Иван сидел за кухонным столом, листая документы от банка. Ура! Одобрили ипотеку. Светлая трешка на окраине, тринадцатый этаж, вид на парк. Можно забыть про эту однушку, где они с Олей впритык живут двенадцать лет.
Он представлял, как встретит жену с новостью. Как закружит ее на руках. Как они будут строить планы – какую комнату под кабинет отдать, куда диван поставить...
– Оль, – позвал он, услышав знакомый звук ключей в замке. – У меня новости!
Ольга вошла усталая, сумки в руках, волосы растрепаны. Сорок пять, а выглядит на все пятьдесят – работа в бухгалтерии выжимает из людей соки.
– Что стряслось? – она уже настороженно смотрела на разложенные бумаги.
– Одобрили кредит! – Иван размахнул справкой из банка. Представляешь? Мы теперь можем взять нормальную квартиру!
Казалось бы, она должна обрадоваться. Засмеяться. Заплакать от счастья. Но Ольга только поставила сумки на пол и произнесла:
– Зачем нам кредиты? И так неплохо живем.
Иван замер. В голове словно провода оборвались – не было связи между словами жены и реальностью.
– Что значит как неплохо? – опешил он. – Оль, мы же в однушке живем! Тридцать два квадрата! Когда у нас гости, мы диван раскладываем!
– А что, плохо разве? – Ольга не смотрела ему в глаза, доставала из пакета продукты. – Тепло, уютно.
– Но ты же сама говорила! – Иван поднялся со стула. – Что хочешь отдельную спальню, чтобы телевизор не мешал. Что мечтаешь о большой кухне!
Представьте, что человек, которого вы знаете двенадцать лет, вдруг заговорил на незнакомом языке. Вот что чувствовал Иван в эту секунду.
– Передумала, – коротко бросила Ольга и скрылась в ванной.
И это еще не всё. На следующий день она вообще сделала вид, что разговора не было. А когда Иван попытался вернуться к теме, резко оборвала:
– Иван, хватит. Сказала же – не нужна нам ипотека.
Но самое интересное началось, когда зазвонил телефон.
Звонок от сестры всегда звучал в одно и то же время – около девяти вечера, когда Иван уже расслаблялся перед телевизором. Ольга вскакивала, словно ошпаренная, и уходила на балкон говорить вполголоса.
– Лена, привет, да, все нормально, нет-нет, завтра не получится, ну хорошо, посмотрю...
Иван поначалу не обращал внимания. Сестра есть сестра, о чем-то болтают – женское дело. Но после той странной истории с ипотекой каждое такое исчезновение Ольги на балкон начинало его раздражать.
А потом стали пропадать деньги.
Нет, не так – деньги не пропадали. Просто Ольга вдруг начала ссылаться на то, что продукты подорожали, что нужно купить новое пальто, что у подруги день рождения. Суммы по пять-семь тысяч. Мелочь, казалось бы.
– Оль, а чего это мы стали тратить больше? – спросил Иван однажды, листая банковскую выписку.
– Да нормально тратим, – отмахнулась жена, даже не подняв глаз от журнала.
Но нормально ли? Иван помнил их бюджет наизусть – двенадцать лет совместной жизни научили экономить каждый рубль. А теперь цифры не сходились.
У вас когда-нибудь бывало такое – чувствуешь подвох, но не можешь понять, в чем именно? Вот как зуб болит где-то глубоко, а точно указать место не получается.
Накануне Нового года Ольга объявила, что едет к сестре на дачу – помочь с ремонтом.
– Зимой? На дачу? Ремонт? – переспросил Иван.
– Там трубы лопнули, надо все переделывать, мастеров проконитролировать,– не глядя в глаза, пояснила жена.
Она уехала на три дня и вернулась помятая, с красными от слез глазами.
– Что случилось? – забеспокоился Иван.
– Да так, устала просто.
Но самое интересное началось, когда Иван решил сам позвонить Лене – поздравить с наступающим.
– Какой ремонт? – удивилась золовка. – Какая дача? Ты о чем, Иван?
Земля ушла из-под ног.
– Лена, Ольга же была у тебя три дня назад.
– Была. Но не на даче и не ремонт делать. Мы с ней по банкам ездили, – Лена вдруг осеклась. – Слушай, а она тебе ничего не говорила?
– О чем?
Пауза. Длинная, неловкая.
– Иван, мне неудобно. Лучше с Ольгой поговори.
А теперь самое интересное. Иван больше не мог притворяться, что ничего не происходит. Он сделал то, что никогда раньше не делал – зашел в интернет-банк и проверил все операции по их общей карте за последние полгода.
То, что он увидел, ввело его в самый настоящий ступор.
Регулярные переводы. Каждый месяц. По двадцать-тридцать тысяч. Получатель – Елена Викторовна Смирнова. Лена.
