Своими воспоминаниями о Сретенской духовной академии поделился выпускник бакалавриата и магистратуры, клирик Крымской епархии, исполняющий обязанности настоятеля храма святой блаженной Ксении Петербургской в городе Севастополе иерей Арсений Иванченко.
– Отец Арсений, знаю, у Вас был некоторый перерыв в образовании, Вы успели увидеть Сретенку и глазами школяра, и позже поучиться в ней более зрелым студентом.
– Заканчивая школу, я сразу планировал поступать в семинарию. То, что попал в Сретенскую духовную академию, было, конечно, промыслительно. Вообще история, связанная со Сретенской семинарией, у меня интересная. Свой церковный путь я начинал в храме в честь Владимирской иконы Божией Матери города Бердянска, где мой отец является настоятелем. И вот Промыслом Своим Господь меня призвал в монастырь в честь Сретения Владимирской иконы Божией Матери. Для меня это место стало сакральным: именно в нем я обрел новый дом. Рукополагали меня во диаконы 3 июня – в день Владимирской иконы Божией Матери. Первый, кого я увидел на территории Сретенского монастыря, был отец Иоанн (Лудищев), через него произошло мое знакомство с монастырем. Сейчас игумен Иоанн – ректор Академии и наместник Сретенской обители.
Господь меня, наверное, подготавливал к Сретенке. И вся история, которая там происходила, стала частью моей жизни и неотъемлемой частью моей семьи. Я нашел, не побоюсь высоких слов, настоящую семью, потому что меня там принимали таким, какой я есть, помогали в развитии. Самое главное, что давали в семинарии, – это возможность развивать таланты, о которых порой даже и не знаешь.
Самое главное, что давали в семинарии, – это возможность развивать таланты, о которых порой даже и не знаешь
Действительно, у меня случился большой перерыв между обучением в семинарии и магистратуре. Я прошел Сретенку с отцом Тихоном (Шевкуновым). Та любовь, которая там царила при нем и была заложена им, сохранилась, и спустя многие годы после окончания с радостью и благодарностью вспоминаешь все те ценные уроки, которые получил в стенах семинарии.
– Что из сретенской жизни помнится по прошествии лет?
– Помню, что я научился преодолевать свои внутренние переживания, волнения, страхи. Ведь приходишь в семинарию совсем зеленый, совсем молодой. И, естественно, волнуешься. Но окружающие люди, видя это, помогали. Кто-то приободрит, кто-то подскажет, как лучше... Ведь мы находились в месте, где учили, и здесь не было соперничества. Рядом оказались искренние люди, которые стремились помочь.
– Вы из церковной семьи, так что вхождение в церковную жизнь для Вас не было шоком. Но все-таки в монастыре Вы до Сретенки не жили. Когда попали сюда, что-то удивило?
– Расскажу о первом моем знакомстве со Сретенским монастырем. Я прихожу во Владимирский храм, заканчивается служба. Вижу, что братия выстраивается, и все друг за другом куда-то идут, потом я узнал, что это чин о панагии. Для меня это было удивлением. Я впервые видел такое большое количество монахов, такие серьезные, настоящие духовные воины – идут друг за другом, следуя за священником, чуть ли не в ногу. После молитвы раздавали кусочки просфоры всем, кто там находился. И я оказался практически последним. Мне досталась маленькая частица. Помню тот момент, когда взял ее в руки, радостно съел, а обернувшись, увидел еще одного монаха – иеромонаха Павла. Он посмотрел на меня. Посмотрел на подносик. Увидел, что там уже пусто. Улыбнулся. Я остро переживал этот момент. Но он улыбнулся и сказал: «Остатки сладки!» И собрал оставшиеся крошки. Мое впечатление от первой встречи было настолько сильным, что эта незначительная история сохранилась в памяти. Этот момент показал мне, что здесь действительно есть искренность и любовь, которую можно обрести. Я до конца еще не осознавал, куда пришел, что меня ждет. Конечно, переживал. Но эта встреча оказалась показателем духа того места, в которое я попал. Я понял, что пришел в новый дом, и мне здесь рады.
– А занятия студенческие вспоминаются?
