Это вторая часть рассказа! Первую часть читайте в предыдущей статье!
***
Первые кадры на экране показывали пустую гостиную. Алексей уже хотел перемотать вперёд, когда в кадр вошла Виктория. Дата в углу экрана — тот самый злополучный вечер.
Вика села на диван, достала из сумочки маленький пакетик. Вытряхнула белый порошок в бокал с виски. Тщательно размешала. Затем набрала номер на телефоне.
Алексей прибавил громкость. Голос Вики звучал чётко, хотя и искажённо из-за рыданий:
— Лёшенька, умоляю, приезжай! Мне так плохо... Я не знаю, что делать... Пожалуйста, ты же мой лучший друг!
Дальше запись шла фрагментарно. Камера зафиксировала, как Вика подливала ему снотворное в каждую новую порцию виски, сама же только изображала, что пьёт. Потом — как она раздевала бесчувственного Алексея, укладывала в постель. Сделала селфи с ним. Послала кому-то сообщение с его телефона.
Алексей перемотал запись на несколько недель вперёд — на дату, когда Вика объявила о беременности. На экране появилась его кухня. Виктория сидела за столом с подругой Инной.
— Вик, а ты уверена, что беременна? — спрашивала Инна. — Тест хоть делала?
— Зачем? — фыркнула Виктория. — Я же не беременна на самом деле, дура ты. Просто подложу ему чужое УЗИ, а через пару месяцев скажу, что был выкидыш. Главное — успеть на нём жениться, пока не спохватился.
— А живот? Он же заметит!
Вика расхохоталась, достала из сумки подушечку телесного цвета:
— Вот мой "живот". Заказала специальную, для беременных фотосессий. Постепенно буду увеличивать размер. А на ощупь не дам — скажу, что комплексую.
Инна покачала головой:
— Ты сошла с ума. А если узнает?
— Не узнает. Главное — заставить его чувствовать себя виноватым. Мужики на чувстве вины отлично женятся.
Алексей выключил запись. Руки тряслись. Всё это время он корил себя за предательство, которого не совершал. Терзался виной перед Викой и несуществующим ребёнком. Потерял Лилю.
Он схватил телефон, набрал номер Вики. Голос прозвучал холодно:
— Приезжай. Сейчас же.
Через час Виктория ворвалась в его кабинет с улыбкой:
— Соскучился? До свадьбы всего неделя, потерпи немно...
Она замолчала, увидев его лицо.
— Алексей Викторович, принёс документы на подпись, — в кабинет вошёл юрист компании Олег Семёнович.
Алексей кивнул в сторону Вики:
— Зачитайте, пожалуйста, мисс Аникиной пункты договора.
Юрист поправил очки:
— Согласно данному документу, мисс Аникина признаёт факт мошенничества, обмана с целью принуждения к браку. Она обязуется возместить моральный ущерб и публично принести извинения. В противном случае видеозапись её признаний будет передана в полицию и опубликована в СМИ.
Виктория побледнела. Попыталась возмутиться, но Алексей включил запись. Когда она услышала собственный голос, объясняющий подруге про фальшивую беременность, опустилась на стул.
— Лёша, я... Это не то, что ты думаешь...
— Подписывай, — оборвал он. — Или завтра все узнают, какая ты.
Она подписала дрожащей рукой. Выбежала из кабинета, не попрощавшись. Алексей остался один. Облегчения не наступило. Да, он не изменял Лиле. Не предавал. Но она этого не знала. Всё это время считала его подонком.
Нужно было найти её. Немедленно.
*
Алексей сидел в машине возле заброшенной станции в деревне Сосновка. В кармане лежала помятая фотография — единственная подсказка, которую удалось получить от бывшей коллеги Лили. На снимке девушка стояла возле деревянного дома с резными наличниками.
— Она говорила, что выросла в деревне у бабушки, — вспоминала коллега. — Показывала фото. Говорила, домик рядом с прудом, где растут старые ивы.
Алексей объездил полдеревни. Спрашивал у местных про девушку Лилю. Одни качали головами, другие смотрели с подозрением. Пока не наткнулся на продуктовый магазин.
— Лилька? — переспросила женщина за прилавком. — Зинина внучка? Ну как же, живёт. Только замуж недавно вышла, вон муж у неё видный какой.
Сердце Алексея оборвалось.
— Замуж?
— А то. Говорят, с городским познакомилась, художник вроде. Свадьбу справили скромно, но красиво. Зина внуками теперь грезит.
Алексей вышел из магазина. Значит, поздно. Она нашла своё счастье. Стоило ли вообще появляться? Разрушать её новую жизнь?
