Женское счастье бывает многоликим, порой сложным, иногда тихим и почти незаметным. Наверное, именно такое и было у Анастасии Коровиной, которой исполнилось тридцать три, а ни семьи, ни детей у нее не было. Жила с мамой Валентиной Егоровной, которая переживала за дочь и в особой строгости не держала.
Но Анастасия была замкнутой женщиной, работала на молокозаводе учетчицей, в коллективе большинство женщин. А ходить по всяким клубам и кафе она не любила. Да и не с кем. Одна единственная подруга Наташа давно замужем, двое детей. Встретятся иногда, поговорят по душам, на этом все Настины развлечения и заканчивались.
Причина была в ней самой. Она относилась к тому разряду женщин, которые всегда оставались в тени, никогда не бросались в глаза и за которыми никогда никто не ухаживал. Не красавица, одним словом.
Невзрачная внешность всегда была причиной для ее огорчений. Мама внушала, что не внешность главное, а душа, характер, девичья гордость. Все так, но она видела и в школе, и в училище, как парни ухаживали за красивыми девочками, а они с Наташей всегда оставались в стороне.
Не завидовали, нет, просто смирились, что они другие, не из первого десятка. Потом Наташа познакомилась со своим Фёдором, точнее, её тетя их познакомила. Хороший парень, строитель. Он оказался добрым отцом и заботливым мужем.
А вот Насте как-то не везло. Не встречалось ей на пути того, кто увидел бы в ней не красавицу, а надежного человека, с которым захотелось бы связать судьбу. Того, что увидел Фёдор в Наташе.
Время шло, четвертый десяток разменян. Анастасия смотрела на себя в зеркало и понимала: не судьба ей найти кого-то, а точнее, кому-то понравиться. Какое-то бесцветное лицо, маленькие глазки, впалые щеки. Волосы тоже особой красотой не отличались.
Но молодая женщина старалась не зацикливаться на своей внешности. Не всем же красавицами быть. Только вот еще одеваться помоднее бы чуть-чуть. Но финансы особо не позволяли покупать себе модные вещи и часто менять гардероб.
Так и текла жизнь, немного уныло и однообразно. Мама вышла на пенсию, материально стало еще тяжелее. Но тут как раз на работе Анастасия вдруг почувствовала какое-то тепло, а точнее, приветливость от их наладчика оборудования Петра Рогожина.
Он и поздоровается с наклоном головы, и глаз не отведет, как раньше бывало. А в обеденный перерыв подошел к ней в буфете и уселся рядом. Разговорились.
- Как жизнь, Настасья? – спросил он как-то запросто. – Все смотрю на тебя, невеселая какая-то. Не улыбнешься лишний раз, не подмигнешь.
- А чего мне улыбаться-то, Петь? Я на работе вообще-то. А глазки строить отродясь не умела. Ты-то как? Оправился от своего горя. Прости, что в лоб, но правда, жаль мне тебя, что так получилось.
- Да ладно, чего уж там. Оправлюсь, видать, не скоро. А вот детей жаль, тоскуют они по матери.
Примерно около года назад у Петра умерла жена, оставив ему в наследство троих детей, двух сыновей и дочку, мал мала меньше. Женщины перешептывались на работе, жалели мужика. Знали, что ему мать помогает с ребятней, а ей уж самой больше семидесяти.
- А знаешь что, если ты в выходной не занята, приходи в парк. Я их там выгуливаю, качели-карусели. Познакомлю, если хочешь. Придешь?
Анастасия почувствовала, как краска прилила к лицу. Это что же, ее мужчина приглашает встретиться? А, ну да, с детьми познакомить. Зачем? Но она неожиданно согласилась.
- Хорошо, приду, - ответила Настя, Петр по-дружески похлопал ее по плечу и ответил:
- Ну вот и договорились. В двенадцать, лады?
Это было что-то новенькое в ее жизни. Встреча. Нет, не свидание, а просто общение с коллегой. Наверное, ему скучно одному с детьми время проводить, вот он и позвал ее. Мама отговаривать не стала: сходи, мол, раз зовет.
- Только особо не наряжайся, пусть не думает, что ты на свидание пришла. Будь попроще да поприветливей.
В четверть первого в воскресенье Настя пришла в парк на детскую площадку. Петра она увидела издалека. Он поспешил ей навстречу.
- Привет! Думал уж не придешь, – сказал он озабоченно. – Слушай, Насть, мне тут отлучиться нужно ненадолго. Пойдем я тебя с ребятней познакомлю, приглядишь за ними, а потом я вернусь и в кафе сходим, мороженого поедим. Ладно?
И вид у него такой просящий.
- Ну хорошо, - ответила растерявшаяся женщина, а он подвел ее к детям.
