Земляк
Мой доктор не сильно изменился со дня последней встречи. Правда, на висках пробилась седина, и черты лица стали резче. Я сумел навестить его, ещё находясь под следствием, поэтому он был в курсе событий.
- Да, неужели? – Воскликнул Борис, увидев меня на пороге кабинета. – Вот это подарок, братан! Давай-ка обнимемся, дружище. Честное слово, чуть сердце не выскочило. Да ты какими судьбами? Не заболел ли часом? А то за два года лишь третий раз удостоил дружеским визитом.
- Ты ведь знаешь, Боря … из батальона в бригаду не наездишься. – Севшим от волнения голосом оправдывался я. - Да и не так часто удавалось выбираться. А те два месяца вообще из колеи выбили. Ну, ты сам знаешь, о чём речь. Вот! – Поставил бутылку на стол. — Попрощаться приехал. Заметь, к тебе первому.
- Надо же? – Взглянул он на меня странным взглядом. - Целых два года, а как один день. Я ещё не успел позабыть тех нахлобучек, что по твоей милости схлопотал, а ты уже прощаться пришёл. По замене или как? Я сам давно должен был замениться. Сглупил, согласился на продление. Впрочем, сейчас ни о чём не жалею. Как говорится, всё к лучшему.
- По замене. Тут такая история приключилась. Хоть стой, хоть падай. Веришь, нет, до сих пор сам не свой. Как будто пустым мешком по голове. Комбриг с утра за мной борт прислал, хотел на батальон назначить …
- Погоди, братишка. – Отмахнулся Борис. – Потом расскажешь. Сейчас Светке скажу, чтобы закуски из столовой принесла.
- Лады. Только я ещё на концерт хочу попасть. Представляешь? Розенбаум прилетел. Вся бригада на ушах стоит. Надо же, как мне под замену подфартило.
- Даже не начинай! – Решительным тоном заявил земляк. – Никуда я тебя не отпущу. Здесь переночуешь. Вчера на меня, видишь ли, приказ пришёл. Отныне я целый майор медицинской службы. Так что извиняй, брат! Придётся тебе вместо концерта моё звание обмывать.
Бутылка «Столичной» опустела в тот момент, когда я заканчивал рассказ о беседе с полковником. И хотя алкоголь снял остатки напряжения и расслабил души, в разговоре возникла неловкая пауза. Как будто мы с разбега упёрлись в стену.
- Никак не забуду «лекарство» имени твоего старшины. – Первым оправился от замешательства Борис. Он заметно захмелел и, наверное, поэтому начал икать. - Знатный … продукт. Что с … прапорщиком? Давно … заменился?
- С чего вдруг вспомнил?
- Сам … не знаю. Вспомнил – спросил. Ответить … что ли … трудно?
- Ну почему сразу трудно? Ничего не трудно. Год назад заменился наш Виктор Романыч. Уехал к себе на родину в Печи. Первые месяцы писал, потом перестал. Новый старшина из отпуска приехал, рассказывал, что у Ковалёнка всё в порядке. Дослуживает, пенсию ждёт. Как-то так. Ты холодной воды выпей, - посоветовал я, глядя, как доктор справляется с приступом икоты, - всё лучше, чем за язык тянуть. Того и гляди оторвешь.
- Отстань. Прошло уже. – Борис поднялся с места, подошёл к стеклянному шкафу и вытащил из недр банку с прозрачной жидкостью.
- Чистый спирт, брат. Причём, самых высоких градусов.
- Не многовато будет? – С сомнением посмотрел я на ёмкость. – Тут навскидку не меньше литра водки.
— Тебе ли говорить. – Отмахнулся Борис. – Сидишь трезвее трезвого. Одним словом, Пехота. Знаешь? – С робкой надеждой заглянул он мне в глаза. - Мне, брат, выговориться надо. Никому не смог, а тебе смогу … наверное. Невмоготу … душу разрывает. Но если тебе не интересно …
- Ты что несёшь? – Возмутился я. – Интересно, не интересно. Что за слово-то такое? Любопытного, блин, нашёл! Ты мой друг, тебе надо выговориться, значит, я обязан выслушать. Представь на минуточку: мне надо душу облегчить, прихожу к тебе, а ты такой: «Прости, братан, мне не интересно». Как считаешь, нормально?
- Эвон, как ты повернул? – Удивился Борис. – Силён, ничего не скажешь. Ладно. Уговорил, вернее, убедил. Только замахнём по пять капель для храбрости. Знаешь, как правильно пить спирт? Щас я тебя проинструктирую. Значится так …
- Хватит кривляться, Боря! – Перебил я. – Не хочешь, не надо. Только вот что я тебе скажу, эскулап придурошный. Будешь в себе держать, точно рехнёшься. Если я не устраиваю, найди другого слушателя. Ну, типа духовника. Обещаешь?
