Алина долго жила под одним главным глаголом — «надо

Алина долго жила под одним главным глаголом — «надо».

Надо дописать отчёт.

Надо выйти на созвон, даже если температура.

Надо не злить начальника, не тревожить маму, не разочаровывать учительницу ребёнка.

Внутри — ноль места под «хочу».

Слово вроде знакомое, но как будто иностранное.

Тот самый вечер: 23:47, табличка на экране, глаза режет, спина ноет.

Мысль одна:

«Надо доделать».

Рука держится за мышку, как за поручень в метро.

Тело тихо подвывает: «Отпусти уже».

Мысль шипит: «Ещё чуть-чуть, потом отдохнёшь».

И тут вместо привычного «надо»

где-то глубоко мелькнуло другое:

«Я устала.

Мне плохо.

Я хочу спать».

Искорка.

Маленькое честное «я устала и хочу спать».

Алина посидела, понаблюдала за этой искоркой.

И закрыла ноутбук.

Отчёт не сгорел в аду.

Начальник утром был жив, его не хватил апоплексический удар, проект тоже.

Алина вдруг заметила странную тишину внутри —

как будто в голове кто-то убрал тревожную сирену.

Потом были ещё мелочи.

Не ответила в родительский чат, хотя пальцы автоматом потянулись к клавиатуре.

Попросила перенести встречу, вместо привычного «да-да, я как-нибудь втиснусь».

Сказала «я подумаю», там, где раньше сразу кивала: «конечно, сделаю».

Каждый раз немножко подскакивало сердце:

«Ща прилетит. Сейчас скажут, что я ненормальная, ленивая, непрофессиональная, наглая».

Не прилетало.

Иногда люди просто принимали.

Иногда слегка удивлялись.

Иногда ворчали, но мир при этом не рушился.

А вот эта крошечная искра внутри

с каждым разом становилась чуть ярче.

Не пафосная «я богиня, слышали?», а очень тихое:

«Я здесь.

Я есть.

И со мной тоже придётся считаться».

Иногда достаточно одной ночи с закрытым ноутбуком,

чтобы заметить, что опора была всё время внутри —

просто её заглушали бесконечным «надо».