Продолжение записок князя Якова Петровича Шаховского
Теперь буду описывать о моих последовавших в синоде происхождениях с тем, что не сгодится ли чего из того и вам, любезный читатель, в странствованиях ваших по разным "путям в свет", сколько я, по моим гаданиям и воображениям, в надеждах, от несовершенства даров разума, ошибался.
Я, с начала моего вступления в свет поставил в сердце, чтоб во всех случаях, делах моих чистосердечно поступать, злоковарных лестей и обманов употреблять гнушаться, а справедливость - всему предпочитать.
Но, увы! В моих жарких устремлениях, не имел я даров проникать и преодолевать часто кроющуюся, в крови моей, честолюбия страсть, которая приятно заставляла меня слушать мне похвалы от других лестно употребляемые, чем часто брали меня в свой плен. Разведыванья и предосторожности не употреблял. Но пословица, которую я всегда почитаю: "всякой неправде Бог заплатитель", скоро мне свое событие доказала.
Ее императорское величество всемилостивейшая, правдолюбивая и многими добродетелями одаренная монархиня (Елизавета Петровна) не замедлила проникнуть о моих прилежных и беспристрастных поступках, и скоро угодно Ей стало прямо через меня указы и многие словесные свои повеления, касающиеся до святейшего синода, производить, всякие сведения о духовных делах и доклады через меня же получать.
Я, мне оказываемыми больших доверенностей знаками радуясь, что мою должность, с лучшим успехом производить способен, с чистосердечною обо всем том откровенностью и еще таким моим благодетелям, кои языком ласкали, а самыми делами, лучшие для меня пути скрытными коварствами в пищу своей зависти пресекали, вскоре должен был признаться, что присутствующие в синоде духовные особы, разумом и красноречивым о своих делах толкованием меня превосходят.
И для того, за полезное, избрал не так скоро вступать с ними в настоящие споры, но собрать лучшие себе сведенья и научиться точнейшему познанию и доказательствам о важных духовных делах и о тех, кои к их интересам прицеплены, пристойные начинать производства: зная же, что еще не меньше того укрепить могло их резоны, большее к ним у двора почтение.
Ибо, кроме, что духовник императрицы (Федор Яковлевич Дубянский) был всегда им "добрый предводитель", слепо ими пленяясь, но еще и первейший, тогда в особливой милости и доверенности у ее императорского величества находящийся, господин обер-егермейстер граф Алексей Григорьевич Разумовский приятством с ними обходился и в их, особливых надобностях, всегда предстателен был.
Во-первых, начал я употреблять наблюдательство по текущим, обыкновенно мало споров причиняющим делам, употребляя все мое прилежание проникнуть большим познанием важнейшие, и по каким резонам мне лучшего домогаться должно; и так первый мой в святейшем синоде поступок их святейшеству был непротивен, я же как с начала, так и во все время оной моей должности, особливо наблюдал, чтоб учтиво поступать, говорить и писать о делах, охранялся чтоб не быть несправедливо досадителем, и так усчастливился им понравиться, что они мои поведения везде хвалили.
Имеющие из них большие у двора случаи и доверенности, такими своими рекомендациями вспомоществовали, что императрица время от времени большие ко мне благосклонности и доверенности оказывать изволила.
В бытность ее величества 1745 году в Москве, за несколько дней перед торжеством Шведского мира, докучны были ее величеству прошения от членов святейшего синода, чтоб коллегию экономии, которую уже издавна, по узаконениям, от многих монастырей и от архиерейских домов, за определением на их содержание, излишними почтенные доходы отписаны в ведомство и в управление оной коллегии, и по окладам определенные с них сборы употреблялись в разные государственные расходы, - отдать со всеми теми доходами в их ведомство и управление, так как оное прежде некоторое время и было.
Ее императорское величество довольные имея опыты о моих поведениях, к чему я устремляюсь, соизволила меня, призвав к себе одного, о том их прошении объявить и что она уже их обнадежила, и требовала, чтоб я о том сказал свое мнение.
Я, в Святейшем Синоде обо всем прилежно рассматривая, и тщася, так как выше писал, познав уже много состояния экономических дел, каковы они есть и каковым им быть должно, тогда же ее величеству обстоятельно изъяснил, каким образом возможно оное сохранить; то есть, исполнить обещанную им милость, и еще при том лучшие способы употребить к умножению тех доходов, кои в казну ее величеству, для государственных расходов собрать следует и к сохранению от напрасного, как до ныне происходит, растащения.
То мое представление, ее величеству так было угодно, что она на другой день призвав некоторых из синодальных членов изволила объявить, что она Коллегию экономии им в ведомство отдаст; но как о том просили на словах, и для того бы, и на каком основании они оную содержать желают, согласясь со мною, подали письменной от святейшего синода доклад.
