Они встречались уже больше года - ровно столько, чтобы привыкнуть друг к другу, но ещё не успеть надоесть. Отношения стали частью их жизни, как привычка пить утренний чай из одной кружки или слушать одно и то же радио по дороге на работу.
Саша иногда ловил себя на том, что задумывается - а что дальше? Тридцатник маячил впереди, как дорожный знак "Скоро поворот", и внутри что-то подталкивало его к решению. Наверное, пора. Пора семью, дом, надёжность, всё то, что он с детства видел в родительской семье.
Карина воспринимала это спокойнее, с её тихой уверенностью человека, выросшего в доме, где книги на полках стояли ровнее, чем люди в жизни. Родители - преподаватели в университете, интеллигентные, рассудительные, строгие в мелочах и мягкие в важном. Саша на их фоне казался ей другой вселенной - простым, тёплым, искренним. "Деревенский", как она иногда поддразнивала, но - её. Заботливый, внимательный, уверенный в себе так, как бывает у тех, кто привык работать руками и решать проблемы сразу, а не в теории.
Он жил в небольшом посёлке
Каждое утро Саша садился в машину, включал любимую музыку и ехал в город на работу - минут 40, и он на месте. Там он был не простым парнем из деревни, а заместителем начальника производства - человеком, к которому прислушиваются.
Каждый день ездить - немного напряжно, но переезжать в город он пока не планировал. Ему нравилась тишина, воздух, родные стены. Да и родителей он не хотел бросать, с ними уютно, семья у них была дружная.
Карина это понимала. Она не давила. Её вещи давно лежали у него в комнате, тихо, незаметно проникали в его пространство - чашка с пингвином, её расчёска на полке, белая футболка, на всякий случай. Она ночевала у него не часто, но каждый раз его родители были рады её приезду. Уже невесткой её называли.
Пока так - рассуждали молодые. А дальше посмотрят.
Однажды вечером, когда Саша приехал с работы, позвонила любимая
Она начала, как обычно, спрашивать, как у него дела, как прошёл день, но по голосу он понял, что Карина плакала. Сразу же спросил, что случилось.
- Саша… - выдохнула она и разрыдалась. - Мне… мне нужна операция…
У Саши всё внутри похолодело. Вчера он её видел, всё было нормально, сегодня созванивались, и Карина была веселая, а теперь говорит об операции. В голову сразу начали лезть страшные мысли - авария, несчастный случай.
- Какая операция? Кариш, что случилось? - голос у него тоже сорвался, будто внутри что-то схватило за горло.
Сквозь слёзы она объяснила, что у неё обнаружили сложную кисту в брюшной полости, которая могла в любой момент лопнуть - и тогда уже счёт шёл бы на часы. Это лечилось, да. Но ждать бесплатной очереди нужно было месяцами, а боль уже накатывала волнами. Врач сказал, что лучше не тянуть. Операция в частной клинике - около миллиона рублей. С анализами, госпитализацией, всем сопутствующим.
Карина замолчала на секунду, проглотила слёзы, и продолжила.
- Я… я не могу ждать… Мне уже плохо, я не могу… - голос дрожал. - У меня нет таких денег, Саш. Совсем нет. И у родителей нет. Они же недавно брату квартиру купили. Я… я не знаю, что делать. Я думала… может быть… у тебя?.. Например, если машину продать... - она сказала это почти шёпотом, будто боялась услышать ответ.
Саша замер
Он ведь копил. Годами. Тихо откладывал. На свадьбу, на дом, на их жизнь - ту, которую рисовал в голове, когда смотрел на Карину, спящую на его подушке.
Эти деньги были почти священными.
Но сейчас он слушал, как его девушка плакала - его женщина, любимая, сломленная, испуганная, в боли. И всё, что он копил, вдруг показалось бумажками, а не будущим.
Саша глубоко вздохнул и сказал:
- Кариш… у меня есть деньги. Но… только пятьсот тысяч. Всё, что есть. Больше нет.
Карина всхлипнула.
- Ты… ты правда…? - она снова заплакала.
