— Всего на три дня, Надюш. Что тебе стоит?
Надя оторвалась от сковородки и уставилась на Руслана. Муж стоял у двери, ещё не раздевшись, и виновато переминался с ноги на ногу.
— О чём ты вообще?
— Мама на Новый год просит ключи от твоей дачи. Очень уж она хочет там с подругами праздник встретить.
Надя выключила конфорку и развернулась к нему всем телом.
— Руслан, ты серьёзно?
— Ну да. Она говорит, в квартире у неё тесно, душно. Хочет на природе, в тишине. С Ларисой своей и ещё парой знакомых.
Надя опёрлась о столешницу. В голове пронеслась цепочка мыслей, каждая острее предыдущей. Дача. Её дача. Которую бабушка оставила ей полгода назад. Которую она только начала приводить в порядок.
— Рус, там нет нормального отопления. Печку топить надо, а она сто лет не топилась. Холодно там зимой.
— Мама говорит, что разберутся. Лариса вроде умеет печки топить.
— Лариса умеет печки топить, — повторила Надя. — Отлично. А ещё что мама сказала?
Руслан скинул куртку и прошёл на кухню. Сел за стол, потёр лицо ладонями.
— Не злись сразу. Она просто спросила. Я сказал, что поговорю с тобой.
— Я не злюсь. Я удивляюсь. Мы с тобой сами планировали на дачу на каникулы поехать. Я хотела там ремонт начать, посмотреть, что к весне нужно сделать.
— Ну так мы после Нового года съездим. Или на майские.
Надя села напротив него.
— Руслан, это моя дача. Бабушка мне её оставила. Я не хочу, чтобы туда кто-то ездил без меня.
— Это же не кто-то. Это мама.
— Именно, — сказала Надя тихо.
Руслан вздохнул.
— Надь, ну пожалуйста. Она так обрадовалась, когда эту идею придумала. Говорит, хоть раз в жизни встретит Новый год не в четырёх стенах.
— Она каждый год встречает Новый год у нас в гостях. За большим столом, в компании.
— Ну да, но это не то. Она хочет с подругами, по-своему.
Надя молчала. Руслан потянулся к её руке, но она отдёрнула.
— Надюша, ну не делай из этого проблему. Три дня всего. Они приедут тридцать первого, второго-третьего уедут.
— А если они что-то сломают? Или устроят там бардак?
— Да что они сломают? Взрослые люди, не дети же.
Надя встала и вернулась к плите. Гречка успела остыть. Она снова включила огонь, но в голове крутилось одно: нет. Нет, нет и нет.
— Я подумаю, — сказала она, не оборачиваясь.
— То есть не отказываешь?
— Я сказала, подумаю.
Руслан встал, подошёл к ней, обнял сзади.
— Спасибо, солнце. Я знал, что ты поймёшь.
Надя стояла неподвижно и смотрела на горящую конфорку.
***
Вечером, когда Руслан улёгся смотреть футбол, Наде позвонила свекровь.
— Надюша, дорогая, Руслан сказал, что ты не против?
Надя сжала телефон.
— Виктория Ивановна, я сказала, что подумаю.
— Ну конечно, конечно. Я просто хотела обсудить детали. Мы с девочками планируем приехать утром тридцать первого. Привезём всё с собой, продукты, напитки. Тебе вообще не придётся ни о чём беспокоиться.
— Виктория Ивановна, дача не готова к зиме. Там холодно, печку нужно уметь растапливать.
— Ой, да мы справимся! Лариса в детстве в деревне жила, она всё умеет. А холод нам не страшен, мы закалённые.
Надя закрыла глаза. Виктория Ивановна говорила бодрым, весёлым тоном, но в нём слышалась уверенность: отказа не будет.
— Я пока не решила, — сказала Надя твёрдо.
— Но Руслан говорил...
— Руслан не решает. Дача моя.
Повисла пауза. Надя слышала, как свекровь шумно выдохнула.
— Надя, я думала, мы с тобой нормально общаемся. Я же не прошу ничего невозможного. Всего три дня.
— Я понимаю. Но мне нужно подумать.
— Хорошо, — голос Виктории Ивановны стал холоднее. — Тогда подумай. Только не затягивай. Нам ведь нужно планировать.
— Я дам ответ через пару дней.
— Ладно. Целую.
