– Это что такое, Сережа? Ты мне объяснить не хочешь? – Елена бросила на кухонный стол распечатанный конверт. Бумага, плотная и белая, с логотипом известного банка, казалось, жгла ей пальцы.
Сергей, который только что с аппетитом уплетал борщ, поперхнулся. Он медленно отложил ложку, вытер рот салфеткой и с опаской покосился на бумагу. Его обычно румяное лицо вдруг приобрело землистый оттенок, а взгляд забегал по кухне, словно ища путь к отступлению.
– Лена, ну чего ты сразу начинаешь? – пробормотал он, не глядя ей в глаза. – Это просто бумаги. Ошибка, наверное. Спам рассылают всем подряд, ты же знаешь этих банкиров.
– Ошибка? – Елена горько усмехнулась, опираясь руками о столешницу. – Там написано: "Уважаемый Сергей Петрович, напоминаем о необходимости внесения первого платежа по кредитному договору номер такой-то". Сумма ежемесячного платежа – двадцать восемь тысяч рублей. Общая сумма долга – семьсот тысяч. Сережа, какая ошибка? Ты взял кредит? На что? Мы же договаривались, что копим на ремонт дачи!
Сергей тяжело вздохнул, поняв, что отпираться бессмысленно. Он отодвинул тарелку с недоеденным супом, словно аппетит пропал вместе с его тайной.
– Это для Маринки, – тихо сказал он. – У нее беда, Лен. Ситуация критическая. Ей срочно нужны были деньги, иначе... ну, совсем плохо было бы.
Елена почувствовала, как внутри все холодеет. Опять Марина. Его младшая сестра, вечная страдалица, у которой "беда" случалась с регулярностью смены времен года. То ее залили соседи, то она потеряла кошелек, то ей нужно срочно лечить несуществующую болезнь.
– Какая беда на этот раз? – спросила Елена ледяным тоном. – Инопланетяне похитили? Или опять коллекторы из-за микрозаймов угрожают?
– Не ерничай! – вспыхнул Сергей, ударив ладонью по столу. – У человека здоровье рушится! Ей операцию надо делать, платную, квоту ждать год, а у нее боли адские. Ты что, хочешь, чтобы моя сестра инвалидом осталась? Я не мог отказать. Я же брат!
– Операцию? – Елена прищурилась. – А почему я об этом узнаю из письма банка? Почему ты не посоветовался со мной? Семьсот тысяч – это не три копейки, Сергей. Это наш бюджет на год вперед. И платить, я так понимаю, мы будем из нашей зарплаты?
– Маринка отдаст! – горячо заверил муж. – Она сказала, как только поправится, выйдет на работу, все вернет до копейки. Она расписку даже предлагала написать, но я же не чужой человек, брать расписки с родной сестры...
– Отдаст? – Елена села на стул, чувствуя, как силы покидают ее. – Сережа, она нам за прошлый год тридцать тысяч за стиральную машину так и не вернула. Сказала "потом", а потом "забыла". А тут семьсот тысяч. Ты понимаешь, что двадцать восемь тысяч в месяц – это половина твоей зарплаты? На что мы жить будем? У нас сын поступает в этом году, репетиторы, выпускной!
– Прорвемся, – буркнул Сергей, снова берясь за ложку, но есть не стал. – Ты же у меня экономная, придумаешь что-нибудь. Зато совесть чиста будет. Семья – это главное.
Елена молча встала и вышла из кухни. Ей нужно было выдохнуть. "Экономная". "Придумаешь". Как удобно быть благородным рыцарем за чужой счет. Она работала главным бухгалтером, вела частные заказы по вечерам, чтобы семья жила достойно, чтобы они могли позволить себе отпуск и нормальную еду. А Сергей, работая водителем, считал, что деньги в тумбочке размножаются почкованием.
Вечером Елена не могла уснуть. Она ворочалась, слушая мирное сопение мужа. Операция. Если это правда, то, конечно, здоровье важнее денег. Но что-то не давало ей покоя. Интуиция, отточенная годами работы с цифрами и людьми, подсказывала: дебет с кредитом не сходится. Марина никогда не отличалась слабым здоровьем, зато отличалась патологической любовью к красивой жизни не по средствам.
