Это началось больше двадцати лет назад с простой книги в мягкой обложке. Моя старшая дочь, тогда еще школьница, принесла ее домой — «Нумерология» Александрова. И принялась с упоением рассказывать о тайном языке чисел, о котором в те времена почти никто не слышал. Не то что сейчас, когда каждый второй — астролог или таролог.
Я слушала вполуха. Школьная математика давалась мне нелегко, и сама мысль, что цифры могут что-то предсказать, казалась наивной. Я отмахнулась. До того дня, пока в моей жизни не возник вопрос, на который не было ответа. Ни у друзей, ни у книг, ни у здравого смысла. В отчаянии я вспомнила про ту самую книгу. И числа, холодные и безличные, вдруг сложились в ясный, неопровержимый ответ. Он коснулся самой сути мучившей меня загадки.
Так, с одного проблеска доверия, началась моя тихая революция. Родились интерес, а потом и любовь. Любовь, смею сказать, взаимная. За эти годы я просчитала десятки тысяч психоматриц, вывела свои формулы и, что главное, наконец-то нашла себя. В нумерологии есть одна удивительная подсказка: дата рождения человека, который в прошлой жизни был тебе самым родным — отцом, матерью, частью твоей души. Вы не поверите, но однажды эта подсказка ожила в моей собственной судьбе.
А было так. Молодая, живу в родительском доме в деревне. И каждые несколько месяцев — глоток свободы: поездка в мой любимый, дышащий историей и жизнью, Ленинград. Я гуляла до боли в ногах по Невскому, терялась в шуме метро, дышала пылью музейных залов. И, конечно, совершала обязательный ритуал: поход по — универмагам, где из-под полы уловимый шёпот барыг предлагал любой дефицит. Джинсы, которые пахли Западом, яркие кроссовки, куртки-«аляски». И в день отъезда — священнодействие в универсаме: несколько килограмм докторской и копчёная «для папы».
В один из таких дней, нагулявшись до предела, я спустилась в метро. Вагон был полупуст. Я села, и взгляд мой случайно встретился с молодым человеком напротив. Неловкий, быстрый взгляд-оценка, скользнувший с ног до головы. Мой — наверное, с головы до ног, потому что зацепился за его кроссовки. Невероятной, ослепительной белизны, они казались инородным, диковинным артефактом в сероватой толчее.
«Моя станция», — мелькнуло в голове. Я вышла в поток людей и… услышала. Среди тысячи стука шагов — его шаги. Чёткие, ритмичные, неотступные. Я ускорила ход к автобусной остановке, села в подъехавший автобус. И тут через плечо мне передают билет, чтобы я прокомпостировала. Рука в рукаве кожаной куртки. Я обернулась — он. Тот самый, с белыми кроссовками.
Сердце забилось тревожно и странно. Я вышла на своей остановке, и снова — эти шаги за спиной. Я свернула к телефонной будке, делая вид, что ищу в сумочке двухкопеечную монету. И увидела их — те самые белые кроссовки. Они остановились в метре от меня, потом развернулись и подошли вплотную.
«Вы заметили, что я вас преследую?» — спросил он. Не нагло, а скорее с улыбкой и лёгким смущением.
Мы сели на холодную скамейку. Его звали Юрий. И дальше случилось необъяснимое: мы стали говорить. Не просто знакомиться, а изливать друг другу всё: сокровенные истории детства, смешные случаи, страхи, радости, мечты. Слова лились без усилия, будто мы не встретились, а встретились вновь. Как будто подхватили прерванный много лет назад разговор. Мы говорили, не замечая времени, как старые, очень близкие друзья, которых жизнь раскидала и вот — ненадолго вернула вместе.
Но время было безжалостно. У меня — поезд с Московского вокзала, у него — рейс из Пулково. Он оказался летчиком и даже показал удостоверение, словно желая подтвердить, что он не мираж. Я машинально запомнила дату рождения на корочке.
Мы попрощались легко, не обменявшись ни адресами, ни телефонами. Казалось, в этом не было нужды — встреча была слишком сказочной, чтобы пытаться вписать её в обыденность.
Прошли годы. Десятилетия. Я погрузилась в мир чисел, научилась читать судьбы по датам. И однажды, анализируя свою карту, я ввела ту самую дату — дату рождения лётчика Юрия с белыми кроссовками из далёкого ленинградского прошлого.
И формулы, холодные и точные, вдруг сложились в тёплое, неоспоримое откровение. Та самая подсказка. Тот самый код родства из прошлой жизни.
Тогда, на скамейке у телефонной будки, встретились не просто два молодых человека. Встретились две души, которые когда-то уже были друг для друга целым миром. И в тот короткий вечер, под шум чужого города, они просто хотели рассказать друг другу главное: «Смотри, я тут. И у меня всё хорошо».