Андрей Павлович сидел у окна и смотрел на объявление в телефоне. Буквы плыли перед глазами – очки опять где-то затерялись. Но текст-то простой:
"Отдам в добрые руки кота. Рыжий, кастрированный, к лотку приучен".
Нет. Не отдам. Продам. Так хотя бы больше шансов, что попадет в обеспеченную семью.
– Барсик, – позвал он негромко. – Иди сюда, рыжий.
Кот появился как по волшебству – толстенький мурчащий трактор на мягких лапах. Прыгнул на колени, устроился клубочком. Тёплый такой, живой.
Андрей Павлович погладил его за ухом. Барсик зажмурился от удовольствия, а хозяин почувствовал, как сердце сжимается. Полгода уже как один.
– Что ж мы с тобой делать будем, а? – прошептал старик. – Лекарства на исходе, и пенсия тоже.
Котяра мурлыкал, не подозревая ничего. А Андрей Павлович открыл калькулятор. Корм – тысяча в месяц. Наполнитель – ещё пятьсот. О ветеринаре лучше не думать.
А таблетки от давления стоят две тысячи. Каждый месяц.
– Понимаешь, Барсик, я же не хочу с тобой расставаться, просто не справляюсь больше.
Набрал в объявлении: "Кот в хорошие руки. Три тысячи рублей". Стёр. Написал заново: "Продаю кота. Пять тысяч рублей".
Телефон сразу зазвонил. Женский голос:
– Здравствуйте, по поводу кота звоню. Можно посмотреть?
– Можно, – хрипло ответил Андрей Павлович. – Приезжайте.
Через час в дверь постучали. На пороге стояла женщина лет пятидесяти с грустными глазами.
– Марина, – представилась она. – А где же котик?
Барсик, как назло, тут же выбежал из кухни, но не к гостье – к хозяину. Терся о ноги, мурлыкал, смотрел влюбленными глазами.
– Вот он, рыжий мой, – сказал Андрей Павлович, стараясь говорить равнодушно. – Хороший кот. Ласковый.
Марина присела, протянула руку. Барсик понюхал, но к ней не пошёл. Вернулся к хозяину.
– А почему продаёте? – спросила женщина тихо.
– Так, обстоятельства, – пробормотал старик, отводя взгляд.
И тут Марина заметила: руки у пенсионера дрожат. И кот от него не отходит ни на шаг.
Марина медленно обошла квартиру взглядом. Всё чистенько, аккуратно, но пусто как-то. На подоконнике – засохший фикус. На столе – коробочка с таблетками, почти пустая. И ещё одна, тоже почти пустая.
– Красивая квартира, – сказала она. – Давно здесь живёте?
– Сорок лет уже, – ответил Андрей Павлович, поглаживая Барсика. – С женой покупали...
Он не договорил. Не надо было.
Марина кивнула. У неё самой не так давно умерла Жучка – дворняжка, прожившая пятнадцать лет. Пустота в доме такая, что стены готовы рухнуть.
– А кот не болеет? – спросила она.
– Да нет, здоровый. Просто я, – Старик замялся. – Не справляюсь больше. Возраст, понимаете.
Барсик вдруг мяукнул протяжно и потерся о ногу хозяина. Как будто понимал, о чём речь.
– А корм у вас какой? – продолжала расспросы Марина.
Андрей Павлович показал на кухню. Там стояли две мисочки – одна с водой, другая с сухим кормом. Дешёвым, из "Пятёрочки". Не самым плохим, но и не хорошим.
– Он привередливый в еде?
– Нет, что дашь, то и ест. Хороший парень. Умный очень. Когда Галочка болела, к ней на кровать ложился, грел. Как будто понимал. – голос хозяина дрожал.
Марина присела на корточки перед котом. Барсик на неё посмотрел, но к хозяину жался.
– Скажите честно, – тихо спросила она, – а почему именно пять тысяч просите?
Старик растерялся:
– Ну, хороший же кот. Породистый.
– Барсик – дворняга, – мягко возразила Марина. – Красивый, но дворняга. И вы его любите. Так почему продаёте?
