Анна Петровна привычно потянулась за сумкой, когда услышала звонок в дверь. Уже тридцать лет она носила почту по этому району, знала каждый подъезд, каждую квартиру. Работа не из лёгких — то дождь, то снег, то жара невыносимая, но привыкла. А главное — люди ждут, рассчитывают на неё.
Открыла дверь невысокая женщина лет сорока пяти, в домашнем халате, волосы собраны в небрежный пучок. Обычная история — разбудила, наверное. Многие сейчас дома сидят, работают удалённо.
— Извещение на посылку, — протянула Анна Петровна бланк. — Подпишите, пожалуйста.
Женщина взяла бумагу, поставила подпись. Анна Петровна машинально взглянула на неё и вдруг почувствовала, как внутри всё оборвалось. Сердце забилось так сильно, что руки задрожали.
— Простите... а как вас зовут? — голос прозвучал хрипло.
Женщина удивлённо посмотрела на неё:
— Елена. А что?
— Елена как? Фамилия ваша?
— Соколова. Но почему вы спрашиваете?
Анна Петровна отступила на шаг, прислонилась к стене подъезда. Ноги подкашивались, в глазах потемнело.
— Вы... у вас есть сестра?
Елена нахмурилась, теперь уже настороженно:
— Была. Давно потерялась. А вы откуда знаете?
— Господи... Ленка... это же ты...
Елена посмотрела на почтальона внимательнее, будто впервые увидела. Морщинистое лицо, седые волосы из-под служебной шапочки, усталые глаза. Потом лицо её изменилось, стало бледным.
— Аня? Анечка, это ты?
Сёстры молча смотрели друг на друга. Тридцать лет разлуки стёрли знакомые черты, но глаза — глаза остались теми же.
— Проходи, — тихо сказала Елена. — Проходи скорее.
Анна Петровна зашла в квартиру, сбросила тяжёлую сумку. Руки всё ещё дрожали.
— Сядь, — Елена указала на диван. — Чай поставлю.
— Не надо чая. Просто... как же так получилось?
Елена села напротив, тоже растерянная:
— Я не знаю. Ты же исчезла тогда. Мама с ума сходила, искала везде. В милицию заявления писала, по больницам обзванивала.
— Я не исчезла, — горько усмехнулась Анна Петровна. — Меня выгнали.
— Кто выгнал? Мама? За что?
— Ты правда не знаешь?
Елена покачала головой. Анна Петровна тяжело вздохнула:
— За Сергея. Помнишь Сергея Волкова из соседнего дома?
— Конечно помню. Красивый такой был, на гитаре играл...
— Он мне нравился с десятого класса. А потом узнала, что он встречается с тобой.
— Со мной? — удивилась Елена. — Мы не встречались. Просто дружили.
— Мама сказала, что встречаетесь. Что вы уже помолвлены почти.
— Что ты несёшь? Никакой помолвки не было. Мы просто дружили, иногда в кино ходили...
Анна Петровна почувствовала, как внутри что-то холодеет:
— Но мама говорила...
— Мама вообще много чего говорила. Ты же знала, какая она была.
Знала. Екатерина Ивановна всегда любила приукрасить, додумать, раздуть из мухи слона. Но тогда, в восемнадцать лет, Анна поверила каждому слову.
— Я же видела, как вы вместе из школы шли, — продолжала Анна Петровна. — Как он тебе цветы дарил на день рождения.
— Ромашки подарил. Обычные ромашки, которые у подъезда росли. Как другу.
— А поцелуй?
— Какой поцелуй?
— Я видела, как вы целовались у подъезда.
Елена задумалась, потом лицо её прояснилось:
— А, это... Помню. Но это было не то, что ты думаешь. У меня тогда в глаз соринка попала, болело очень. Он помогал вытащить, наклонился близко... может, со стороны и показалось...
Анна Петровна закрыла лицо руками. Тридцать лет назад она неправильно поняла ту сцену. Увидела то, что хотела увидеть. Или то, чего боялась.
