– Ты самая красивая девушка на этом факультете, – сказал он тогда, протягивая ей букет ромашек с рынка у метро.
Анна рассмеялась, принимая цветы. Ромашки пахли летом и чем-то неуловимо правильным. Дмитрий стоял перед ней с взглядом человека, который точно знает, чего хочет. А хотел он ее.
Их первое свидание случилось в парке Горького. Дмитрий притащил плед, термос с чаем и домашние бутерброды, которые сделала его мама. Они сидели на траве до самой темноты. Анна запомнила, как он смеялся, запрокидывая голову. Как касался ее руки, будто случайно, как смотрел на нее – будто она была единственным человеком во всей Москве.
Через три месяца он привел ее в кино на французскую комедию, которую она не поняла, но хохотала вместе с ним. Через полгода – познакомил с родителями. Через год – попросил переехать к нему.
– Мы же все равно каждую ночь вместе, – сказал Дмитрий, перебирая пальцами ее волосы. – Зачем платить за две квартиры?
Анна согласилась. Не из-за денег, конечно. Просто рядом с ним мир обретал смысл.
Их съемная однушка пахла борщом по воскресеньям и свежевыглаженным бельем. Анна научилась готовить его любимые котлеты – с чесноком и укропом, именно так, как делала его мать. Дмитрий по вечерам читал ей вслух статьи из журналов про бизнес и финансы. Мечтал о собственном деле. Анна слушала, подперев щеку ладонью, и верила каждому его слову.
Они строили планы. Сначала – накопить на первый взнос. Потом – своя квартира. Потом – машина. Дети, разумеется. Двое, мальчик и девочка.
– Мы все успеем, – говорил Дмитрий, целуя ее в макушку.
Анна кивала. Рядом с ним она чувствовала себя неуязвимой.
...Пятнадцать лет совместной жизни обросли вещами, привычками, ритуалами. Квартира в хорошем районе, с видом на сквер. Ипотека на двадцать лет, которую они гасили досрочно, отказывая себе в отпусках и ресторанах. Серебристая Тойота во дворе – Дмитрий сам выбирал, сам торговался с продавцом, сам потом натирал капот до блеска каждую субботу.
Гордость поднималась в груди теплой волной. Они сами всего добились. Без родительских денег, без связей, без везения. Просто работали, экономили, терпели.
Она никогда не жаловалась. Даже когда уставала настолько, что засыпала в метро и просыпалась на конечной. Даже когда хотелось бросить все и улететь куда-нибудь на море. Они команда. Так Дмитрий говорил, и Анна верила.
Его благополучие всегда стояло на первом месте. Анна выучила это правило наизусть, вплела его в собственную ДНК. Плохой день на работе? Она готовила ужин, наливала чай, слушала. Ссора с начальником? Она гладила его по голове, шептала, что все наладится. Сомнения в себе? Она находила нужные слова, вытаскивала его из ямы.
– Ты мой якорь, мой тыл и опора, – говорил Дмитрий в такие моменты.
Анна улыбалась. Быть чьим-то якорем – разве это не счастье?
Тяжелые периоды случались. Первый раз – через пять лет совместной жизни. Компания, где работал Дмитрий, обанкротилась. Он три месяца сидел дома, листая вакансии и мрачнея с каждым днем.
Второй раз – еще хуже. Коллеги подставили его с документами, и он не просто потерял работу – попал на крупную сумму. Пришлось продать машину, чтобы расплатиться.
Анна ни разу не упрекнула. Ни словом, ни взглядом. Она брала дополнительные проекты, работала по ночам, экономила на себе. Ее волновало только одно – как он себя чувствует. Не сломается ли. Не потеряет ли веру в себя.
...Дмитрий выкарабкался. Нашел новую работу, даже лучше прежней. Они снова купили машину – такую же серебристую Тойоту. Жизнь наладилась.
Год назад они сидели на кухне, и Анна наконец произнесла вслух то, о чем думала давно:
– Может, пора? Мне уже давно не двадцать. Если тянуть дальше...
Дмитрий кивнул. Серьезно, обдуманно.
– Давай готовиться.
Анна задержала дыхание. Столько лет мечтать, откладывать, ждать подходящего момента. И вот он – момент настал.
Она представляла это тысячу раз. Маленькие пальцы, обхватывающие ее руку. Запах детской присыпки. Первые шаги по их гостиной. Дмитрий, читающий сказку перед сном.
Ребенок. Их ребенок. Наконец-то.
Перемены начались сразу. Анна пересмотрела все – питание, режим, нагрузки. Записалась к врачам, сдала анализы, начала пить витамины. Карьера отошла на второй план, хотя именно сейчас ее собирались повысить.
– Ты уверена? – спросила начальница, глядя на нее поверх очков. – Такой шанс раз в жизни выпадает.
Анна была уверена. Повышение означало командировки, ненормированный график, стресс. Не лучшие условия для беременности.
– Я лучше переведусь в филиал, – сказала она.
