– Лена, мне нужно с тобой поговорить, – Валентина Петровна вошла на кухню, где невестка мыла посуду после завтрака.
Елена обернулась, вытирая руки полотенцем. За окном метел январский снег, а дома было тепло и уютно. Анатолий уехал на работу час назад, оставив жену наедине со свекровью.
– Слушаю вас, Валентина Петровна.
– Садись, дело серьезное.
Свекровь устроилась за столом, сложив руки. В ее голосе звучали нотки, которые Елена успела изучить за полгода совместной жизни – это означало, что разговор будет неприятным.
– Мы с отцом подсчитали расходы на квартиру. Кредит, коммунальные, ремонт мелкий... Получается много. Ты должна доплачивать пятнадцать тысяч в месяц.
Елена почувствовала, как внутри все оборвалось. Пятнадцать тысяч – это треть ее зарплаты.
– Но мы же платим коммунальные полностью, и продукты покупаем наполовину...
– Лена, квартира моя, кредит я плачу. А вы здесь живете бесплатно уже полгода. Это неправильно.
– Анатолий ваш сын! Вы же сами говорили, что покупали квартиру для него!
Валентина Петровна поджала губы. Этот жест Елена тоже хорошо знала.
– Для него, да. Но теперь он семейный, значит, должен нести ответственность. А семья – это вы оба.
Елена села напротив свекрови, пытаясь собраться с мыслями. Полгода назад все выглядело так просто. Валентина Петровна торжественно вручила сыну ключи, сказала "живите, дети, на здоровье". А теперь...
– Валентина Петровна, мы копим на свою квартиру. У нас есть план...
– План у вас есть, а денег нет. И не будет, если будете жить на всем готовом. Вот и будете доплачивать, привыкать к ответственности.
За полгода Елена поняла – спорить со свекровью бесполезно. Валентина Петровна всегда знала, как правильно, и всегда находила аргументы. Но сейчас требование было слишком серьезным, чтобы просто согласиться.
– Я подумаю. Нужно с Толей обсудить.
– Думай, конечно. Только долго не думай. Кредит каждый месяц платить нужно.
Вечером Елена нервно ходила по комнате, ожидая мужа. Анатолий вернулся поздно, усталый после сложного дня на заводе.
– Привет, дорогая. Что-то ты бледная какая-то.
– Толя, садись. Твоя мама сегодня... в общем, мы должны теперь доплачивать за квартиру.
Анатолий медленно снял куртку, повесил в шкаф. Елена видела, как он переваривает информацию.
– Сколько?
– Пятнадцать тысяч в месяц.
– Пятнадцать?! Лена, ты серьезно?
– Более чем. Она сказала, что кредит тяжело тянуть одной, а мы живем бесплатно.
Анатолий прошел в комнату, сел на диван. Елена присела рядом, взяла его за руку.
– Толя, а мама действительно одна платит кредит? Папа же тоже работает.
– Не знаю, Лена. Мама финансами всегда сама занималась. Говорит, папа в этом не разбирается.
Анатолий потер лоб. Елена знала этот жест – муж напряженно думал.
– Может, правда стоит помогать? Все-таки мама старалась, квартиру купила...
– Толя, но ведь она сама предлагала! Помнишь, как торжественно ключи вручала? "Живите, дети, не ограничивайте себя".
– Помню, конечно. Но тогда, может, она не подумала о расходах.
Елена почувствовала раздражение. Анатолий всегда находил оправдания маминым поступкам.
– Хорошо. Давай завтра поговорим с ней вместе. Выясним, сколько действительно кредит, какие расходы.
На следующий день Валентина Петровна встретила их во всеоружии. На столе лежали документы, калькулятор, исписанный лист бумаги.
– Вот смотрите. Кредит тридцать восемь тысяч в месяц. Коммунальные зимой под десять тысяч выходят. Налог на квартиру. Страховка. Плюс мелкие расходы на содержание.
Анатолий изучал цифры. Елена заметила, что свекровь не показывает сам кредитный договор, только свои подсчеты.
– Мам, а можно договор посмотреть? Просто чтобы понять условия.
Валентина Петровна мгновенно напряглась.
– Зачем тебе договор? Не доверяешь матери?
– Да нет, просто интересно. Мы же тоже собираемся кредит брать.
– Договор у меня в банке лежит, в ячейке. Не стоит документы дома хранить.
Елена переглянулась с мужем. Что-то в маминых словах звучало неубедительно.
– Хорошо, мам. А пятнадцать тысяч – это как вы высчитали?