– Вспоминается очень хорошо преподавательский состав. Мы встретились с маститыми священниками и докторами наук, которые приходили к нам читать лекции, а оказалось, открывали для нас целый мир. И все это таким доступным языком, так интересно, что многие студенты в аудиториях были под большим впечатлением, в частности, от таких предметов, как Новый Завет, патрология, история Русской Церкви, церковно-славянский язык и других.
– Что-то из этого в богослужебной жизни пригодилось? Может быть, когда Вы к проповеди готовитесь, к общению с прихожанами?
– В памяти остались знания, которые в дальнейшем можно в разговоре, в проповеди использовать, учитывать какие-то мелкие детали и объяснять их: почему и что произошло так или иначе. Вспоминается курс истории. Знание об исторических событиях на самом деле дало нам огромную базу, которую мы в дальнейшем самостоятельно продолжаем развивать. Конечно, и забавные истории вспоминаются.
– Вас готовили к сложностям пастырского служения?
– Уже ближе к выпуску мы на занятиях затрагивали вопросы бесед с прихожанами: какие сложности бывают, какие жизненные коллизии люди переживают. Мы разбирали, как можно было бы выйти из той или иной ситуации, какой совет можно было бы дать. Каждый урок приносил новую историю и ценный опыт. Каждый случай разбирался с преподавателем. Мы часто задавали какие-то личные вопросы по окончании лекции или незадолго до начала перемены. Преподаватели отвечали искренне, делились с нами своим опытом. Не боялись делиться, потому что осознавали, что скоро мы станем пастырями и со многим столкнемся. Это очень ценно.
– Вы сказали, что в Сретенке смогли развить свои таланты, о которых не подозревали. Какие, например?
– Например, можно было заниматься пением под руководством диакона Александра Амерханова – регента семинарского хора, преподавателя церковного пения Сретенской семинарии. В дальнейшем появилась возможность участвовать и в Большом хоре монастыря. Конечно, я пел там только как ученик, но тем не менее удалось присоединиться к замечательным профессионалам. Студенты, обучаясь в хоре Александра Амерханова, открывали в себе очень много разных талантов и навыков, которые можно приобрести в хоровом пении. Было видно, как приходящие туда ребята, имея некий базовый курс, базовые знания музыкальной школы, вдруг раскрывали голоса и, главное, слышали свои сердца в этом пении.
Также большие возможности нам давали в изучении иностранных языков: если хотелось, можно было углубленно заниматься греческим, латинским, китайским, английским и другими языками.
Еще была отличная возможность изучить книгоиздательское дело. Можно было пройти обучение по верстке и дизайну, вот это мне очень пригодилось. Какое-то время я нес послушание в издательстве монастыря, пусть небольшое послушание, но важно, что удалось и с этим подружиться.
– Расскажите, какие бывали послушания. Стандартные – это понятно: пономарское на клиросе, дежурства по кухне. Но, может быть, еще какие-то особенные?
– Было у меня в бытность семинаристом особое послушание. Я следил за питомцем наместника отца Тихона (Шевкунова) – английским бульдогом Уинстоном. Полное имя пса было Уинстон Черчилль, но владыка в шутку называл его иногда Хрюнстоном. Этот пес жил вместе со студентами, у него была отдельная комнатка, «келия Хрюнстона», так мы иногда, подшучивая, называли ее. И одним из моих послушаний было следить за его расписанием дня и ему помогать.
Конечно, были и сложные послушания. Разгружали фуры с книгами, помогали убирать строительный мусор, когда шли рабочие процессы в стенах монастыря, и все прочее. Помню, раньше была такая интересная традиция: мы на первом курсе ездили на несколько недель в скит, где всем курсом копали картошку. От последующих поколений семинаристов уже этого не требовалось, зато они на первом курсе постоянно жили в скиту, занимались получением знаний вдали от шумного города. Нам этого не досталось, и, честно говоря, в какой-то степени жаль. Для них это было интересной школой. Но и мы, живя в это время в нелегкой обстановке, учились находить общий язык друг с другом и знакомились. Кто-то пришел после школы, а кто-то – после училища, армии, института или уже совсем взрослым. У нас было несколько человек, которые уже отучились в светских вузах. Но именно в этих условиях мы как раз начали знакомиться, стали ближе друг к другу, что, наверное, помогло дальше наш курс объединить. Изначально присутствовало между нами какое-то соперничество, но потом, когда возвратились в семинарию, этого уже практически не было заметно. Возвращались уже другими людьми, понимали, что у нас есть общая цель, к которой мы стремимся, причем стремимся ее достичь совместно, – это пастырское служение.
