Декабрь 1875 года. Морозный воздух Владивостока наполнен не только запахом моря и смолы.
В нём витает новое, непривычное чувство — чувство общего будущего.
Всего четыре года назад здесь появились первые муниципальные служащие — выборные старосты. А теперь город делает исторический шаг.
12 декабря (30 ноября по старому стилю) 1875 года военный губернатор Приморской области контр-адмирал Эрдман утверждает результаты выборов, и первая Владивостокская Городская Дума собирается на своё учредительное заседание.
В этот день всё было впервые:
- Первые гласные (депутаты), избранные 165 полноправными жителями.
- Первый городской голова — купец Михаил Кузьмич Фёдоров.
- Первая повестка дня, в которой не было военных приказов, а были вопросы мостовых, колодцев и городского бюджета.
Это был момент, когда военный пост начал превращаться в гражданский город. Когда у хаоса стихийного роста появился шанс стать порядком осмысленного развития.
👉 Эта статья — не о парадных портретах, а о реальных, земных заботах, с которых начиналось местное самоуправление на краю империи.
- Первые «наказы избирателей»: о чём на самом деле спорили гласные в 1870-х?
- 36 комиссий на 35 человек: как рождалась городская бюрократия в условиях полного энтузиазма и нехватки средств?
- От деревянных тротуаров до споров с торговцами: как выглядели первые шаги к благоустройству?
- Прерванная история и новое рождение: почему Дума исчезла на 80 лет и что связывает её первый созыв с современным?
Это рассказ о том, как рождалась ответственность. Не та, что спускалась сверху указом, а та, что вырастала снизу — из понимания, что улица перед твоим домом, колодец в твоём переулке и чистота в твоём городе зависят в том числе и от тебя.
Список, протокол и первый голос: как это начиналось
Чтобы представить себе масштаб момента, нужно забыть о современных избирательных кампаниях с их миллионными бюджетами и теледебатами. Всё было куда скромнее и одновременно — куда значимее.
Осень 1875 года.
Военный губернатор Приморской области контр-адмирал Густав (Фёдор) Эрдман подписывает приказ о введении в Владивостоке «Городового положения». Это был не просто документ.
Это был пропуск в новую эпоху.
Городу, который до сих пор управлялся армейскими чинами по законам военного времени, предлагалось начать жить по гражданским законам — самим решать свои насущные проблемы.
Первым делом был составлен Список.
Не электронная база, а рукописный, тщательно выверенный список из 165 человек — тех самых жителей, которые имели право голоса. Купцы, чиновники, отставные офицеры, почётные граждане.
Круг был нешироким, но он очерчивал границу того самого гражданского общества, которого здесь раньше просто не существовало.
21 ноября эти 165 человек собрались.
Представьте этот зал — наверняка малознакомые друг с другом люди, разные сословия, но объединённые одним: они были первыми. Они выбирали. Своих представителей — 30 гласных (депутатов). И своего руководителя — городского голову.
Им стал Михаил Кузьмич Фёдоров, купец, уже три года бывший общественным старостой. Его избрание было закономерным — человек, заслуживший доверие в малом, теперь должен был возглавить большое.
А потом наступило 12 декабря 1875 года (30 ноября по старому стилю).
Этот день можно считать днём рождения гражданского Владивостока.
В здании, которое сейчас мы, наверное, с трудом можем представить, за столом собрались избранники. Не было ни фанфар, ни журналистов от столицы.
Была работа. Первый протокол, первые пункты повестки, первые решения, от которых зависело, станет ли поселение у тёплого моря настоящим Городом.
Их мандат был дан на 4 года.
Их главная задача — сформировать из своей среды исполнительный орган, Городскую Управу. Фактически, им предстояло с нуля создать систему городского хозяйства. С нуля. В условиях хронического безденежья, без инфраструктуры, в городе, где даже мостовой на главной улице не было.
Это был акт колоссального доверия и огромной ответственности. Они не просто заняли кресла. Они взяли на себя бремя будущего. И их первые, робкие шаги — это и есть самая честная и трогательная летопись взросления нашего города.
Первая повестка: деревянные тротуары, китайские торговцы и «оскорбление нравственных чувств»
Если бы нам в руки попал протокол того самого первого заседания, мы бы не нашли там громких политических деклараций.
Мы бы увидела список насущных бед.
Тот самый быт, который и составляет жизнь любого города. И в этом — вся гениальная простота и важность момента: Дума начала не с высокого, а с необходимого.