На следующий день, в субботу, Елена решила действовать. Она сказала Сергею, что пойдет по магазинам, а сама направилась к дому золовки. Марина жила в другом районе, в "двушке", доставшейся от родителей.
Подходя к подъезду, Елена увидела соседку Марины, болтливую пенсионерку Тамару Ивановну, которая всегда знала все про всех.
– Здравствуйте, Тамара Ивановна! – приветливо поздоровалась Елена.
– Ой, Леночка, здравствуй! Какими судьбами? В гости к родне?
– Да вот, проведать решила. Сережа сказал, Марина болеет сильно, операция нужна. Переживаем всей семьей.
Тамара Ивановна округлила глаза и всплеснула руками.
– Болеет? Да ты что! А с виду и не скажешь! Вчера только бегала, веселая такая, песни пела. Они ж с сыном, с Виталиком, машину обмывали!
Елена замерла. Сердце пропустило удар.
– Машину?
– Ну да! Иномарку какую-то, белую, красивую! Виталик-то, оболтус, права получил месяц назад, вот мать ему подарок и сделала. Говорит, "сыночке для работы надо", а то негоже парню на автобусе трястись. Вон она стоит, под окнами, еще ленточка на зеркале болтается.
Елена медленно повернула голову. Действительно, у третьего подъезда стоял новенький белый кроссовер. Не люксовый, конечно, но вполне приличный, как раз в районе миллиона, если брать с пробегом или попроще. Семьсот тысяч кредита плюс свои накопления или старая машина в трейд-ин... Пазл сложился мгновенно.
– Спасибо, Тамара Ивановна, – глухо сказала Елена. – Пойду я. Обрадую, что "операция" прошла успешно.
Она поднялась на этаж, позвонила в дверь. За дверью слышался смех и громкая музыка. Открыла сама Марина – румяная, в новом шелковом халате, с бокалом чего-то игристого в руке. Увидев Елену, она на секунду растерялась, но тут же натянула на лицо страдальческую маску.
– Ой, Лена... А я тут... лежу. Виталик вот, сок принес, поддержать мать. Проходи, только тихо, у меня мигрень жуткая после процедур.
Елена прошла в коридор, не разуваясь. Из комнаты выглянул двадцатилетний Виталик, жующий пиццу. Вид у него был цветущий.
– Привет, теть Лен!
– Привет, водитель, – жестко сказала Елена. – Как машина? Бегает? Или тоже "болеет"?
Марина побледнела, бокал в ее руке дрогнул, расплескав напиток на пол.
– Какая машина? Ты о чем?
– О той, что под окнами стоит. Белая. На которую мой муж, твой брат, взял семьсот тысяч в кредит, думая, что спасает тебя от смерти. Операция, говоришь? На совести операцию тебе надо делать, Марина, только боюсь, там ампутировать нечего.
– Ты... ты не имеешь права! – взвизгнула золовка, отбрасывая маску умирающего лебедя. – Это мое дело! Сережа дал мне деньги, потому что любит меня! А тебе жалко? У вас есть, вы богатые! А Виталику нужнее, он мальчик, ему статус нужен, чтобы девочек возить! А я потом отдам... когда-нибудь.
– Статус? – Елена почувствовала, как гнев, горячий и яростный, поднимается к горлу. – Мой муж будет пахать в две смены, мы будем экономить на сыне, чтобы твой Виталик девочек возил? Ты совесть совсем потеряла?
– Уходи! – закричала Марина. – Это деньги брата! Он мне подарил! Не смей считать чужие деньги!
– Деньги брата – это деньги нашей семьи. И я считать их буду.
Елена развернулась и вышла, громко хлопнув дверью. Вслед ей неслись проклятия о "жадной мегере".
Домой она не шла, а бежала. Ярость придавала сил. Она ворвалась в квартиру, где Сергей лежал на диване и смотрел футбол. Увидев лицо жены, он сразу понял: буря пришла.
– Лена, ты чего? Что случилось?
– Собирайся, – коротко бросила она. – Мы едем к твоей сестре. Прямо сейчас.
– Зачем? Ей плохо стало? – Сергей вскочил, искренне встревожившись.
