Зал ресторана гудел приглушёнными голосами, перезвоном приборов и легкой джазовой музыкой. Я сидела за столиком у окна, машинально помешивая ложечкой давно остывший чай. Мама опаздывала уже на двадцать минут. Я пролистала ленту новостей в телефоне, ответила на пару рабочих сообщений и снова посмотрела на вход.
Наконец, в дверях мелькнул знакомый силуэт. Мама вошла, отряхивая с плеч невидимые снежинки, и я невольно улыбнулась: на ней была та самая норковая шубка, которую я подарила ей на прошлый юбилей. Смотрелась она в ней прекрасно — статно, моложаво.
— Леночка, привет! — мама подошла к столику, чмокнула меня в щеку, обдав запахом морозной свежести и любимых духов, и устроилась напротив. — Прости, пробки жуткие, еле добралась. Ты уже заказала?
— Нет, мам, я тебя ждала. Как дела? Как здоровье?
— Да всё хорошо, всё хорошо, — она взяла меню, повертела его в руках, но даже не открыла. Взгляд её бегал, словно она что-то обдумывала. — Слушай, а правда, что тебе премию дали? Света, соседка наша, говорила, что видела где-то в интернете статью про твою компанию. Говорит, вы там какие-то рекорды побили.
Я кивнула, делая глоток воды.
— Да, квартальную выплатили. Неплохую, врать не буду. Мы закрыли крупный проект, над которым полгода бились.
— Вот и умница! — мама расцвела, улыбка стала шире, теплее. — Я всегда знала, что ты у нас пробивная. Знаешь, кстати... я хотела с тобой посоветоваться.
Она сделала паузу, поправила салфетку. У меня внутри сжалась знакомая пружина. Я знала этот тон. Это был не тон матери, которая хочет обсудить рецепт пирога или сплетни о соседях. Это был тон "подготовки почвы".
— Тут такое дело... Андрюша, — начала она мягко. — Ему машину надо менять. У него это старое корыто уже разваливается совсем, того и гляди встанет посреди дороги. А ему ездить надо, сам понимаешь. Ты не могла бы помочь немного?
Андрюша. Мой младший брат. Ему тридцать два года, работает менеджером среднего звена в какой-то торговой фирме. Здоровый, крепкий мужик.
— Мам, — я постаралась говорить спокойно. — У Андрея нормальная работа. Зарплата, насколько я знаю, приличная. Почему он сам не решит этот вопрос?
— Да какая там приличная? — мама махнула рукой, словно отгоняя назойливую муху. — Слёзы одни. Ипотеку они платят, ребёнка растят. Садик, кружки, одежда — ты же знаешь, как сейчас тяжело молодым семьям. Цены растут каждый день.
Я промолчала. Официант как раз подошел к нам, и мы сделали заказ. Я взяла салат, мама выбрала горячее, но было видно, что еда её интересует в последнюю очередь. Как только официант отошел, она продолжила атаку, чуть подавшись вперёд.
— И потом... Ты же можешь себе позволить. У тебя карьера, должность, деньги свободные есть. А он родной брат, как-никак. Не чужой человек.
— Сколько ему нужно? — спросила я прямо, глядя ей в глаза.
Мама замялась, отвела взгляд.
— Ну... миллион триста хватило бы на нормальную машину. Можно и меньше, конечно, подержанную взять, но хочется же, чтобы приличная была, чтобы не ремонтировать каждый месяц.
Я чуть не поперхнулась водой.
— Мама, ты просишь меня подарить ему миллион с лишним?
— Нет, ну что ты! — она испуганно замахала руками. — Не всю сумму! Хотя бы часть. Триста тысяч. Этого хватит на первый взнос, или добавить к тому, что у них есть.
Триста тысяч. Моя квартальная премия целиком. Те самые деньги, которые я планировала отложить на расширение жилплощади.
— Я подумаю, — сухо ответила я, понимая, что сразу отказывать сейчас — значит испортить вечер.
— Вот и славно! — мама тут же оживилась, словно вопрос был уже решён. — Я так и знала, что ты не откажешь. Ты у меня всегда была самая ответственная, самая добрая.
