То, что сегодня мы называем «кардио», 200 лет назад было изощренной пыткой. Как получилось, что самое страшное наказание в истории викторианской Британии стало символом успеха и здорового образа жизни.
В 1818 году Британию после Наполеоновских войн наводнили вернувшиеся солдаты, у которых не было ни работы, ни денег, зато были отличные навыки выживания. Уровень преступности взлетел и тюрьмы переполнились настолько, что яблоку негде упасть.
Однажды в тюрьму городка Бери-Сент-Эдмундс заглянул сэр Уильям Кьюбитт. Он был потомственным инженером, сыном мельника, человеком практичным и уважаемым. То, что он увидел в тюремном дворе, оскорбило его до глубины души. Заключенные отдыхали
Убийцы, воры и (о ужас!) неплательщики налогов вальяжно ходили по двору, грелись на солнце, играли в кости и травили анекдоты. В общем, выглядели вполне довольными жизнью. При этом ели хлеб, купленный на деньги честных налогоплательщиков, и палец о палец не ударяли.
В системе ценностей того времени праздность считалась матерью всех пороков. Если преступник не страдает от тяжелого труда, он не исправляется. Для викторианцев это было асболютно логично. Кьюбитт решил исправить недоразумение с заключенными и придумал «шаговую мельницу».
Изобретение Кьюбитта выглядело как гигантское, широкое колесо, похожее на те, что крутят хомячки, только вывернутое наизнанку. По всей длине цилиндра шли деревянные лопасти-ступени. Механика его работы была проста: заключенные (обычно около 24 человек в ряд) вставали на лопасти и под их весом колесо начинало вращаться. Чтобы не упасть и не переломать ноги, человеку приходилось делать шаг вверх. И еще один. И еще. Получалась такая бесконечная лестница, уходящая из-под ног.
В том же 1818 году первые машины поступили в тюрьмы. Эффект был ошеломительным. Тюремщики были в восторге: наконец-то бездельники заняты делом, а Кьюбитт стал героем пенитенциарной системы. Никто тогда и не подозревал, что этот шаговая мельница станет символом одной из самых темных страниц в истории британского правосудия.
Современные исследования спортивной физиологии говорят нам, что подъем по лестнице — это одно из самых энергозатратных упражнений. Оно тяжелее, чем бег по плоской поверхности. Вы поднимаете собственный вес против гравитации.
А теперь представьте нормативы викторианской тюрьмы. Стандартная смена на «мельнице» длилась от 6 до 10 часов. Разумеется, с перерывами — обычно схема была такой: 15 минут на колесе, 15 минут отдыха. Но так продолжалось весь световой день. Сколько за это время можно прошагать?
Энциклопедия «Британника» приводит следующие данные: в среднем заключенный за день «поднимался» на высоту 16 630 футов (5069 метров). То есть, каждый день, шесть дней в неделю, эти заключенные поднимались на высоту, превышающую половину Эвереста. Или, если хотите, они ежедневно взбирались на Эльбрус.
Самое страшное - это питание
Если вы регулярно занимаетесь в спортзале, то ведь знаете как важно закрывать «углеводное окно» после тренировки? Белок, аминокислоты, витамины? У викторианских «атлетов» диета была, совершенно, иной. Основу рациона составляла тюремная баланда - жидкая овсянка на воде, кусок хлеба и, по праздникам, немного вареного мяса или картофеля.
Уже тогда медики начали бить тревогу. При таком огромном расходе калорий (современные расчеты показывают, что они сжигали более 2000–3000 ккал только на колесе, не считая базового обмена веществ) и скудном питании организм начинал поедать сам себя. Катаболизм в чистом виде.
Люди не просто худели - они высыхали. Мышцы атрофировались, суставы разрушались. Грыжи были обычным делом. Нередко случалось, что истощенный человек просто не успевал поднять ногу, срывался с лопасти, и тяжелый механизм, который невозможно было остановить, сразу калечил его.
Но физическая боль была не самым страшным наказанием
Психология бессмысленности
Есть старая притча о Сизифе, который катит камень в гору только для того, чтобы тот скатился обратно. Древние греки знали толк в пытках: нет ничего мучительнее для человеческой психики, чем бессмысленный труд.