– Ей стало очень хорошо, Сережа. Настолько хорошо, что она купила Виталику машину. На твои семьсот тысяч.
Сергей замер, открыв рот. На его лице отразилась такая гамма чувств – от недоверия до ужаса, – что Елене на секунду стало его жаль. Но только на секунду.
– Ты врешь... – прошептал он. – Она не могла. Она же плакала... Она же говорила, что почки отказывают...
– Почки у нее работают отлично, судя по шампанскому, которое она пьет. Поехали. Сам посмотришь.
Они поехали. Всю дорогу Сергей молчал, сжимая руль так, что побелели костяшки. Когда они подъехали к дому Марины, белая машина все так же стояла у подъезда. Рядом с ней крутился Виталик, протирая тряпочкой капот.
Сергей вышел из машины, подошел к племяннику.
– Дядь Сереж! – радостно крикнул тот. – Зацени аппарат! Огонь тачка! Спасибо тебе, выручил! Мамка сказала, ты спонсор!
Сергей пошатнулся, словно получил удар под дых. Он молча смотрел на племянника, на сияющую машину, и в его глазах что-то умирало. Вера в святость родственных уз, наверное.
Вечером дома состоялся тяжелый разговор. Сергей сидел на кухне, обхватив голову руками. Перед ним стояла бутылка водки, но он к ней не притронулся.
– Я идиот, – повторял он. – Какой же я идиот. Она меня развела как пацана.
– Да, Сережа, развели, – спокойно сказала Елена. Она уже перегорела, остался только холодный расчет. – Вопрос в том, что мы будем делать дальше.
– Я заставлю ее продать машину и вернуть деньги! – Сергей стукнул кулаком по столу.
– Не заставишь. Машина оформлена на Виталика или на нее. Кредит на тебе. Юридически ты просто подарил ей деньги. Расписки нет. Она скажет, что это был подарок любимого дяди.
– И что делать? – он поднял на жену глаза, полные отчаяния. – Платить? Семьсот тысяч? Лен, прости меня... Я буду работать. Я найду вторую работу.
– Будешь, – кивнула Елена. – Обязательно будешь. Но платить этот кредит я не буду. И из семейного бюджета на него не пойдет ни копейки.
– Как это? – опешил Сергей. – Но мы же семья... У нас общий бюджет...
– Был общий. Пока ты не решил распорядиться им единолично. Слушай меня внимательно, Сергей. Я не буду ущемлять нашего сына, не буду отказывать себе в необходимом, чтобы оплачивать игрушку твоего племянника. Твоя зарплата – шестьдесят тысяч. Моя – восемьдесят. Мы живем на мою зарплату и часть твоей. Но теперь все меняется.
Елена взяла лист бумаги и ручку.
– Вот смотри. Коммуналка – семь тысяч. Еда – тридцать. Репетиторы – пятнадцать. Бензин, интернет, бытовая химия – еще десятка. Итого шестьдесят две тысячи – это только база, чтобы выжить. Твой кредит – двадцать восемь.
– Ну вот... – Сергей попытался что-то посчитать в уме.
– Нет, не "ну вот". С этого дня мы делим бюджет. Я оплачиваю продукты, коммуналку и все расходы на сына. Это примерно пятьдесят тысяч с моей стороны. Ты вносишь в общий котел двадцать тысяч на еду и свои нужды. Остальные сорок тысяч – твои. Плати кредит, делай что хочешь. Но ни копейки больше я не дам.
– Лена, но мне же не хватит! – взмолился Сергей. – Сорок минус двадцать восемь кредита... Останется двенадцать тысяч! На проезд, на обеды, на сигареты... Это же нищета!
– А ты как хотел? – Елена посмотрела на него жестко. – Ты хотел быть добрым дядюшкой за мой счет? Не выйдет. Ты взял на себя обязательства – неси их. Доброта должна быть по средствам. Хочешь кушать вкусно – иди таксуй по ночам. Или иди к любимой сестре, пусть она тебя кормит.
– Ты жестокая, – прошептал он.
– Я справедливая. Я защищаю интересы нашей семьи и нашего ребенка. А ты защитил интересы наглой бабы, которая смеется над тобой. Выбирай, Сережа. Или так, или развод. И тогда ты будешь платить еще и алименты, и за съемную квартиру, потому что эта квартира моя.