Остаток ужина прошел в обычных разговорах о погоде и даче, но червячок тревоги меня уже грыз. Под самый конец, когда мы уже ждали счет, мама вдруг хлопнула себя по лбу.
— Ой, совсем забыла! А тебе Галя не звонила?
Галя — моя двоюродная сестра, дочь маминой сестры, тети Иры. Мы не общались лет пять, наверное, только поздравляли друг друга с праздниками в общих чатах.
— Нет. А что случилось?
— Да она собирается бизнес открывать! Кофейню свою хочет. Давно мечтает, курсы бариста закончила. Сейчас инвестора ищет. Я ей про тебя рассказала.
Я медленно положила вилку на тарелку. Звон металла о фарфор прозвучал в тишине слишком громко.
— Мам, а при чём тут я?
— Ну как причём? — искренне удивилась мама. — У тебя же деньги есть. Вложишься, поможешь сестре, а потом прибыль получать будешь. Это же выгодно! И семье помощь, и тебе доход.
— Мама, я не инвестор. Я работаю по найму. У меня нет миллионов, лежащих в тумбочке и ожидающих, куда бы их пристроить.
— Ой, да ладно тебе прибедняться, — она добродушно отмахнулась. — Ты же хорошо зарабатываешь, я же вижу. И потом, семье надо помогать. Мы же клан, мы должны держаться вместе.
В тот вечер я уехала домой с тяжелым чувством. Словно меня рассматривали не как дочь и сестру, а как ходячий кошелек, который почему-то вредничает и не хочет открываться.
Через неделю, как я и ожидала, позвонил Андрей. Я сидела в офисе, разгребая отчеты, когда на экране высветилось его имя.
— Лен, привет! — голос брата звучал бодро, даже слишком. — Как жизнь молодая?
— Привет, Андрей. Работаю. Ты как?
— Да потихоньку. Слушай, тут мама сказала, ты вроде как не против с машиной помочь. Я уже вариант присмотрел, отличный кроссовер, пробег небольшой...
Меня покоробила эта простота. Мама уже всё решила за меня.
— Андрюш, подожди. Я маме сказала, что подумаю, а не то, что даю деньги. Я не обещала.
Повисла пауза. Тягучая, неприятная.
— В смысле? — голос брата изменился, исчезли веселые нотки. — Лен, ну ты чего? Ты же знаешь, как мне нужно. Я с женой в разные концы города на работу мотаюсь, ребёнка возим. Старая тачка сыпется, того и гляди встанет.
— Андрей, у тебя зарплата сорок тысяч, у Оли тоже доход есть. Возьмите кредит, рассчитайте свои силы.
— Кредит? — он хмыкнул. — Ты проценты видела? Зачем мне кормить банк, если у родной сестры деньги лежат без дела?
— С чего ты взял, что они лежат без дела? У меня свои планы. Я на квартиру коплю.
— Ой, да ладно, — в его голосе прорезалась откровенная обида. — У тебя и так всё хорошо. Квартира есть, машина есть, шмотки дорогие. Чего тебе жалко для родного брата? Триста тысяч для тебя — не деньги.
— Мне не жалко, Андрей. Просто я не считаю, что должна решать твои проблемы. Ты взрослый мужчина.
— Вот это да... — он горько, зло рассмеялся. — Вот это сестричка! Разбогатела и про семью забыла? Нос задрала?
— Я не разбогатела, я просто много работаю. По двенадцать часов в сутки, если ты не заметил.
— Ага. Работаешь на себя любимую. Шубы, курорты... А родные? Да пусть сами выкручиваются, сдыхают в нищете. Понятно всё с тобой.
Он бросил трубку. Я смотрела на погасший экран телефона, чувствуя, как внутри закипает обида. Вечером того же дня пришло сообщение от мамы: *"Лена, ты что, Андрея расстроила? Он весь вечер сам не свой, переживает. Неужели тебе трудно брату помочь? Он же надеялся".*
Я не ответила. Просто не нашла слов, чтобы объяснить очевидное: помощь — это дело добровольное, а не обязанность под дулом пистолета.
На следующий день мой телефон снова ожил. В общем семейном чате, который обычно спал месяцами, появилось сообщение от Гали.