Но отступать он не мог. Хотя бы извиниться. Объяснить правду. А там — как решит Лиля.
Дом оказался в конце деревни. Старые ивы склонились над прудом, отражаясь в тёмной воде. Участок утопал в цветах — розы, гортензии, лилии. Конечно, лилии. Везде, куда ни глянь.
Алексей толкнул калитку. Она скрипнула. На крыльце появилась пожилая женщина в застиранном фартуке.
— Вам кого? — недоверчиво спросила она.
— Здравствуйте. Я ищу Лилию. Мне нужно с ней поговорить.
Лицо старушки сразу стало непроницаемым:
— И что вам от неё надо?
— Я... Меня зовут Алексей. Мы были знакомы. Мне нужно кое-что объяснить.
Бабушка Зина прищурилась:
— Алексей, значит. Тот самый, что внучку мою довёл до слёз. Убирайтесь отсюда, пока я вилами не прогнала.
— Бабушка Зина, пожалуйста, — Алексей сделал шаг вперёд. — Я должен увидеть Лилю. Объяснить, что произошло. Я не виноват в том, в чём она меня обвиняет.
— Не виноват? — голос старушки зазвенел от возмущения. — Внучка моя вернулась сюда бледная, худая, с потухшими глазами. Месяц не могла прийти в себя. А вы не виноваты!
— Меня подставили. У меня есть доказательства. Пожалуйста, позвольте мне увидеть её хоть на минуту.
Бабушка Зина собиралась ответить, но из дома послышался голос:
— Баб Зин, кто там?
И на крыльце появилась Лиля.
Время остановилось. Она стояла в простом летнем платье, волосы распущены по плечам, в руках — корзинка с малиной. Такая же красивая. Но в глазах, встретившихся с его взглядом, застыла боль.
— Лёша?
Он сделал неуверенный шаг. Хотел что-то сказать, но слова застряли в горле. Молчание тянулось мучительно долго.
— Что ты здесь делаешь? — наконец спросила Лиля.
— Я должен был найти тебя. Объяснить. Лиля, я не изменял тебе.
Она вздрогнула. Отвела взгляд.
— Не надо. Я всё слышала тогда. Про ребёнка, про ту ночь...
— Меня подставили! — Алексей достал из кармана флешку. — Вот запись с камер видеонаблюдения. Виктория подсыпала мне снотворное. Я ничего не помню про ту ночь, потому что был без сознания. Она всё спланировала. Беременности никакой не было. Фальшивый живот из подушки, чужое УЗИ. Всё ради того, чтобы женить меня на себе.
Лиля молчала. В её глазах мелькали эмоции — недоверие, надежда, сомнение.
— Почему ты не сказал сразу? Когда она объявила о беременности?
— Я не знал! — Алексей провёл рукой по волосам. — Я верил, что мы действительно были вместе. Думал, что напился и не помню. Корил себя за предательство. А когда ты исчезла... Я искал тебя повсюду. Но потом умерла мама, и я...
Он замолчал. Лиля побледнела:
— Ольга Игоревна? Когда?
— Два месяца назад. Приступ астмы. Она не дожила до твоего возвращения.
В глазах Лили блеснули слёзы. Она опустила корзинку, прижала руку к губам.
— Я не знала. Мне так жаль, Лёша.
Они смотрели друг на друга. Столько всего нужно было сказать, но слова не шли.
— Мне сказали, ты вышла замуж, — наконец произнёс Алексей.
Лиля вздохнула:
— Нет. Это ложь. Был один парень, Костя. Художник из города. Приехал на пленэр, остановился у соседей. Мы подружились. Он помогал мне с оформлением цветочных композиций, я ему позировала. Потом уехал. Вот и вся история.
— Значит, ты... свободна?
— Да, — её голос дрогнул. — Но это не значит...
— Лиля, прошу, посмотри запись. Узнай правду. А потом решай, хочешь ли ты меня простить. Если нет — я уйду и больше не потревожу.
Она взяла флешку. Пальцы дрожали.
— Заходи. Посмотрим вместе.
*
Они сидели на кухне за старым деревянным столом. Бабушка Зина молча налила чай, нарезала пирог с вишней. Алексей не притронулся к еде. Смотрел, как Лиля просматривает запись на ноутбуке.
Лицо девушки меняло выражение от недоверия к шоку, от шока — к гневу. Когда запись закончилась, она долго молчала.
— Она... Как она могла? — наконец прошептала Лиля. — Я думала, она твоя подруга.