Начальница пожала плечами.
Филиал находился в пятнадцати минутах от дома. Работа – скучная, рутинная, без перспектив. Зато можно уходить ровно в шесть и не думать о делах по выходным.
Анна освоилась быстро. Новые коллеги оказались приятными, хоть и не слишком амбициозными. Она готовила себе обеды дома, гуляла в перерыв, ложилась спать до полуночи. Все ради будущего ребенка. Все ради их семьи.
Холод подкрался незаметно. Сначала Анна не придала значения. Дмитрий много работает, устает. Бывает.
Но он перестал спрашивать, как прошел ее день. Перестал обнимать перед сном. Перестал смотреть на нее так, как раньше, когда они только познакомились и он называл ее самой красивой девушкой на факультете.
Дома стало тихо. Неправильно тихо. Раньше они болтали часами – о работе, о планах, о глупостях. Теперь Дмитрий сидел в телефоне весь вечер. Коротко отвечал на вопросы. Ложился спать, отвернувшись к стене.
Анна лежала рядом, глядя в потолок. Между ними – пропасть шириной в полметра матраса.
Близость исчезла совсем. Две недели, три, месяц. Анна перестала считать. А у мужа всегда находились отговорки:
– Устал очень. Давай завтра.
Завтра не наступало.
Она спросила напрямую. Однажды вечером, собравшись с духом, загородила ему дорогу в ванную.
– Что происходит? Только честно.
Дмитрий смотрел мимо нее. Куда-то в район дверного косяка.
– Все нормально.
– Неправда.
– Ты надумываешь. Просто период такой. Пройдет.
Он обогнул ее, закрылся в ванной. Зашумела вода.
Анна стояла в коридоре, прижав ладонь к груди. Там болело. Тупо, ноюще, постоянно.
Ее хватило еще на месяц. А потом Анна не выдержала и спросила прямо:
– Ты любишь меня?
Пауза. Долгая, страшная пауза.
– Я... не знаю, что чувствую к тебе.
Анна села на диван.
– Не знаешь?
Дмитрий наконец посмотрел ей в глаза. Там – пустота. Растерянность. Ни капли того огня, что горел пятнадцать лет назад.
– Мне кажется, любовь прошла. Давно уже. Я молчал, потому что не хотел делать тебе больно.
Месяцы Анна прожила в этом аду, не зная правды. Ловила его взгляды, анализировала каждое слово, искала объяснения. Может, проблемы на работе. Может, кризис среднего возраста. Может, просто плохое настроение затянулось.
А он просто разлюбил. И молчал, пока она планировала их будущее, отказывалась от карьеры, готовила свое тело к материнству.
Решение пришло неожиданно. Никаких больше «может быть», «вдруг наладится», «надо подождать». Хватит.
– Я подаю на развод.
Дмитрий побледнел. Анна видела, как дернулся кадык на его горле.
– Подожди. Не надо так сразу. Мы можем попытаться…
– Попытаться?
– А давай родим, а? Может, ребенок все изменит. Говорят, дети сближают.
Анна рассмеялась горько, некрасиво.
– Ребенок все только испортит. Ты меня не любишь. Зачем нам тогда дети? Чтобы потом разводиться с младенцем на руках?
Дмитрий молчал. Ему нечего было возразить.
Анна ушла в тот же день. Собрала сумку с самым необходимым, сняла комнату у знакомой. Документы на развод подала через неделю, когда руки перестали трястись.
Раздел имущества обещал быть долгим. Квартира, машина, пятнадцать лет совместных покупок и решений. Юрист говорил что-то про оценку, про доли, про переговоры. Анна кивала, записывала, старалась не думать о том, что их жизнь теперь измеряется в квадратных метрах и лошадиных силах.
Вскоре она нашла себе съемную однушку. Анна училась существовать одна. Готовить на одну порцию. Смотреть сериалы без комментариев под ухом. Засыпать на всей кровати сразу.
По ночам накатывало. Она лежала, уткнувшись в подушку, и вспоминала. Ромашки с рынка. Пледы в парке Горького. Его смех, его руки, его голос, шепчущий «ты мой якорь».
Больно было невыносимо. Пятнадцать лет не выкинешь из сердца, как старые вещи на помойку.
Но сквозь эту боль пробивалось другое. Облегчение. Правильность. Она успела. Вовремя остановилась, пока не привязала себя к этому человеку ребенком. Пока не застряла в бессмысленном браке на долгие годы ради «сохранения семьи».
Тридцать два года. Вся жизнь впереди.
Страшно? Безумно.
Но она справится. У нее просто нет другого выхода.
Дорогие мои! Если вы не хотите потерять меня и мои рассказы, переходите и подписывайтесь на мой одноименный канал "Одиночество за монитором" в тг. Там вам предоставляется прекрасная возможность первыми читать мои истории и общаться лично со мной в чате) И по многочисленным просьбам мой одноименный канал в Максе. У кого плохая связь в тг, добро пожаловать!