- Конечно! - заверил её Саша. Ты - главное. Деньги заработаем. Главное, чтобы ты была жива и здорова.
Карина, отдышавшись, прошептала:
- Половины мало… но… я попробую занять. Кто-нибудь поможет… Наверное…
Через месяц она сделала операцию, и уже приходила в себя дома
Операция прошла хорошо, врачи сказали, что теперь она в полном порядке. Карина улыбалась, и Саша чувствовал такую нежность и такое облегчение, что даже не думал ни о чём, кроме одного - он сделал всё правильно.
Но после операции всё будто перешло в другое измерение. Вроде бы, Карина была в порядке - врачи говорили, что восстановление идёт нормально, но видеться они стали реже. Слишком редко.
Саша звонил сам. Писал сам. Предлагал приехать, забрать, просто посидеть рядом, приглашал на ужин. Но Карина каждый раз отвечала одно и то же:
"Саш, я устала… У меня живот тянет… Мне врач сказал отдыхать… Мне нельзя много сидеть, много ходить…"
Сначала он верил безоговорочно - конечно, любимой нужно восстановление, он это понимает. Он же сам держал её руку, когда её уносили в операционную.
Но неделя за неделей Карина продолжала "не мочь" встретиться. Всего пару раз ему удалось вытащить её в кафе, и то ненадолго.
А потом он увидел её новые фотографии
Солнечные, яркие, с улыбкой. Кафе. Десерты. Латте с пенкой. Подруги, которые обнимают её за плечи.
И она - в платье, на каблуках. Абсолютно не похожая на измученного человека, не способного выйти из дома.
И сердце у него в тот момент не просто кольнуло. Оно провалилось куда-то глубоко вниз.
Он набрал её. Говорил спокойно - он старался. Очень.
- Карин… я не понимаю. Ты же говорила, что тебе тяжело… что болит… что ты не можешь никуда ходить. А у тебя фотки… ты в кафе сегодня была.
На том конце возникла тишина. Потом резкий вдох.
- Ты следишь за мной? - голос стал обиженным до абсурда. - Ты что, ревнуешь к моим подругам? Мы с ними днём посидели. Недолго. Мне тоже нужно выходить в свет, а не гнить дома! Ты хочешь, чтобы я совсем с ума сошла?
Он попробовал объяснить, что дело не в ревности. Что он просто не понимает, почему она для него слишком уставшая, а для всех остальных - вполне бодрая.
Она вспылила. Он замолчал. Они не говорили три дня.
Потом он её набрал и извинился. Может, он накручивает себя. Может, ей действительно неудобно встречаться с ним после работы, потому что к вечеру накатывает усталость.
Они встретились в кафе
Карина сидела напротив, листая меню, будто вообще не замечая его напряжения. Они посидели, поговорили ни о чём. Потом он повёз её домой…
Вроде, нормально посидели, но внутри что-то уже тихо трещало. Саша чувствовал - у любимой не просто усталость. И не просто плохое настроение.
Он не выдержал, и спросил прямо:
- Карина, скажи, что происходит. Только честно.
Она долго смотрела на него. А потом, словно выстрелила:
- Мне пришлось искать ещё пятьсот тысяч на операцию. Понимаешь? Я брала кредиты! Друзья дали. Родители кредиты взяли. А ты… ты даже машину не продал. Хотя тебе это проще всего было бы!
Саша застыл. Мир будто накренился.
- Машину… продать? - тихо повторил он, словно не поверил своим ушам.
Карина вспыхнула:
- Да! Если бы ты продал машину, мне бы не пришлось влезать в долги! Ты же знаешь, что это для меня - огромная сумма! Тебе жалко было ради меня?.. Ты говоришь, что любишь меня, а машина для тебя важнее!
В голове у него что-то оборвалось
Он вспоминал, как она плакала у него на плече. Как он отдал всё, что копил годами - без секунды сомнений. Как он носил ей фрукты в больницу, сидел возле неё, слушал её стоны после наркоза.
И теперь - это? Машина?