Андрей Павлович отвернулся к окну. Молчал долго. Барсик мурлыкал на его коленях, а хозяин гладил его дрожащими руками.
– Лекарства дорогие стали. И корм. Он болел месяц назад, к ветеринару возили. Пять тысяч отдал. Последние.
– А дочка? Сын? Родственники?
– Дочка в Германии живёт. Своих троих растит, не до старика ей. Да я и не прошу ничего.
Он вздохнул.
– Справлялись с Галочкой как-то. А один – не получается.
Марина слушала и чувствовала, как сердце сжимается. Вот он сидит, этот гордый старик, и продаёт единственное, что у него осталось живое в доме. А кот не понимает, прижимается, доверяет.
– А если я не куплю? – спросила она.
– Кто-нибудь другой купит. – Голос твёрдый, но руки всё так же дрожат. – Объявление уже висит, звонки есть.
– И не жалко?
Андрей Павлович резко поднял голову:
– А вы думаете, мне легко?! Думаете, я от хорошей жизни.
Он осёкся, сжал губы. Барсик испугался резкого движения, спрыгнул с колен, но далеко не ушёл – сел рядом.
И тут Марина поняла: она не может просто купить кота и уйти. Нельзя разлучать их.
Но что-то нужно придумать. надо нужно.
Марина молчала. Долго.
– Андрей Павлович, а если я не стану покупать кота? – сказала она.
Старик вздрогнул:
– Как не стану?! А зачем тогда приехали?
– Приехала посмотреть. Посмотрела. И поняла – кота покупать не буду.
Андрей Павлович побледнел. Руки затряслись сильнее.
– Вы же сами звонили! Сами сказали, что нужен кот!
– Нужен. – Марина встала с кресла и подошла к окну. – Только не этот.
– А что с ним не так?!
Она обернулась. И старик увидел у неё в глазах слёзы.
– С котом всё так. А вот с хозяином не так.
– Я не понимаю.
– Понимаете, Андрей Павлович. – Голос дрожал. – Я не так давно собаку потеряла. Старенькую, больную. Пятнадцать лет прожила со мной. И знаете, что было самое страшное перед её уходом? Не болезнь. Не боль. А то, что она смотрела на меня и будто просила прощения. За то, что доставляет хлопоты.
Андрей Павлович сглотнул. Барсик подошёл к нему, потёрся о ногу.
– И сейчас я смотрю на вас с Барсиком – и вижу то же самое. Он тянется к вам, а вы стыдитесь, что не можете его прокормить. Думаете, что делаете правильно, отдавая в хорошие руки.
– А разве неправильно?! – вспыхнул старик. – Разве лучше, чтобы он голодал со мной?!
– А кто сказал, что он должен голодать?
Повисла пауза. Барсик мяукнул – тихо, протяжно.
– Я предлагаю другой вариант, – продолжала Марина. – Я буду приносить корм. Каждую неделю. И деньги на ветеринара – если понадобится.
– Что?! – Андрей Павлович посмотрел на неё как на сумасшедшую. – Зачем вам это?
– Затем, что хочу помочь коту. Но не хочу разлучать вас. – Она улыбнулась сквозь слёзы. – Можно назвать это арендой счастья.
– Арендой?!
– Ну да. Я плачу за то, чтобы приходить и гладить Барсика. А заодно у меня появляется повод навестить одинокого человека. Чай попить. Поговорить.
Старик молчал. Глаза широко открыты, губы дрожат.
– Это как-то унизительно, – выдавил он.
– Почему унизительно? – искренне удивилась Марина. – Это же договор. Честный договор. Я получаю кота для общения – вы получаете помощь с кормом. Взаимовыгодно.
– Нет! Я не нищий! Я не попрошайка!– Андрей Павлович резко встал.
– А кто так сказал?
– Да вы же сами! Предлагаете деньги давать незнакомому старику!
Марина покачала головой:
– Я предлагаю договор. Платить за способ общения с котом. И с умным, интересным человеком, который этого кота воспитал.
– Не надо! – Голос сорвался. – Не надо жалеть меня!
