– Марина, а где у нас штопор? Мы с Вадимом уже десять минут вокруг бутылки ходим, как лисы вокруг кувшина! – голос Олега донесся из гостиной, перекрывая шум работающей вытяжки и шкворчание масла на сковороде.
Марина смахнула тыльной стороной ладони капельки пота со лба, стараясь не размазать муку по лицу. На кухне было жарко, как в мартеновском цеху. Духовка, в которой запекалась утка с яблоками, работала на полную мощность, на плите кипела картошка, а сама Марина одной рукой резала зелень, а другой пыталась не упустить момент, когда нужно перевернуть отбивные.
– В верхнем ящике, справа, рядом с лопатками! – крикнула она, чувствуя, как начинает пульсировать висок. – Олег, я же просила тебя достать все приборы заранее.
– Да ладно тебе, Мариш, не кипятись, праздник же! – в дверях кухни появилась довольная физиономия мужа. Он был уже при параде: в свежей рубашке, пахнущий дорогим одеколоном, который она подарила ему на двадцать третье февраля. – Ты там скоро? Гости уже за стол садятся. Светка вон принесла какой-то салат с авокадо, говорит, бомба.
Марина только стиснула зубы. Светка. Жена старшего брата Олега, Вадима. Женщина-праздник, женщина-картинка. Конечно, она принесла салат. Один. Маленький салатник, в котором сиротливо лежали три креветки и половинка авокадо, политые лимонным соком. А Марина у плиты с шести утра. И вчера весь вечер мариновала, чистила, резала, варила холодец.
– Я сейчас, – выдохнула Марина. – Пять минут. Утку достану и приду. Сажайте всех.
Когда Марина, наконец, сняла фартук, поправила прическу, которая от кухонной влажности слегка потеряла форму, и вошла в гостиную, веселье было уже в самом разгаре. Стол ломился от угощений: тут был и ее фирменный "Оливье" с говяжьим языком, и "Селедка под шубой", украшенная цветами из свеклы, и домашние соленья, и пироги с капустой, и та самая утка, румяная, блестящая от жира.
Во главе стола сидел Вадим, брат мужа, вальяжный, громкий мужчина, а рядом с ним – Света. Она выглядела так, словно только что сошла со страниц глянцевого журнала. Идеальная укладка "волосок к волоску", маникюр цвета "пыльная роза", платье, подчеркивающее тонкую талию. Она сидела, аккуратно держа бокал за тонкую ножку, и смеялась над шуткой Олега.
– О, хозяйка явилась! – провозгласил Вадим. – Маринка, ну ты даешь! Стол – как на свадьбу. Когда ты все успеваешь?
– Ночами, Вадик, ночами, – улыбнулась Марина, опускаясь на свой стул. Ноги гудели, спина ныла. Ей хотелось не есть и пить, а просто лечь и вытянуть ноги.
– А я вот говорю, что главное – это не количество еды, а атмосфера, – подала голос Света, оглядывая стол с легкой, едва заметной брезгливостью. – Мы с Вадимом стараемся сейчас переходить на правильное питание. Вот, попробуйте мой салатик. Там только полезные жиры и клетчатка. Тяжелая пища так старит организм.
Марина заметила, как Олег быстро положил себе в тарелку ложку Светиного салата, отодвинув в сторону ее, Маринину, "Шубу".
– Да, Свет, ты права, – поддакнул муж. – Выглядишь ты потрясающе. Прямо цветешь и пахнешь. Вадька, везет тебе. Приходишь домой, а там жена-красавица, всегда в настроении, всегда при параде.
Марина почувствовала легкий укол обиды, но промолчала. Она наложила себе картошки и кусок утки. Ей нужно было восстановить силы.
Разговор за столом тек своим чередом. Обсуждали цены на бензин, политику, новую машину соседей. Марина то и дело вскакивала: то хлеб подрезать, то салфетки принести, то чайник поставить. Олег воспринимал это как должное, даже не поворачивая головы в ее сторону, когда она меняла ему грязную тарелку на чистую.