— Это ещё зачем? Не буду я ничего обещать. Не нужен мне другой … этот … как его? Духовник. Я тебе должен рассказать. Ну что, готов? Выслушаешь исповедь? Давай по пятьдесят? За твою замену и моё звание. Единым тостом, так сказать.
- Уже выпили. И за замену, и за майора. Так что давай, исповедуйся пока при памяти.
- Да не собирался я здесь оставаться! – Неожиданно сорвался Борис. – И без того три месяца с заменой мурыжили. Начальство, понимаешь, уговаривало. Другой бы на моём месте сразу послал, а я не смог. Характером не вышел. Начальник госпиталя, ещё тот психолог. В хорошем смысле, естественно. Почувствовал слабину, вызывает к себе: так, мол, и так. Слетай-ка, Борис Александрович, домой на пару недель, успокой семью, а там видно будет. Ну я и повёлся. Думал, отдохну две недельки, вернусь, передам хозяйство и назад в Союз.
- Странно. Впервые слышу о такой схеме.
— Это у вас в линейных частях всё просто и практически без нюансов. По-танковому …
- По-пехотному.
- Ну да. По-пехотному. Извини, запамятовал. У нас, спецов, всё гораздо интереснее. Ну так вот. Разобрался я с текущими дела за пару дней и с первым бортом в Кабул. Уже там решил домой сюрпризом заявиться. Специально из Ташкента звонить не стал. Подарков накупил, еле в чемодан уместились. В Алма-Ату прилетел поздно ночью. С такси проблем не было. Сам знаешь, сколько их в аэропорту по ночам ошивается. Хоть во Владивосток отвезут, только плати. По дороге хотел цветов купить, да где их взять в три часа ночи. Таксист выручил. Говорит, мол, пять рублей сверху, я тебе такой букет организую, что английская королева позавидует. Остановился у Ботанического сада, а минут через десять возвращается с огромным букетом свежих роз. К дому подъехали, я бегом на пятый этаж. Звонить не стал. У меня свой ключ есть. Жена, понимаешь, на шею повесила, вроде оберега. Наказала снять, только когда из-за речки вернусь. Открываю дверь, прохожу на цыпочках в спальню, включаю свет, а там … Короче, не одна она в постели. Меня будто молнией в голову ударило. Стою как дурак с букетом, смотрю на них и реально ничего не понимаю. Всё перемешалось. Ворочается на кровати мужичок … жирный такой … красный … наверняка гипертоник. Жена что-то лопочет в оправдание, да только … как будто звук у телевизора выключен. Поставил я чемодан на пол, сверху ворованный букет положил и назад в аэропорт. С билетом повезло, через три часа уже в Ташкенте был.
Борис вздохнул, разлил спирт по стаканам и поднял на меня глаза, полные тоски и безысходности:
- Смешно получилось, правда? Как в том анекдоте про командировку.
Честно говоря, я не знал, что ответить другу. Мне казалось, что любые слова сочувствия будут звучать фальшиво.
- Она писала тебе … потом?
- Почти каждый день. Раз в неделю новую фотографию сына присылает. Только Ромки, сама не снимается. Не спрашивай, о чём пишет. Не знаю, не читал. Не могу. Только карточки складываю. Уже на полный альбом набралось.
- Что дальше будешь делать, Боря?
- Не знаю. Со страхом жду замены. Понимаю, что вечно так продолжаться не может. Может, ты посоветуешь?
Я поднял глаза и вздрогнул от неожиданности: передо мной сидел не тридцатилетний крепкий мужчина, а дряхлый, потерявший всякую надежду старик. «Нельзя отмалчиваться. – Подумалось мне. – Не имею права. Хоть что-то, но должен сказать. Борис ждёт ответа».
- В моём полку в Забайкалье служил командир танковой роты капитан Сизёмин. – Начал я издалека. - Мы, молодые лейтенанты-взводные, считали его глубоким стариком, а ему всего-то было чуть за тридцать. Каждая фраза капитана звучала для нас не афоризмом, а истиной в последней инстанции. Так вот. Он как-то сказал: «Сомневаешься? Пусти ситуацию на самотёк. Сама вырулит в нужную сторону». Мне почему-то кажется, что сейчас именно такой случай. Извини, если ляпнул не в тему.
- Время покажет. – Усмехнулся Борис. – Спасибо тебе. Выговорился – в самом деле отпустило. Давай по последней и на боковую. Я тебя в соседнем кабинете устрою. Там прохладно, все удобства в наличии. Одноразовым станком, так и быть, обеспечу. Утром таблетка в бригаду поедет. Успеешь своих встретить.
Он поднял стакан и неожиданно спросил, в упор глядя мне в глаза:
- А ты? Ты бы смог простить?
- Не знаю …
Продолжение следует.
Предыдущая часть. https://dzen.ru/a/aTkVA4jO0i_BkCBz
Повести и рассказы «афганского» цикла Николая Шамрина, а также обе книги романа «Баловень» опубликованы на портале «Литрес.ру» https://www.litres.ru/