- Я никогда не откажусь от своей дочери, - сказал муж твердым голосом.
- Кто тебя об этом просит? - удивилась я.
- Тебе всегда все не так, - он поморщился.
- Но я уже решил. И повторю еще раз, если нужно.
Андрей продолжал что-то говорить, а я молча смотрела на него. И вдруг поняла: все, конец. Семь лет вместе показали мне, кто он на самом деле. Хотя, если честно, я чувствовала это давно. Просто не хотела замечать. Как люди не замечают первые морщины.
Все началось месяц назад. Его двадцатилетняя дочка Настя бросила институт. Работать искать не стала, устраиваться никуда не собиралась - просто приехала к нам. Помню, как она стояла в прихожей, жевала жвачку и смотрела на меня. Все было понятно без слов. Отец уже все решил за меня. А я - мачеха. Противное какое-то слово, скользкое. Остается только принять.
Сначала она просто жила у в нашей квартире. Потом стала намекать, что ей нужна своя комната. Вот тогда Андрей и вспомнил про мою квартиру. Ту, что я купила еще до свадьбы и сдавала.
Мама моя, царствие ей небесное, всегда говорила: "Катенька, запомни: если мужик на твое добро претендует - он не мужик, а нахлебник". Я не слушала. Думала, это она из-за своей жизни так рассуждает. А у нас с Андреем любовь была, страсть. Да и он творческий человек - режиссер, спектакли ставит. Правда, последнее время спектакли все откладывались. Он ждал хороший сценарий.
Квартиру мне родители подарили на тридцатилетие. Копили долго, хотели, чтобы я хорошо жила. Трехкомнатная сталинская квартира с трехметровыми потолками. Во дворе старые липы, а весной воздух напоён ароматом, от которого кружится голова. Я сдавала ее порядочной семье с ребенком. Они даже планировали самостоятельно обновить паркет.
И вот теперь в нашу жизнь ворвалась Настя.
- Катюш, ты сегодня какая-то странная, - попробовал пошутить муж. Он всегда любил драматизм.
- Ну что тебе стоит? Пусть поживет в твоей квартире немного. Устроится, на ноги встанет и съедет.
Он уговаривал меня, старался очаровать. А я думала: "Да, мне жалко. Очень жалко. Это Настя, его дочь от первого брака. Для меня чужой человек. Я видела ее всего два раза. Почему я должна отдавать ей свою квартиру?"
Я прекрасно понимала, что будет дальше. Сначала "пусть поживет", потом "пропиши ее, человеку прописка нужна". А потом?
Андрей вдруг выдал:
- Слушай, а может, ты ей эту квартиру подаришь?
- Ты серьезно? - не поверила я.
- Да шучу я, что ли? Подумай. Ты не жадная ведь. У тебя жилье есть, а у девочки ничего. Ее мать, моя бывшая, свою квартиру новому мужу переписала. Ну не будь жадиной.
А в это время Настя сидела в зале, положила ноги на мой любимый столик и красила ногти ярко-красным лаком. Несколько капель упало на дерево. Она то ли не заметила, то ли не обратила внимания.
Тогда я первый раз сказала "нет".
Андрей не ожидал. Он привык, что я всегда уступаю: готовлю, глажу, оплачиваю его встречи с друзьями, такими же неудачниками, как он сам.
- Как это нет? - он аж захлебнулся. - Ты квартиру пожалеешь для моей дочери?
- Твоей дочери двадцать лет, - сказала я спокойно.
- Она взрослая. Пусть работу найдет и комнату снимет. Все так делают. Сначала комната, потом, может, квартира.
Из зала донесся голос Насти:
- Вот видишь, пап, я же говорила, что она меня ненавидит.
И понеслось. Андрей начал кричать, что я бессердечная, что не понимаю, каково это - быть отцом. И если бы я правда его любила, то помогла бы Насте.
- У тебя своих детей нет, тебе не понять! - орал он. - Я отец, это моя родная дочь. А ты хочешь ее на улицу выгнать!
Он кричал, брызгал слюной. И тут я впервые увидела его по-настоящему. Обвисшие щеки, второй подбородок, маленькие злые глаза, как у хорька. Как я семь лет с ним прожила?
Целую неделю он меня уговаривал. То ласково: "Катюша, ты же добрая, ты же хорошая". То с упреками: "Ты над этой квартирой трясешься, как собака над костью".
Потом сказал твердо: - Катя, я не хотел до этого доходить, но придется. Или ты отдаешь квартиру Насте, или я подаю на развод. Это мое последнее слово.
Он сидел на диване, откинувшись, как барин. Видно было, что ждет - я заплачу, истерику закачу, буду умолять остаться. А я достала телефон и позвонила своему адвокату прямо при нем.
- Лена, привет, - сказала я ровно. - Мне нужна консультация по разводу. Да, именно. И еще как выселить временных жильцов.
Надо было видеть лицо Андрея. Сначала он застыл, а потом взорвался. Орал, что я пожалею, что он мне жизнь испортит. На крик прибежала Настя. Она тут же подхватила: мол, папочку обижают, мачеха злая. В общем, дешевый сериал.
Когда я сказала: "Собирайте вещи, к вечеру чтобы вас здесь не было", - Андрей вдруг сдулся и замолчал.
- Запомни, - процедил он перед уходом, - эта квартира и моя тоже. Я имею право тут жить, но ухожу из солидарности с дочерью.
- Я буду делить имущество через суд, - ответила я холодно. - И суд решит, на что ты имеешь право.
Настя ушла молча. Андрей напоследок обозвал меня и тоже ушел.
На следующий день я поменяла замки. Хотела и номер телефона сменить, но передумала. К этой симке привязаны банки, электронные кошельки, да и все родные и знакомые по этому номеру звонят.
Перед самым разводом Андрей неожиданно позвонил:
- Слушай, может, не будем разводиться?
- С чего это вдруг? - спросила я.
Он помялся, потом сказал: - Понимаешь, Настя парня встретила и к нему переехала. И я подумал... - голос дрогнул, он замолчал.
- О чем ты подумал, Андрей? - спросила я. - Что я забыла все, что ты мне сказал? Что я простила твои требования?
- Я готов извиниться, - глухо сказал он. - Даже на колени встану, если надо. Да, я перегнул. Наговорил лишнего. Но кто из родителей не переживает за своего ребенка? Любой бы так поступил.
- Во-первых, не каждый родитель чужое имущество отбирает для своего ребенка, - сказала я.
- А во-вторых, развод ты первый предложил. Ты мне ультиматум поставил.
Он попытался что-то сказать, но я остановила его:
- Все, Андрей, увидимся в суде.
В итоге мы развелись, потом был суд по разделу имущества. Но Андрей не отстает, звонит постоянно. Я все думаю, как его отвадить раз и навсегда.