— Я тогда решила с ним поговорить, — сказала она глухо. — Признаться в чувствах.
— И что он ответил?
— Сказал, что я ему тоже нравлюсь. Что он давно хотел подойти, но не решался. Мы стали встречаться.
Елена нахмурилась:
— Но почему тайно? Я ведь ничего не знала.
— Он просил пока не говорить. Сказал, что неудобно — сначала с тобой дружил, теперь с твоей сестрой встречается. Хотел время переждать.
— И что дальше было?
Анна Петровна встала, подошла к окну. За стеклом моросил мелкий дождь, как тогда, тридцать лет назад.
— Мы встречались месяца три. Я была счастлива как никогда. Думала, что вот оно — настоящая любовь. А потом пришла домой, а мама сидит вся в слезах.
— Почему?
— Говорит: "Как ты могла? Как могла отбить парня у родной сестры?" Оказалось, соседка Тамара Степановна видела нас в парке и всё маме рассказала.
Елена вспомнила тётю Тому — злая была, сплетница. Всегда во всё вмешивалась.
— Мама кричала, что я предательница, что сестру родную подставила. Что теперь ты из-за меня страдаешь, плачешь по ночам.
— Я не плакала, — тихо сказала Елена. — Мне было всё равно на Сергея. Я тогда в институте училась, голова была занята совсем другим.
— А мама говорила, что ты в депрессии, что к врачу ходить собираешься. Что я тебе всю жизнь сломала.
— Боже мой... зачем она врала?
Анна Петровна обернулась, и Елена увидела на её лице боль, которая не утихала тридцать лет:
— Не знаю зачем. Может, думала, что так лучше. Или правда считала, что я поступила плохо.
— И что ты сделала?
— Разорвала с Сергеем. Сказала ему, что всё кончено. Он не понимал, требовал объяснений, но я молчала.
— Почему не поговорила со мной?
— Пыталась. Но ты как раз на сессии была, домой редко приходила. А когда приходила, то такая задумчивая, грустная... Мне показалось, что мама права.
Елена вспомнила ту сессию — самую сложную за все годы учёбы. Три переэкзаменовки, бессонные ночи, постоянный стресс. Конечно, она была не в настроении.
— А дальше что случилось?
— Мама сказала, что лучше мне уехать. Подальше от соблазна, как она выразилась. Чтобы Сергей меня не видел и не пытался вернуть.
— И ты уехала?
— Да. У тёти Веры в Пскове работы была — на почте. Я согласилась. Думала, на месяц-другой, пока всё не уляжется.
— Но почему не вернулась потом?
Анна Петровна села обратно на диван, вытерла выступившие слёзы:
— Поначалу писала письма. Маме, тебе. Но ответов не было.
— Я никаких писем не получала.
— Знаю теперь. Потом узнала от соседей, что мама их перехватывала. Говорила всем, что я сбежала с мужиком каким-то, что мне семья не нужна.
— Мама говорила мне, что ты уехала учиться. А потом, что вышла замуж и новая семья тебя устраивает больше нашей.
— Я не выходила замуж. Так и живу одна.
Сёстры снова замолчали. За окном дождь усилился, капли стучали по стеклу. Анна Петровна смотрела на Елену и не могла поверить — вот она, родная сестра, которую искала в мыслях все эти годы.
— А Сергей? — тихо спросила Елена. — Что с ним стало?
— Женился через полгода после моего отъезда. На Ольге Смирновой из параллельного класса. У них теперь трое детей.
— Получается, он не очень-то переживал.
— Наверное, нет. Может, я ему просто удобно подвернулась в тот момент.
Елена встала, подошла к серванту, достала оттуда альбом с фотографиями:
— Смотри, — она открыла альбом на нужной странице. — Наш выпускной.
На фотографии стояли два одноклассника — Сергей и Анна. Он обнимал её за плечи, оба улыбались. Красивые, молодые, счастливые.
— Помню эту фотографию, — сказала Анна Петровна. — Мама её порвала тогда. Говорила, что не хочет видеть предательство в доме.