*"Девочки, всем привет! Подскажите хорошего юриста для регистрации ИП? Кофейню открываю, наконец-то сбывается мечта!"*
Мама отреагировала мгновенно, словно дежурила в чате:
*"Галечка, умница какая! А ты с Леной говорила насчёт инвестиций? Она как раз премию получила".*
Я стиснула зубы. Мама буквально натравливала их на меня. Тут же подключилась тётя Ира:
*"Ой, правда? Леночка, может, встретимся? Галя тебе бизнес-план покажет, всё обсудим. Помоги девочке, у неё талант!"*
Я выключила уведомления чата. Но это не помогло. К концу месяца оборону прорвала "тяжелая артиллерия" — позвонила бабушка.
— Леночка, милая, здравствуй, — её голос дрожал, был слабым и жалобным.
— Привет, бабуль. Как твоё здоровье?
— Да ничего, скриплю потихоньку, держусь. Только вот... слушай, доченька, мне тут лекарство новое врач выписал. Импортное, хорошее, говорят, на ноги поставит. Но дорогое, жуть. Пенсии совсем не хватает, а у родителей просить стыдно, им и так тяжело. Ты не могла бы?..
— Конечно, бабуль. Сколько нужно?
— Тысяч двадцать на курс.
Я тут же открыла приложение банка и перевела ей тридцать.
— Отправила, бабуль. Купи всё, что нужно. Здоровье — это святое.
— Спасибо, родная! Получила... Ты у меня такая молодец, такая добрая. — Бабушка помолчала, а потом тяжело вздохнула в трубку. — Вот только Андрюша расстроенный совсем ходит. Машину никак не может купить. Переживает, бедный. Неужели тебе трудно помочь мальчику?
Я прикрыла глаза рукой. Опять.
— Бабушка, он не мальчик. Он взрослый мужчина с работой, женой и ребёнком.
— Да, но ты же лучше зарабатываешь, тебе легче. Вот у меня в молодости была двоюродная сестра, Валя. Так она всегда всем помогала, последнюю рубаху снимала. И счастлива была, потому что семья её любила. А ты...
Я выслушала историю про святую сестру Валю, про долг перед кровными родственниками и про то, что деньги в гроб не заберешь. Спорить с бабушкой было бесполезно, я просто пообещала заехать на выходных.
В субботу был день рождения отца. Я знала, что мне там устроят, но не поехать не могла — папу я любила. Приехала к родителям пораньше, помогла маме нарезать салаты. Она держалась подчёркнуто холодно, поджимая губы, но в открытую конфликт не начинала.
К пяти часам собралась вся семья. Андрей с женой Олей, тётя Ира с Галей, бабушка. Андрей при встрече буркнул "привет" и даже не посмотрел в мою сторону. Оля натянуто улыбнулась.
Сначала всё шло относительно мирно. Тосты, звон бокалов, обсуждение политики и цен на ЖКХ. Я подарила отцу хороший, профессиональный набор инструментов — он давно мечтал обновить свою мастерскую в гараже. Папа радовался, как ребёнок, перебирал блестящие ключи и отвертки. Андрей подарил бутылку коньяка.
После третьего тоста напряжение, висевшее в воздухе, начало сгущаться. Галя, сидевшая рядом со мной, вдруг наклонилась к моему уху.
— Лен, ну так что, ты подумала насчёт кофейни?
— Галь, — я старалась говорить тихо, чтобы не привлекать внимания стола. — Я не готова вкладываться в бизнес сейчас. У меня другие финансовые цели.
— Да ладно тебе, — она улыбнулась, но глаза остались холодными. — Тебе не жалко же. Света говорит, у тебя денег куры не клюют. В банке работаешь, или где там? В айти? Там же миллионы лопатой гребут.
— Во-первых, не клюют. А во-вторых, это мои заработанные деньги. И я сама решаю, куда их тратить.
— Ого... — Галя откинулась на спинку стула и громко, чтобы все слышали, произнесла: — Какая ты стала, Лена. Важная.
Тётя Ира, сидевшая напротив, тут же навострила уши.
— Что случилось, девочки?
— Да вот, — картинно вздохнула Галя. — Лена в мой проект инвестировать не хочет. Говорит, свои цели важнее семьи.
