– Игорек, ты не видел мою синюю папку с документами? Я точно помню, что оставляла ее на комоде, а сейчас там только твои журналы лежат.
Елена нервно перебирала стопку бумаг в прихожей, то и дело поглядывая на часы. До важного совещания оставалось всего сорок минут, а пробки в центре города уже начали собираться в плотные красные змеи на навигаторе. Она ненавидела опаздывать. За пятнадцать лет работы финансовым директором крупной строительной фирмы пунктуальность стала ее второй натурой, въелась в подкорку.
Игорь вышел из кухни, жуя бутерброд с ветчиной. На нем был тот самый домашний костюм, который Елена подарила ему на прошлый день рождения – мягкий, велюровый, темно-синего цвета, который так выгодно оттенял его голубые глаза. В свои тридцать два года Игорь выглядел превосходно: подтянутый, свежий, с модной стрижкой. Рядом с ним Елена, которой в прошлом месяце исполнилось сорок три, иногда чувствовала себя неуютно, несмотря на дорогие крема, косметологов и регулярный фитнес.
– Ленусь, ну чего ты паникуешь? – он ласково улыбнулся и подошел к ней, небрежно смахнув крошки с подбородка. – Я ее переложил на полку в шкаф, чтобы не запылилась. Ты же знаешь, я люблю порядок. Сейчас достану.
Он легко, по-мальчишески, взбежал к шкафу-купе и через секунду вручил ей пропажу.
– Спасибо, родной! – Елена чмокнула его в щеку, пахнущую лосьоном после бритья. – Что бы я без тебя делала? Все, я побежала. Ужин в холодильнике, разогреешь. Буду поздно, у нас аудит на носу.
– Удачи, моя королева! – крикнул он ей вслед, когда она уже выбегала на лестничную площадку.
Спускаясь в лифте, Елена улыбалась своему отражению в зеркале. Как же ей повезло. Три года назад, после тяжелого и грязного развода с первым мужем, который выпил из нее все соки, она и думать не могла о новых отношениях. А потом появился Игорь. Молодой, амбициозный, пусть и не хватающий звезд с неба (он работал простым менеджером в автосалоне), но такой заботливый. Он окружил ее вниманием, которого ей так не хватало. Цветы без повода, завтраки в постель, комплименты. Подруги, конечно, шептались за спиной: мол, мезальянс, он с тобой из-за денег, из-за квартиры. Но Елена отмахивалась. Разве можно подделать эту искру в глазах? Разве можно притворяться три года подряд?
Она села в свой внедорожник, бросила папку на пассажирское сиденье и завела мотор. И тут ее взгляд упал на заднее сиденье. Там лежал пакет с вещами для химчистки, который она планировала завезти еще вчера, но забыла. А в пакете, в кармане пальто, остался второй телефон – рабочий, на который как раз и должны были звонить аудиторы.
– Черт! – выругалась она вслух.
Пришлось глушить машину и возвращаться. Лифт предательски медленно полз наверх. Елена открыла дверь своим ключом, стараясь делать это тихо – не хотелось снова отвлекать Игоря, он собирался садиться за какой-то свой проект на ноутбуке.
Войдя в прихожую, она услышала голос мужа. Он доносился из гостиной. Игорь говорил громко, эмоционально, видимо, расхаживая по комнате.
– Мам, ну перестань ты нудеть! Я же сказал, все идет по плану! – голос Игоря звучал раздраженно, совсем не так ласково, как пять минут назад.
Елена замерла, не донеся руку до вешалки. Интонация была незнакомой, чужой. Она знала, что подслушивать нехорошо, но ноги словно приросли к паркету.
– Да какая разница, что она там хочет? – продолжал Игорь. – Мам, ты меня слушаешь вообще? Я же не идиот. Я три года терплю эту старуху не для того, чтобы сейчас сорваться из-за какой-то дачи.
У Елены перехватило дыхание. В груди будто взорвался ледяной шар. «Старуху»? Это он о ней?
– Да, мам, потерплю еще! – Игорь хохотнул, и этот смех показался Елене омерзительным скрежетом. – Ты видела ее вблизи без штукатурки? Там уже никакие уколы не помогают. Я каждый вечер, когда в постель ложусь, представляю, что я на работе. Вредность мне надо платить, молоко выдавать!
Елена прижала ладонь ко рту, чтобы не закричать. Слезы мгновенно брызнули из глаз, размазывая тушь. Ей хотелось ворваться в комнату, ударить его, выгнать вон. Но какая-то холодная, злая сила удержала ее на месте. Она должна дослушать. Она должна узнать все.