Виктория Ивановна повесила трубку, и Надя опустила телефон на колени. Руслан на диване увлечённо следил за игрой, даже не обернулся.
Надя вышла на балкон. Декабрьский вечер был морозным и тихим. Где-то внизу смеялись дети, катаясь с горки. Она подумала о даче. О том, как бабушка каждое лето встречала её у калитки. О яблоне у забора. О старом доме с покосившимся крыльцом.
Она не хотела, чтобы туда кто-то приезжал. Даже на три дня.
***
На следующий день Надя позвонила Алле. Подруга работала администратором в фитнес-клубе и обедала обычно в два часа. Они встретились в кафе недалеко от центра.
— Ну и лицо у тебя, — сказала Алла вместо приветствия. — Что случилось?
Надя рассказала. Алла слушала молча, лишь иногда качая головой.
— И что ты ей ответила?
— Что подумаю.
— Надь, ты серьёзно?
— А что мне было говорить? Она давила, Руслан просил.
Алла откинулась на спинку стула и скрестила руки на груди.
— Слушай, я тебя предупреждаю. Если сейчас скажешь да, она на шею сядет. Такие люди не останавливаются. Сначала на три дня, потом на неделю, потом вообще там обоснуется.
— Ну не преувеличивай. Она просто хочет праздник встретить.
— Она хочет показать, кто тут главный. Надь, это не о даче. Это о том, что она проверяет, насколько ты готова прогибаться.
Надя молчала. Она знала, что Алла права. Виктория Ивановна была женщиной властной, привыкшей добиваться своего. И с тех пор, как Надя вышла замуж за Руслана, свекровь постоянно пыталась установить свои правила.
— Что мне делать?
— Отказать. Спокойно, но твёрдо.
— Руслан обидится.
— Руслан взрослый мужик. Пусть учится разруливать отношения с матерью, а не перекладывать всё на тебя.
Надя кивнула, но внутри всё сжалось. Она любила Руслана, но его мягкость, неумение говорить матери "нет" всё чаще раздражали. Он всегда был посередине, пытался всех помирить, и в итоге выходило, что уступать должна Надя.
— Ладно, — сказала она наконец. — Скажу, что не могу дать ключи.
— Вот и правильно. А Руслану объясни, что это твоё решение. И пусть он поддержит или хотя бы не мешает.
Надя улыбнулась слабо.
— Легко сказать.
— Трудно сделать, но нужно.
Они ещё немного поболтали, потом Алла заторопилась на работу. Надя вышла из кафе и пошла к остановке. На душе было тяжело, но решение созрело.
Вечером она скажет Руслану. Прямо и без обиняков.
***
Руслан вернулся поздно, усталый и молчаливый. Надя дождалась, пока он поужинает, потом села рядом.
— Рус, нам нужно поговорить.
Он насторожился.
— О даче?
— Да. Я не дам ключи твоей маме.
Руслан опустил вилку.
— Почему?
— Потому что это моя дача, и я не хочу, чтобы туда кто-то ездил без меня. Даже на три дня.
— Надь, ну ты же понимаешь...
— Я понимаю, что твоя мама привыкла получать то, что хочет. Но в этот раз не получится.
Руслан встал, прошёлся по комнате.
— Ты ставишь меня в неудобное положение.
— Это ты меня поставил в неудобное положение, когда согласился за меня, не спросив.
— Я не согласился! Я сказал, что спрошу!
— Но ты уже дал ей надежду. А теперь я должна быть плохой?
Руслан остановился у окна, смотрел на улицу.
— Она обидится.
— Пусть обижается.
— Надя, ну это моя мама!
— И это моя дача!
Они замолчали. Надя чувствовала, как сердце колотится. Она редко повышала голос, редко шла на конфликт. Но сейчас отступать было нельзя.
— Хорошо, — сказал Руслан наконец. — Я ей скажу.
— Правда?
— Правда. Но ты потом сама с ней объясняйся, если что.
Надя кивнула. Внутри всё дрожало, но решение было принято.
***
Виктория Ивановна позвонила на следующий день. Рано утром, когда Надя собиралась на работу.
— Надюша, Руслан мне вчера сказал. Ты правда отказываешь?
— Виктория Ивановна, дача не готова. Там холодно, неудобно. Я не хочу, чтобы вы мёрзли.
— Мы не маленькие, сами решим, где нам мёрзнуть. Или дело не в холоде?
Надя сжала губы. Вот оно, началось.