Кульминация наступила, когда дело дошло до десерта. Марина вынесла свой фирменный торт "Наполеон", который пекла по бабушкиному рецепту. Коржи тончайшие, крем заварной, с натуральной ванилью. Она потратила на него четыре часа.
– Ух ты! – Вадим потер руки. – Вот это я понимаю! Прощай, диета. Маринка, ты волшебница.
Света же только покачала головой:
– Ой, нет, я такое не ем. Там же сахар, глютен. Я лучше яблочко. Марина, у тебя есть зеленое яблоко?
Марина молча встала, пошла на кухню, помыла яблоко, нарезала его красивыми дольками и принесла гостье.
– Спасибо, дорогая, – кивнула Света. – Ты такая заботливая. Но знаешь... – она сделала паузу, оглядывая Марину с ног до головы. – Тебе бы самой тоже о себе подумать. Ты выглядишь немного... уставшей. Мешки под глазами, кожа тусклая. Может, тебе витамины попить? Или к моему косметологу сходить? Она чудеса творит.
В комнате повисла неловкая тишина. Вадим крякнул и потянулся за тортом, пытаясь сгладить ситуацию. Но тут вступил Олег. Видимо, выпитый коньяк развязал ему язык и отключил инстинкт самосохранения.
– Да какой там косметолог, Свет! – махнул он рукой, глядя на жену с каким-то раздражением. – Ей сто раз говорил: "Марин, займись собой". А она все "некогда, некогда". Вон, посмотри на свои руки, Марин. Маникюра нет, кожа сухая. А посмотри на Светины ручки. Нежные, ухоженные. Приятно посмотреть, приятно потрогать.
Марина замерла с ножом для торта в руке. Внутри у нее словно оборвалась туго натянутая струна. Она посмотрела на свои руки. Да, маникюра не было. Ногти были коротко острижены, чистые, но без лака. Кожа на пальцах немного покраснела от горячей воды и чистки овощей. Эти руки вчера перемыли три килограмма картошки, перечистили морковь, вымыли полы во всей квартире, погладили рубашку, в которой сейчас сидел этот... критик.
– Почему ты, Марин, не можешь быть как Света? – продолжал Олег, не замечая, как сгущаются тучи. – Женственной, легкой. Вечно ты какая-то загнанная, в мыле, в фартуке этом. Домой приходишь – и к плите. А хочется, чтобы жена встречала улыбкой, легким макияжем, чтобы глаз радовался. Вот Вадим приходит домой, у него там праздник. А у меня – быткомбинат.
Вадим пнул брата под столом ногой, но было поздно.
Марина медленно положила нож на блюдо. Звон металла о фарфор прозвучал как гонг перед боем. Она выпрямилась, расправила плечи и посмотрела мужу прямо в глаза. Взгляд ее был спокойным, даже холодным, но в глубине этого спокойствия бушевал пожар.
– Значит, быткомбинат? – тихо переспросила она.
– Ну а что, неправда? – Олег, чувствуя поддержку в своих пьяных рассуждениях, решил идти до конца. – Ты посмотри на Свету и на себя. Две большие разницы. Женщина должна вдохновлять, а не напоминать посудомоечную машину.
Света скромно опустила глаза, но на губах ее играла самодовольная улыбка.
– Ты прав, Олег, – вдруг сказала Марина. Голос ее был ровным, без слез и истерик. – Ты абсолютно прав. Я действительно запустила себя. Я слишком много времени трачу на ерунду. На то, что никто не ценит. Спасибо, что открыл мне глаза.
Она встала из-за стола.
– Марина, ты куда? – насторожился Вадим. – А чай?
– Чай вы попьете сами. Чайник на кухне, заварка в шкафчике. Торт на столе. А я, пожалуй, пойду. У меня, знаете ли, образовались срочные дела по уходу за собой. Нужно соответствовать высоким стандартам.
Она вышла из комнаты, оставив гостей в недоумении. Олег фыркнул:
– Ой, да ладно вам, сейчас попсихует в ванной и вернется. Характер у нее такой. Давайте лучше выпьем за красивых женщин! Светка, за тебя!