– Как Вы считаете, существует ли «сретенское братство» между студентами, преподавателями, насельниками монастыря? Есть ли у Сретенки какая-то своя атмосфера?
– Когда учились, мы часто вместе с братией трудились совместно. У нас был достаточно большой фронт работ. Помогали в монастыре. Начиная от хозяйственных послушаний, заканчивая пением в хоре или трудах в издательстве. Мы часто с братией соприкасались и не чувствовали какой-то отдаленности друг от друга. Потому что братья нас поддерживали. Был такой замечательный отец Николай, наш дежурный помощник. Это легендарный человек, Царство ему Небесное, который был для нас примером стойкости и необыкновенной выдержки. Несмотря на сложности со здоровьем, он всегда был жизнерадостным, приходил к студентам и часто шутил. Он помогал нам своим примером и словом находить внутри себя силы двигаться дальше, когда это было тяжело. А главной точкой опоры был наш ректор и наместник монастыря – владыка Тихон.
Главной точкой опоры был наш ректор и наместник монастыря – владыка Тихон
– Новый храм владыка строил при Вас?
– Как раз на наших глазах всё строилось – и современная Академия, которая была зданием бывшей школы, и храм Воскресения Христова и Новомучеников и исповедников Церкви Русской. Мы несколько раз переезжали из здания в здание. Переезжали со всеми вещами, всем имуществом. Поначалу жили в старом корпусе, где сейчас находится издательство, потом – в школе, которая превратилась в Академию. Помню, как мы один год жили в огромных классах: по 14–16 человек проживали в одном классе, на разных этажах. Что касается нового храма – да, мы видели, как он строился. К самому строительству нас не привлекали.
– Как, по-Вашему, является ли Сретенский монастырь важным местом для Москвы?
– Я скажу, что это маленький рай среди мегаполиса. Идешь по улице Лубянка, где шумно, все бегут, все торопятся, не замечают ничего вокруг, все в своих мыслях и делах. И вот подходишь к зеленым воротам, переступаешь порог и замираешь. Перед тобой – тишина и спокойствие. Делаешь еще пару шагов, видишь крест. Делаешь еще пару шагов, видишь собор... Благодаря соединению старого и нового появилось место, которое притягивает людей. Древняя архитектура и фрески в старом соборе удивительны и уникальны.
Это место пережило и впитало множество поистине важных для нас исторических событий. В величии и тишине древнего храма чувствуется благодать и трепет, которые тоже в какой-то мере повлияли на меня как на пастыря.
– Что хочется пожелать любимой Сретенке?
– Я бы сказал так: дорогая Сретенка, благодарю тебя за то, что ты открыла мне новый мир, в котором меня поддержат, и помогут, и примут таким, каков я есть. Это не просто стены Академии, это незримая связь – с ее обычаями, с монашеской жизнью. Все это было для меня открытием нового мира. И я очень благодарен Сретенской академии и всему ее преподавательскому составу за то, что вложили в нас не только знания, но и, если так можно сказать, оставили каждому студенту частицу себя, с которой мы проживаем свою жизнь. И всегда с теплой улыбкой, с радостью на сердце вспоминаем о днях, проведенных в стенах Сретенского монастыря.
Поблагодарить хочется весь преподавательский состав! Без вас, дорогие наши учителя, мы бы не смогли выстоять и достичь того, чего достигли. Приобрести багаж, которым постоянно пользуемся.
А сегодняшним студентам я пожелал бы ценить Академию. Ценить время в Академии, любить нести свое послушание. Хотелось бы им пожелать: не забывайте, что можете здесь для себя открыть. В первую очередь – дружбу. Такую ценную дружбу, которая сохраняется, несмотря на годы, когда ты можешь зайти в монастырь, встретить все тех же людей из братии, обнять друг друга, поговорить и посмеяться, вместе вспомнить еще какие-то подробности своего счастливого прошлого.
Беседовала Наталья Крушевская