— Дело в том, что я хочу сама туда поехать на каникулы. У меня свои планы.
— Какие планы? Вы же с Русланом на Новый год к нам приходите.
— Мы придём на ужин, а потом уедем на дачу.
— То есть ты отказываешь мне, но сама туда собираешься?
— Да, собираюсь. Это моя дача.
Виктория Ивановна помолчала, потом голос её стал ледяным.
— Понятно. Ну что же, спасибо за откровенность. Теперь я хотя бы точно понимаю, кто в этой семье чужой.
— Виктория Ивановна...
— Всё, Надя. Я поняла. Хорошего дня.
Трубку положили. Надя стояла посреди комнаты и чувствовала, как внутри поднимается злость. Чужой? Она чужая?
На работе день тянулся мучительно. Надя работала менеджером в магазине бытовой электроники, и обычно ей нравилось общение с покупателями. Но сегодня каждый вопрос раздражал, каждая претензия казалась личным оскорблением.
В обед ей написала Алла: "Ну что, сказала?"
"Сказала. Обиделась."
"Так и будет. Держись."
Надя убрала телефон и вернулась в торговый зал.
Вечером Руслан пришёл мрачнее тучи. Он швырнул куртку на вешалку, прошёл в комнату и рухнул на диван.
— Мама мне весь день названивала, — сказал он, не глядя на Надю. — Плакала по телефону.
— Плакала?
— Да. Говорит, что ты её унизила. Что теперь ей стыдно перед подругами.
Надя села в кресло напротив.
— Руслан, я ничего такого не говорила. Просто отказала.
— Она говорит, ты ей сказала, что дача твоя, и она туда не пойдёт.
— Я так и сказала.
— Ну вот видишь! Могла бы мягче.
— Как мягче? Она давила на меня! Я что, должна была извиняться за свой отказ?
Руслан провёл руками по лицу.
— Надя, я устал. Я целый день на объекте был, там проблемы, рабочие косячат. А тут ещё мама звонит каждые полчаса и плачет. Я не могу так.
— Тогда скажи ей, чтобы не звонила.
— Как я ей это скажу? Она моя мать!
— А я твоя жена!
Они замолчали. Надя чувствовала, как что-то внутри обрывается. Руслан сидел, опустив голову, и молчал.
— Хорошо, — сказала она тихо. — Я не хочу ссориться. Но решение не изменю.
Руслан ничего не ответил. Надя встала и ушла на кухню.
***
Прошла неделя. Виктория Ивановна не звонила, и это было хуже любых звонков. Надя чувствовала это молчание как тяжёлый груз. Руслан ходил мрачный, на работе задерживался допоздна.
В субботу утром, когда Надя разбирала вещи в шкафу, ей позвонил незнакомый номер.
— Алло?
— Надя? Это Лариса, подруга Виктории Ивановны.
Надя замерла с вешалкой в руках.
— Здравствуйте.
— Слушай, я понимаю, что лезу не в своё дело. Но Вика вся извелась. Она так хотела этот Новый год провести по-особенному.
— Лариса, я уже всё объяснила.
— Да я понимаю, понимаю. Просто мы не молодеем уже, понимаешь? Хочется хоть раз нормально отдохнуть, не в городской квартире. А Вика говорит, у тебя там красиво, сад, тишина.
— А откуда она это говорит? Она там никогда не была.
Лариса помолчала.
— Ну, в смысле, Руслан рассказывал.
— Руслан рассказывал, — повторила Надя медленно. — Лариса, извините, но это не ваше дело. И Виктории Ивановны тоже.
— Да ты что, обиделась? Я просто хотела...
— До свидания.
Надя положила трубку и села на кровать. Внутри всё кипело. Виктория Ивановна уже подруг натравливает. Что дальше?
Вечером Руслан вернулся поздно. Надя сидела на кухне с книгой, но не читала, просто смотрела в одну точку.
— Надь, поговорить надо, — Руслан выглядел измотанным.
— Слушаю.
— Мама сказала... В общем, она просит не на три дня. Она просит, чтобы ты позволила ей там иногда жить. Ну, у неё же график неделя через неделю. Вот на свободной неделе она бы на дачу приезжала.
Надя медленно закрыла книгу.
— То есть жить постоянно?
— Ну не постоянно. Когда у неё выходная неделя.
— Руслан, ты слышишь, что говоришь? Она хочет поселиться на моей даче!