Они смотрели настороженно: мальчик тринадцати лет, Костик, чуть помладше десятилетний Игорек и пятилетняя Таня.
- Ну вот, мои орлята. Так, я уйду на полчаса, чтобы тетю Настю слушались, поняли? Костя, ты за всех отвечаешь. Игорь, Танюшка, не убегать с площадки!
Сказал и ушел. Ситуация выглядела какой-то нелепой. Костя тут же отвернулся от нее и пошел на качели, брат за ним. А девочка стояла рядом и чуть не плакала.
- Ну а мы что будем делать? – спросила ее Настя. – Пойдем, я тебя вон на том утенке покачаю, - сказала она, показав на качалку на толстой пружине.
Она взяла девочку за руку и повела к утенку. Усадила сама и, придерживая слега, стала раскачивать, не упуская мальчишек из виду. Но тут ей показалось, что Костя слишком уж сильно раскачивается на качелях, ему старается подражать и младший брат. Пришлось спустить девочку на землю и подойти к ребятам.
- Не нужно так сильно, - громко крикнула Настя, но Костя стал еще сильнее отталкиваться, глядя на нее с ухмылкой.
Настя не знала, что делать в этой ситуации. А вдруг он слетит с этих качелей, что тогда? Подвешенные на цепях они вряд ли оборвутся, но все равно, подлетал он очень высоко, а ее слова и просьбы пропускал мимо ушей.
- Они всегда так, - вдруг сказала Таня.
- И папа им разрешает? – подхватила разговор Настя.
- Он ругает Костю, а он все равно высоко катается. Пойдемте в песочницу. У меня там ведерко с совочком.
Настя решила оставить мальчишек в покое, все равно они ее не послушают: кто она им? Но не прошло и пяти минут, как они наконец соскочили с качелей и побежали к стационарным велосипедам, которые только что освободились. Уселись на них и начали крутить педали, громко переговариваясь между собой. На сердце отлегло.
Да уж, удружил ей Рогожин, в няньки нанял. Интересно, куда сам подался? И тут она увидела его. Он стоял за металлической оградой парка и разговаривал с какой-то женщиной. Та держала за поводок маленькую собачку, была вся из себя модная, на высоких каблуках и поэтому чуть выше Петра.
Насте показалось, что они о чем-то спорят. И тут она услышала:
- Опять он с этой мымрой. Игорь, беги и скажи, что мы устали и хотим домой.
Это говорил Костя, и Насте еле удалось схватить младшего брата за руку.
- Нет, Игорь, не нужно никуда ходить. Папа сейчас освободится и придет. Стойте здесь, - сказала она серьезно и глянула на Костю.
Тот насупился, проронил что-то типа «не ваше дело» и снова отправился на качели. Наконец их папаша распрощался со своей знакомой, протянув ей руку на прощанье. Но та не ответила на этот жест, высоко вскинула голову и ушла от него, не обернувшись. А он побрел к входу в парк, явно разочарованный.
- Ну как вы тут? – спросил он, подойдя к Насте и схватив дочку на руки. – Слушались?
- Нет! – выкрикнула Танюшка, - раскачивались высоко. Тетя сделала им замечание, а они все равно!
- Да нормально все. Ребята потом вон на велосипеды пошли. Ну все, моя миссия окончена, я могу идти? – тут же спросила Настя.
- А мороженое? Я хотел тебя и ребят угостить. Вон кафе, пойдемте?
Дети радостно согласились, а Настя отказалась:
- Да нет, я домой пойду. У меня еще дела сегодня.
Попрощалась со всеми и быстро ушла.
Вот так и прошло ее первое свидание, точнее. встреча. Ей было обидно до слез. Использовал ее в роли няньки, пока какую-то даму с собачкой обхаживал.
Дома маме рассказывать не стала в подробностях: просто погуляли, с детьми познакомилась. Мама только головой покачала, но ничего не сказала, видела, что дочь немного расстроена и не стала в душу лезть.
На следующий день на работе Петр снова подсел к ней в обед. Рассыпался в благодарностях и сказал:
- Я вчера со своей пассией расстался. Спасибо, что с детьми побыла, они ее на дух не переносили. Да и она не особо к ним радела. Не получилось бы у нас.
- Я сожалею, - сухо ответила Настя. – Только когда еще раз нянька понадобится, ты уж подыщи кого-то другого, ладно?
- Ну не дуйся, Настасья. Ну так получилось. А ты, между прочим, Игорю и особенно Танюшке очень понравилась.
- Я рада. Они славные ребята у тебя, - ответила она, закончив трапезу.
Поднялась и ушла, собрав со стола свою посуду. Петр проводил ее долгим взглядом. Он чувствовал, что совершил ошибку. К Анастасии он присматривался давно. Одинокая, спокойная, аккуратная на вид женщина. Он знал, что замужем она не была и детей не имеет. А вот ему как раз нужна хозяйка в дом.
