Именно это новое, обретенное чувство внутренней наполненности и спокойствия подтолкнуло ее к решению. Она хотела отблагодарить Макса. Не за то, что он ее «спас» — сейчас она понимала, что спасла себя сама. А за ту самую руку, протянутую в самый темный момент. За веру в нее, когда она сама в себя не верила. За его спокойную поддержку и отсутствие осуждения.
Она пригласила его на ужин. Не в ресторан, а к себе домой. Валя с энтузиазмом отнеслась к идее и на вечер «случайно» смоталась к подруге.
Алиса готовила. И впервые за долгое время это не было борьбой с калориями или попыткой угодить чьим-то вкусам. Она готовила свою любимую пасту карбонару, которую когда-то ела с Витей в пиццерии, но теперь — с удовольствием и без тени вины. Она купила хорошие макароны из твердых сортов пшеницы, качественную панчетту, свежие яйца и сыр пекорино. Она не взвешивала ингредиенты и не заглядывала в приложение. Она просто готовила, наслаждаясь процессом: ароматом обжаривающегося мяса, звуком взбиваемых яиц, терпким запахом сыра.
Когда Макс пришел, стол был накрыт. Горели свечи, играла тихая, ненавязчивая музыка. Он принес бутылку красного вина — недорогого, но вкусного.
— Паста карбонара? — удивился он, усаживаясь за стол. — Смелый выбор для бывшей гречневой аскетки.
— Я теперь не аскет, — улыбнулась Алиса. — Я… исследователь. Вкусов, ощущений, жизни.
Они ели, и это было невероятно вкусно. Она не думала о том, что «сорвется» или «переберет калорий». Она наслаждалась каждым кусочком, каждым глотком вина. Они разговаривали. Обо всем. О книгах, о путешествиях, о смешных случаях из жизни. Она рассказывала о своих «уроках удовольствия» с Валей — о дурацких танцах и абстрактных картинах, и он смеялся своим тихим, грудным смехом, который грел ее изнутри.
Она не пыталась казаться идеальной. Не скрывала, что до сих пор иногда сомневается в себе, что иногда по привычке тянется к еде, когда нервничает, но теперь умеет это ловить. Она была настоящей. Со всеми своими шероховатостями и неидеальностями.
И он отвечал ей той же искренностью. Рассказывал о своей неудачной карьере профессионального спортсмена из-за травмы, о том, как долго искал себя после этого, о том, почему стал тренером.
— Я хочу помогать людям не калечить себя, а находить общий язык со своим телом, — сказал он. — Как ты сейчас.
В какой-то момент, когда они мыли посуду вместе на кухне, их руки случайно коснулись у раковины. Мимолетное, едва заметное прикосновение. Но его было достаточно, чтобы по телу Алисы пробежала долгожданная искра. Не ослепительная молния, а теплый, мягкий разряд, который не пугал, а согревал.
Она посмотрела на него, а он — на нее. И в его глазах она увидела не жалость, не снисхождение, а уважение и интерес. К ней. К настоящей Алисе.
Он ушел, не пытаясь ничего форсировать, не намекая, не требуя. Просто поблагодарил за прекрасный вечер и улыбнулся так, что у Алисы на душе стало светло и спокойно.
Она осталась одна в тихой квартире, прибравшись на кухне. За окном горели огни города. Она подошла к зеркалу и посмотрела на свое отражение. Лицо было немного уставшим, но спокойным. Глаза светились. Не от счастья, что вот, наконец-то, появился мужчина. А от счастья, что она нашла себя. А все остальное… все остальное, как оказалось, прилагалось.
***
Иногда, просыпаясь утром, Алиса ловила себя на ощущении, что должна кому-то что-то доказать. Старая привычка, отголосок прошлой жизни. Затем она делала глубокий вдох, прислушивалась к тишине в своей комнате, смотрела на солнечный зайчик, пляшущий на стене, и понимала: доказывать больше нечего. Никому. И это было самой головокружительной свободой.
Она смотрела на свою жизнь, и ей нравилась эта картина. Не потому что она была идеальной открыткой, а потому что она была настоящей, ее собственной.