– Очень просто. Вы двое, мы двое. Половина расходов – это справедливо. А половина получается около тридцати тысяч. Я вам скидку делаю, пятнадцать прошу.
Анатолий кивнул, словно логика была железной. Елена возмутилась:
– Но Валентина Петровна, квартира же ваша остается! Мы съедем – вы все равно хозяева!
– А пока живете – пользуетесь. Значит, участвовать должны.
Вечером Елена позвонила родителям. Мама, Татьяна Михайловна, выслушала внимательно.
– Доченька, а документы на квартиру вы видели?
– Нет, мам. Валентина Петровна говорит, что в банке хранит.
– Странно. Обычно документы дома держат. И еще странно, что полгода они ничего не говорили, а тут вдруг.
Отец, Виктор Степанович, взял трубку:
– Лена, а ты узнай, под залог чего кредит брали. Это важно.
– Почему, пап?
– Да так, на всякий случай. Кредиты бывают разные.
На следующий день за завтраком Елена осторожно спросила:
– Валентина Петровна, а под что кредит оформляли? Под саму квартиру?
Свекровь замешкалась с ответом.
– Под старую квартиру. Там мы с отцом живем.
Елена почувствовала холодок в животе. Значит, если что-то пойдет не так с выплатами, Анатолий может остаться без родителей без крова.
– А это... безопасно?
– Конечно безопасно! Что ты думаешь, я безответственная? Просто ставки под залог жилья меньше.
Но в голосе Валентины Петровны появились защитные нотки.
Через неделю Елена случайно встретила во дворе соседку Ольгу. Они немного общались, Ольга работала в банке.
– Оля, можно тебя спросить? Очень деликатный вопрос.
– Конечно, Лена. Что случилось?
– У нас семейная ситуация сложная. Свекровь требует доплачивать за квартиру. Говорит, кредит тяжело одной тянуть.
Ольга нахмурилась.
– А сколько кредит?
– Тридцать восемь тысяч якобы.
– Якобы?
Елена рассказала про документы в банке, про залог старой квартиры. Ольга слушала внимательно.
– Лена, а размер квартиры какой? И район?
– Пятьдесят метров, наш район. Покупали год назад.
Ольга достала телефон, что-то считала.
– Слушай, что-то не сходится. Такие квартиры стоили тогда около трех миллионов. При первоначальном взносе в миллион, кредит должен быть около двадцати пяти тысяч в месяц максимум.
– То есть она завышает цифры?
– Возможно. А может, без первоначального взноса брала, тогда выйдет дороже. Но все равно не тридцать восемь.
Елена поблагодарила соседку и задумчиво пошла домой. Картина становилась все более мутной.
Вечером того же дня произошел неожиданный разговор. Сергей Иванович, обычно молчаливый свекор, остался с Еленой на кухне, пока Анатолий принимал душ, а Валентина Петровна ушла в магазин.
– Лена, ты не обижайся на Валю. Она, конечно, характер имеет.
– Сергей Иванович, я не обижаюсь. Просто не понимаю.
Свекор помолчал, потом тихо сказал:
– Она планирует продать квартиру через год-два.
Елена замерла.
– Как продать? А мы где жить будем?
– Вы молодые, кредит свой возьмете к тому времени. А мы с Валей в старой квартире останемся.
– Сергей Иванович, но почему вы мне это говорите?
– Потому что считаю неправильным. Обещала сыну квартиру дать, а сама на нем заработать хочет.
В этот момент хлопнула входная дверь. Сергей Иванович быстро замолчал.
Елена провела бессонную ночь. К утру решение созрело. Нужно было поговорить с Анатолием серьезно, без увиливаний.
– Толя, твоя мама планирует продать квартиру.
Анатолий сидел за завтраком и чуть не подавился кофе.
– Что? Откуда ты это взяла?
– Твой отец сказал. Вчера, когда мама в магазин ушла.
– Папа? Но он же...
– Он переживает за тебя. За нас.
Анатолий отложил ложку, откинулся на спинку стула.
– Не может быть. Мама же сама предлагала переехать.
– Толя, а ты помнишь, что именно мама говорила? Дословно?
Анатолий нахмурился, вспоминая.
– "Живите, дети, на здоровье. Пока не встанете на ноги".
– Вот видишь. "Пока не встанете на ноги". А что значит "встать на ноги"? Она решит.
Анатолий долго молчал. Елена видела, как он борется с собой. Признать, что мама их использует, было болезненно.
– Хорошо. Поговорю с ней прямо. Выясню, что к чему.
Разговор состоялся в тот же вечер. Валентина Петровна сначала отрицала все, потом начала злиться.
