— То есть ты продала свою квартиру и ничего не сказала мне? Теперь моя мать должна будет доживать в деревне? — кричал Дмитрий, швыряя ключи на стол.
Ольга стояла у окна, сжимая в руках чашку остывшего чая. Она знала, что этот разговор неизбежен, но надеялась оттянуть его хотя бы до завтра.
— Я сказала. Две недели назад. Ты сказал: «Делай что хочешь, это твоя квартира».
— Я думал, ты просто рассуждаешь! — Дмитрий прошёлся по комнате, запустив пальцы в волосы. — Кто продаёт квартиру, не обсудив это нормально с семьей?
— Кто живёт в чужой квартире десять лет и считает, что имеет право голоса? — Ольга повернулась к нему. Голос её был тихим, но твёрдым. — Это моя квартира. Мне оставила её бабушка. Я имею право распоряжаться ею как хочу.
— Там живёт моя мать!
— Твоя мать может жить здесь, с нами. Или ты можешь снять ей квартиру. Или купить, если хочешь.
Дмитрий застыл, глядя на жену так, словно видел её впервые.
— У нас двухкомнатная квартира. Двое детей. Куда я здесь поселю мать?
— Не знаю, Дима. Но это уже не моя проблема.
— Не твоя проблема? — он шагнул к ней. — Моя мать десять лет живёт в твоей квартире, платит коммуналку, поддерживает порядок...
— Поддерживает порядок? — Ольга усмехнулась. — Она живёт там бесплатно. Бесплатно, Дмитрий! Ты хоть понимаешь, сколько стоит аренда однокомнатной квартиры в центре города?
— Она моя мать! Ей шестьдесят пять лет! Ты хочешь выставить её на улицу?
— Я хочу, чтобы у моей дочери были деньги на образование, — Ольга поставила чашку на подоконник. — Варе через три года поступать. Ты знаешь, сколько стоит нормальный вуз? Репетиторы?
— При чём здесь Варя?
— При том, что деньги от продажи квартиры я положила на счёт для её образования. Весь миллион восемьсот.
Дмитрий опустился на диван, закрыв лицо руками.
— Ты не имела права.
— Имела. И сделала это.
Несколько минут в комнате стояла тишина. Слышно было только тиканье настенных часов и отдалённый шум машин с улицы.
— Мама позвонила мне сегодня утром, — наконец произнёс Дмитрий. — Плакала. Сказала, что новые хозяева дают ей месяц на съезд.
— Месяца вполне достаточно, чтобы найти вариант.
— Какой вариант? У неё пенсия двадцать тысяч! На эти деньги она даже комнату не снимет!
— Тогда пусть живёт в деревне. У неё там дом.
— В деревне! — Дмитрий вскочил. — Там нет нормальной больницы! Нет магазинов! Автобус раз в день! Ей что, как в восемнадцатом веке жить?
— Многие люди живут в деревнях и не умирают от этого, — Ольга скрестила руки на груди. — Твой отец прожил там до семидесяти.
— Не смей упоминать отца!
— Почему? Он же прожил там всю жизнь. И ничего, был доволен.
— Он там и умер. Один. Пока «скорая» ехала два часа.
Ольга сжала губы. Этот аргумент она предвидела.
— Дима, я понимаю твои чувства...
— Ты ничего не понимаешь! — он повысил голос. — Ты никогда не любила мою мать! С первого дня, как мы поженились!
— Это неправда.
— Правда! Ты всегда искала способ от неё избавиться. И вот, придумала. Продала квартиру.
— Я не от неё избавляюсь. Я забочусь о будущем своего ребёнка.
— Своего? — Дмитрий прищурился. — Варя не моя дочь?
— Так не говорят о своих детях. Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду.
— Нет, не понимаю. Объясни мне, как забота о дочери связана с выселением бабушки?
Ольга глубоко вздохнула. Она готовилась к этому разговору несколько дней, но реальность оказалась тяжелее репетиций перед зеркалом.
— Твоя мать могла бы помогать нам. Деньгами. Хотя бы иногда.
— У неё пенсия!
— У неё есть дом в деревне, который она сдаёт каждое лето дачникам. За три месяца она получает тысяч сто пятьдесят. Куда идут эти деньги?
Дмитрий молчал.
— Я скажу тебе куда, — продолжила Ольга. — Она покупает себе новую мебель. Ездит на курорты. В прошлом году летала в Турцию.
— И что? Она не имеет права отдохнуть?