Иван сидел перед компьютером и считал. Считал, сколько денег ушло к сестре жены за последний год. Цифра получалась астрономическая – почти триста тысяч. Почти четверть их семейного бюджета!
Представьте, что вы узнаете: ваша жена тайно содержит взрослого человека на ваши общие деньги. И делает это уже год. И врет вам в глаза каждый день.
Когда Ольга пришла домой, Иван молча протянул ей распечатку банковских операций.
– Объясни мне это.
Ольга побледнела, взяла листы дрожащими руками.
– Иван, я...
– Триста тысяч за год, Оль. Триста! А я, дурак, думаю, почему ты против ипотеки. А все потому, что у нас уже есть кредитная нагрузка – твоя сестра.
– Ты не понимаешь! У неё долги, её бросил муж, детей кормить надо!
– А нас кормить не надо?! – взорвался Иван. – Мы что, не семья тебе?
Ольга заплакала:
– Ты бы не разрешил.
– Конечно, не разрешил бы! Потому что это наши деньги, Ольга! На которые мы должны были жилье улучшить, а не твою сестру спасать!
И это еще не всё. Лена была не просто в долгах. Она взяла кредиты на триста тысяч, рассчитывая, что новый муж поможет выплачивать. Но муж сбежал через полгода, забрав все их совместные накопления. И теперь Ольга, вместо того чтобы заставить сестру самой решать свои проблемы, тайно спонсировала её безответственность.
– Понимаешь, – всхлипывала жена, – она же одна с двумя детьми. Некому больше помочь.
– А мне кто поможет? – тихо спросил Иван. – Когда я узнаю, что жена врет мне в лицо каждый день? Когда наши мечты рушатся из-за чужих долгов?
Ночью они не спали. Ольга пыталась оправдываться, Иван – понять, как можно было так предать доверие. Как можно было выбрать сестру вместо мужа, не спросив его мнения.
– Ты понимаешь, что я теперь чувствую? – говорил он, глядя в потолок. – Я работаю как проклятый, экономлю на себе, мечтаю о нормальной квартире. А ты спокойно отдаешь четверть нашего дохода посторонним людям.
– Лена не посторонний человек!
– Для меня – посторонний! Она сделала свой выбор, вышла за непутевого, нарожала детей. Почему я должен за это расплачиваться?
К утру стало ясно: дальше так жить нельзя. Что-то должно измениться. И Ивану совершенно не хотелось быть тем, кто уступает.
Кульминация наступила в самый обычный четверг. Иван пришел домой раньше – отпустили с работы из-за аварии на электросети. В прихожей он услышал голос Ольги из кухни. Она говорила по телефону, и тон у неё был такой, заискивающий.
– Леночка, ну что ты! Конечно, найдём! Всегда же находили. Нет-нет, Иван ничего не знает, не переживай.
Иван замер, сжимая в руке ключи.
– Понимаю, что детям на кружки нужно. Да, и за квартиру тоже надо. Слушай, а может, ты всё-таки к маме обратишься? У неё же дача есть, могла бы продать. Как это не её проблема? Ты же её дочь!
Иван тихо прошёл в спальню, достал из шкафа документы по ипотеке и вернулся на кухню. Стал в дверном проёме и ждал.
– Ладно, ладно. Завтра утром переведу. Сколько? – Ольга запнулась. – Лен, это же сумасшедшие деньги. У нас самих ипотеку одобрили, понимаешь?
Значит, она всё-таки помнила про их квартирный вопрос.
– Да понимаю, что срочно. Хорошо, найду где-то.
Ольга обернулась и обмерла, увидев мужа.
– Лен, я перезвоню, – быстро проговорила она и отключилась.
Иван молчал. Просто стоял и смотрел на жену. А она на него. И в этой тишине можно было услышать, как рушится двенадцатилетний брак.
– Иван, я могу объяснить.
– Сорок тысяч, – тихо сказал он. – Завтра утром. Где найдешь-то.
Иван положил документы по ипотеке на стол.
– Получается, что моя жена уже год обворовывает нашу семью.
Ольга сжалась, словно от пощёчины.
– Лена в безвыходной ситуации! У неё кредиты, детей выгонят из секции, квартиру могут отобрать!
– А нас могут отобрать что? – взорвался Иван. – Нашу мечту о нормальном жилье? Наше право жить по средствам, а не вкалывать на чужих детей?
– Это не чужие дети! Это мои племянники!
– Чужие, Ольга! – Иван ударил кулаком по столу. – Потому что у них есть мать, которая должна сама решать свои проблемы! Потому что у них был отец, который сбежал! Почему я должен расхлёбывать чужие ошибки?
Представьте, что человек, которого вы любили двенадцать лет, вдруг становится совершенно чужим.
– Ты жестокий, – прошептала Ольга. – Я и не знала, что ты такой чёрствый.
– Я жестокий? – Иван горько засмеялся. – А ты знаешь, что такое жестокость? Это когда жена тайно отдаёт четверть семейного бюджета посторонним людям. Это когда она врёт мужу в глаза и заставляет его чувствовать себя скрягой за желание купить нормальную квартиру!