- То есть… - он говорил осторожно, с трудом подбирая слова. - Ты считаешь, что пятьсот тысяч, которые я отдал - это… мало?
- Ну… - она отвела взгляд. - Недостаточно.
Он никогда не чувствовал себя так пусто. Так глупо. Таким… ненужным.
Саша долго молчал, прежде чем ответить. Он не хотел ссориться, не хотел говорить резко. Но и проглатывать такое было тяжело.
- Карин… - он вздохнул. - Если я продам машину, я… я как без рук останусь. Ты же знаешь. Я езжу в город каждый день. Три часа туда-обратно займёт, если на автобусах. Ты понимаешь, что это значит? Я просто не выдержу такого графика…
Карина насупилась, и сдвинула губы в тонкую жёсткую линию
- Потерпел бы, - она сказала это так, будто речь шла о мелочи, о временном неудобстве. - На пару месяцев. А если бы я умерла? Ты вообще понимаешь, какой риск был?
Саша замолчал. Внутри что-то болезненно дёрнулось. Он ведь понимал. Он боялся за неё так, что у него ночами зубы сводило. Но сейчас… Сейчас её слова резали по живому. Будто он виноват. Будто он не сделал ничего.
Карина не остановилась:
- И, вообще… когда-то надо решиться на переезд. Ты же сам говорил. Может… это был знак? Продал бы машину, сняли бы квартиру в городе. Всё бы как-то само сложилось…
Он посмотрел на неё - долго и внимательно. Перед ним была девушка, которую он любил. Но сейчас в её голосе не было тепла. Не было благодарности. Только давление, только обида, только требование.
- Переезд… - тихо сказал он. - Да, я знаю, что когда-нибудь придётся. Но сейчас… сейчас я не готов. Я это честно говорил всегда.
Она откинулась на спинку стула, скрестила руки на груди:
- Ладно, - взгляд у неё был такой, будто она разговаривает с человеком, который едва-едва удовлетворил её требования. - Хорошо. Забыли. Будем думать, как с долгами рассчитываться.
Эти слова "ладно, забыли" прозвучали так, будто она делает ему одолжение
Будто прощает за то, что он не совершил подвиг, который она от него ожидала.
Он сухо извинился - даже не понимая, за что именно, и поехал домой.
Дорога тянулась, как вечность. Сначала он просто ехал, не включая музыку, лишь слушая шум колёс. Потом мысли начали прорезаться - резкие, трезвые, такие, которые раньше он не позволял себе думать.
Почему он чувствует себя виноватым? Почему, вообще, у него возникла эта мысль? Он ведь отдал всё, что имел. Все свои накопления. Без сомнений.
Почему только к нему претензии? У родителей Карины - две машины. Они обе стоят куда дороже его. Почему они не продали одну, когда речь шла о здоровье дочери?
У её брата - тоже машина, и мотоцикл. Почему он не продал?
Друзья помогли кредитами, но никто не пошёл на такие жертвы, которых Карина ждала от него.
Почему он должен больше всех? Потому что он - её парень? Потому что проще упрекать его? Потому что он любит?
Саша сжал руль так, что пальцы побелели
Он бы и продал… Он правда бы продал машину. Если бы она попросила по-другому. Не так. Не с претензией. Не с обвинением. Не будто он ей что-то должен.
Но она не просила. Она считала, что так и должно быть, он должен был догадаться.
Когда он приехал домой, то долго сидел в машине. Мысли выстроились в прямую линию. Он понял. Наконец, понял.
Они с Кариной идут в разные стороны. Уже давно. Просто он не хотел этого видеть.
Жалко ли ему было 500 тысяч? Да, конечно. Это были его мечты, его планы, его будущее. Но в тот момент он отдавал их ей - и не жалел. Потому что это было ради её здоровья.
Но сейчас… Сейчас он видел, что потерял не деньги. Он потерял человека, которого считал родным.
Он поднялся по ступенькам к дому. Открыл дверь. Снял куртку. И стоя в полутёмном коридоре, сказал себе твёрдо, почти вслух:
- Всё!
И он был уверен, что это решение было абсолютно правильным.