Они, сим дозволением, весьма будучи довольны, немедленно дали мне знать. А я при том их уведомил, что ее величество и со мною о том своем благоволении говорить изволила с крайним удовольствием, что ее Величество таких членов в Синоде имеет, кои подают ей большую надежду, что Коллегия экономии в их благорассмотрительном содержании лучшие пользы церковным и государственным доходам покажет, - о чем и я, с моей стороны, ее величество удостоверять не оставил.
И так все собрание вверило мне, чтоб я оный доклад с пристойными изъяснениями сочинил и к общему их согласию предложил, что я нимало не мешкая исполнил, а в оном было главнейшее содержание:
"Святейший синод всеподданнейше просит, дабы коллегии экономии не быть, а все, в ведомстве оной бывшее, - синодальные, архиерейские и монастырские вотчины отдать в полное ведомство и управление святейшего синода, который будет стараться, чтобы доходы с тех, - лучшими учреждениями приумножить, и все, за надлежащими из тех в расходы употреблениями, остатки сохранить к угодности и к повелениям Ее Величества и о тех ежегодные подавать будет ведомости Ее Императорскому Величеству".
Оный тогда же в собрании святейшего синода был прочтен и с небольшим, только в слог речей, дополнением утвержден и немедля же поднесен ее императорском величеству; и Ей был угоден и тогда же по прочтению оного всемилостивейше конфирмовать собственноручным подписанием и для надлежащего по тому производства отдать соизволила.
Через нисколько дней было великолепно учрежденное о заключении и со шведскою короною мира торжество; тогда я, между прочими, за службу повышением чинов награжденными, удостоен был по высочайшей ее императорского величества милости получить ранг тайного советника и кавалерией Святые Анны пожалован и остался, по-прежнему, при святейшем синоде в должности обер-прокурора.
Сии новые высочайшей ее императорского величества мне милости знаки, а особливо частые тогда, через меня, о делах до святейшего синода касающихся изустные ее величества повеления и дозволенности, что я имел счастье не через других, но персонально ее императорскому величеству о надобном к успешным должностей моих производствам, представлять и изъяснять, день ото дня ободряли мой дух и подкрепляли устремление к моим предметам, о коих я выше изъяснил; а в святейшем синоде тогда присутствующие члены, то видя, оказывали мне дружелюбные склонности.
По прошествии уже нескольких месяцев, как Коллегия экономии была оставлена и все бывшие в ведении оной вотчины духовных, как я уже выше описал, приняты были в управление святейшего синода, и новые распоряжения и учреждения сочиняемы быть стали, я, между тем усматривая, что многие уже из них были несходны в ином разуме с апробованным докладом о тех вотчинах и о собирании с них доходов.
По нескольких о том моих словесных предложениях и объяснениях должен был без потери времени письменно собранию святейшего синода предложить "о сходственнейшем в силу их, в докладе ее императорскому величеству, изъяснённого намерения и прошения об оных деревнях и о лучших с тех доходах, от коих они остатки, к угодности ее императорского величества, в целости содержать обязались, учреждении", и каким-то образом утвердить я за лучшее предусматривал, предложил мое мнение, на нескольких листах, к их рассмотрению и распоряжению, а главнейшее того содержание было:
"Чтоб о давно положенных графом Мусиным-Пушкиным, чему уже и тогда более 50-ти лет прошло, как он рассматривал и обкладывал все монастырские вотчины, по дворовому числу с нынешним состоянием дворянских деревень Экономии по приличности и состоянию мест довольствия земель и прочих угодьев рассмотреть, и по примерам тех работы и сборы, хотя с некоторою уменьшительною перед доходами дворянскими частью вновь расположить и по приличности те Экономии учредить".
Святейшего синода господа присутствующие все то выслушав, оказались тем довольными и по содержанию оного моего мнения, определили и послали, куда следовало, указы, дабы от всех духовного ведомства сел и деревень присланы были в святейший синод, "объяснительные ведомости", - к такому рассмотрению и учреждению.
Но через несколько месяцев я удостоверительно познал, что по большей части властители, с тех деревень себе получать, а не в казну умножать доходы желающие, через неприметные между собою сообщениями, согласились, чтоб таких ведомостей в святейший синод не присылать, и хотя я о том ее величеству объяснительно представлял и по Ее ж благоволению и наставлению многие старания и домогательства употреблял; но не возмог сделать к тому полезного успеха, а потом ее императорское величество изволила шествовать в Петербург, куда и Сенат и святейший синод следовали.