Итак, что же волновало первых гласных и их избирателей в 1875 году?
1. Великая война с грязью.
Главный враг номер один — это даже не пожары, а непролазная грязь на Светланской.
Улица, лицо города, весной и осенью превращалась в болото, где вязли и телеги, и надежды на цивилизацию.
Первые решения были просты и гениальны: деревянные тротуары. Не асфальт, о котором и мечтать не могли, а дощатые настилы, которые хотя бы позволяли пешеходу сохранить обувь и достоинство.
А также — «возвышенные каменные панели» в самых топких местах. Это и была первая городская программа благоустройства.
2. «Китайский вопрос» на Семеновском покосе.
Вторая боль — стихийная торговля.
Китайским купцам отводилось специальное место на Семеновском покосе (район нынешней площади Борцов Революции). Но они, игнорируя правила, расставляли свои лотки и палатки где попало — на главных улицах и площадях. Жалобы горожан были конкретны: антисанитария, обвес, шум, беспорядок. Дума вступила в долгую игру: как упорядочить эту кипучую стихийную экономику, не задушив её, но и не позволив ей захлестнуть город?
Это был спор о том, кому принадлежит городское пространство.
3. Защита общественной нравственности.
В жалобах горожан встречается удивительная для нашего времени формулировка: «оскорбление нравственных чувств».
Что скрывалось за этим? Шумные драки, пьяные дебоши на улицах, непристойное поведение. Дума, как орган власти, ближайший к людям, должна была реагировать и на это. Она становилась не только хозяйственным, но и моральным арбитром в молодом, грубоватом портовом городе.
4. Вода, свет, дороги.
И, конечно, основы: организация общественных колодцев (вспомним, что на это сразу выделили 1500 рублей), вопросы освещения улиц, планирование новых дорог и переулков.
Что поражает? Абсолютная, потрясающая узнаваемость этих проблем. Сменились эпохи, технологии, выросли этажи, но ядерные конфликты городской жизни остались теми же: порядок против хаоса, чистота против грязи, комфорт жителей против стихийности улицы.
Первая Дума не решала глобальных вопросов мировой политики.
Она мостила тротуары. В прямом и переносном смысле. И в этом — её главное величие и её непреходящий урок для любой власти.
36 комиссий на 35 человек: рождение бюрократии с человеческим лицом
Энтузиазм первых лет работы Думы можно описать одной парадоксальной цифрой: 36 комиссий на 35 гласных.
Представьте этот хаос: каждый депутат, по сути, должен был работать более чем в одной комиссии, а некоторые — и в двух-трёх сразу. Это была не бюрократическая машина, а скорее бурлящий котел инициатив, где каждый хотел участвовать во всём и сразу.
Откуда взялось это немыслимое число? Молодой город, впервые получивший право самому о себе заботиться, пытался объять необъятное. Комиссии создавались под любую задачу:
- Для оценки недвижимости (Оценочная).
- Для надзора за строительством (Техническо-строительная).
- Для заботы о больных и бедных (Больничная, по призрению бедных).
- Для проверки расходов (Ревизионная).
- Для управления финансами (Финансовая).
- Для вопросов земли (Земельная).
- Для развития школ и грамотности (По народному образованию).
- И даже Библиотечный комитет — потому что город хотел быть не только хозяйственным, но и просвещённым.
Это был период проб, ошибок и поиска эффективной формы. Со временем пришло понимание, что такой распылённый подход грозит тем, что все комиссии будут заседать, но ничего по-настоящему не решать.
К 1911 году система была кардинально пересмотрена и утверждена военным губернатором.
Вместо 36 осталось 11 строго очерченных комиссий. Это был болезненный, но необходимый шаг от энтузиазма к системности. Городская дума взрослела и структурировалась, учась концентрировать усилия на главном.
Но в этой эволюции от 36 к 11 — важнейший урок. Вся эта, на первый взгляд, бюрократическая кухня была на самом деле попыткой честно разложить по полочкам ответственность за город. Каждая комиссия — это чья-то персональная ответственность за дороги, за больницы, за образование. Это была попытка создать не безликий аппарат, а сообщество ответственных хозяев, каждый из которых отвечал за свой участок работы.
Именно в этих комиссиях, в спорах о сметах на тротуары или выборе книг для библиотеки, и рождалась та самая гражданская ткань города, которая куда прочнее каменных фундаментов.