— Не поселиться, а приезжать иногда!
— Каждые две недели — это не иногда!
Руслан сел напротив, потянулся к её руке, но Надя отдёрнула.
— Надюш, ну давай подумаем. Дача ведь просто стоит. А так хоть кто-то там будет, за домом присмотрит.
— Мне не нужно, чтобы кто-то там присматривал!
— Но почему нет? Что тебе стоит?
Надя встала резко, стул скрипнул.
— Потому что это МОЯ дача! Бабушка оставила её МНЕ! Я хочу туда приезжать летом, делать шашлыки, сажать цветы! Я не хочу, чтобы твоя мать там хозяйничала!
— Она не будет хозяйничать!
— Будет! Ты что, совсем не знаешь свою мать? Она там всё под себя переделает, а потом мне скажет, что я мешаю!
Руслан вскочил.
— Надя, хватит! Ты говоришь о моей матери как о каком-то чудовище!
— А ты говоришь обо мне как о бездушной эгоистке!
Они стояли друг напротив друга, тяжело дыша. Надя чувствовала, как внутри всё дрожит.
— Я ухожу к маме, — сказал Руслан. — Побуду там пару дней.
— Иди.
Он ушёл, даже не собрав вещи. Хлопнула входная дверь. Надя опустилась на стул и закрыла лицо руками. Слёз не было. Только пустота.
***
Руслан не возвращался три дня. Надя ходила на работу, улыбалась покупателям, консультировала про холодильники и стиральные машины. А вечером приходила в пустую квартиру и сидела у окна.
На четвёртый день ей позвонила Алла.
— Ну что, как ты?
— Нормально.
— Врёшь. Где Руслан?
— У мамы.
— Идиот. Надь, слушай, приезжай ко мне, посидим.
— Спасибо, Алка, но я хочу побыть одна.
— Ты уверена?
— Да.
В субботу Надя решила съездить на дачу. Просто посмотреть, проверить. Села на автобус, доехала за полчаса. Дача была в посёлке в пяти километрах от города, тихое место, где все друг друга знали.
Она шла по заснеженной дорожке к своему участку и вдруг увидела следы. Свежие. Кто-то недавно здесь был.
Сердце ёкнуло. Надя ускорила шаг. Калитка была не заперта. Она толкнула её и замерла.
На крыльце стояла Виктория Ивановна. В руках у неё был блокнот, и она что-то записывала. Рядом суетилась Лариса с рулеткой.
— Виктория Ивановна?
Свекровь обернулась. На лице её было удивление, но не смущение.
— А, Надя. Вот и хорошо, что ты приехала. Мы тут с Ларисой прикидываем, что к весне нужно сделать.
Надя медленно подошла ближе.
— Кто вас сюда пустил?
— Как кто? Я попросила Руслана дать ключи. Он дал.
— Руслан не имел права давать ключи. Дача моя.
Виктория Ивановна сложила блокнот.
— Надюша, ну давай без истерик. Мы просто посмотрели. Дом хороший, крепкий. Я прикинула, что тут надо починить. Вот окна подгнили немного, их бы заменить. И веранду бы обновить.
— Вы измеряете окна на моей даче?
— Ну а что такого? Я ж хочу помочь. Руслан сказал, у тебя руки не доходят.
Надя почувствовала, как внутри что-то лопается.
— Уходите. Немедленно.
— Надь, ты чего? — Лариса сделала шаг вперёд. — Мы ж хотим как лучше.
— Я сказала — уходите!
Виктория Ивановна медленно спустилась с крыльца, остановилась прямо перед Надей.
— Вот так вот, значит. Ну хорошо. Только запомни — Руслан выберет меня. Я его мать. А ты так, временная.
— Уходите, — Надя говорила тихо, но твёрдо. — И отдайте ключи.
Виктория Ивановна бросила связку ключей в снег у ног Нади, развернулась и пошла к калитке. Лариса заторопилась за ней.
Надя подняла ключи. Руки дрожали. Она зашла в дом, осмотрелась. Всё было на месте, ничего не тронуто. Но ощущение, что сюда вторглись, было невыносимым.
Она достала телефон и позвонила Руслану. Он не брал трубку. Надя позвонила ещё раз. И ещё. На пятый раз он ответил.
— Надь, я не могу сейчас говорить.
— Ты дал маме ключи от моей дачи?