Изобретатель шаговой мельницы сэр Уильям Кьюбитт изначально предполагал, что энергия вращения колеса будет использоваться с какой-то пользой. Ну, в некоторых тюрьмах так и было: колеса мололи зерно или качали воду. Но тюремных надзирателей экономика интересовала меньше, чем наказание.
Очень скоро выяснилось, что если подсоединить колесо к жерновам, то оно вращается тяжелее, но равномернее. А если убрать нагрузку, то колесо начинает крутиться рывками, непредсказуемо. Идти становится сложнее. И главное - в хождении по колесу исчезает смысл. Так в британском тюремном жаргоне появилось выражение «grinding the wind» — «молоть ветер».
Исследователь Майкл Игнатьев в своей книге «A Just Measure of Pain» («Справедливая мера боли» или «Соответствующая мера наказания») написал, что именно этот аспект ломал заключенных быстрее всего. Человек может вынести невероятные нагрузки, если видит цель. Но когда цель - само страдание, рассудок начинает давать сбои.
К 1840-м годам более 50 тюрем Британии были оснащены этими устройствами. Их экспортировали в колонии — на Ямайку, в Австралию. Америка тоже с радостью переняла опыт. «Мельница» стала стандартом исправления.
В 1895 году Оскар Уайльд был осужден за «грубую непристойность» и приговорен к двум годам каторжных работ. Для 40-летнего писателя, не привыкшего к физическому труду, это был смертный приговор с отсрочкой исполнения. Его отправили в Редингскую тюрьму. И там он познакомился с «колесом».
Уайльд должен был шагать по 6 часов в день. Первые дни он падал, сбивал ноги в кровь, его рвало от перенапряжения. Но надзиратели были неумолимы. Норма есть норма.
Уайльд вышел на свободу в 1897 году сломленным человеком. «Мельница» и плохое питание подорвали его иммунитет. Он страдал от хронической усталости, болей в ухе (следствие падения в тюрьме), которое позже переросло в менингит. Через три года после освобождения Оскар Уайльд скончался в возрасте 46 лет.
История Уайльда и других «политических» заключенных, попавших под каток викторианского правосудия, начала менять общественное мнение. Газеты стали писать, что «шаговая мельница» — это варварство, недостойное цивилизованной нации.
В 1898 году в Британии был принят закон, который признал использование «мельниц» чрезмерно жестоким наказанием и к 1902 году они были окончательно запрещены. Казалось бы, история должна была на этом закончиться, но не тут-то было...
Как пытка стала символом статуса и успеха
Спустя десять лет с тех пор как мельницы Кьюбитта запретили, мир изменился. Появились автомобили, люди стали меньше двигаться.
В 1913 году предприимчивый американец Клод Хаген зарегистрировал патент на «тренировочную машину». Но понимал, что никто не захочет добровольно лезть на тюремное колесо. Поэтому он внес некоторые изменения.
Вместо ступеней появилась сплошная лента, а конструкция стала компактной настолько, чтобы помещаться в комнате. Теперь это было уже не средство наказания, а способ «поддерживать тонус в условиях городской жизни». Правда, настоящий бум беговых дорожек случился позже.
В 1960-х годах доктор Кеннет Купер ввел в обиход термин «аэробика». Он научно доказал, что для здоровья сердца нужно бегать. Но где бегать современному человеку? На улицах смог, машины, светофоры. И тут инженеры вспомнили про патент Хагена.
В 1968 году Уильям Стауб создал первый домашний беговой тренажер PaceMaster 600. То, что 100 лет назад считалось худшим наказанием для отбросов общества, стало символом статуса. Богатые люди начали покупать дорогие машины и имитировать тяжелый физический труд в комфортных условиях.
Мы живем в удивительное время. Сами себе создали мир, в котором настолько не хватает физической активности, что вынуждены *симулировать* её. Люди приезжают на работу, поднимаются на лифте, сидят по 8 часов в кресле, потом едут в зал, чтобы час шагать в никуда, глядя в стену или в экран телевизора.
Заключенных гнал страх наказания и голода. Мы же делаем это добровольно: покупаем абонемент, ставим цели и гордимся собой, когда на экране видим сожженные 600 ккал.