Но Марина не вернулась ни через десять минут, ни через час. Она закрылась в спальне, включила музыку в наушниках и легла спать, предварительно намазав руки самым дорогим кремом, который берегла "на выход".
Утро следующего дня началось для Олега непривычно. Обычно в выходной он просыпался от запаха блинчиков или сырников. Марина вставала раньше него, чтобы порадовать мужа вкусным завтраком. Но сегодня в квартире стояла тишина. На кухне было пусто. Гора грязной посуды, оставшаяся после гостей, так и громоздилась в раковине и на столах. Засохшие остатки "Оливье" в салатнике, пятна от вина на скатерти, грязные бокалы.
Олег почесал живот и пошел в спальню. Марина сидела перед зеркалом и неспешно накладывала патчи под глаза.
– Марин, ты чего? – удивился он. – Десять часов уже. Завтрак будет? И там на кухне... погром. Убрать бы надо.
Марина повернулась к нему. На ней был шелковый халат, который она надевала раз в год.
– Доброе утро, дорогой. Завтрака не будет. Я же теперь беру пример со Светы. Света не встает в восемь утра в воскресенье, чтобы стоять у плиты. Света спит до обеда, а потом пьет смузи.
– Какой смузи? Я есть хочу! У нас яйца есть?
– Не знаю, посмотри в холодильнике. Но готовить я не буду. Я берегу маникюр. Точнее, его отсутствие, которое я собираюсь исправить. Я записалась в салон на двенадцать.
– В смысле в салон? А посуда? Там же гора!
– Вот именно. Гора. А ухоженная женщина, которая должна вдохновлять мужчину, не должна копаться в грязных тарелках. Руки испортятся. Ты же сам вчера сказал: "Посмотри на Светины ручки". Вот я и хочу такие же. Так что посуда на тебе, милый. Или оставь так, пусть тараканы порадуются.
Олег опешил.
– Марин, ты что, обиделась? Ну, ляпнул лишнего, с кем не бывает. Давай не будем устраивать цирк. Иди приготовь поесть, а я... ну, я помогу со стола убрать.
– Никакого цирка, Олег. Я совершенно серьезна. Ты хотел легкую, воздушную жену? Получай. Я ухожу, буду к вечеру.
Она встала, оделась и ушла, оставив мужа посреди бардака с урчащим животом.
Вернулась Марина действительно только вечером. Она выглядела прекрасно: новая стрижка, профессиональный макияж, свежий маникюр ярко-красного цвета. В руках у нее были пакеты из дорогого бутика белья и парфюмерии.
Олег сидел на диване злой и голодный. Посуду он кое-как запихал в посудомойку (половину не отмыло, так как он не умел правильно расставлять), а вот кастрюли и противень с жиром от утки так и стояли в раковине. Ел он бутерброды с колбасой.
– Явилась, – буркнул он. – Где ты шлялась весь день? И сколько денег потратила? Мне смски приходили одна за другой. Пять тысяч, семь тысяч, три тысячи... Ты что, с ума сошла? Мы же на зимнюю резину откладывали!
Марина грациозно прошла в комнату, шурша пакетами.
– Какая резина, Олег? Разве Света думает о зимней резине? Света думает о красоте. Я купила себе потрясающий комплект белья и тот крем, про который Света говорила. И духи. Ты же хотел, чтобы я пахла и цвела. Нравится? – она покрутилась перед ним.
– Нравится, но не на последние же деньги! – взвыл Олег. – А ужинать мы чем будем? Опять бутербродами?
– Почему бутербродами? Закажи доставку. Света с Вадимом часто заказывают суши или пиццу. Они не едят разогретое.
Олег скрипнул зубами, но заказал пиццу. Весь вечер Марина щебетала по телефону с подругой, обсуждая тренды моды, и демонстративно игнорировала гору неглаженного белья, которая выросла в углу спальни. Рубашки Олега на понедельник были мятыми.
– Марин, погладь рубашку, мне завтра на совещание, – попросил он перед сном, сдерживая раздражение.