Пауза.
— Она просила просто посмотреть.
— Ты дал ей ключи БЕЗ МОЕГО РАЗРЕШЕНИЯ?
— Надя, она обещала только посмотреть! Я не думал...
— Ты не думал, — перебила она. — Руслан, приезжай домой. Сегодня. Нам нужно серьёзно поговорить.
— Я не могу, у мамы...
— Либо ты приезжаешь домой, либо вообще не приезжай.
Она положила трубку, села на старый диван в доме и уставилась в окно. За окном падал снег, тихо и спокойно.
***
Руслан приехал поздно вечером. Надя уже была дома. Она сидела на кухне, перед ней лежал её телефон и ключи от дачи.
— Надь, прости, — он вошёл, виноватый, уставший.
— Садись.
Он сел напротив. Надя молчала, собираясь с мыслями.
— Руслан, я устала. Я устала быть виноватой. Устала объяснять, почему я имею право распоряжаться своим имуществом. Устала от того, что твоя мать лезет во все щели моей жизни.
— Надь...
— Дай мне договорить. Ты отдал ей ключи. От моей дачи. Без моего разрешения. Ты понимаешь, что ты сделал?
— Она сказала, что просто посмотрит.
— А ты поверил? Руслан, ты правда настолько наивный?
Он молчал, опустив голову.
— Твоя мать не остановится. Сегодня она приехала посмотреть, завтра захочет что-то поменять, послезавтра скажет, что уже там живёт и я ей не нужна.
— Она так не скажет.
— Скажет. Ты её не знаешь.
— Это моя мать!
— Именно! — Надя повысила голос. — Это твоя мать! И ты должен был защитить меня от неё, а не её от меня!
Руслан вскинул голову.
— Я всегда посередине! Что бы я ни делал, кому-то плохо!
— Тогда выбирай. Сейчас. Здесь. Или я, или она.
Повисла тишина. Руслан смотрел на Надю, и в его глазах была растерянность.
— Надя, ты не можешь так ставить вопрос.
— Могу. Твоя мать сказала, что ты выберешь её. Вот и выбирай.
— Это нечестно.
— Нечестно — это отдать ключи от чужой собственности. Нечестно — это давить на жену ради матери. Нечестно — это три дня прятаться у мамы, вместо того чтобы разобраться.
Руслан встал, прошёлся по кухне.
— Мне нужно время.
— Хорошо. Бери время. Но пока ты думаешь, живи у матери.
Он остановился, посмотрел на неё.
— Серьёзно?
— Очень.
Руслан постоял ещё немного, потом развернулся и вышел. Надя слышала, как он собирает вещи в комнате. Потом хлопнула дверь.
Она осталась одна.
***
Прошло четыре дня. Руслан не звонил. Надя ходила на работу, улыбалась коллегам, выполняла свои обязанности. Но внутри была пустота.
Алла звонила каждый вечер.
— Надь, ты держишься?
— Да.
— Врёшь.
— Держусь, Алка. Правда.
В среду вечером раздался звонок в дверь. Надя открыла и увидела мужчину лет сорока, высокого, с усталым лицом.
— Надя?
— Да.
— Я Михаил. Брат Руслана.
Надя знала, что у Руслана есть старший брат от первого брака отца. Они виделись пару раз, но близко не общались. Михаил жил в другом городе, приезжал редко.
— Проходите.
Михаил вошёл, разделся. Надя провела его на кухню.
— Руслан позвонил мне вчера. Рассказал, что произошло.
Надя налила ему чай, села напротив.
— И что он рассказал?
— Что вы поссорились из-за дачи. Что мама хотела туда на Новый год, а вы отказали. Что теперь все в конфликте.
— Это правда. Но не всё.
— Расскажите.
И Надя рассказала. Всё. Про первую просьбу, про звонки Виктории Ивановны, про Ларису. Про то, как Руслан отдал ключи, и про то, как она застала свекровь на даче.
Михаил слушал молча, лишь иногда кивая.
— Понятно, — сказал он наконец. — Надя, я хочу извиниться за мать.
— Вы не обязаны.
— Обязан. Потому что я знаю, какая она. Виктория Ивановна привыкла управлять. Всегда управляла Русланом, и он не научился ей отказывать.
— А вы научились?
Михаил усмехнулся.
— Я просто уехал в другой город. Легче держать дистанцию.