Мама его из последних сил тянула хозяйство и присмотр за тремя детьми. Костя перестал слушаться ее, но его он возьмет под свой контроль. А вот двум другим еще нужна и женская ласка, и внимание. Вечно уставшая бабушка уже не справлялась. Была бы жена в доме, они втроем вполне бы потянули этот груз.
Так он размышлял, когда понял, что его знакомая Алла со своей собачонкой на эту роль не годится. Сначала она нравилась ему, до тех пор, пока Костя не сказал:
- Пап, ты что не видишь, как она на нас смотрит? Не нужны мы ей сто лет. Приведешь в дом, я к бабушке жить уйду, так и знай.
Это был ультиматум, конечно. Но Петр и сам понимал, что Алла с ее запросами не тот человек, который будет вести хозяйство и помогать ему воспитывать детей. Они расстались, но вот так неосторожно. Настя увидела их и теперь думает черте что. Нужно объясниться.
Но пока у него не получалось. Не хотела Настасья обсуждать с ним эту тему, разговоров избегала и будто затаилась в себе. Тогда он не нашел ничего лучше, как написать ей письмо и все объяснить, что да, ему нужна жена, хозяйка, помощница в семью.
«Ты нравишься мне, Настя. Характер у тебя женский, понимаешь? Серьезная, аккуратная. Такую женщину, как ты, я без опасения возьму в жены, зная, что она станет и женой хорошей, и детям заменой мамы. Помоги мне, давай попробуем. Дети не против, даже Костя. Но его воспитанием я буду заниматься сам, обещаю. А с остальным тебе и я, и моя мама поможем. Не гони меня совсем уж, подумай и дай ответ».
И она подумала. А куда тянуть? Своего ребенка она не будет заводить, во-первых, боится в своем возрасте. И если уж соглашаться на предложение Петра, то там и так хватит заботушки.
Он дождался ее после работы и просто пошел рядом. Молча. Анастасия чувствовала, что он ждет ответа на свое послание. Но ведь не начинать же самой.
- Настя, ну что ты молчишь? Прочитала?
- Да. Я тебе правда нравлюсь, или это все было сказано для красного словца? Я же понимаю, Рогожин, что тебе в дом не столько жена, сколько помощница нужна. А тут я такая, одинокая и никому больше не нужная.
Голос Насти дрогнул. Он вдруг обнял ее за плечи, да так крепко, что она напряглась.
- Нужна помощница, очень нужна! Но я ведь давно на тебя смотрю, и ты представляешься мне той самой женщиной, с которой я смогу разделить все, понимаешь? И хозяйство свое, и дом, и семью, и постель. Уж извини за прямоту. Дети согласны, это самое главное.
- Все в одну кучу смешал: и детей, и постель, и хозяйство. Знаешь, Петя, я тоже на прямоту тогда. Хозяйкой я стану, а постель… извини. Сразу обещать не могу. Поживем, притремся друг другу, потом посмотрим. Если согласен, покупай кольца.
Петр даже не скрывал своей радости. Он остановился, повернул Настю к себе лицом и сказал:
- Ты просто себе цены не знаешь. Все у нас будет хорошо, вот увидишь. Идем в ЗАГС?
Прошел месяц, шла подготовка к свадьбе. За это время Анастасия навещала детей, познакомилась с мамой Петра, приятной пожилой женщиной, совсем седой с уставшим взглядом. Мальчишки вели себя насуплено, Танюшка радовалась ее приходам и огорчалась, когда тетя Настя уходила.
А Валентина Егоровна, Настина мама, переживала страшно.
- Подумай, Настя, куда ты идешь? Вдовец, трое детей! У старшего переходный возраст, младший на подходе к этому. Справишься ли?
- Мама, давай не будем! Я все решила! В моем возрасте ни мужа, ни детей! Что дальше? Одинокая старость? – то ли себя уговаривала Настя, то ли мать. - Отец он хороший. А что вдовец, так это не его вина.
Потом состоялось знакомство двух матерей, после чего Валентина Егоровна немного успокоилась. Хорошая будет у нее сватья, сразу чувствуется. Да и зять будущий вроде бы ничего. Но вот дети… мальчики настораживали. Не были они ни ласковыми, ни общительными. Как Настасья с ними поладит?
Отыграли свадьбу. Стол Петр заказал в ресторане. Были мамы, дети, Наташа, свидетельница и друг Петра свидетель. Пожелания счастья, негромкие возгласы «Горько!». Петр в темно-синем костюме, белой рубашке и галстуке. Анастасия в креповом платье цвета слоновой кости с таким же искусственным цветком на плече.