– Прости, дорогой, не могу. Лак еще не высох, боюсь смазать. И потом, от пара лицо потеет, поры расширяются. Погладь сам, ты же умеешь. Утюг там же, где и всегда.
Олег гладил рубашку сам, матерясь сквозь зубы и оставив на рукаве небольшую подпалину.
Так прошла неделя. Квартира медленно, но верно зарастала пылью. Холодильник опустел, потому что Марина перестала закупать продукты сумками после работы ("Тяжести носить вредно для женского здоровья, Олег, у меня могут вены вылезти"). Ужинали они пельменями или доставкой, что больно било по бюджету. Марина приходила с работы и ложилась на диван с маской на лице или уходила на фитнес.
В среду Олег не выдержал. Он пришел домой раньше и застал Марину, которая с аппетитом ела пирожное (купленное в кондитерской) и смотрела сериал. В раковине снова была гора посуды.
– Все, хватит! – рявкнул он. – Этот спектакль затянулся. Марина, я хочу нормально жить! Я хочу борщ! Я хочу чистые носки, которые лежат в ящике, а не валяются в сушилке! Я хочу, чтобы ты стала нормальной женой!
Марина медленно отложила ложечку.
– Нормальной? – переспросила она. – А разве я сейчас не нормальная? Я красивая, я отдохнувшая. Я хожу в спа, я слежу за собой. Разве не этого ты хотел, когда тыкал меня носом в Свету?
– Света тоже готовит! – выпалил Олег. – И у них дома чисто!
– А ты знаешь, почему? – Марина встала и подошла к нему вплотную. – Давай я тебе расскажу секрет, который ты, видимо, в упор не замечаешь. Света не работает. Вообще. Вадим ее полностью обеспечивает. Это раз. Два – у них два раза в неделю приходит домработница, которая моет полы, гладит белье и драит сантехнику. И три – еду они часто заказывают из ресторана, либо Света готовит что-то простое, потому что у нее есть на это время и силы.
Олег открыл рот, но не нашелся, что ответить.
– Ты хочешь, чтобы я была как Света? – продолжала Марина, и в голосе ее зазвучала сталь. – Хорошо. Я согласна. Но тогда ты должен стать как Вадим. Давай посчитаем. Моя зарплата – это сорок процентов нашего бюджета. Если я увольняюсь, чтобы "вдохновлять" тебя и сидеть дома, ты должен зарабатывать в два раза больше, чтобы перекрыть эту дыру. Плюс расходы на салоны красоты – это минимум тридцать тысяч в месяц. Плюс домработница – еще двадцать. Плюс качественные продукты и рестораны. Ты готов, Олег? Ты готов обеспечить мне жизнь Светы?
Олег молчал. Он зарабатывал неплохо, но далеко не столько, сколько Вадим, у которого был свой бизнес. Они с Мариной жили хорошо именно потому, что оба работали и оба вкладывались.
– Ты хочешь райскую птичку, но кормишь ее как рабочую лошадь, – жестко сказала Марина. – Ты привык, что я и деньги в дом несу, и быт на себе тащу, и еще выглядеть должна как модель. А когда я устаю, ты меня попрекаешь. Удобно устроился.
– Марин, ну ты перегибаешь... – пробормотал Олег, отводя глаза. – Я же не говорил тебе увольняться. Я просто хотел... ну, чтобы ты была помягче.
– Помягче? – Марина усмехнулась. – Мягкость, Олег, рождается от заботы. Когда женщина чувствует, что ее берегут, она расцветает. А когда ее сравнивают с чужой женой за праздничным столом, унижая перед гостями... тут уж извини, вырастают колючки.
Она развернулась и ушла в ванную. Олег остался стоять посреди кухни, глядя на пустой холодильник и чек от доставки еды, который лежал на столе. В голове у него крутились цифры. Он представил, что Марина реально уволится. Ипотека, кредит за машину, коммуналка... Он просто не потянет.