И тут он замолчал. Сел обратно в кресло. Опустил голову.
Барсик запрыгнул к нему на колени.
– Знаете, что самое страшное, Андрей Павлович? – тихо спросила Марина. – Не бедность. И не старость. А гордыня. Которая мешает принимать помощь.
– Это не гордыня, – прошептал он. – Это стыд.
– Стыд за что?
– За то, что не справился. Что жена умерла, а я остался. Что денег не накопил. Что дочь далеко. Что даже кота прокормить не могу.
Слёзы потекли по морщинистым щекам.
– А теперь ещё вы приехали. И предлагаете помощь. А я как последний...
– Дурак? – мягко подсказала Марина.
– Ну да. Дурак.
Она подошла, села на корточки рядом с креслом:
– Андрей Павлович. У меня пустая квартира. У меня пропавшая собака. У меня работа, на которую не хочется идти. И никого рядом нет, кому можно рассказать, как прошёл день. А у вас есть Барсик. И доброе сердце.
– Откуда вы знаете про доброе сердце?
– А злой человек так кота любить не может.
Барсик замурлыкал громче, будто соглашался.
– Так что скажете? Договоримся?
Андрей Павлович долго молчал. Гладил рыжую шерсть. Думал.
Старик вздохнул. Глубоко-глубоко.
– Тогда, может, попробуем?
Прошло два месяца.
Андрей Павлович сидел у окна с Барсиком на коленях и смотрел на двор. Скоро должна прийти Марина – по вторникам она всегда приносила корм и какие-нибудь вкусности.
– Слышишь, рыжий? – тихо сказал он коту. – Кажется, шаги знакомые.
Барсик поднял голову, насторожил уши. Да, точно – это она.
Стук в дверь.
– Андрей Павлович? Это я!
– Проходите, проходите! – Старик поднялся, расправил рубашку. За эти два месяца он видно оживился, даже щёки порозовели.
Марина вошла с большими пакетами, улыбаясь:
– Привет, красавчик! – Это Барсику.
Кот тут же замурлыкал и потёрся о её ноги.
– И вам привет, Андрей Павлович. Как дела? Как самочувствие?
– Да нормально всё. Вчера к врачу ходил – давление в норме. Таблетки ваши помогают.
– Ой! Завтра суббота, может, тогда в парк сходим? Барсика на шлейке выгуляем?
Андрей Павлович засмущался:
– Да что вы. В парк. Люди смотреть будут – старик с котом на поводке.
– Пусть смотрят! – засмеялась Марина. – Будут завидовать, какой у вас красавец. Правда, Барсик?
Кот мяукнул – одобрительно.
Они пили чай на кухне. Андрей Павлович рассказывал про соседей, про новости во дворе. А Марина слушала, кивала, смеялась. За эти два месяца между ними установилась особая близость – не родственная, но очень тёплая.
– Знаете, – сказала она, допивая чай, – а дочка ваша звонила на этой неделе?
– Звонила. Спрашивала, как дела. Я ей про вас рассказал.
– И что она сказала?
– Удивилась, – признался старик. – Говорит: "Папа, я так рада, что у тебя есть подруга". Подруга, – Он улыбнулся. – Странно звучит в моём возрасте, правда?
– Почему странно? Дружба возраста не имеет.
Барсик вдруг спрыгнул с подоконника и подошёл к миске с кормом. С качественным кормом, который больше не был проблемой.
– А ведь я хотел его продать, – тихо сказал Андрей Павлович.
– И хорошо, что не продали.
– Да уж... Думал тогда – конец света. А на самом деле, начало новой жизни.
Марина кивнула:
– Иногда самые страшные моменты приводят к самым светлым переменам.
Они молчали, наблюдая, как Барсик деловито хрустит кормом. У него теперь было всё – еда, ласка, внимание двух человек, которые его любили.
Друзья, просим поддержать наш проект помощи животным - https://planeta.ru/campaigns/nakaschu!
Подписывайтесь, чтобы читать другие добрые и эмоциональные рассказы о животных!
Например такие: