Глава 7
Мысль о том, чтобы проникнуть в дом к Виктору Сергеевичу, была безумием. Но другого выхода Алиса не видела. Он уже побывал в ее квартире, он преследовал ее в парке. Он был тенью, которая с каждым днем становилась все плотнее и реальнее. Пассивное ожидание следующей его атаки было равносильно поражению.
Она начала с наблюдения. Его дом, старый особняк в одном из тихих переулков в центре города, не был крепостью. Виктор Сергеевич жил один, о чем она узнала, просмотрев данные домовой книги под предлогом исторического исследования. По вечерам он выходил на прогулку с тростью, всегда в одно и то же время, всегда одним и тем же маршрутом. У нее был час.
В ночь, когда она решилась на отчаянный шаг, небо затянули тяжелые тучи, и с них сыпалась колючая крупа. Алиса, одетая в темное, ждала в подворотне напротив, наблюдая, как в его окнах гаснет свет один за другим. Ровно в девять вечера дверь открылась, и он вышел, плотнее закутавшись в пальто.
Подождав, пока его фигура скроется за поворотом, она быстрым шагом пересекла улицу. Замок на калитке был старым, и она справилась с ним с помощью отмычки, которой обзавелась после визита «гостей» в свою квартиру. Самая сложная часть была впереди — входная дверь.
Но удача, на этот раз, была на ее стороже. Окно в полуподвале, видимо, кладовка, было приоткрыто на микро-проветривание. С трудом просунувшись в узкий проем, она оказалась внутри.
В доме пахло старой бумагой, кожей и воском для мебели. Темнота была абсолютной. Включив маленький фонарик, Алиса стала подниматься наверх. Ее целью был кабинет — он должен был быть на втором этаже, в самой светлой части дома, выходящей окнами в сад.
Она не ошиблась. Кабинет был именно таким, каким она его представляла: стеллажи до потолка, забитые книгами, тяжелый письменный стол, кожаное кресло. Но это был не просто кабинет. Это был храм одержимости. Одна стена была увешана старыми фотографиями усадьбы «Отрада», портретами Аркадия Лебедева и... его жены, Софьи. Рамка с ее изображением стояла на столе, повернутая так, будто он постоянно смотрел на нее.
Алису передернуло. Эта одержимость была болезненной, нездоровой. Она принялась за поиски. Она искала сейф, потайную нишу, что угодно, где можно было спрятать старые документы.
Осмотр письменного стола ничего не дал. Тогда ее взгляд упал на большой, в полстены, портрет самого Аркадия Лебедева. Он висел немного криво. Подойдя ближе, она заметила, что стена за ним была другого оттенка. Картина висела здесь не всегда.
Осторожно сняв тяжелую раму, она ахнула. В стене был встроен небольшой сейф с кодовым замком. Старомодный, но надежный.
Она была готова к этому. Из маленькой сумочки она достала стетоскоп. Старые механические замки часто можно было вскрыть, подобрав код на слух. Она приложила мембрану к холодному металлу и начала медленно, по миллиметру, поворачивать диск.
Это заняло вечность. Ее пальцы затекли, спина ныла от неудобной позы. И вот, спустя двадцать мучительных минут, она услышала едва заметный, но отличный от других щелчок. Она повернула ручку. Дверца сейфа бесшумно отворилась.
Внутри лежала аккуратная папка из толстой кожи. Рука Алисы дрожала, когда она ее открыла.
Наверху лежал страховой полис на жизнь Софьи Лебедевой. Огромная сумма. Дата оформления — за месяц до ее смерти. Полностью соответствовало версии Орлова.
Но под полисом лежало нечто, заставившее ее кровь похолодеть. Это была расписка. Пожелтевший листок, испещренный корявым почерком.
«Сие я, Аркадий Лебедев, обязуюсь выплатить управляющему Сергею Воронцову (прадеду Виктора) сумму в пятьдесят тысяч рублей золотом после успешного получения страховой выплаты по случаю кончины супруги моей, Софьи. В случае моего отказа или непредвиденных обстоятельств, Воронцов имеет право на все компрометирующие меня документы, включая сей договор. 10 октября 1912 г.»
Ниже была еще одна, короткая записка, уже от самого Сергея Воронцова:
«Орлов ликвидирован. Тело в старом колодце на Вороньей слободке. Полиция улажена. Жду расчета. С.В.»
Алиса отшатнулась от сейфа, сжимая в руках эти страшные документы. Это было не соучастие. Это был договор. Деловой контракт на убийство. Прадед Виктора Сергеевича был не просто слугой, исполняющим приказ. Он был киллером и организатором. И он явно не доверял своему хозяину, раз припрятал такие доказательства.
Теперь она все понимала. Виктор Сергеевич охранял не честь семьи. Он охранял доказательства чудовищного преступления, совершенного его предком. И, возможно, боялся, что тень этого преступления лежит и на нем.
Она сфотографировала все документы на телефон и уже собиралась положить папку на место, когда услышала скрип ступеней на лестнице.
Он вернулся. На полчаса раньше.
Паника, острая и слепая, на мгновение сковала ее. Потом сработал инстинкт. Она захлопнула дверцу сейфа, повесила портрет на место и, выключив фонарь, юркнула за тяжелые портьеры у окна.
Дверь в кабинет открылась. Зажегся свет. Она слышала его тяжелое дыхание. Он прошел к своему столу, что-то передвинул. Потом наступила тишина. Слишком долгая.
«Вы можете выйти, Алиса, — раздался его спокойный, ледяной голос. — Я знаю, что вы здесь».
Ее сердце остановилось. Как? Она не издала ни звука.
«Запах, — сказал он, словно читая ее мысли. — Ваши духи. Дешевые, но навязчивые. Они въелись в воздух моего дома».
Она медленно вышла из-за портьеры. Он сидел в своем кресле, его трость была прислонена к столу. Он смотрел на нее не с гневом, а с усталым, почти научным интересом.
«И что же вы нашли, детектив? Удовлетворили ли свое любопытство?»
«Я нашла правду, — тихо сказала Алиса. — Ваш прадед был не слугой. Он был наемным убийцей. И вы это знали».
Он вздохнул, сложив пальцы домиком. «Сергей Воронцов был человеком своего времени. Жестоким и практичным. Он обеспечил будущее нашей семьи. Он сделал нас теми, кто мы есть. Я не могу осуждать его за это. Я могу лишь охранять его наследие».
«Наследие? Вы называете договор на убийство наследием?»
«Вся история человечества написана кровью, дорогая моя! — его голос впервые сорвался, в нем зазвучали стальные нотки. — За каждым великим состоянием, за каждым уважаемым именем стоит грязь и преступление! Мы просто те, у кого хватило ума не забыть об этом и не дать забыть другим!»
Он поднялся, опираясь на трость. Его спокойствие исчезло, лицо исказила гримаса гнева. «Вы думаете, эти бумаги что-то изменят? Кому вы их покажете? Полиции? У меня есть друзья. Прессе? Ее можно купить. Вы — никто. Одна против устоявшегося порядка».
«Я не одна, — сказала Алиса, глядя ему прямо в глаза. — У меня есть голоса. Голоса тех, кого вы убили».
Он замер, и в его глазах мелькнуло нечто, похожее на суеверный страх. Но это длилось лишь мгновение.
«Очень трогательно. Но призраки не дают показаний в суде». Он сделал шаг к ней. «Телефон и все, что вы успели скопировать. Сейчас».
Он взял трость. Серебряный набалдашник блеснул. Алиса отступила к окну. Пути к отступлению не было.
И тут в доме резко зазвонил старомодный колокольчик у входной двери. Кто-то стоял на пороге.
Раздался настойчивый стук.
Виктор Сергеевич замер, разрываясь между ней и незваным гостем. Лицо его побагровело от ярости.
«Не двигайтесь, — прошипел он. — Или вам будет хуже».
Он вышел из кабинета, прикрыв за собой дверь. Алиса услышала, как он спускается по лестнице.
У нее было всего несколько секунд. Она не могла выйти через дверь. Ее взгляд упал на окно. Второй этаж. Внизу — кусты старого, колючего крыжовника.
Это был безумный прыжок. Но оставаться здесь было еще безумнее.
Она распахнула окно. Холодный ветер хлестнул ей в лицо. Последнее, что она услышала, — это возглас Виктора Сергеевича внизу и удивленный голос почтальона, принесшего посылку не вовремя.
Алиса прыгнула.
Ветви хлестнули ее по лицу и рукам, шипы впились в одежду. Она больно приземлилась на мягкую землю, откатилась и, не оглядываясь, бросилась бежать через сад к дыре в заборе.
Она была жива. Она была вся в царапинах и синяках. Но у нее в телефоне были доказательства. Доказательства, ради которых убили двух человек. И теперь она знала, что Виктор Сергеевич не остановится ни перед чем, чтобы их уничтожить. И уничтожить ее.
Продолжение следует...
Предыдущая глава