Я всегда неослабно в должностях моего звания более познавать и беспристрастно те справедливыми путями в действительное исполнение производить тщася, по собрании всех сведений, как уже тогда о своем у ее императорского величества кредите, без коего, и с наилучшими искусствами от происков злоковарных поражаемы бывают, довольно был уверен; святейшего синода членам, приватно, по делу желаемого миролюбия изъяснил, и что они, по присутствию своему, определенное по синодальному штату жалованье получают себе в излишек: ибо оное им по сущей справедливости и по узаконениям не принадлежит и показал о том ясный государя императора Петра Великого указ, который и все ныне вселюбезная дщерь его, над ними государствующая, своим назвать изволила, в коем так гласит:
"Синодальным членам брать жалованье, и при том, означено каждому число денег, причитая к тому, что могут получать архиереи от епархий, архимандриты от своих монастырей, а протопопы от своих мест".
При чем, объявил им "производство бывших дел", как уже и незадолго до кончины своей оный великий монарх точно своею рукою подписал: "доколе от епархий и монастырей о приходах и расходах счетов не подадут, жалованье им брать запретите".
И для того я советовал им, чтоб они "о том своем жалованье, в знак новой милости, у ее императорского величества, - просили"; но все, о том мои справедливые представления и изъяснения приняты были от них - с неудовольствием.
По прошествии одной трети года, в обыкновенный срок, всем служащим у дел, так как они до того получали, приказали, господа святейшего синода члены, себе о выдаче за оную жалованья написать и к подписанию их предложить определение, но на которое в то же время, как оно к подписанию их представлено было, объявил я им посменно приготовленное мною предложение к действительному исполнению на основании точных узаконений, как уже о том несколько выше показал.
Не предлагая оного, по моему истинному к сущей справедливости согласию, дружески говорил им, чтоб они, не испрося о том своем жалованье у ее величества всемилостивейшего дозволения, оного не брали, и тем не принуждали бы меня моим протестом, оное их определение остановить и к решению о том нашем несогласии, по моей должности, представить ее императорскому величеству.
Они то, с неудовольствием, от меня выслушав, во многих о том со мною спорах, оное определение подписали и неотменно в действие произвести намерились: почему я вышеописанным моим предложением протестовал, и того их определение к исполнению не пустил.
Сей-то и был первый источник бывших тогда святейшего синода членов на меня неудовольствий и жалоб.
Я тогда же понять мог, что они в жарких о том их жалованье со мною спорах, при логических и риторических к своей выгоде доказательствах, крепко устремились, чтоб такое решение своими способными дорогами, через своих друзей у ее императорского величества с жалобою на меня, якобы несправедливо им препятствующего, в действо и пользу свою произвести, и потому я не умедлил ее величеству о том моем предложении и остановлении кратко донести персонально, прося при том, что когда в том будут на меня жалобы и доказательства, то против всего того повелела бы ее величество принять от меня объяснение.
Их святейшества в том и не замедлили. Сыскав способные к тому рекомендации и случай, подали ее величеству письменное прошение с жалобами на меня и с выраженными о правой своего жалованья претензии резонами; а каковым тем быть надлежало, то может легко вообразить любопытный читатель.
Вот, как нужно, чтоб монархи несколько Божественной прозорливости имели!
Ее императорское величество по своей безмерной к милосердию склонности, оным их прошением несколько подвигнута была так, что изволила мне сказать:
Синодальные члены изъяснили мне своим прошением об определенном жалованье и что ты оное их брать не допускаешь: для чего же-де им ныне того не получать, каковое и все до них бывшие получали.
Я, как уже тому быть ожидал, имея при себе к подаче ее величеству краткой о происхождении того их жалованья и о ясных на то ее родителя узаконениях экстракт, тогда же ее величеству вручил, прося, чтоб оной с их прошением и резонами сообразить повелела и потом милостивым своим наставлением, как мне в том поступать, не оставила.
Ее императорское величество, как уже всему свету известно, справедливость, когда та, ей в самом существе доказана бывала, предпочитала всему.
Через несколько дней, рассмотря тот мой поданной экстракт, и сообразя, с поданными от святейшего синода членов письменно представленными резонами, призвав меня соизволила мне сказать с милостивым видом:
"Я-де о жалованье синода членам дала мой указ, которой-де ты завтра в синоде увидишь"; который на другой день одним из членов синода в собрание и был привезен; оный был следующего содержания:
"Обер-прокурору князю Шаховскому синодальным членам жалованье выдать и впредь выдавать "без задержания", наблюдая при том, вселюбезного родителя Нашего точные о том указы.
Что и доныне не инако, как только в силу государя императора Петра Великого указов брать вас не допускал и из двух требовал одного, то есть: как сила оного и ныне в подтверждение того последовавший указ обязует, объявите и причитайте к тому, что от епархии и от монастырей получали, или, чтобы без такого причету вам оное полное получать, испросите у ее величества, милостивое дозволение".
Вследствие сего, по многим о том со святейшим синодом рассуждениях и толкованиях, необходимы должны они были признаться, что без таких производств, как я им предлагал, удержанное им мною жалованье получить и впредь получать им не можно; и по оному "указу о своем жалованье" оставили без решения.
Продолжение следует