Бывают моменты, которые не врезаются в память громко. Они просачиваются, как вода сквозь трещину в подоконнике. Сначала просто пятно сырости. Потом — грибок. А через год ты понимаешь, что стена в этом месте уже никогда не будет прежней.
Он начал это говорить почти сразу после свадьбы. Не громко. Не со зла. С легкой улыбкой, будто констатируя погоду.
«Ой, да ты всегда так паникуешь», — когда я волновалась перед его важной поездкой.
«Ну вот,опять твоя драма», — если я расстраивалась из-за сломанной планов.
«Тебе вечно кажется»,— когда я чувствовала холодок в его тоне.
Сначала я спорила. Доказывала нет, я не паникую, я заботлюсь; нет, это не драма, а реальная проблема; нет, мне не кажется, я просто чувствую. А потом… устала. Проще согласиться. Проще стать тише. Поменьше чувствовать, поменьше говорить, поменьше быть.
Я думала, что становлюсь мудрее. Учусь не драматизировать. А на деле — я просто училась уходить в тень самой себя. Я стирала свои реакции, как ластиком, чтобы на листе нашей жизни оставались только ровные, спокойные линии.
И сегодня, глядя в зеркало, я вдруг не узнала женщину, которая смотрит на меня оттуда. В ее глазах нет блеска нетерпения, который был раньше. В уголках губ нет готовой улыбки. Есть спокойствие. Да. Но это спокойствие сломанного будильника, который больше не тикает.
Я стала удобной. Не создающей проблем. Не усложняющей. Он говорит — я киваю. Он шутит — я улыбаюсь. Он забывает о важном для меня — я делаю вид, что это и правда не было важно.
Я стала тише. И в этой тишине я потеряла свой голос. Теперь, когда мне по-настоящему больно или страшно, я открываю рот, а звука нет. Только тихий выдох.
Он не изменил мне с другой. Он изменил меня во мне. По крупице. По слову. По снисходительной улыбке. Он убедил меня, что мои чувства — это неполадки, которые нужно чинить. А лучший способ починить — заглушить.
И вот я стою перед зеркалом и пытаюсь вспомнить, о чем кричало мое сердце пять лет назад. Какие желания оно выпевало. Чего оно хотело, прежде чем научилось хотеть только одного — не мешать и не разочаровывать.
Возродить из пепла ту, прежнюю, я уже не смогу. Она сгорела в костре из фраз «не драматизируй» и «тебе кажется». Но, может быть, в этой тишине, которую он так ценит, я наконец услышу новый, еще незнакомый голос. Не громкий. Не истеричный. А просто… честный. Который осмелится шепнуть: «Мне не кажется. Мне больно. И с этого больше не начинается спор. С этого начинаются мои границы».
Иногда тебя убивают не криком. Шепотом. И самое долгое путешествие — это не уехать куда-то. Это вернуться к себе. Из тишины. Шаг за шагом. Отвоевывая право чувствовать то, что ты чувствуешь. Без поправок. Без извинений...