— Лена? — тётя Ира посмотрела на меня с глубоким укором, отложив вилку. — Как же так? Семье надо помогать. Мы же надеялись на тебя.
— Тёть Ир, у меня нет свободных денег на рискованные инвестиции. Кофейня — это риск.
— Как это нет денег? — тут же вмешалась мама, выходя из кухни с горячим блюдом. — Премию же получила! Сама в ресторане хвасталась.
Андрей, который уже успел опрокинуть пару рюмок коньяка, громко хмыкнул.
— Премию она получила... На себя потратит, на очередную шубу или поездку, а брату на машину пожалела. Родному брату!
— Андрей, прекрати, — тихо сказала Оля, дернув его за рукав, но он уже завелся.
— А что прекратить? Что молчать-то? Правду говорю! Сестра богатая, вся из себя успешная, а родному человеку помочь не может. Жмотяра.
За столом повисла тишина. Отец растерянно переводил взгляд с меня на Андрея.
— Я не обязана тебе помогать, — сказала я громко и чётко, глядя брату в лицо. — Я работаю. Я плачу свои счета. Почему я должна оплачивать твои желания?
— Обязана! — он повысил голос, лицо его покраснело. — Семья — это святое! Или ты теперь слишком важная стала, чтобы с нами, простыми смертными, знаться? Зазналась!
— Андрюша, успокойся, — попробовал вмешаться отец. — Не надо портить праздник.
— Да что тут успокаиваться, пап! — Андрей вскочил со стула. — Смотрите на неё! Сидит, королева. Карьеристка. Деньги зарабатывает, а семье — ни копейки.
— Андрей! — я тоже встала. — Я бабушке только что на лекарство перевела деньги. Я маме на юбилей подарок сделала. Я отцу инструменты купила.
— На лекарство? — он скривился. — Ну да, на лекарство не жалко, чтобы совесть чиста была. А брату на колеса, чтобы он семью возил, жалко!
— Мне не жалко. Я просто считаю, что машина — это твоя ответственность. Ты глава семьи. Заработай. Накопи.
— Ответственность? — он засмеялся, обводя стол безумным взглядом. — Слышите? У неё для родных только слово "ответственность". Ни любви, ни сочувствия.
Мама вдруг всхлипнула, прижав салфетку к глазам.
— Лена, ну почему ты такая жёсткая? Неужели семья для тебя ничего не значит? Мы же тебя растили, всё для тебя делали...
— Мам, не начинай манипулировать.
— Я не начинаю! Я просто не понимаю. Мы душу вкладывали, а теперь ты про нас забыла.
— Я не забыла! Но это не значит, что я должна вас всех содержать!
— Кто говорит про содержать? — возмутилась тётя Ира. — Просто немного помочь! Гале на старт, Андрею на машину. Для тебя это мелочи, а для них — судьба!
Бабушка покачала головой, глядя в свою тарелку:
— Эх, Леночка... Не ожидала от тебя такого. Совсем не так мы тебя воспитывали. Где же твоя душа?
Я обвела взглядом их лица. Обиженные, требовательные, уверенные в своей правоте. Они искренне считали, что мои деньги — это общий ресурс, к которому я просто временно имею доступ.
— Знаете что, — сказала я, беря сумочку. — Спасибо за вечер. С днём рождения, папа.
Я вышла из-за стола и направилась в прихожую. Отец поспешил за мной. Пока я обувалась, он стоял рядом, переминаясь с ноги на ногу.
— Лен... не обращай внимания. Они перебрали немного. Андрей просто устал, у него на работе проблемы...
— Пап, это не про алкоголь и не про усталость, — я застегнула пальто. — Они на полном серьёзе считают, что я им должна. Просто по факту того, что у меня получается зарабатывать чуть больше.
Он тяжело вздохнул, потёр переносицу.
— Ты хорошо зарабатываешь, дочка. Они думают, что тебе не сложно. А мне... мне вот тоже кажется, может и правда помочь Андрею? Он же брат. Ну дашь ты ему денег, убудет от тебя, что ли? Заработаешь ещё.
Я замерла с ключами в руке. Посмотрела на отца.