На следующий день, в пятницу, Марина пришла с работы и увидела странную картину. Квартира была убрана. Не идеально, конечно, по углам еще таилась пыль, но визуально было чисто. Посуда вымыта. На плите стояла кастрюля, от которой шел запах... вареной картошки. И жареной курицы. Простой, без изысков, но съедобной.
Олег стоял у плиты в фартуке, помешивая что-то ложкой. Увидев жену, он виновато улыбнулся.
– Привет. Я тут это... ужин приготовил. Ну, как смог. Курицу в пакете запек, вроде не сгорела.
Марина молча сняла пальто и прошла на кухню.
– А что случилось? – спросила она. – Домработница пришла? Или Света заглянула?
– Нет, – Олег вздохнул и выключил плиту. – Марин, давай мириться. Я был дураком. Полным кретином. Я все понял.
Он подошел к ней и неловко взял за руки.
– Прости меня за тот вечер. Я пьяный был, глупый. Насмотрелся на эту картинку и... Стыдно мне. Правда. Я не хочу никакую Свету. Она, может, и красивая, но какая-то... пластмассовая. А ты у меня настоящая. Живая. И "Наполеон" твой в тысячу раз лучше ее травы с авокадо.
Марина смотрела на мужа. Она видела, что ему действительно стыдно. Он выглядел усталым и каким-то помятым после своей "вахты" у плиты.
– Ты понял, про что я говорила? – спросила она тихо.
– Понял. Что нельзя требовать невозможного. И что я совсем тебе не помогаю. Я тут два дня пробовал сам все делать... это жесть, Марин. Как ты это терпела годами? Работа, дом, готовка... Я бы сдох через неделю.
– Я просто люблю тебя, Олег. И наш дом люблю. Но силы у меня не бесконечные.
– Я обещаю, я буду помогать. Честно. Давай разделим обязанности? Я могу пылесосить. И мусор выносить. И картошку чистить. А по выходным будем вместе что-то делать или заказывать, чтобы ты отдыхала. Не надо тебе у плиты стоять сутками ради гостей. Пусть тоже едят пиццу, если что.
Марина улыбнулась. Первый раз за эту неделю искренне.
– Хорошо. Но с одним условием.
– Каким? Любым!
– Маникюр я оставлю. И косметолога раз в месяц. Мне понравилось.
– Да без вопросов! – обрадовался Олег. – На это деньги найдем. Я курить брошу, вот и экономия будет. Садись, кормить тебя буду. Курица, правда, может быть суховата...
– Ничего, – Марина села за стол. – Главное, что не я ее готовила.
Они ужинали, и впервые за долгое время Олег ухаживал за ней: подкладывал еду, наливал чай, убрал потом тарелки в посудомойку. Конечно, курица была немного пересолена, а картошка разварилась, но для Марины это был самый вкусный ужин.
Через месяц они снова собрались на семейный праздник, на этот раз день рождения свекрови. Вадим и Света тоже были там. Света снова сияла, рассказывая о новой поездке на Бали, и критиковала майонезные салаты.
– Ой, Олег, а что это у тебя рубашка не очень хорошо выглажена? – заметила она ехидно, когда Олег потянулся за хлебом. – Марина не доглядела?
Марина напряглась, готовясь к обороне, но Олег вдруг рассмеялся и обнял жену за плечи.
– А это я сам гладил, Свет. Марина у меня теперь по хозяйству не дежурная. Она у меня королева, ей отдыхать надо и собой заниматься. А рубашка... да и бог с ней, главное, что жена счастливая. Кстати, вы видели, какой у нее маникюр? Лучше, чем у тебя, по-моему.
Света поперхнулась своим диетическим салатом, а Вадим удивленно поднял бровь. Марина посмотрела на мужа с благодарностью и положила голову ему на плечо. Она знала, что идеальных людей не бывает, но способность признать свои ошибки и исправить их – это то, что делает брак крепким. И кажется, свой урок Олег усвоил на отлично.
Если рассказ вам понравился, не забудьте поставить лайк и подписаться на канал, чтобы не пропустить новые истории. А как вы считаете, правильно ли поступила Марина? Пишите в комментариях.