Почти двадцать лет Ольга не думала ни о каких отношениях. Растила дочь. А когда Иринка выскочила замуж и укатила за тысячу километров, заскучала в своей просторной квартире.
...Звонок дочери застал Ольгу за приготовлением салата.
На столе уже красовалась ваза с мандаринами, а в духовке потрескивала утка. Она включила громкую связь, продолжая нарезать колбасу.
– Мамуль, с Новым годом тебя! – голос у Иринки был виновато-восторженный, таким он всегда бывал, когда она сообщала что-то неприятное, что могло Ольгу огорчить.
– И тебя, родная! Уже в пути?
Наступила пауза.
– Мам... Я не приеду. Прости, пожалуйста!
Нож в руке Ольги замер. В горле комом встали все те вопросы, что она боялась задавать вслух последние месяцы: «Ты одна? У тебя все хорошо?»
– У меня все замечательно! – Иринка рассмеялась, и Ольга выдохнула. Она узнала этот смех – смех влюбленности.
– Просто так вышло... Планы поменялись. Мы с одним человеком уезжаем ненадолго из города.
– Я поняла, – голос Ольги дрогнул, но она взяла себя в руки. – С личной жизнью все в порядке.
Они поговорили еще минут пять, и, положив трубку, Ольга обвела взглядом украшенную квартиру. Тишина стала гулкой и тяжелой. Она вспомнила прошлый год: дочка все каникулы просидела, уткнувшись в планшет, отвечая односложно. Ольга тогда металась между кухней и гостиной, пытаясь ее развлечь, накормить, расспросить. И та думала, что проводит время с мамой. А на деле они были как два корабля в тумане, подающие друг другу редкие звуковые сигналы.
«Я совсем не эгоистичная, – убеждала себя Ольга, глядя на гирлянды. – Мне дочкина радость дороже собственной». И это была правда. Она радовалась за нее, глядя со стороны, как на свое отражение в прошлом.
Все у Иринки было впервые – первая серьезная влюбленность, первые взрослые решения. Как будто она сама, Ольга, заново переживала свою молодость, свои первые ошибки и свое первое, такое хрупкое, счастье.
Она собралась было отменить все приготовления, как позвонила подруга юности, Катя.
– Оль, ты чего одна сидишь? Я знаю, Иринка укатила. Так что собирай на стол на троих, я к тебе еду! И брата моего, Славу, с собой притащу. Ему тоже одному под бой курантов оставаться тошно.
Славу Ольга знала давно, сталкивалась на семейных праздниках. Спокойный, улыбчивый мужчина, после недавнего развода казался немного потерянным. Они мило общались, но Ольга и мысли не допускала, чтобы рассматривать его «с мужской-женской точки зрения». Ну, ей так казалось.
Новогодний вечер перевернул ее представления.
Слава оказался душевным собеседником. Не пытался блеснуть остроумием или засыпать ее комплиментами. Говорил о книгах, о том, как сложно привыкнуть жить одному после двадцати лет брака, и слушал ее – смотрел в глаза, завал уместные вопросы. Он сам помог ей донести блюда до стола, налил шампанского, поднял тост, который был не банальным, а каким-то... теплым, объединяющим.
– Очень я осталась довольна встречей Нового года, – призналась она Кате. – Спасибо тебе большое за приятную компанию.
Через два дня день они все вместе поехали на каток. Ольга, не встававшая на коньки со школы, отнекивалась.
– Я сейчас на пятую точку рухну и вас на праздниках инвалидом оставлю!
Слава только улыбнулся:
– Ничего, подержу. Обещаю, не упадешь.
И он держал.
Сначала за руку, потом, когда она немного освоилась, просто шел рядом, наготове. Она смеялась, как девчонка, чувствуя морозный ветер в лицо и странную, забытую легкость во всем теле. И вот тогда, в самый разгар веселья, она поймала его взгляд. Слава смотрел на нее не как на сестру друга или попутчика для совместного досуга. Его взгляд был серьезным, мягким и... целенаправленным. В воздухе повисло невысказанное «что-то», плотное и тревожное.
И ее будто холодной водой окатило. «Ждут от меня чего-то, – с ужасом осознала она. – Он ждет продолжения».
Мысль о новых отношениях пугала ее до паники. Она привыкла к своей независимости, к своему распорядку, к тишине. Возвращаться в состояние влюбленности, неопределенности, ожиданий – это казалось немыслимым подвигом в ее годы.
А через день пришло сообщение: «Ольга, не хотите ли сходить в кино? Есть хороший фильм».
Ольга уставилась на экран телефона, как на повестку в суд. Сердце бешено заколотилось. Согласиться? Но это будет как подписание контракта на эмоциональные вложения, на которые она не готова. Как отказать? Прямой отказ – «нет, не хочу» – казался грубым и ранящим. Вячеслав такого не заслужил. Он был добр и галантен.
«Мученье, короче, как у молодой, – с горькой усмешкой подумала Ольга. – Только вот аптеки с успокоительным не избежать».
Она отложила телефон и принялась за уборку, пытаясь найти достоверный предлог. Голова болела? Банально. Приедет нежданная гостья? Слишком пафосно. Занята работой? В праздники это звучало как откровенная ложь.
С тоской Оля поняла, что все отговорки будут фальшивыми, а фальшь – это не про нее. И тогда она села и, не дав себе еще передумать, набрала ответ. Ни «да» ни «нет»:
«Спасибо за предложение, мне очень приятно. Но должна честно сказать – я давно ни с кем не ходила в кино. И мне немного страшно это менять. Давайте не будем торопить события?»