Игорь их снимал все время, Костя сидел рядом с бабушкой в полном молчании, а Танюшка радовалась больше всех. После торжества все разъехались по домам, а Настасья с мужем и детьми отправилась к ним домой. Ее вещи в двух чемоданах перевезли накануне.
Подъехали к их дому недалеко от молокозавода. Небольшой палисадник под окнами, калитка и дорожка, ведущая к крыльцу. Ватными ногами ступала Настя по этой дорожке, держа под руку мужа. Дети уже унеслись в дом. Они тут же уселись на большой диван и смотрели на отца с Настей как бы в ожидании: что дальше.
- Вы тут поговорите пока, а я пойду чайник поставлю, в холодильнике торт есть. Приготовлю все и вас позову, - сказал Петр и скрылся с глаз.
- Ну что, дети. Нам теперь предстоит вместе жить. Можете звать меня просто Настей или Анастасией… - она подумала и добавила, - можно тетей Настей. Я теперь тоже Рогожина, и мы одна семья.
- Да уж поняли, Анастасия, - обронил Костя.
- А я буду тетей Настей звать, - сказал Игорек, Танюшка его поддержала.
Интимная жизнь у них с Петром сразу как-то не получилась, но Настя предупреждала его: привыкнуть нужно друг к дружке. И самое главное в этом браке – не они сами, а их дети. Поэтому спали они в одной спальне, но Петр на раскладушке.
По ночам ворочался, вздыхал, а Анастасия привыкала к своему статусу жены. Интимных отношений она не столько боялась, сколько стеснялась. Она помнила свой кратковременный роман с каким-то заезжим морячком. Все было как-то в спешке, без слов и признаний. Никакой радости. А больше… и вспомнить-то нечего.
Но не это беспокоило ее. Дети волновали: когда они к ней привыкнут? Как сделать так, чтобы ни они, ни она не пожалели о том, что стали этой самой семьей? Незавидная доля мачехи. Кто не жил с чужими детьми, тот не поймет.
Костя демонстративно носил с собой портрет матери, игнорировал Настины просьбы, часто убегал к бабушке, у нее иногда и ночевал. Отец вел с ним беседы, вразумлял, но парнишка не хотел признавать чужую женщину в доме за родню.
Более послушный и добрый Игорек наоборот - вдруг стал Анастасии настоящим помощником. И убраться поможет, пропылесосит, посуду вымоет. Даст проверить уроки, иногда за Танюшкой в детский сад сходит. С ним оказалось легко.
А маленькая Таня и вовсе где-то через месяц стала называть ее мамой! Причем сама. Первый раз будто оговорилась, рассмеялась от души. А Настя прижала девочку к себе, и слезы сами покатились из глаз.
- Не плачь, тетя Настя, - сказал ребенок.
Но слово мама все чаще и чаще звучало из ее детских уст. А потом и Игорь попросил разрешения:
- Я тоже тогда, раз уж ты нам вместо мамы.
Но мамой он называл Настю только когда они были одни. При старшем брате она оставалась для него тетей Настей. Но она не роптала. Наоборот, делала все, чтобы дети полюбили ее. Вкусно готовила, по выходным устраивала семейные обеды с выпечкой, на которые приглашались бабушки.
Настя следила за уроками Игоря, помогла, чем могла. Дом содержала в чистоте и порядке, одежду детей тоже. Но самое главное, обращалась к ним всегда ласково, по-матерински.
И детские сердца оттаяли. Даже строптивый Костя стал вести себя иначе. Уже не было прежней отчужденности, и, хотя особой любовью к мачехе он не воспылал, но и враждебности не выказывал. Между ними установились ровные, «добрососедские» отношения.
А вот Игорь и Танюшка относились к ней как к матери, не больше, не меньше.
Сказать, что Петр был счастлив – это ничего не сказать. Он не ошибся в своем выборе. И спустя какое-то время, задумался: любит ли он эту простую, самую обыкновенную внешне, но прекрасную душой женщину? Да похорошевшую, чего уж там говорить!
И ответил себе однозначно: да!
Все у них получилось. Причем как-то само собой. Петр однажды просто лег рядом, обнял Настю, а она его не оттолкнула: прижалась всем телом и сказала: «Я готова, Петя, давно готова быть тебе женой».
Так, наверное, рождается счастье, когда каждый на своем месте, а впереди целая жизнь.
- Хорошая мачеха — это женщина, которая каждый день совершает тихий подвиг, о котором редко говорят вслух. Это искренняя доброта без ожидания мгновенной ответной любви.
- Это уважение к прошлому детей. Старание быть «вместо мамы», но не заменой той, которую никто не заменит в сердце ребенка.
- Дорогие читатели! Я надеюсь, вам понравился рассказ. Буду рада вашим комментариям, отзывам и лайкам.