— А я сохранила. Думала, что это память о твоём счастье.
— Какое там счастье... Иллюзия одна была.
Елена перевернула страницу. Другая фотография — семейная. Мама, папа, и две дочки — Анна и Елена.
— Папа очень переживал, когда ты исчезла, — сказала Елена тихо. — Всё спрашивал маму, где ты, когда вернёшься.
— А что мама отвечала?
— Разное. То говорила, что ты взрослая, сама знаешь, что делаешь. То ругала, что избаловали мы тебя. А под конец вообще просила не поминать твоё имя в доме.
— Когда папа умер?
— Десять лет назад. Сердце. Мама пыталась тебя найти тогда, чтобы на похороны позвать. Но ничего не вышло.
Анна Петровна почувствовала, как горло сжимается от слёз. Не успела попрощаться с отцом. Не была на его похоронах.
— А мама?
— Пять лет назад. Тоже сердце. Перед смертью всё просила меня тебя найти. Говорила, что виновата, что наделала глупостей.
— Значит, понимала всё-таки.
— В конце понимала. Рассказала мне правду. И про письма твои, которые прятала. И про то, что специально тебе про меня и Сергея наврала.
— Зачем она так поступила?
Елена пожала плечами:
— Сама не знаю. Может, думала, что защищает меня. Или просто характер такой был — всё контролировать хотела.
Анна Петровна встала, прошлась по комнате. Обычная квартира, уютная. На полках книги, цветы на подоконниках. Семейные фотографии на стене — но все без неё.
— Ты замужем? — спросила она.
— Была. Развелась пятнадцать лет назад. Муж оказался... не тот человек.
— Дети есть?
— Сын. Максим. Ему двадцать три уже. В другом городе живёт, работает.
— А внуки?
— Пока нет. Говорит, рано ещё.
Анна Петровна кивнула. У неё самой детей не было. Не сложилось как-то. После истории с Сергеем долго не могла никому доверять. А потом время ушло.
— Тебе нравится работать почтальоном? — спросила Елена.
— Привыкла. Люди разные попадаются. Кто-то грубит, кто-то спасибо скажет. Но в основном работа спокойная.
— А хотела кем-то другим стать?
— Хотела учительницей быть. В педагогический собиралась поступать после школы.
— Почему не поступила?
— Не до того было. Сначала переезд, работа. Потом время упустила уже.
Елена встала, подошла к плите:
— Обед готовлю. Останешься?
— У меня маршрут ещё не закончен...
— Один раз можно и пропустить. Тридцать лет не виделись.
Анна Петровна посмотрела на часы. До конца рабочего дня оставалось часа три. Но разве могла она сейчас уйти?
— Хорошо. Останусь.
Пока Елена готовила, Анна Петровна ходила по квартире, рассматривала фотографии, книги. Всё было непривычно, чужое, но в то же время родное. Ведь это сестра живёт здесь. Единственный родной человек на свете.
— А помнишь, как мы в детстве играли? — спросила Елена из кухни.
— В школу играли. Ты всегда учительницей была, а я ученицей.
— И ты всегда получала пятёрки.
— Потому что ты добрая была. Никого не ругала.
— А помнишь наш секретный шкаф?
Анна Петровна рассмеялась впервые за этот день:
— В коридоре, под вешалкой. Мы там записочки друг другу оставляли.
— И конфеты прятали от мамы.
— Она так и не узнала про наш тайник.
За обедом сёстры продолжали вспоминать детство. Как играли во дворе, как делили одну куклу на двоих, как придумывали разные истории перед сном. Постепенно напряжение спадало, они снова становились просто сёстрами.
— Знаешь, — сказала Елена, когда они пили чай, — я тебя искала.
— Как искала?
— Через интернет. Пыталась найти хоть какие-то следы. Но Соколовых много, а девичью фамилию ты наверняка сменила.
— Не сменила. Так и осталась Соколовой.
— А через службы поиска людей не обращалась?