Она отправила сообщение и зажмурилась, ожидая обиженной или холодной реакции. Но ответ пришел быстро:
«Понимаю. Давайте тогда просто выпьем кофе, когда вам будет удобно. Как друзья».
Ольга перечитала эти строки и вдруг почувствовала, как камень спал с души. Да, она боялась. Но была уже не двадцатилетней девочкой, бросающейся в омут с головой или бегущей от малейшей опасности. У нее был опыт. И мудрость, которая позволяла не впадать в крайности, а идти в своем темпе. Медленно. Осторожно. Но идти.
И впервые за долгое время мысль о предстоящей чашке кофе не вызвала у нее желания найти срочный предлог, чтобы отказаться. Наоборот. Она с любопытством представила этот разговор. Всего лишь разговор. А там – видно будет.
***
Их дальнейшие контакты напоминали неспешный танец, где оба партнера боялись наступить друг другу на ноги, но очень хотели танцевать.
Ольга выбрала не уютную кофейню, а шумное кафе в торговом центре. Место, где невозможно утонуть в интимной атмосфере. Слава не стал спорить. Пришел вовремя, был легок в общении и не делал никаких намеков. Они говорили о новом фильме, который так и не посмотрели, о книгах, о смешных случаях из жизни их общих знакомых. Когда прощались, он не пытался ее обнять, просто улыбнулся и сказал:
– Было очень приятно, Оль. Как в старые добрые времена.
Эта фраза «как в старые добрые времена» стала ключевой. Она сняла напряжение, потому что не обещала романтики, а намекала на дружбу, на что-то знакомое и безопасное.
Их общение не стало ежедневным. Слава не спешил. Иногда присылал смешной мем, связанный с темой их последнего разговора. Как-то раз Ольга, зная, что он увлекается столярным делом, спросила у него совета, как почистить старую бабушкину шкатулку. Он не стал объяснять в сообщениях, а предложил:
– Давай заеду в субботу, гляну одним глазком. Если что, подскажу.
Приехал на час, покрутил в руках шкатулку, дал пару ценных советов и уехал, отказавшись даже от чая, сославшись на дела. Это был визит «специалиста», а не «ухажера». И Ольге это было комфортно. Она чувствовала, что Слава уважает ее границы.
Потом у Ольги сломался кран. Первым ее порывом было вызвать сантехника. Но потом она, колеблясь, написала Славе: «Извини за беспокойство, но ты не знаешь, как перекрыть воду на стояке? А то я залью соседей».
Он примчался через двадцать минут. Не в парадном костюме, а в старых джинсах и с инструментом. Через полчаса кран был починен. Они пили чай на кухне, разговор шел о глупых поломках в быту. И вот в этот момент Ольга поймала себя на мысли, что ей с ним... легко. Не страшно, не тревожно, а просто спокойно и хорошо. Слава был не «угрозой ее независимости», а просто хорошим человеком, с которым приятно решать бытовые проблемы.
Переломный момент наступил, когда заболела Катя.
Ольга, естественно, поехала к подруге с супом и лекарствами. Слава был уже там. Они вместе хлопотали вокруг больной, переглядывались, улыбались. Потом он предложил подвезти Ольгу домой.
В машине зазвонил телефон Иринки. Дочка была в слезах – первая серьезная ссора с молодым человеком. Ольга, расстроенная, пыталась ее утешать, едва сдерживая эмоции. Положив трубку, она вытерла слезу и смущенно посмотрела на Славу:
– Извини... Дочка...
– Все в порядке, – тихо сказал он. – Я все понимаю.
И он начал рассказывать. О том, как его взрослый сын в свое время тоже переживал разрыв, и как он, Слава, чувствовал себя беспомощным, не зная, как поддержать. Он говорил не как мужчина, пытающийся произвести впечатление, а как родитель, который понимает всю боль и радость этого пути. Он был уязвим. И в этой уязвимости была его настоящая сила.
Ольга молча слушала, и ее защитные стены дали трещину. Он видел ее не только «успешной мамой» или «привлекательной женщиной», но и живым человеком со своими переживаниями и слабостями.
Когда он остановился у ее дома, она не стала сразу выходить:
– Спасибо тебе. И за помощь с Катей, и... за то, что выслушал.
– Оль, – он повернулся к ней. – Я не буду давить. Но хочу, чтобы ты знала: мне с тобой интересно. И не только в кино сходить. Интересно жить рядом. Но я подожду. Столько, сколько нужно.
После этого их отношения вышли на новый уровень. Они не стали парой в классическом понимании. Они могли неделю не видеться, занятые своими делами, а потом встретиться и за один вечер наговориться за все время.
Они вместе ходили в магазин за продуктами, и это было весело. Он научил ее азам столярного дела, а она его – готовить свой фирменный пирог. Иногда они просто молча смотрели фильм, и его рука лежала на ее руке – не как требование, а как знак: «Я здесь. Я с тобой».
Ольга поняла, что боялась не отношений, а потери контроля, поглощения, возврата в зависимость. А Слава предложил ей партнерство. Он не требовал, чтобы она изменила свой ритм, а мягко вписался в него, обогатив ее жизнь, а не перекроив ее заново.
Однажды вечером, разливая чай, он спросил:
– Так что, в кино мы когда-нибудь соберемся?
Ольга улыбнулась. Уже не испуганно, а с легкой иронией:
– Соберемся. Но давай не на романтическую комедию. Давай на что-нибудь умное. С последующим разбором полетов.
– И критическим разбором актерской игры, – подхватил он.
И Ольга поняла, что таких отношений ей и не хватало: комфортное, взрослое, основанное на взаимном уважении желание быть рядом. Не потому что «надо», а потому что вместе – лучше.
P.S. Ставьте лайк и подписывайтесь на наш канал