Надя кивнула.
— Руслан сейчас у неё. Мечется, не знает, что делать. Она ему говорит одно, совесть — другое.
— И что вы хотите от меня?
— Ничего. Я просто хотел сказать — вы правы. Дача ваша, и вы имеете право решать, кто туда приезжает. Мать перешла все границы.
Надя почувствовала, как внутри что-то теплеет. Впервые кто-то из семьи Руслана её поддержал.
— Спасибо.
— Завтра я увижусь с матерью и Русланом. Поговорю с ними. Не обещаю, что это что-то изменит, но попробую.
Михаил ушёл через полчаса. Надя проводила его и вернулась на кухню. Впервые за эти дни ей стало чуть легче.
***
На следующий вечер ей позвонил Руслан.
— Надь, Михаил приезжал?
— Да.
— Он сегодня был у мамы. Сказал ей, что она не права.
— И что она?
— Обиделась. Ушла к себе в комнату, дверь закрыла. Потом вышла и сказала, что я должен выбирать.
Надя молчала.
— Надя, я не хочу выбирать. Это же моя мать.
— Руслан, тебе не нужно выбирать между нами как между людьми. Тебе нужно выбрать, на чьей стороне правда. Я не хочу, чтобы ты бросил мать. Я хочу, чтобы ты защитил меня.
Он помолчал.
— А если мама после этого обидится?
— Пусть обижается. Руслан, она взрослый человек. Она переживёт.
— Хорошо, — его голос дрогнул. — Хорошо, Надь. Я скажу ей.
— Правда?
— Правда. Я скажу, что дача не наша, что это твоё решение, и я его поддерживаю.
Надя закрыла глаза.
— Спасибо.
— Надь, я люблю тебя. И я должен был сказать это раньше. Прости.
— Я тоже тебя люблю.
Они помолчали, потом Руслан сказал:
— Я приду домой завтра. Хорошо?
— Хорошо.
***
Руслан вернулся в субботу утром. Надя встретила его у порога. Они обнялись, долго стояли так, не отпуская друг друга.
— Я сказал маме, — Руслан говорил тихо. — Сказал, что дача твоя, что ты решаешь, и что я на твоей стороне.
— Как она?
— Разозлилась. Сказала, что я выбрал тебя, а не её. Что я предатель.
— Руслан...
— Нет, Надь. Это нормально. Михаил мне объяснил. Мама всегда будет давить. Если я не остановлю её сейчас, потом будет только хуже.
Надя обняла его крепче.
— Что теперь?
— Теперь мы живём дальше. Мама переживёт. А мы... мы встретим Новый год на даче.
Надя улыбнулась.
— На даче?
— На нашей даче.
***
Тридцать первого декабря они приехали на дачу вечером. Руслан затопил печку, Надя накрыла стол. Ничего особенного — салаты, запечённая курица, овощи. Но это был их праздник.
В полночь они вышли на крыльцо, смотрели на звёзды. Где-то вдалеке взрывались фейерверки, но здесь было тихо.
— Надь, прости, что так вышло, — Руслан обнял её.
— Мы справились.
— Да. Справились.
На следующий день Михаил прислал сообщение: "Мама обиделась, но переживёт. Вы молодцы. Держитесь."
Надя показала сообщение Руслану. Он кивнул.
— Она не позвонит. Долго не позвонит.
— Я знаю.
— Тебе не жалко?
Надя посмотрела в окно. За окном был заснеженный сад, старая яблоня, забор, который весной нужно будет починить.
— Нет. Мне не жалко. Я отстояла своё. И это правильно.
Руслан поцеловал её в макушку.
— Весной мы тут посадим цветы. Ты хотела цветы?
— Хотела.
— Тогда посадим.
Они сидели на кухне, пили горячий отвар из трав, смотрели на огонь в печке. И впервые за долгое время Надя чувствовала покой.
Дача была её. Их. И никто больше не мог этого изменить.
Виктория Ивановна не позвонила ни на второе, ни на третье января. Надя не звонила ей тоже. Они обе молчали, и это молчание было ответом.
Они не помирились. Но это был честный финал. Без фальшивых извинений, без притворства. Надя знала, что отношения со свекровью никогда не будут тёплыми. Но она отстояла свои границы. И это было важнее.
А впереди была весна. Цветы у крыльца. Шашлыки в саду. Их дом. Их жизнь.
И это было главное.