– Кто тебе сказал такие глупости? Отец? Он в финансах ничего не понимает!
– Мам, просто ответь прямо. Собираешься продавать квартиру или нет?
– А если собираюсь? Это моя квартира! Продам, когда захочу!
– Но мы где жить будем?
– Где, где... Взрослые люди, сами о себе позаботятся. Я что, должна всю жизнь вас содержать?
Елена не выдержала:
– Валентина Петровна, так вы нас не содержите! Мы полгода все коммунальные платим, продукты покупаем, в квартире порядок поддерживаем!
– Ах, вот как! Значит, я неблагодарная! Квартиру купила, место дала, а мне еще и спасибо не говорят!
– Мам, успокойся, – Анатолий попытался вмешаться, но мать была уже в боевом настроении.
– Не успокоюсь! Я сорок лет работаю, денег на квартиру накопила, кредит взяла, а тут мне указывают, что делать! И все из-за кого? Из-за этой особы, которая сына против матери настраивает!
Елена встала.
– Все. Я устала. Толя, нужно принимать решение.
– Какое решение? – Валентина Петровна тоже поднялась.
– Либо мы оформляем нормальный договор найма с четкими условиями, сроками, правами и обязанностями, либо съезжаем.
– Договор? В семье? Ты совсем обнаглела!
– Тогда съезжаем.
Анатолий сидел молча, переводя взгляд с жены на мать. Елена понимала, что ему тяжело, но выбирать все равно придется.
– Мам, а договор – это нормально. Во многих семьях так делают.
– Ах, во многих семьях! А в нашей семье так не делают! У нас доверие должно быть, а не бумажки!
– Валентина Петровна, но доверие должно быть взаимным. А вы полгода молчали про деньги, а теперь требуете пятнадцать тысяч. Какое тут доверие?
Валентина Петровна развернулась и вышла из комнаты. Хлопнула дверь спальни.
Анатолий и Елена остались вдвоем.
– Лена, может, не стоит так резко?
– Толя, мне надоело. Твоя мама нами манипулирует. Сначала заманила красивыми словами, теперь деньги требует, а завтра продаст квартиру и скажет "съезжайте".
– Но она же мама...
– И что? Это дает ей право нас использовать?
Анатолий тяжело вздохнул.
– Хорошо. Завтра поговорю с твоими родителями. Может, они нам помогут найти съемную квартиру.
Утром Сергей Иванович, собираясь на работу, тихо сказал Елене:
– Правильно делаете, что съезжаете. Валька совсем зарвалась.
– А вы не переживайте за нас, Сергей Иванович.
– Да не за вас переживаю. За Толика. Он хороший мальчик, только мамочка его всегда подавляла.
Вечером Елена созвонилась с родителями. Татьяна Михайловна сразу предложила:
– Переезжайте к нам временно. Комната свободная есть. Поживете, пока квартиру не найдете.
Виктор Степанович добавил:
– И правильно делаете, что уезжаете. Свекровь границы не чувствует.
Когда Анатолий рассказал матери о решении, та сначала не поверила.
– Куда это вы съедете? К ее родителям? Ну и живите там! Посмотрим, как вам понравится чужие порядки!
– Мам, это временно. Пока свою квартиру не найдем.
– Найдете, как же. На ваши зарплаты сто лет собирать будете.
Но через час Валентина Петровна пришла к ним в комнату.
– Толик, ну что ты как маленький? Мама же добра тебе желает. Ну, подумаешь, доплачивать немного. Зато в своей квартире живешь, а не по углам скитаешься.
– Мам, это не немного. Это треть Лениной зарплаты.
– А пусть больше зарабатывает. Я в ее годы уже начальником отдела была.
Елена не выдержала:
– Валентина Петровна, времена другие были. И потом, вы сами говорили, что квартира для Толи. А теперь получается, что в аренду сдаете.
– Для Толи, да. А ты тут при чем?
Анатолий встал.
– Мам, Лена моя жена. Она имеет такие же права.
– Права! Права она имеет! А обязанности забыла!
Сборы заняли два дня. Валентина Петровна демонстративно не помогала, хлопала дверями, вздыхала. Сергей Иванович, наоборот, тихо помогал грузить вещи.
– Толик, ты меня извини. Мать характер имеет, а я всю жизнь под ней хожу.
– Ничего, пап. Мы будем общаться.
– Только осторожно. Валька этого не любит.
Последняя сцена случилась, когда они уже грузили машину отца Елены. Валентина Петровна вышла из квартиры.