— Имеет. Но тогда пусть не жалуется, что у неё нет денег на аренду квартиры.
— Это её деньги! Она заработала их!
— Как и я заработала свою квартиру. Точнее, моя бабушка заработала. И оставила мне. Не твоей матери.
Дмитрий снова опустился на диван. Он выглядел опустошённым.
— Что мне теперь делать? — спросил он тихо.
— Не знаю, Дима. Это твоя мать. Твоя ответственность.
— Ответственность? Я плачу за эту квартиру, в которой мы живём! Я содержу семью!
— Ты платишь половину ипотеки, — поправила Ольга. — Я плачу вторую половину. Плюс коммуналку. Плюс продукты. Плюс одежду детям.
— У тебя зарплата больше!
— И что с того? Это значит, что я должна содержать ещё и твою мать?
— Она помогает нам! Сидит с детьми!
— Сидела, — Ольга подняла палец. — Два года назад. Когда Петя был маленький. Сейчас ему восемь лет. Варе пятнадцать. Какая нам нужна няня?
— Она забирает их из школы...
— Раз в месяц! Когда мы оба задерживаемся! Дмитрий, ты же сам видишь, что это не аргумент.
Он встал и подошёл к окну, встав рядом с женой. Оба смотрели на вечерний город, где зажигались огни в окнах многоэтажек.
— Мне её жалко, — сказал он наконец. — Она всю жизнь работала. Вырастила меня одна, после того как отец спился и свалил в деревню. Теперь она старая, больная...
— Она не больная. У неё гипертония, как у половины людей её возраста. Она вполне бодрая женщина.
— Ольга...
— Дима, послушай меня, — она повернулась к нему. — Я не злодейка. Я не хочу, чтобы твоя мать страдала. Но у меня есть дети. Наши дети. И их будущее для меня важнее, чем комфорт твоей матери.
— Для меня она тоже важна.
— Тогда найди решение. Сними ей квартиру. Или пусть живёт в деревне. Или здесь с нами, я не против.
— Ты же сама только что говорила, что места нет!
— Места нет для комфортной жизни. Но если это единственный вариант, то можно потесниться. Петя может переселиться к Варе. А твоя мать займёт его комнату.
Дмитрий покачал головой.
— Ты не представляешь, что значит жить с мамой под одной крышей.
— Представляю. Моя мать жила с нами первые три года после свадьбы. Пока не накопила на свою квартиру.
— Это было другое.
— Чем?
— Твоя мать... она другая. Спокойная. Мама же...
— Мама твоя любит командовать. Вмешиваться. Критиковать. Я знаю, Дима. Именно поэтому я и предложила ей жить отдельно, когда бабушка умерла.
— И я благодарен тебе за те десять лет. Искренне.
— Но эти десять лет закончились.
Дмитрий прислонился лбом к холодному стеклу.
— Она никогда не простит меня, если я не найду ей нормальное жильё.
— Это её проблемы. Ты взрослый мужчина, у тебя своя семья.
— Она моя мать!
— А Варя твоя дочь! — Ольга повысила голос. — И её образование, её будущее важнее! Ты понимаешь это или нет?
В комнату заглянула Варя — высокая худая девочка с длинными тёмными волосами.
— Вы поссорились? — спросила она тихо.
— Нет, солнце, — Ольга быстро улыбнулась. — Просто обсуждаем взрослые вопросы. Иди делай уроки.
— Я всё слышала, — Варя вошла в комнату. — Про квартиру бабушки. Про деньги на образование.
Родители переглянулись.
— Мам, если это из-за меня, то не надо. Я могу поступить на бюджет.
— Варя...
— Правда. Я буду хорошо учиться. Сдам ЕГЭ на высокие баллы.
— Солнышко, ты и так хорошо учишься, — Ольга подошла к дочери и обняла её за плечи. — Но для поступления в хороший вуз нужны репетиторы. Курсы. Это дорого.
— А бабушка Лена где будет жить? — спросила Варя, глядя на отца.
— Бабушка... мы что-нибудь придумаем, — Дмитрий отвернулся к окну.
— Она может жить здесь, — сказала Варя. — Я не против. Пусть живёт в моей комнате, а я перееду к Пете.
— Нет, — твёрдо сказала Ольга. — Ты девочка-подросток. Тебе нужно личное пространство.
— Но...
— Никаких «но». Иди к себе. Я скоро приду, проверю уроки.
Варя нехотя вышла из комнаты. Дверь за ней закрылась с тихим щелчком.