– Зато, мамуль, скоро все окупится, – голос Игоря стал мечтательным. – Она вчера проболталась, что хочет переписать на меня загородный дом. Тот, что в Серебряном Бору. Говорит, подарок мне на годовщину. Представляешь, сколько он стоит? Я уже риелтору звонил, узнавал. Если продать, нам с тобой хватит и на квартиру тебе в центре, и мне на бизнес, и еще останется, чтобы свалить отсюда подальше. А Ленка… Ну что Ленка? Поплачет и успокоится. Ей не привыкать, она баба сильная, еще заработает.
В трубке, видимо, что-то спросили, потому что Игорь начал оправдываться:
– Да не жалко мне ее! Ты вспомни, как она на твоем юбилее нос воротила от салатов! «Майонез вредно, холестерин». Аристократка нашлась. Я ее ненавижу иногда так, что зубы сводит. Особенно когда она начинает учить меня жизни. «Игорь, развивайся, Игорь, читай книги». Тьфу!
Елена сползла по стене и села на корточки. В ушах шумело. Три года. Три года лжи. Каждое «люблю», каждое объятие, каждый букет – все это было инвестицией. Он просто ждал. Ждал крупного куша. Загородный дом, доставшийся ей от отца, действительно стоил баснословных денег, и она действительно подумывала переоформить его на мужа, чтобы он чувствовал себя хозяином, а не приживалом. Какая же она была дура!
– Все, мам, давай, – сказал Игорь. – Она может вернуться, забыла что-то вечно в облаках витает. Я тебе перезвоню вечером, когда она уснет. Люблю тебя. Ты у меня единственная женщина, ради которой я готов на все это дерьмо.
Послышались шаги в сторону кухни. Елена, собрав волю в кулак, бесшумно выскользнула из квартиры и аккуратно прикрыла за собой дверь.
Оказавшись в тамбуре, она прижалась лбом к холодной стене. Сердце колотилось где-то в горле. Ее трясло мелкой дробью. Нужно было что-то делать. Вернуться сейчас? Устроить скандал? Он начнет выкручиваться, врать, говорить, что она все не так поняла, что это шутка, что он говорил про начальницу… Нет. С такими людьми нельзя действовать на эмоциях.
Елена вытерла лицо рукавом дорогого пальто. Она финансовый директор. Она умеет считать, планировать и наносить удары тогда, когда противник этого не ждет. Он хочет игру? Он ее получит.
Она спустилась вниз, села в машину и посмотрела на себя в зеркало заднего вида. Глаза были красными, тушь потекла. «Старуха», – прошептала она. – «Терплю три года». Ну что ж, Игорек. Посмотрим, кто кого перетерпит.
На работу она, конечно, не поехала. Позвонила заму, сказала, что плохо себя чувствует, и попросила провести совещание без нее. Сама же поехала в небольшую кофейню на окраине, где ее никто не мог встретить. Ей нужен был план.
Домой Елена вернулась вечером, как обычно. В руках пакеты с продуктами, на лице – дежурная улыбка, которая стоила ей невероятных усилий.
Игорь встретил ее в прихожей, потянулся поцеловать. Елена едва сдержалась, чтобы не отшатнуться. Она подставила щеку, стараясь не вдыхать его запах. Теперь он казался ей запахом гнили, прикрытой дорогим парфюмом, который, кстати, покупала ему она.
– Устала, бедненькая? – заботливо спросил он, забирая пакеты. – А я ужин приготовил. Пасту с морепродуктами. Как ты любишь.
– Спасибо, милый, – голос Елены прозвучал немного хрипло, но ровно. – Голова раскалывается. На работе дурдом.
За ужином она наблюдала за ним. Как он накладывает ей салат, как подливает вино, как смотрит в глаза своим ясным, честным взором. А в голове звучало: «Вредность мне надо платить».
– Игорек, – начала она, крутя в руках бокал. – Я сегодня много думала о нас.
Игорь напрягся. Едва заметно, на долю секунды, но Елена, теперь смотревшая на него другими глазами, это заметила. В его взгляде мелькнул страх.
– О чем именно, зайка?
– О том доме в Серебряном Бору. Помнишь, мы говорили?
Лицо Игоря мгновенно разгладилось, в глазах зажегся хищный огонек, который он тут же постарался спрятать за маской умиления.
– Помню, конечно. Но ты же знаешь, мне от тебя ничего не нужно. Главное, что мы вместе.
«Лжец», – подумала Елена.
– Я понимаю, – кивнула она. – Но мне хочется сделать для тебя что-то значимое. Чтобы ты чувствовал себя уверенно. Я решила заняться документами на следующей неделе. Перепишу его на тебя.