Работа перестала быть каторгой. После оглушительного успеха кампании «Настоящие тела» Сергей Михайлович смотрел на нее с уважением, а коллеги — с любопытством. Катя больше не отпускала колкости. Однажды она даже подошла и, немного смущаясь, спросила: «А как ты… нашла в себе силы все это изменить?». Алиса не стала читать лекцию, просто улыбнулась: «Просто начала прислушиваться к себе». Работа стала интересным вызовом, пространством для творчества, а не полем битвы за выживание.
Друзья… У нее появились друзья. Настоящие. Валя стала ей не просто соседкой, а родственной душой. Они могли часами болтать ни о чем или молчать вместе, и это молчание было комфортным. Они поддерживали друг друга без лишних слов, просто находясь рядом.
Любимое хобби… Теперь их было несколько. Танцы под дурацкую музыку на кухне, зарисовки в скетчбуке, долгие прогулки с подкастом в наушниках. Мир оказался полон маленьких удовольствий, не имеющих калорийности и не требующих одобрения.
И наконец, ее тело. Оно изменилось, да. Стало стройнее, подтянутее. Одежда сидела иначе, движения стали легче, в глазах появился блеск. Но самое главное — она начала его уважать. Не за то, как оно выглядело, а за то, что оно могло. Выдержать сложную тренировку, пробежать несколько километров, протанцевать весь вечер. Оно стало ее союзником, верным и сильным, а не врагом, с которым нужно вести изнурительную войну.
Однажды, разбирая старые вещи, она наткнулась на свадебный журнал, который когда-то листала с таким замиранием сердца. Она открыла его, посмотрела на сияющих невест в белоснежных платьях, и… ничего. Ни щемящей боли, ни зависти, ни чувства несправедливости. Замужество перестало быть целью, венцом жизни, без которого все бессмысленно. Оно стало просто одной из возможных, но не обязательных опций в будущем. Она была счастлива и самодостаточна здесь и сейчас. Ее счастье больше не зависело от штампа в паспорте.
С Максом они продолжали видеться. Тренировки, прогулки, иногда кино или просто чашка кофе. Им было легко вместе. Не было напряжения, игры, попыток понравиться. Они были просто собой.
Однажды они гуляли в осеннем парке, воздух был прозрачным и звонким, золотые и багряные листья шуршали под ногами. Они шли по аллее, и их плечи иногда касались друг друга. Алиса чувствовала тепло его руки, висевшей рядом.
Внезапно он остановился, повернулся к ней и взял ее руку в свою. Его ладонь была твердой и теплой. Сердце Алисы на мгновение замерло, но не от страха, а от предвкушения.
— Знаешь, — тихо сказал Макс, глядя ей прямо в глаза, — я не предлагаю тебе выйти замуж прямо сейчас. Но я хочу быть с тобой, пока ты этого хочешь.
В его взгляде не было ни капли насмешки или испытания. Была лишь глубокая, безмятежная ясность и обещание чего-то настоящего.
Алиса посмотрела на него, на его серьезное лицо, озаренное закатным солнцем, и ее губы сами растянулись в широкой, счастливой улыбке.
— И я не собираюсь соглашаться, — рассмеялась она, сжимая его руку в ответ. — Потому что нам и так хорошо.
Он улыбнулся в ответ, и в его глазах вспыхнули веселые искорки. В этом не было отказа или несбывшихся ожиданий. Это был договор. Договор двух цельных людей, которые нашли друг в друге родственную душу и не хотели портить это грузом условностей и обязательств.
— Давай просто пойдем дальше? — предложила она.
— Давай, — кивнул он.
И они пошли. Рука об руку. По аллее, усыпанной золотом листвы, навстречу вечеру, навстречу своей новой, неидеальной, но такой бесконечно прекрасной жизни. Жизни, в которой Алиса была главной героиней, а не статисткой в чужом сценарии. И это было именно то, что ей было нужно. Просто идти вперед. Свободная, сильная и наконец-то по-настоящему живая!
Конец!
Меня зовут Ольга Усачева. Это 9 глава моей новой истории "Невеста на диете"
Как купить и прочитать мои книги целиком, не дожидаясь новой главы, смотрите здесь