— Ты слышал? — спросила Ольга. — Наш ребёнок готов пожертвовать своим комфортом ради твоей матери. А та даже не подумала когда-либо помочь нам деньгами.
— Мама помогала. По-своему.
— Каким-то своим странным способом, который никто, кроме тебя, не замечает.
— Она покупала детям подарки!
— На дни рождения. Как и полагается бабушке. Это не помощь, Дмитрий. Это норма.
— А что ты хотела? Чтобы она отдала нам все свои сбережения?
— Я хотела, чтобы она хотя бы предложила. Хотя бы спросила: «Может, вам нужна помощь? Может, я могу чем-то помочь?» Но нет. Она приезжала, ужинала, критиковала моё воспитание детей и уезжала в свою квартиру. В мою квартиру, между прочим.
Дмитрий резко обернулся.
— Значит, это месть? За то, что она критиковала тебя?
— Нет, это не месть. Это здравый смысл. У меня есть актив — квартира. Я его реализовала и вложила деньги в образование дочери. Всё логично.
— Логично, — он усмехнулся. — Ты всегда умела находить логику там, где нужно оправдать свои поступки.
— А ты всегда умел прятаться за высокие слова о долге и ответственности, когда дело касается твоей матери, — парировала Ольга.
— Что ты хочешь этим сказать?
— То, что ты маменькин сынок. Всегда им был и остаёшься.
Дмитрий побледнел.
— Как ты смеешь...
— Смею. Потому что это правда. Твоя мать звонит — ты бежишь. Она просит — ты выполняешь. Она плачет — ты готов горы свернуть.
— Это называется быть хорошим сыном!
— Это называется не иметь границ! — Ольга повысила голос. — Твоя мать манипулирует тобой! Всю жизнь манипулирует! И ты позволяешь ей это делать!
— Хватит!
— Нет, не хватит! Я молчала десять лет! Десять лет я смотрела, как ты разрываешься между мной и ней! Как ты оправдываешь каждую её колкость в мой адрес! Как ты делаешь вид, что не замечаешь, как она подрывает мой авторитет перед детьми!
— Она никогда не подрывала...
— «Ваша мама слишком строгая», «Ваша мама неправильно готовит», «Ваша мама не так одевает вас», — Ольга передразнила свекровь. — Это она говорила при мне! А что она говорила, когда меня не было?
— Ты преувеличиваешь.
— Я не преувеличиваю! Я просто больше не могу! Понимаешь? Не могу! Эта квартира была последним, что связывало меня с твоей матерью. Теперь этой связи нет.
— И что дальше? — Дмитрий смотрел на жену холодным взглядом. — Теперь ты запретишь ей видеться с внуками?
— Не говори глупости. Она их бабушка. Пусть встречается. Но не здесь. И не за мой счёт.
— За твой счёт! — он злобно рассмеялся. — Ты распоряжаешься своей квартирой — это твоё право. Но теперь послушай меня.
Ольга скрестила руки на груди, ожидая продолжения.
— С сегодняшнего дня я перестаю платить за эту квартиру. Это твоя квартира, твоя ипотека. Плати сама.
— Хорошо, — спокойно кивнула Ольга. — Тогда я перестаю покупать продукты и одежду детям. Это теперь твоя обязанность.
— Отлично. И я забираю машину. Она оформлена на меня.
— Пожалуйста. Я буду ездить на метро. Как, впрочем, и раньше.
Они стояли друг напротив друга, как бойцы на ринге, каждый ожидая следующего удара.
— Может, нам вообще стоит разъехаться? — тихо сказал Дмитрий.
Ольга замерла. Она ожидала многого, но не этого.
— Ты серьёзно?
— Не знаю, — он провёл рукой по лицу. — Просто устал. От этих споров. От постоянного выяснения, кто кому что должен.
— Если ты хочешь развода из-за того, что я продала свою квартиру...
— Не из-за квартиры! — он повысил голос. — Из-за того, что ты даже не попыталась найти другое решение! Ты просто взяла и сделала так, как решила! Не спросила меня, не посоветовалась!
— Я говорила с тобой!
— Ты поставила меня перед фактом! — Дмитрий подошёл ближе. — Ты сказала, что собираешься продать квартиру, я ответил что-то невнятное, думая, что мы ещё обсудим детали, а ты уже на следующий день выставила объявление!
Ольга молчала. В чём-то он был прав.
— Мне нужно было действовать быстро, — сказала она наконец. — На рынке кризис. Цены падают. Ещё месяц — и я потеряла бы процентов двадцать стоимости.