— Я тоже так думал, — горько усмехнулся Алексей. — Оказывается, последние три года она методично вытесняла из моей жизни всех девушек. Я был слеп.
— А ребёнка не было вообще?
— Нет. Фальшивая беременность, фальшивый живот. Через пару месяцев она планировала инсценировать выкидыш. Но к тому времени мы бы уже поженились.
Лиля закрыла ноутбук. Провела руками по лицу.
— Всё это время я ненавидела тебя. Думала, что ты меня предал. Мне было так больно, Лёша. Я не могла дышать от этой боли.
— Прости меня, — он потянулся к её руке, но остановился на полпути. — Прости, что не догадался сразу. Что не смог защитить тебя от этого. От той боли, которую ты пережила.
Лиля посмотрела на его руку, зависшую в воздухе. Медленно накрыла её своей.
— Это не твоя вина. Виновата Виктория. И... может быть, немного я. За то, что не стала разбираться. Просто убежала.
— У тебя были все основания, — возразил Алексей. — Ты услышала, как моя подруга говорит о беременности. Что ты должна была подумать?
Они сидели, держась за руки. Бабушка Зина смотрела на них из-за занавески, качая головой. Потом надела платок и вышла — якобы за яйцами к соседке.
— Что теперь? — спросила Лиля.
— Не знаю, — честно признался Алексей. — Я понимаю, что причинил тебе боль. Пусть и не по своей воле. Понимаю, что ты можешь меня не простить. Не захочешь вернуться. И я приму любое твоё решение.
Лиля молчала. Потом встала, подошла к окну. Смотрела на сад, залитый вечерним солнцем.
— Мама умерла, когда мне было три года, — неожиданно сказала она. — Я очень смутно её помню. Но помню день перед её смертью. Мы гуляли по цветочной поляне, и она плела мне венок. Говорила, что цветы — это надежда. Что даже после самой холодной зимы они всё равно прорастают.
Алексей слушал, не перебивая.
— Всю жизнь я держалась за эту надежду. На то, что после любой боли придёт весна. Что жизнь не может состоять только из потерь.
Она обернулась. На глазах блестели слёзы, но улыбка была светлой.
— Я не хочу больше убегать, Лёша. Не хочу прятаться от боли. Хочу верить, что у нас всё получится.
Он поднялся, подошёл к ней. Осторожно обнял. Она прижалась к его груди, и он почувствовал, как она дрожит.
— Прости меня за всё, — прошептал он. — Обещаю, больше никогда не дам тебя в обиду.
Они стояли в обнимку, пока за окном не сгустились сумерки. А потом бабушка Зина вернулась с яйцами, бросила на них строгий взгляд и буркнула:
— Ну что уставились? Стол накрывать будете или мне одной возиться?
Лиля засмеялась сквозь слёзы. Это был первый смех за долгие месяцы. И Алексей понял — они справятся. Несмотря ни на что.
*
Через год в городе открылся новый цветочный салон «Лилия». Просторное светлое помещение, наполненное ароматом свежих цветов. На стене висела большая фотография — Любовь, мама Лили, в венке из ромашек.
— Посвящается маме, которая научила меня верить в красоту, — гласила табличка под фото.
Алексей вложил в бизнес Лили все ресурсы. Помог с арендой, оборудованием, рекламой. Но идея, душа салона — всё было её.
В день открытия они стояли у входа, встречая первых посетителей. Лиля в белом платье, Алексей — в костюме. На её безымянном пальце сверкало помолвочное кольцо.
— Нервничаешь? — спросил он, сжимая её руку.
— Немного, — призналась она. — А вдруг никто не придёт?
— Придут. Ты же волшебница. Твои букеты невозможно забыть.
И люди приходили. Один за другим. Кто-то за букетом для любимой, кто-то — просто полюбоваться. Ольга Игоревна была бы рада видеть, как счастлива её будущая невестка.
Вечером, когда последний посетитель ушёл, Лиля прислонилась к стойке и улыбнулась:
— Получилось.
— Ещё как получилось, — Алексей обнял её. — Мама бы гордилась.
При упоминании Ольги Игоревны у Лили сжалось сердце. Она так и не простила себе, что не была рядом в последние месяцы жизни будущей свекрови.
— Она знала про всё? — тихо спросила она.
— Да. Я рассказал ей незадолго до... До конца. Она сказала, что всё понимает. И очень ждала нашей свадьбы.
Лиля прижалась к нему сильнее.
— Тогда давай устроим свадьбу так, как она мечтала. С белыми розами, лилиями и гортензиями. На даче, под яблонями.
Алексей поцеловал её в макушку:
— Договорились.