– Ну что, герои, съезжаете? Посмотрим, как запоете, когда своими деньгами жить начнете!
Елена села в машину, не ответив. Анатолий обернулся:
– Мам, мы не герои. Мы просто хотим жить спокойно.
– Спокойно! В чужом доме спокойно будет!
Виктор Степанович завел машину. Когда они отъезжали, Елена видела в зеркале, как Валентина Петровна стоит на балконе и смотрит им вслед.
Первую неделю у родителей Елены было непросто. Анатолий мрачно молчал, явно переживая разрыв с матерью. Елена пыталась его поддержать, но понимала – мужу нужно время.
Татьяна Михайловна деликатно не вмешивалась, только иногда говорила:
– Толя, ты не переживай. Семьи бывают разные. Главное, чтобы вы с Леной были вместе.
Квартиру нашли довольно быстро. Однокомнатную, в соседнем районе, за двадцать тысяч в месяц. Небольшую, но уютную.
– Зато наша, – сказала Елена, когда они впервые остались в новом жилье вдвоем. – Никто не скажет завтра: "А теперь платите больше".
Анатолий обнял жену.
– Лена, прости меня. Я должен был защитить тебя от мамы раньше.
– Ты защитил. Главное, что защитил.
Месяц спустя позвонила Валентина Петровна. Елена ответила на звонок.
– Лена, это я. Валентина Петровна.
Голос звучал примирительно, даже немного растерянно.
– Здравствуйте.
– Слушай, может, вы вернетесь? Я подумала... Ну, про эти деньги. Можно же по-другому договориться.
– Как по-другому?
– Ну, коммунальные платите, как платили. А больше ничего не нужно.
Елена помолчала.
– Валентина Петровна, а что изменилось?
– Да ничего особенного. Просто соскучилась по Толику. Дом пустой без него.
Елена поняла. Без их денег Валентине Петровне действительно тяжело стало тянуть кредит.
– Нам нужно подумать. Мы сейчас устроились уже.
– Подумайте, конечно. Только не очень долго думайте.
Вечером Елена рассказала Анатолию о звонке.
– И что ты думаешь? – спросил муж.
– А что ты думаешь?
Анатолий походил по комнате.
– Знаешь, мне здесь нравится. Тихо, спокойно. Никто не контролирует каждый наш шаг.
– Мне тоже нравится. Хоть и тесновато.
– А денег мы все равно тратим столько же. Двадцать тысяч аренда против пятнадцати тысяч маме. Разница небольшая.
– Зато мы знаем, что завтра нас не попросят доплачивать еще.
На следующий день Анатолий позвонил матери сам.
– Мам, мы решили остаться здесь.
– Как остаться? Толик, ты что, совсем с ума сошел?
– Мам, мы привыкли уже. И потом, не хочется снова переезжать.
– Это все она! Она тебя настраивает!
– Мам, это наше общее решение.
Валентина Петровна долго кричала в трубку, потом бросила. Анатолий грустно посмотрел на телефон.
– Не переживай, – сказала Елена. – Она привыкнет.
Но Валентина Петровна не привыкла. Она несколько раз звонила, пыталась давить на жалость, потом на вину. Анатолий стойко отказывался возвращаться.
Через три месяца неожиданно позвонил Сергей Иванович.
– Толик, это папа. Можно увидеться?
Они встретились в кафе рядом с заводом, где работал Анатолий.
– Сын, мне нужно тебе кое-что сказать. Только мать не должна знать, что мы виделись.
– Что случилось, пап?
– Валька совсем плохо стала. Кредит не тянет одна, нервы сдают. Думает квартиру продать.
– Ну и правильно. Зачем ей лишние проблемы.
– Толик, она хочет к тебе вернуться. То есть, чтобы ты к ней вернулся.
Анатолий покачал головой.
– Пап, мы устроились уже. И потом, мама не изменилась ведь. Опять будет командовать.
– Я понимаю, сын. И одобряю твое решение. Впервые в жизни ты сам выбрал, как жить.
Они посидели еще немного, поговорили о работе, о планах. Сергей Иванович выглядел уставшим.
– Пап, а ты как? Может, к нам переехать?
– Да ну что ты, Толик. Мне уже поздно жизнь менять. Привык я к Вальке.
Прошло еще два месяца. Елена и Анатолий полностью освоились в новой квартире, даже начали откладывать деньги на собственное жилье. Работать стало легче – дома был покой.
И тут снова позвонила Валентина Петровна. На этот раз голос у нее был совсем другой – тихий, даже жалостливый.