Игорь чуть не выронил вилку. Он попытался сохранить спокойствие, но уголки губ предательски поползли вверх.
– Лен, ну это такой серьезный шаг… Ты уверена? Может, не стоит спешить?
– Уверена. Ты мой муж, моя опора. Кто, если не ты? Кстати, твоя мама не будет против? Может, пригласим ее в выходные на обед? Отметим мое решение, обсудим детали. Я хочу, чтобы она знала, как я тебя ценю.
– Мама? – Игорь просиял. – Конечно! Она будет счастлива! Она же тебя обожает, ты же знаешь. Всегда говорит: «Какая Леночка мудрая женщина».
Елена опустила глаза, чтобы скрыть злую усмешку.
– Вот и славно. Пусть приезжает в субботу. Я приготовлю что-нибудь особенное.
Следующие три дня превратились для Елены в изощренную пытку. Ей приходилось спать с ним в одной постели, терпеть его прикосновения, слушать его болтовню. Но цель придавала ей сил. Она уже проконсультировалась с юристом. Она знала, что делать.
В субботу Тамара Петровна, мама Игоря, явилась при полном параде. На ней была блузка с рюшами и массивная брошь, которую Елена видела на ней только по большим праздникам. Свекровь лучилась приторной доброжелательностью.
– Леночка, деточка, как ты похудела! – защебетала она с порога, оглядывая невестку. – Работаешь много, совсем себя не жалеешь. А Игорек говорит, ты нас порадовать чем-то хочешь?
– Хочу, Тамара Петровна, проходите, – Елена пригласила гостей к столу.
Стол был накрыт богато. Запеченная утка, салаты, икра, дорогое вино. Игорь суетился, ухаживал за дамами, но Елена видела, как он нервничает. Он ждал главного блюда – разговора о недвижимости.
Когда с закусками было покончено, и Игорь разлил вино по бокалам, Елена постучала вилкой по хрусталю, требуя внимания.
– Дорогие мои, – начала она торжественно. – Я собрала вас сегодня не просто так. Вы – моя семья. И я хочу поделиться с вами своими планами.
Игорь и Тамара Петровна замерли, глядя на нее как кролики на удава. Свекровь даже дышать перестала, сжав салфетку в кулаке.
– Вы знаете, что у меня есть дом в Серебряном Бору, – продолжила Елена, наслаждаясь моментом. – И мы с Игорем обсуждали его передачу.
– Да-да, Леночка, очень мудрое решение, – не выдержала Тамара Петровна. – Мужчина должен чувствовать себя хозяином, собственником. Это укрепляет брак.
– Совершенно с вами согласна, – кивнула Елена. – Именно поэтому я сегодня утром встречалась с нотариусом.
Игорь подался вперед, его глаза блестели алчностью.
– И? – выдохнул он.
– И я поняла одну важную вещь, – Елена сделала театральную паузу. – В наше нестабильное время нельзя складывать все яйца в одну корзину. Поэтому я решила не просто переписать дом, а поступить более дальновидно.
– Как это? – улыбка сползла с лица Игоря.
– Я продала дом. Сегодня утром. Сделка уже закрыта, деньги переведены.
В комнате повисла такая тишина, что было слышно, как тикают часы в коридоре. Тамара Петровна открыла рот, потом закрыла, потом снова открыла.
– Продала? – переспросил Игорь севшим голосом. – Но… как? Без меня? Мы же договаривались… Ты же сказала…
– Я сказала, что займусь документами, – невинно похлопала ресницами Елена. – Появился очень выгодный покупатель, давал двойную цену, но с условием – сделка здесь и сейчас. Я не могла упустить такой шанс.
– И где деньги? – грубо спросила Тамара Петровна, забыв о своей роли любящей свекрови.
– О, деньги! – Елена улыбнулась широко и счастливо. – Я перевела их в благотворительный фонд. Фонд поддержки женщин, пострадавших от домашнего насилия и абьюза. Представляете? Всю сумму!
Звон разбитого бокала разорвал тишину. Игорь вскочил, опрокинув стул. Вино растекалось по белоснежной скатерти, как кровавое пятно.
– Ты что, совсем сдурела?! – заорал он, его лицо перекосило от ярости. – Какой фонд?! Какие бабы?! Это мои деньги! Мой дом! Ты обещала мне!
– Твои? – Елена перестала улыбаться. Ее лицо стало жестким, как камень. – С каких это пор имущество, нажитое моим отцом, стало твоим, Игорек?
– Лена, это… это шутка? – просипела Тамара Петровна, хватаясь за сердце. – Скажи, что ты шутишь. Ты не могла так поступить с семьей!