– Но ведь мы справляемся же! Живём неплохо!
Иван разворошил волосы руками.
– Мы живём как студенты в общаге, потому что все деньги уходят твоей драгоценной сестре!
А теперь самое интересное. Ольга вдруг выпрямилась и посмотрела на мужа с каким-то новым выражением лица. Таким, какого Иван у неё никогда не видел.
– Я не могу бросить Лену, – сказала она твёрдо. – Это моя сестра. Единственная, родная.
– А я кто тебе? – тихо спросил Иван.
Пауза. Долгая, убийственная пауза.
– Ты муж. Но Лена – это семья с детства.
Значит, вот оно что. Муж – это временно, можно обмануть, можно предать. А сестра – это навсегда.
– Хорошо, – сказал он очень спокойно. – Тогда ты выберешь сейчас. Прямо сейчас, Ольга. Либо ты звонишь Лене и говоришь, что помощь прекращается – пусть сама ищет выход. Либо ты продолжаешь её спонсировать, но тогда я ухожу.
– Иван, не ставь ультиматумы.
– Это не ультиматум! – заорал он. – Это последняя попытка спасти наш брак! Потому что жить с человеком, который меня предаёт каждый день, я больше не могу!
Ольга заплакала:
– Ты не понимаешь! Лена всегда была проблемной, всегда попадала в истории.
– И будет попадать! – перебил Иван. – Потому что знает: Оля всегда выручит! У неё есть муж-дурак, который работает на всех!
Казалось бы, что может быть хуже! Но Ольга вдруг сказала то, что добило окончательно:
– Если бы ты меня по-настоящему любил, ты бы понял.
Иван ощутил, как что-то внутри него окончательно сломалось. Любовь не имеет отношения к обману. Любовь не оправдывает предательство. Любовь – это когда муж и жена идут в одну сторону, а не когда один тащит на себе чужие проблемы втайне от другого.
– Понял, – сказал он тихо. – Значит, ты выбрала.
И пошёл паковать чемодан.
Развязка этой истории случилась через две недели. Иван снимал комнату у знакомого, ходил на работу как в тумане и пытался понять, что дальше делать с жизнью. Ольга звонила каждый день, плакала в трубку, но про Лену не упоминала.
А потом позвонила сама Лена.
– Иван, мне неловко. Но мы должны поговорить.
Встретились в кафе около его работы. Лена выглядела растерянной.
– Я не знала, что Ольга тебе ничего не говорила, – начала она. – Честное слово, думала, вы вместе решили помочь. Иван, я вчера устроилась на работу. Нормальную, в офис. И старший сын подрабатывать начал. Мы сами справимся. Я не хочу, чтобы из-за меня ваша семья разрушилась.
Она достала из сумки конверт:
– Тут тридцать тысяч. Это всё, что смогла собрать пока. Остальное буду отдавать постепенно.
Иван смотрел на конверт и не верил своим глазам.
– Лен, а почему ты раньше не работала?
– Да как объяснить, – она опустила глаза. – Привыкла, что кто-то содержит. Сначала родители, потом муж, потом Ольга. А когда всё рухнуло, впала в панику. Думала, не справлюсь одна с детьми.
Представьте, что проблема, из-за которой рушится ваша жизнь, совсем не неразрешима. Просто никто не хотел её решать.
В тот же вечер Иван пришёл домой. Ольга сидела на кухне с красными глазами, перебирала какие-то бумаги.
– Лена мне всё рассказала, – сказал он.
Ольга подняла голову:
– Она устроилась на работу. И деньги отдавать собирается.
– Иван, я не думала, что всё так серьёзно. Мне казалось, помогаю сестре пережить трудный период.
– Год, Оль. Целый год трудного периода.
– Знаю, – она всхлипнула. – Я боялась тебе сказать. Думала, ты запретишь, а она пропадёт.
А теперь самое интересное. Иван вдруг понял: он больше не злится. Злость ушла, оставив странное чувство пустоты.
– Ольга, самое страшное не в деньгах, – сказал он тихо. – Самое страшное, что ты мне не доверяла. Двенадцать лет вместе, а ты решила, что я – чудовище, которое не поймёт семейные проблемы.
– Прости, – сказала она тихо. – Я всё исправлю. Лене больше не буду помогать, ипотеку оформим.
Он остался. Не потому, что простил – прощение придёт потом, через месяцы. А потому, что понял: двенадцать лет – это слишком много, чтобы выбросить из-за одной, пусть и большой, ошибки.
Ипотеку они взяли только через полгода. Когда Лена вернула долг полностью. Квартира оказалась светлой, просторной. С отдельной спальней и большой кухней. Но самое главное – они покупали её вместе.
Друзья, не забудьте подписаться, чтобы не пропустить новые публикации!
Рекомендую еще почитать: