Признайтесь: вы когда-нибудь проклинали эти вечные подъёмы?
Ту сопку, что отделяет ваш дом от остановки?
А задумывались, что было бы с Владивостоком, если бы выровнять его, как стол?
Исчезли бы те самые извилистые улочки, с которых открывается внезапный вид на море.
Перестали бы существовать террасы, на которых стоят храмы.
11 декабря — день, чтобы сказать нашим молчаливым соседям «спасибо» за этот неудобный, единственный и наш пейзаж
11 декабря — Международный день гор.
А у нас в городе их, этих «именинников», — не счесть.
Мы не называем их холмы, а называем сопки.
Они — свидетели, хранители и строгие декорации нашей жизни у моря.
Давайте в их день поднимемся повыше и посмотрим на город их глазами. Или просто вспомним, как мы с ними живём бок о бок.
Вершины, которые нас «воспитывают»
Во Владивостоке не живут — здесь выживают в условиях пересечённой местности.
Наш фитнес — не абонемент в зал, а ежедневный штурм сопки Буссе или Орлиного Гнезда по пути домой.
Наш общественный транспорт — это экзамен на прочность для подвески.
А наша «смотровая площадка» — часто просто окно на пятом этаже хрущёвки, врезанной в склон.
Но есть среди этого зелёного царства и свои аристократы.
Сопка Холодильник (она же — гора Муравьёва-Амурского).
257.9 метров над уровнем моря и вашей бытовухи.
Самая высокая точка в черте города. Молчаливый патриарх, который взирает на суету внизу. Если бы сопки умели вздыхать, его вздох был бы слышен от Эгершельда до Первой Речки.
Брат и Сестра.
Легендарный дуэт, окутанный романтическими (и не очень) историями. На Брата ещё можно заехать на машине — спасибо старому карьеру. Сестра — более строгая, требует пешего поклонения. Зато с неё открывается панорама, ради которой стоит отдышаться после подъёма.
Они — как два вечных стража, напоминающие, что город — это не только порт и рынки, но и суровая, красивая земля.
Сопки как архитекторы города и нашей судьбы
Наши сопки — не фон.
Они — главные градостроители.
Именно они диктовали, где виться улицам.
Взгляните на улицу Махалина (бывшую Маньчжурскую). Её крутизна — не прихоть, а послушание рельефу. И именно на этой «лестнице в небо» стоит кафедральный собор — будто награда тем, кто осилил подъём.
А что прячется в их недрах? Под Золотым мостом, в склоне Орлиного Гнезда, — целый заброшенный завод №4040.
В 1940-е здесь ковали боеприпасы для флота. Теперь — царство тишины и теней.
Мостостроители были рады пустырю над ним, а местные жители получили вечную тень от гигантской конструкции.
История здесь наслаивается, как геологические пласты: позавчера — секретный завод, вчера — стройка моста, сегодня — вид из окна, наполовину перекрытый опорами.
Религии на склонах, или Духовный «фуникулёр»
Сопки во Владивостоке — это ещё и естественные пьедесталы для веры.
По их склонам рассыпаны храмы едва ли не всех христианских направлений России. И не только.
Взберёмся по Махалина.
Сначала наткнёмся на скромный Никольский старообрядческий храм в перестроенном доме капитана Бородухина (1893). Тихий, деревянный, хранящий дух стойкости и традиции.
Выше — новый Никольский собор.
Его история — слепок с истории страны: построен в 1908-м как памятник жертвам русско-японской войны и школа для сирот, закрыт в безбожные 1920-е, и... неожиданно открыт в 1974-м к визиту президента США Джеральда Форда. Чтобы показать гостю «свободу совести».
С тех пор он — кафедральный в самом, как считается, нерелигиозном регионе. Ирония судьбы на склоне сопки.
А на самой вершине, среди корпусов ушедшего на Русский ДВФУ, притаилась ещё одна точка духовного притяжения — Буддийский центр Алмазного пути. Он появился здесь в 1990-е, впитав в себя дух хиппи, поиска и восточной философии.
Здесь медитируют, пьют чай и смотрят на ту же бухту Золотой Рог. От католической кирхи у подножия до буддийской ступы на вершине — один фуникулёр.
И это — идеальная метафора Владивостока: разный, многослойный, соединённый в одном порыве вверх.
Фуникулёр: канатная дорога в детство и символ мечты
О нём — отдельно.
Наш фуникулёр.
Не просто транспорт, а исполнение хрущёвской мечты сделать из Владивостока «советский Сан-Франциско».
183 метра пути, 70 метров перепада.
Красный и синий вагончики, пыхтя, тянут нас не только вверх, к смотровой площадке, но и во времени — в ту эпоху, когда будущее казалось прямым, как стрела, и таким же достижимым.
Он связывает два мира: суетный низ и созерцательный верх.
С него особенно хорошо понимаешь, что город — это живой организм, встроенный в складки гигантского каменного тела.
Город, который не победил горы
Мы не покорили наши сопки.
Мы с ними договорились.
Проложили улицы по их рёбрам, встроили дома в бока, воткнули кресты и ступы в макушки.
Они отвечают нам лавинами весной, головокружительными видами — летом, а зимой учат смиренно ползти в горку по гололёду.
Они — наша общая память.
Помнят и Замок Счастья купца Соллогуба, построенный для жены после чудесного спасения в кораблекрушении, и гул заброшенных заводов, и радость туристов на смотровых.
Так давайте в их день — 11 декабря — просто поднимем глаза.
На знакомый силуэт за окном.
На ту самую сопку, по которой в детстве катались на картонках.
Или на ту, что каждый вечер заслоняет закат.
Они — не просто часть пейзажа. Они — часть нас. Молчаливые, вечные и самые надёжные соседи.
А какая сопка — ваша?
Та, на которой выросли?
Та, с которой лучший вид?
Или та, которую всё собираетесь покорить?
Делитесь в комментариях — давайте составим народную карту владивостокских вершин!
Любите Владивосток чуть больше, чем просто читать о нём? Присоединяйтесь к нашему уютному разговору в Telegram-канале «Жить во Владивостоке»