красота! Мы будем гулять, кормить белок, а вечером греться у камина».
Она не просила шубу. Не просила бриллианты. Она просила неделю тишины и его внимания. А он...
Он обменял это на кусок железа и кожи, который сейчас развлекал чужую тетку Зинаиду.
Внезапно Олегу стало так тошно, что захотелось выть. Он понял одну простую и страшную вещь: маме он нужен был как ресурс, как спонсор, как повод похвастаться перед соседками. А Лене он был нужен как человек. И он предал того единственного человека, которому был дорог по-настоящему.
Без пяти двенадцать. Президент начал свою речь. Олег сидел перед телевизором в майке и трениках, перед тарелкой с остывшими пельменями.
– Дорогие друзья... Этот год был непростым...
Олег налил вторую стопку.
Куранты начали бить. Бом. Бом.
Где-то в другом месте, может быть, даже в том самом лесу, если Лена нашла способ уехать, или в гостях у родных, она сейчас загадывала желание. И Олег точно знал, что в этом желании его имени больше нет.
Бом. Бом.
Он выпил водку залпом, не чокаясь. Она обожгла горло, но тепла не дала.
Двенадцатый удар. Гимн. За окном началась канонада фейерверков. Весь мир праздновал.
Телефон Олега пиликнул. Пришло сообщение. Сердце подпрыгнуло – Лена?
Он схватил смартфон. Сообщение было от банка: «Вам начислены проценты по вкладу: 14 рублей 50 копеек. С Новым годом!».
Олег отшвырнул телефон и закрыл лицо руками.
Первого января он проснулся с тяжелой головой и полным непониманием, что делать дальше. Квартира казалась чужой. Вещи Лены исчезли из ванной – зубная щетка, крема, полотенце. Исчезли ее тапочки из коридора. Исчез ее запах.
Он поехал к матери, надеясь найти там утешение. Валентина Петровна открыла дверь в халате, с полотенцем на голове.
– О, явился! – вместо приветствия сказала она. – А у нас тут с Зиной голова трещит. Ты минералки не купил?
– Нет, мам. Я поговорить хотел.
– Ой, не грузи меня сейчас, ради бога! – замахала она руками. – Иди на кухню, там вчерашний оливье остался, Зинка приносила. Доедай. А я полежу в кресле, может, полегчает.
Олег прошел в гостиную. Кресло стояло посреди комнаты, величественное и чужеродное. Мать плюхнулась в него, нажала кнопку и закрыла глаза, блаженно улыбаясь.
– Мам, Лена от меня ушла совсем, – сказал Олег, стоя в дверях.
– Ну и слава богу! – пробормотала Валентина Петровна под жужжание моторов. – Найдем лучше. Перепиши квартиру на меня, пока она делить не начала, а то знаем мы этих вертихвосток...
Олег посмотрел на мать. На ее расслабленное, довольное лицо. И впервые за сорок лет увидел не любящую родительницу, а эгоистичную старуху, которая сожрала его брак и даже не подавилась.
Он развернулся и молча вышел из квартиры.
В машине он достал телефон и набрал Лену. Снова «абонент недоступен». Он зашел в соцсети. На ее странице появилось новое фото, выложенное час назад.
На фото Лена сидела у камина. В руках бокал с глинтвейном, на плечах пушистый плед. Рядом с ней сидела ее сестра и смеялась. А за огромным панорамным окном падал снег на заснеженные ели.
Геолокация: «Эко-отель Лесная сказка».
Она все-таки поехала. Одна. Нашла деньги – может, заняла, может, кредитку распечатала. Но она не отказалась от мечты.
Олег смотрел на счастливое лицо жены на экране. Она выглядела свободной. И он понял, что никакой массаж, никакие цветы и никакие извинения уже не вернут ее обратно. Он свой выбор сделал в магазине массажного оборудования.
Он завел машину и поехал домой, в пустую квартиру, где его ждали засохшие пельмени и неразобранная елка. Впереди были десять дней выходных. Десять дней тишины и одиночества.
Понравился рассказ? Подпишитесь на канал и поставьте лайк, чтобы не пропустить новые истории из жизни