– Толик, сынок, можно я приду к вам?
– Зачем, мам?
– Поговорить хочу. По-человечески.
Анатолий посмотрел на Елену. Та пожала плечами – решай сам.
– Хорошо, приезжай.
Валентина Петровна пришла с тортом и цветами для Елены. Вела себя непривычно скромно.
– Какая у вас квартирка уютная, – сказала она, оглядываясь.
– Маленькая, зато наша, – ответила Елена.
Разговор был долгим и трудным. Валентина Петровна извинялась, объясняла, что хотела как лучше, что волновалась за их будущее.
– Я же мать, я думала, что лучше знаю, как правильно.
– Мам, но мы взрослые люди. Мы можем сами решать.
– Понимаю теперь. Поздно понимаю, но понимаю.
В конце концов она предложила новые условия. Они могут вернуться и жить в квартире совершенно бесплатно. Более того, она готова оформить дарственную на Анатолия.
– Подумайте, дети. Съемная квартира – это не выход. Деньги на ветер.
Когда свекровь ушла, Елена и Анатолий долго обсуждали ее предложение.
– Знаешь, что меня смущает? – сказала Елена. – Она слишком быстро сдалась. Твоя мама не из тех, кто легко признает ошибки.
– Может, действительно поняла, что была неправа?
– Или просто поняла, что одна кредит не потянет.
– Лена, но дарственная – это серьезно. Квартира станет моей.
– Толя, а ты веришь, что она правда оформит дарственную? Или опять будет обещать?
Анатолий задумался.
– Не знаю. Мама всегда говорила одно, а делала другое.
– Вот именно. Плюс, даже если мы вернемся, она же не изменится. Будет контролировать каждый наш шаг.
– А может, стоит попробовать? Все-таки квартира больше, и район лучше.
Елена понимала – Анатолия тянуло домой. Несмотря на все проблемы с матерью, он скучал по семье.
– Хорошо. Но только при одном условии. Если возвращаемся, то с четким пониманием правил. И дарственную оформляет сразу, а не через месяц-другой.
На следующий день Анатолий позвонил матери.
– Мам, мы готовы вернуться. Но при условии, что дарственную оформляешь сразу.
– Конечно, сынок! В этот же день!
Но когда они приехали, оказалось, что документы еще не готовы.
– Понимаете, дети, в МФЦ очереди большие. Но я уже подала заявление, через неделю будет готово.
Елена переглянулась с мужем. Началось.
– Валентина Петровна, а можно документ о подаче заявления посмотреть?
– Какой документ? Мне никакого документа не давали.
– Как не давали? Обязательно дают талон или справку.
– Не помню, может, потеряла где-то.
Анатолий нахмурился.
– Мам, а ты точно подавала документы?
– Конечно подавала! Что ты думаешь, я обманываю?
Елена встала.
– Все. Толя, мы уходим.
– Лена, подожди...
– Нет, не подожду. Валентина Петровна, вы опять начинаете свои игры. Никаких документов вы не подавали.
– Да как ты смеешь! Я мать его, а ты кто такая!
– Я его жена. И я не позволю вам больше нами манипулировать.
Анатолий молча встал и пошел к выходу. Валентина Петровна кинулась за ним.
– Толик, сынок, останьтесь! Завтра же пойду, подам документы!
– Мам, поздно. Мы уже поняли, что ты не изменишься.
На этот раз они уехали окончательно. Валентина Петровна больше не звонила с предложениями.
Прошел год. Елена и Анатолий накопили денег на первоначальный взнос для своей квартиры. Стали оформлять ипотеку.
Сергей Иванович изредка встречался с сыном. Рассказывал, что Валентина Петровна продала квартиру, расплатилась с кредитом, остальные деньги положила в банк.
– Говорит, на старость откладывает, – грустно сообщил свекор. – А про тебя больше не вспоминает.
– Ну и ладно, пап. Зато мы спокойно живем.
– Это правда, сын. Лена хорошая девочка, береги ее.
Когда у них появилась собственная квартира, Елена почувствовала облегчение. Наконец-то они были действительно свободны.
– Толя, а не жалеешь, что мы тогда съехали от мамы?
– Нет, Лена. Лучший урок в моей жизни. Я понял, что нужно защищать свою семью.
– А мама?
– Мама сделала свой выбор. Ей важнее были деньги и контроль, чем отношения с сыном.
Елена обняла мужа. За окном падал снег – такой же, как год назад, когда все начиналось. Но теперь они знали: их дом – это место, где их никто не может использовать или выгнать. Их дом – это место, где они принимают решения сами.