Сергей молчал. Он понимал, что жена права. Жестоко, больно, но права.
Первый месяц был адом. Пришел день платежа. Сергей внес двадцать восемь тысяч. У него осталось двенадцать. Он попытался занять у друзей, но те, зная о ситуации (Елена не стала скрывать правду от общих знакомых, чтобы пресечь сплетни), вежливо отказывали.
Он стал экономить на всем. Бросил курить – не по карману. На обед брал из дома контейнеры с гречкой и котлетой, которые готовила Елена (она не зверем была, голодом не морила, но деликатесов не покупала). Перестал покупать пиво по пятницам.
Марина звонила пару раз, но не чтобы вернуть деньги, а чтобы пожаловаться.
– Сережка, ты чего пропал? Виталику на бензин надо подкинуть, а то стоит машина. И зимнюю резину покупать пора!
– У Виталика есть руки и ноги, пусть идет работать! – заорал Сергей в трубку так, что Елена вздрогнула в соседней комнате. – Я из-за вашей машины последний хрен без соли доедаю! Не звони мне больше, пока деньги не вернешь!
Но денег, конечно, никто не вернул. "У нас нет, мы бедные", – отвечала сестра и бросала трубку.
Через два месяца Сергей устроился в такси по выходным. Он приходил домой серый от усталости, падал на кровать и спал мертвым сном. Елена смотрела на него и чувствовала жалость, смешанную с уважением. Он не сбежал, не ушел в запой, он тянул лямку.
– Лен, – сказал он однажды вечером, пересчитывая мятые купюры, заработанные за смену. – Я тут посчитал... Если я буду гасить досрочно, то за два года расплачусь.
– Молодец, – кивнула она. – Хороший план.
– Я понял одно, Лен. Дорого мне этот урок обошелся. Но зато мозги на место встали. Я больше никогда, слышишь, никогда без твоего слова ничего не сделаю.
– Я верю, Сереж.
История с кредитом изменила их жизнь. Сергей повзрослел. Из инфантильного добряка он превратился в мужчину, который знает цену деньгам. Отношения с сестрой прекратились полностью. Марина обиделась смертельно, назвав брата "предателем" за то, что он отказался покупать зимнюю резину и оплачивать страховку. Виталик разбил машину через полгода – въехал в столб по гололеду (резину-то так и не купили). Машина восстановлению не подлежала, КАСКО не было. Остался только кредит, который Сергей продолжал платить.
Но самое интересное произошло через год. Сын Елены и Сергея поступил в университет на бюджет. Сэкономленные на репетиторах деньги Елена решила потратить на ремонт дачи, о котором они так мечтали.
В один из летних вечеров они сидели на новой веранде, пили чай. Сергей смотрел на закат и вдруг улыбнулся.
– Знаешь, Лен. А я даже благодарен этой ситуации.
– Ты серьезно? – удивилась Елена.
– Да. Я понял, кто есть кто. И понял, какая ты у меня... стальная. Другая бы выгнала или пилила бы всю жизнь. А ты просто дала мне самому разгребать свою кучу. Это было жестко, но действенно. Я теперь чувствую, что я мужик. Я справляюсь.
Елена положила руку ему на плечо.
– Ты справился, Сереж. И кредит осталось платить всего полгода.
В этот момент у Сергея зазвонил телефон. На экране высветилось "Марина". Он посмотрел на экран, потом на жену. И, не раздумывая, нажал красную кнопку "Отклонить". А затем зашел в настройки и добавил номер в черный список.
– Кто звонил? – спросила Елена, хотя видела.
– Спам, – ответил муж, наливая себе еще чаю. – Предлагали выгодный кредит. Но нам чужого не надо, мы на свои живем.
Елена улыбнулась. Урок был усвоен. И цена в семьсот тысяч, хоть и была огромной, оказалась платой не за машину племянника, а за спокойное будущее их семьи, в которой больше не было места паразитам.
Если этот рассказ заставил вас задуматься о своих семейных отношениях, не забудьте поставить лайк и подписаться, мне будет очень интересно почитать ваше мнение в комментариях.