— Пап, у меня тоже есть планы. Я хочу квартиру купить побольше, в хорошем районе, а не в моей однушке ютиться. Я откладываю каждый рубль.
— Ну так отложишь чуть позже, — простодушно сказал он. — Квартира подождет, а с родными ссориться... Худой мир лучше доброй ссоры.
— То есть мои планы, моя жизнь могут подождать? А хотелки Андрея — нет?
Он промолчал, отведя глаза. В этом молчании был весь ответ. Я открыла дверь.
— Ясно. Пока, пап.
Я села в машину, но не сразу завела мотор. Руки дрожали. Было обидно до слез. Я уехала, оставив позади светящиеся окна родительского дома.
Неделю никто не звонил. Тишина была звенящей. Потом, не выдержав, написала мама.
*"Лена, ты совсем про нас забыла? Хоть бы матери позвонила, узнала, как давление после того скандала".*
Я перезвонила ей вечером.
— Мам, я не забыла. Просто я устала от этих разговоров про деньги. Я не хочу быть спонсором для всех родственников.
— Какие разговоры? Мы же семья! — воскликнула она. — Именно семья! Друг другу помогать надо.
— Семья — это не банкомат, мама.
— Господи, да кто так говорит? Мы не просим у тебя миллионы! Просто чуть-чуть помочь близким.
— Мама, триста тысяч — это не "чуть-чуть". Это несколько месяцев моей работы. Это мои нервы, мои недосыпы.
— А у Андрея зарплата какая, ты знаешь? Ему-то каково?
— А у Андрея сорок тысяч. Вполне достаточно, чтобы накопить или взять кредит, если ужаться в расходах. Но он не хочет.
— Он не хочет в кабалу влезать, а я не хочу, чтобы он мучился. А ты... ты изменилась, Лена. Деньги тебя испортили. Чёрствая стала.
— Возможно. Но это моя жизнь и мои деньги.
— Хорошо, — голос матери стал ледяным. — Живи, как знаешь. Богатей дальше в одиночку.
Она отключилась.
Прошел месяц. Долгий, тягучий месяц. Я действительно жила, как знала. Работала ещё больше, чтобы заглушить мысли. Продолжала копить. Встречалась с друзьями, ходила в кино, но червячок вины, посеянный семьей, иногда давал о себе знать.
Я иногда заезжала к бабушке, привозила ей продукты, оплачивала коммуналку. Она принимала помощь, благодарила, но каждый раз тяжело вздыхала:
— Вот Андрюша так и ездит на старой... Вчера опять в сервисе был.
Я пропускала это мимо ушей.
Однажды вечером, когда я возвращалась из спортзала, позвонила Оля, жена брата.
— Лена, привет... Не отвлекаю? — голос у неё был неуверенный.
— Привет, Оль. Нет, говори.
— Можно с тобой поговорить? Я хотела... извиниться за тот скандал на дне рождения. Андрей был не прав, он перебрал, наговорил лишнего.
— Спасибо, Оль. Я ценю это.
— Но, знаешь... — она замялась. — Он правда очень расстроен. И не только из-за машины. Ему кажется, что ты отдалилась, что ты смотришь на нас свысока. Что ты про нас забыла.
— Я не забыла. Но я не понимаю, почему вы считаете, что я должна решать ваши финансовые вопросы. Почему моя помощь измеряется только деньгами?
— Ты не должна, конечно... Просто мы смотрим на тебя, видим твои сторис, как ты в рестораны ходишь, одеваешься... И думаем: как же легко тебе всё даётся. Везёт же людям.
Я рассмеялась. Горько и устало.
— Легко? Оль, ты серьезно? Я пять лет вкалывала без выходных, чтобы дорасти до этой должности. Я отказывалась от личной жизни, от отпусков, сидела ночами над проектами. Я училась по выходным, пока вы на шашлыки ездили. Это не "легко далось". Это цена, которую я заплатила.
Оля помолчала.
— Да... наверное, ты права. Мы этого не видим. Прости.
Мы попрощались довольно тепло, но я знала: пропасть между нами никуда не делась. Просто её прикрыли вежливыми словами.
