— Катя, это моя жизнь! — Андрей отвернулся к окну. — Я тебе помогал десять лет!
— Помогал? Ты должен был! После того, что ты натворил! — голос Кати дрожал от ярости. — Или забыл, как из-за тебя отец инфаркт получил?
— Хватит шантажировать! Мне было шестнадцать!
Андрей захлопнул дверь так, что со стены посыпалась штукатурка. В коридоре пахло кошками и сыростью — типичная хрущевка на окраине. Десять лет он снимал сестре эту квартиру, оплачивал ее бесконечные курсы визажа, массажа, астрологии. Десять лет слушал про свой "долг".
В шестнадцать Андрей угнал отцовскую машину покататься с друзьями. Разбил. Отец, узнав о кредите на ремонт, слег с инфарктом. Выжил, но работать больше не смог. Мать тогда выгнала Андрея: "Уходи, пока не поздно!"
Катя приютила. Старше на восемь лет, разведенка с ребенком. Андрей нянчил племянника, работал на двух работах, учился на вечернем. Отдавал все до копейки.
— Это временно, братик. Вот встану на ноги, и ты свободен, — обещала Катя, перекрашивая волосы в очередной цвет.
Племянник вырос, уехал учиться в другой город. Катя так и не встала на ноги. Курсы сменялись новыми курсами, работа — очередными поисками себя.
— У меня депрессия, Андрюш. Ты же не бросишь сестру?
Не бросал. Пока не встретил Лену.
Лена работала бухгалтером в их конторе. Тихая, в очках, с русой косой. Принесла документы, улыбнулась — и все. Андрей влюбился как мальчишка.
— Почему ты один? Тебе же тридцать два, — спросила она на третьем свидании.
— Сложно объяснить...
— У тебя кто-то есть?
— Сестра. Я ее содержу.
Лена молча пила кофе. Потом сказала:
— Мой бывший содержал маму. Знаешь, чем закончилось? Мама решила, что я ей его отбила. До сих пор не разговариваем.
Они поженились через полгода. Тихая роспись, без гостей. Андрей не сказал Кате — знал, что будет скандал.
Снял квартиру для себя и Лены. Первый раз за десять лет у него появился свой угол. Лена обустраивала гнездышко, вешала шторы, расставляла цветы.
— Андрюш, может, позовем твою сестру на ужин? Познакомимся?
— Давай попозже...
Катя узнала через месяц. Примчалась к нему на работу, устроила сцену при коллегах.
— Предатель! Я тебя с улицы подобрала!
Охрана вывела ее. Андрей сидел в кабинете, закрыв лицо руками. Начальник зашел, молча положил на стол заявление об увольнении.
— Подпишешь — подпишешь. Не хочу скандалов в конторе.
Вечером Андрей рассказал все Лене. Про отца, про долг, про десять лет рабства.
— Почему ты молчал?
— Стыдно было. Мужик, а сестре под каблук лег.
Лена обняла его:
— Пойдем к ней вместе. Поговорим.
Катина квартира встретила их запахом валерьянки и немытой посуды. Сестра лежала на диване в халате, глаза заплаканные.
— Явился? С этой?
— Катя, давай по-человечески, — Андрей сел на край дивана. — Я буду помогать, но не всю зарплату. У меня семья.
— Семья? А я кто? — Катя вскочила. — Я лучшие годы на тебя потратила!
— Ты их на себя потратила, — тихо сказала Лена. — Десять лет искала себя за его счет.
— Молчи, дрянь! Ты его у меня отбила!
— Я не вещь! — взорвался Андрей. — Хватит! Буду переводить тридцать процентов зарплаты. Не хочешь — не надо!
Катя схватила со стола тарелку, замахнулась. Лена дернула Андрея на себя — тарелка разбилась о стену.
— Вон! Вон отсюда! Чтоб я вас не видела!
На лестничной площадке Андрей остановился, тяжело дыша.
— Прости. Не надо было тебя втягивать.
— Она больная, Андрюш. Ей помощь нужна, психолога.
— Не пойдет. Говорит, это для слабаков.
Спустились во двор. Катя кричала с балкона:
— Предатель! Из-за тебя отец у.мер! Слышишь? У.мер!
Андрей замер. Лена сжала его руку:
— Пойдем. Не слушай.
— Нет, подожди... Что значит ум.ер?
— Два месяца назад! — голос Кати срывался. — Я тебе не сказала! Чтоб совесть мучила!
Андрей бросился обратно, взлетел на четвертый этаж. Дверь заперта. Бил кулаками:
— Открой! Катя, открой немедленно!
Тишина. Потом щелчок замка. Катя стояла в проеме, глаза пустые.
— Врешь?
— Позвони маме. Если не веришь.
Набрал. Длинные гудки. Мамин усталый голос:
— Андрюша? Ты?
— Мам... Папа...
— Приезжай. Нам нужно поговорить.
Отец ум.ер от второго инфаркта. На похороны Катя Андрея не позвала — сказала матери, что он пропал. Мать искала, названивала в морги.
— Прости, сынок. Я не должна была тебя выгонять.
— Ты знала, где я?
— Катя сказала, ты запил, связался с дурной компанией. Не хотел нас видеть.
Андрей молчал. Мать гладила его по голове, как в детстве.
— А отец? Он простил?
— Он тебя искал, сынок. До последнего дня искал.
С Катей они больше не разговаривали. Андрей перевел ей крупную сумму — последний платеж. Она приняла.
Через год Лена родила дочку. Назвали Верой. Когда малышке исполнилось два, Катя прислала письмо:
"Андрюха, я выхожу замуж. За хорошего человека. Прости меня. Я была не права. Но ты тоже. Мы квиты."
Андрей скомкал письмо, бросил в урну. Лена подняла, расправила:
— Может, ответишь?
— Нет. Некоторые долги не прощаются.
— А некоторые люди не меняются, — добавила Лена, глядя на приписку мелким почерком: "Если что, мой муж не знает про наши отношения. Так что молчи."
Андрей усмехнулся:
— Десять лет она делала из меня должника. А должником был я сам. Себе.
За окном падал снег. Дочка тянула ручки к отцу. Андрей подхватил ее, закружил. Впервые за много лет он был свободен. По-настоящему свободен.
От долгов, которых никогда не существовало.