Почти полвека: закат, забвение и долгое возвращение
Первая Дума Владивостока работала без малого 47 лет — целая эпоха в жизни дореволюционного города.
За это время она стала неотъемлемой частью его облика: через неё проходили все ключевые решения по благоустройству, финансам, образованию. Но её история оборвалась не с завершением естественного цикла, а с глобальным историческим сломом.
Октябрь 1922 года. В город входят части Народно-освободительной армии Дальневосточной республики. Советская власть приходит на берега Золотого Рога.
19 октября 1922 года прошло последнее, прощальное заседание Городской Думы. Через неделю она была официально распущена. Началась другая эпоха с другими институтами — Советами депутатов.
На долгие 79 лет само слово «Дума» исчезло из официального лексикона Владивостока.
Но исчезло ли её наследие?
Парадоксально, но нет.
Потому что проблемы, которые она решала — дороги, водоснабжение, школы, больницы — никуда не делись. Менялась идеология, но повседневная ткань городской жизни, сотканная из коммунальных забот, оставалась прежней. Фактически, городской Совет унаследовал не просто полномочия, но и саму суть работы — быть ближайшей к человеку властью, отвечающей за его быт.
Возрождение пришло вместе с новой страной. 21 июня 2001 года — спустя почти столетие после первого заседания — депутаты Думы города Владивостока первого созыва вновь приступили к работе. Это было уже в иной правовой реальности, с другими вызовами. Но символично само возвращение исторического имени. Оно стало мостом через пропасть десятилетий, молчаливым признанием того, что традиции местного самоуправления, пусть и прерванные, имеют в этом городе глубокие корни.
Эта дуга — от 1875 к 1922 и затем к 2001 году — показывает, что институты могут исчезать, но потребность горожан договариваться о своем общем доме — вечна. Современная Дума, решая вопросы капитального ремонта, транспортных схем или благоустройства набережных, по сути, продолжает тот самый разговор, который начали 30 гласных в декабре 1875-го: как сделать наш город удобнее, справедливее и лучше для жизни.
Чем для нас сегодня является тот декабрьский день 1875 года?
12 декабря 1875 года — это не просто строчка в учебнике краеведения или официальный повод для поздравлений. Это — точка отсчёта нашей городской гражданственности.
В тот день группа совсем разных людей — купцов, чиновников, отставных военных — совершила революцию тихую, но фундаментальную. Они взяли на себя ответственность за общее.
Не по приказу сверху, а по собственной воле. Они сели за один стол не для того, чтобы делить прибыль или власть, а для того, чтобы решать, где рыть колодцы, как мостить улицы и как содержать больницы. Они начали диалог о будущем, в котором каждый мог быть услышан.
Прошло 150 лет.
Грязь на Светланской сменилась асфальтом, деревянные тротуары — плиткой, а китайские лоточники — современными торговыми центрами. Но суть вопросов осталась поразительно узнаваемой.
Качество дорог, чистота дворов, доступность образования и медицины, справедливое распоряжение общим бюджетом — всё это по-прежнему составляет ядро нашей повседневной городской жизни и является главным предметом заботы местной власти.
Поэтому день рождения первой Думы — это, в первую очередь, день напоминания.
Напоминания о простой и великой идее: город — это не просто территория и инфраструктура.
Это, прежде всего, сообщество людей, которые могут и должны договариваться о том, как им вместе жить.
Это история о том, как Владивосток из военного поста начал превращаться в Город с большой буквы — не столько по указу, сколько по праву общего выбора.
Эта история не закончилась.
Она продолжается каждый раз, когда мы интересуемся, куда идут наши налоги, когда голосуем за благоустройство своего двора на общегородском голосовании, когда просто честно платим за квартиру.
Гражданская позиция начинается не с митингов, а с ответственности за свой подъезд, свою улицу, свой город.
Именно этому и учит нас пример тех 165 избирателей и 30 первых гласных.
Их скромное, будничное, лишённое всякого пафоса дело — обсуждать и решать насущные проблемы — и стало самым прочным фундаментом, на котором стоит современный Владивосток.
Фундаментом, который не видно глазу, но без которого любой город превращается в простое скопление домов и машин.
Ставьте «палец вверх», если вам близка история, написанная не парадными реляциями, а протоколами о деревянных тротуарах.
Делитесь в комментариях: а какие вопросы вашего двора или улицы вы бы внесли в повестку дня сегодня?
Подписывайтесь на канал «Жить во Владивостоке».
Вместе читаем и пишем биографию нашего города — страницу за страницей.