— Обращалась. Но там денег просят, а у меня их особо нет. Зарплата у почтальона маленькая.
— Надо было раньше встретиться. Столько лет потеряли.
Анна Петровна кивнула. Действительно, сколько всего можно было бы вместе пережить. Радостного и грустного. Поддержать друг друга в трудные моменты.
— А адрес откуда взялся? — спросила она. — Посылка-то кому?
— Мне. От Максима. Он регулярно посылки присылает — то гостинцы, то книги.
— Значит, хороший сын вырос.
— Очень хороший. Ты с ним познакомишься обязательно. Он на Новый год приедет.
— А я... я не знаю, стоит ли...
— Что значит не стоит? Ты тётя ему. Единственная тётя.
Анна Петровна почувствовала, как что-то тёплое разливается в груди. Племянник. У неё есть племянник.
— Он знает про меня?
— Конечно знает. Я ему с детства рассказывала, что у него есть тётя, которая потерялась. Он всегда спрашивал, найдём ли мы тебя когда-нибудь.
— И что ты отвечала?
— Что обязательно найдём. Что семья — это самое важное.
Вечером, когда пришло время прощаться, сёстры обменялись телефонами. Долго стояли в прихожей, не решаясь отпустить друг друга.
— Завтра приходи, — сказала Елена. — После работы.
— А не помешаю?
— Что ты говоришь? Тридцать лет не общались, теперь каждый день готова видеть.
— И я тебя тоже.
Анна Петровна шла по улице и не могла поверить в случившееся. Ещё утром она была одинокой женщиной, у которой нет никого на свете. А теперь у неё снова есть семья. Сестра, племянник. Люди, которые будут рады её видеть.
На следующий день она пришла к Елене с пирожными из кондитерской. Они снова долго разговаривали, вспоминали, строили планы. Елена показала фотографии Максима, рассказывала о его работе, увлечениях.
— Он программист, — говорила она с гордостью. — Очень умный, способный. Зарплата хорошая.
— Похож на тебя?
— Говорят, да. Но характер скорее отцовский — спокойный, рассудительный.
— А отношения с бывшим мужем как?
— Никак. Он другую семью завёл, про нас забыл. Но Максима это не особо задевает.
Недели через две Елена предложила:
— Может, переедешь ко мне? Здесь комната свободная есть, мама твоя. Квартира большая, вдвоём веселее будет.
Анна Петровна задумалась. В Пскове её ничего не держало. Съёмная однокомнатная квартира, работа, которая уже надоела, никаких друзей.
— А работу здесь найду?
— Обязательно найдём. Я в отделе кадров работаю, связи есть. Что-нибудь подберём.
— Но я же только почтальоном умею...
— Научишься другому. Ты умная, образование есть. Возраст, конечно, не маленький, но всё поправимо.
Через месяц Анна Петровна уволилась с работы, собрала свои немногочисленные вещи и переехала к сестре. Елена встретила её как родную дочь — комната была уже готова, в холодильнике полно еды, на столе цветы.
— Добро пожаловать домой, — сказала она, обнимая сестру.
— Домой... — повторила Анна Петровна. — Как давно я не произносила это слово.
Работу нашли быстро — в той же организации, где работала Елена. Делопроизводителем. Зарплата была больше, чем на почте, работа спокойная, коллектив дружный.
А в Новый год приехал Максим. Высокий, спокойный молодой человек с добрыми глазами. Он обнял Анну Петровну при встрече так естественно, словно знал её всю жизнь.
— Тётя Аня, — сказал он, — как хорошо, что мы наконец встретились. Мама столько о вас рассказывала.
— И я о тебе много слышала.
— Теперь у нас настоящая семья, — сказал он за праздничным столом. — Как и должно быть.
Анна Петровна смотрела на них — на сестру, на племянника — и понимала, что жизнь даёт второй шанс даже тогда, когда совсем не ждёшь. Главное — не бояться открыть дверь, когда судьба стучится. Даже если стучится она в образе обычного почтальона с извещением на посылку.