Ещё через полтора месяца случилось то, к чему я шла последние три года. Я купила квартиру. Просторную трёшку в новом жилом комплексе, с панорамными окнами и видом на парк. Оформила ипотеку, внесла тот самый первоначальный взнос, который так хотели "распилить" родственники, и получила ключи.
Родителям сказала уже после сделки. Приехала к ним с тортом.
— Мам, пап, у меня новость. Я квартиру купила.
Мама ахнула, всплеснула руками.
— Лена! Ты квартиру купила? И нам ни слова?!
— А зачем заранее говорить? Чтобы не сглазить, — улыбнулась я.
— Как зачем? Мы бы порадовались! Помогли бы советом... или... — она осеклась, встретившись с моим взглядом. — Или попросили бы немного помочь кому-нибудь из родственников, да? Вместо квартиры.
Она замолчала, теребя край скатерти.
— Мам, я люблю вас. Но мои деньги — это результат моего труда. И я сама решаю, на что их тратить. Я решила потратить на своё будущее.
— Значит, на семью не потратишь, — резюмировала она с горечью.
— На бабушкины лекарства потрачу. На твой подарок потрачу. Помогу, если случится беда. Но содержать взрослых, трудоспособных людей, покупать им машины и бизнесы — не буду. Никогда.
Мама вздохнула, посмотрела на отца. Тот лишь развел руками.
— Ладно. Поздравляю с покупкой, дочь.
Новоселье я устроила небольшое, через пару недель, когда закончила мелкий ремонт. Позвала только родителей и бабушку. Андрея с Олей звать не стала — не хотела лишних взглядов и завистливых вздохов. Да и Андрей сам не звонил, всё ещё "держал марку" обиженного.
Отец ходил по квартире, простукивал стены, разглядывал трубы, одобрительно кивал.
— Хорошо сделала. Светло, просторно. Район отличный. Молодец, Лена. Горжусь.
Эти слова были для меня важнее всего.
Мама сидела за новым столом, пила чай из новых чашек и молчала. Потом, когда торт был съеден, тихо сказала:
— А Андрея могла бы и позвать. Брат всё-таки.
— Мам, не хочу скандалов. Не хочу, чтобы он сидел и считал, сколько стоит мой диван, вместо того чтобы радоваться за меня.
— Какие скандалы? — вздохнула она. — Он твой брат. Кровь не водица.
Бабушка погладила меня по руке своей сухой, морщинистой ладонью.
— Леночка, ты молодец, устроилась хорошо. Но знаешь, я вот всю жизнь прожила и поняла одно: семья — это главное. Деньги приходят и уходят, а родные остаются. Нельзя так отрываться от корней.
— Бабуль, я не отказываюсь от семьи. Я отказываюсь быть семейным банком, — твёрдо ответила я. — Если Андрей захочет просто прийти в гости, попить чаю, поговорить о жизни, а не о деньгах — мои двери открыты. Но пока он видит во мне только спонсора, нам лучше держаться на расстоянии.
Она кивнула, грустно улыбнувшись.
— Может, ты и права, внучка. Времена сейчас другие. Жёсткие. Только вот как-то грустно всё это... Раньше дружнее жили.
Мы попили чай, поговорили о даче, о здоровье. Они ушли через пару часов. Отец крепко обнял меня на прощание, мама сухо чмокнула в щеку.
Я осталась одна в своей новой квартире. Просторной, светлой, пахнущей свежим ремонтом и свободой. За окном падал снег, укрывая город белым одеялом. На душе было странно. Вроде радостно — цель достигнута, мечта сбылась. А вроде пустовато.
Я подошла к окну и посмотрела вниз, на заснеженный двор. Где-то там, в другом районе, Андрей, наверное, ругается на свою старую машину. Где-то Галя жалуется подругам на злую сестру, которая "зажала" деньги на мечту.
Но я знала одно точно: назад дороги нет. Я не буду чувствовать себя виноватой за то, что добилась успеха своим трудом. И я не буду платить за чужую лень и безответственность, даже если у этой лени — родные глаза.
Мой труд. Мои деньги. Моя жизнь. И теперь — мой дом, в котором я буду устанавливать свои правила.
Если вам понравилась история, просьба поддержать меня кнопкой палец вверх! Один клик, но для меня это очень важно. Спасибо!