— Это всего лишь деньги!
— Всего лишь? — Ольга усмехнулась. — Для тебя, может быть. Для меня это будущее моей дочери.
— И снова «моей»! — Дмитрий схватился за голову. — Господи, Оля, ты слышишь себя? Варя — наша дочь! Наша!
— Тогда где твои деньги на её образование? Где твой вклад?
— Я плачу за квартиру! За жизнь! За всё!
— Половину платишь! И то теперь отказываешься даже от этого!
Дверь снова приоткрылась. На пороге стоял Петя — маленький кудрявый мальчик в пижаме.
— Папа, мама, не ругайтесь, — сказал он тихо, и его губы задрожали.
Ольга первой опомнилась. Она подошла к сыну, присела на корточки.
— Мы не ругаемся, зайчик. Просто громко разговариваем.
— Вы кричали, — прошептал Петя. — Я испугался.
— Прости нас, малыш, — Дмитрий подошёл и взял сына на руки. — Иди спать. Всё хорошо.
— Правда?
— Правда, — он поцеловал мальчика в макушку. — Папа тебя укладывает.
Дмитрий вынес сына из комнаты. Ольга осталась одна. Она опустилась на диван и закрыла лицо руками.
Она не хотела этого. Не хотела ссоры, не хотела разговора о разводе. Она просто хотела сделать то, что считала правильным. Обеспечить дочери будущее. Это ведь нормально? Это ведь правильно?
Но почему тогда так больно?
Дмитрий вернулся через десять минут. Сел рядом, не глядя на жену.
— Нам нужно поговорить спокойно, — сказал он тихо.
— Да.
— Без криков. Без обвинений.
— Хорошо.
Они помолчали.
— Я не хочу развода, — произнёс Дмитрий. — Не хочу терять семью.
— Я тоже не хочу.
— Но мне нужно, чтобы ты понимала: моя мать — это не враг. Она не плохая женщина.
— Я знаю.
— Она просто... она одинока. Всю жизнь посвятила мне. А теперь боится остаться никому не нужной.
Ольга взяла мужа за руку.
— Дима, я правда не хочу причинить ей боль. Но я не могу жертвовать будущим своих детей ради её комфорта.
— Наших детей, — поправил он.
— Наших, — кивнула Ольга. — Прости. Наших.
— Может, мы найдём компромисс? — предложил Дмитрий. — Часть денег отдадим маме, чтобы она могла снять квартиру на первое время?
— Сколько?
— Тысяч триста. Этого хватит на год аренды однокомнатной.
Ольга задумалась. Триста тысяч — это немного, если учесть общую сумму.
— А она согласится переехать в другой район? Не в центр?
— Думаю, да. Главное, чтобы рядом была больница и магазины.
— Хорошо, — Ольга кивнула. — Давай так и сделаем. Но с одним условием.
— Каким?
— Больше никаких безвозмездных подарков. Если мы помогаем ей — она должна понимать, что это именно помощь. А не должное.
Дмитрий сжал её руку.
— Договорились.
Они сидели рядом в тишине, слушая далёкие звуки города за окном. Где-то смеялись люди, где-то играла музыка, где-то кто-то, наверное, тоже ругался с близкими о деньгах и родственниках.
— Извини, что назвала тебя маменькиным сынком, — тихо сказала Ольга.
— Извини, что сказал про развод.
— Мы справимся?
— Справимся, — Дмитрий обнял жену за плечи. — Мы же всегда справлялись.
В коридоре раздались шаги, и Варя осторожно заглянула в комнату.
— Можно? — спросила она.
— Конечно, солнце, — Ольга протянула руку, и дочь села рядом.
— Вы помирились?
— Помирились.
— И что будет с бабушкой Леной?
— Мы поможем ей найти квартиру, — ответил Дмитрий. — Временно оплатим аренду.
— А деньги на моё образование останутся?
— Останутся, — улыбнулась Ольга. — Почти все.
Варя обняла мать и прижалась к ней.
— Спасибо, мам. Я постараюсь не подвести. Честно.
— Я знаю, солнышко. Я в тебя верю.
Они сидели втроём на диване — семья, которая чуть не развалилась из-за квартиры, денег и гордости, но всё-таки сумела найти решение. Не идеальное, не такое, какого хотел каждый, но решение, с которым все могли жить.
А за окном город погружался в ночь, зажигая огни надежды в тысячах окон, где тоже жили люди со своими проблемами, ссорами и примирениями.
И жизнь продолжалась.