– С семьей – не могла бы, – спокойно ответила Елена. – А с паразитами – запросто.
Игорь стоял, тяжело дыша, сжимая кулаки. Маска слетела окончательно. Перед Еленой стоял не любящий муж, а разъяренный, обманутый в своих ожиданиях альфонс.
– Ты… ты все знала, – догадался он, глядя ей в глаза. – Ты что, следила за мной?
– Зачем следить? Достаточно просто вернуться домой за забытым телефоном и услышать, как любимый муж называет тебя «старухой», которую он «терпит» ради дачи. Как он обсуждает с мамочкой, как продаст мое имущество и свалит.
Тамара Петровна побледнела и вжалась в кресло, стараясь стать незаметной. Игорь застыл. Ему нечего было сказать. Его поймали за руку, и он это понимал.
– Значит, так, – Елена встала. – Цирк окончен. Я не продавала дом. И в фонд ничего не переводила. Это была проверка, и вы оба ее провалили с треском. Хотя, какой там треск… Вы просто показали свое истинное нутро. Гнилое и жадное.
– Ах ты стерва! – взвизгнула Тамара Петровна. – Издевалась над нами! Да мой сын на тебя лучшие годы потратил! Ты ему жизнью обязана! Кому ты нужна, старая вешалка?!
– Вон, – тихо сказала Елена.
– Что? – не понял Игорь.
– Вон из моего дома. Оба. Сейчас же.
– Это и мой дом тоже! – начал качать права Игорь. – Я здесь прописан! Мы в браке! Я буду делить имущество!
– Делить? – Елена усмехнулась. – Квартира куплена до брака. Машина – на фирму. Твои здесь только трусы и носки. А насчет прописки… Я тебя выпишу через суд в два счета. Но если ты не уберешься прямо сейчас, я выложу в сеть запись вашего разговора. Да-да, у меня в прихожей стоит камера с микрофоном, которую я установила пару месяцев назад для безопасности. И я думаю, твоим нынешним работодателям и будущим пассиям будет очень интересно послушать, какой ты «любящий» человек.
Это был блеф. Никакой камеры не было. Но Игорь этого не знал. Страх перед публичным позором и потерей репутации (какая бы она ни была) оказался сильнее жадности.
– Собирайся, мам, – буркнул он, не глядя на жену.
– Но Игорек! Мы так просто уйдем?! – возмутилась Тамара Петровна.
– Уйдем, мам! Пошли!
– Вещи заберешь потом, когда меня не будет дома. Оставишь ключи консьержу, – бросила им вслед Елена. – И чтобы через десять минут духу вашего здесь не было.
Они уходили с позором. Тамара Петровна сыпала проклятиями, Игорь молчал, злобно пиная свои ботинки в прихожей. Елена стояла в дверях гостиной, скрестив руки на груди, и смотрела, как из ее жизни уходит грязь.
Когда дверь за ними захлопнулась, Елена подошла к столу. Налила себе полный бокал вина. Руки немного дрожали, но это была не дрожь страха или горя. Это был выход адреналина.
Она сделала глоток, подошла к окну и посмотрела вниз. Через пару минут из подъезда вышли две фигурки. Одна грузная, в ярком пальто, вторая – мужская, ссутулившаяся. Они о чем-то спорили, размахивая руками.
Елена допила вино и рассмеялась. Громко, свободно.
– Старуха, говоришь? – сказала она своему отражению в темном стекле. – Ну что ж. Эта старуха только что сэкономила миллион долларов и кучу нервов. Жизнь только начинается, Игорек. Только начинается.
На следующий день она подала на развод. Процесс прошел быстро и грязно со стороны Игоря – он пытался отсудить хоть что-то, даже кофемашину, но брачный договор (который Елена все-таки заставила его подписать три года назад, несмотря на «любовь») и опытные адвокаты не оставили ему шансов.
Елена сменила замки, сделала ремонт в спальне, выбросив ненавистную кровать, и наконец-то поехала в свой дом в Серебряном Бору. Одна. Она сидела на террасе, пила чай с мятой и слушала пение птиц. Ей не было одиноко. Ей было спокойно. Она знала, что больше никогда не позволит никому использовать себя. И если любовь еще придет в ее жизнь, это будет любовь равных, а не сделка купли-продажи, замаскированная под романтику.
А дом она все-таки решила не продавать. Оставит себе. Как напоминание о том, что она – хозяйка своей судьбы.
Как вы думаете, правильно ли поступила героиня, устроив такой спектакль, или нужно было просто тихо развестись? Подписывайтесь на канал, ставьте лайк и делитесь своим мнением в комментариях.