Лауреат Нобелевской премии рассказывает о произведениях своих любимых писателей:
"Художественная проза лауреата Нобелевской премии Ольги Токарчук известна своим вниманием к проницаемости границ — между нациями, этническими группами, между вымыслом и реальностью, сознанием и мечтами. Её романы и рассказы, изображающие изменение национальных границ, особенно в Восточной Европе, полны также сверхъестественным и научно-фантастическим. В книге "Дом дневной, дом ночной", вышедшей на этой неделе в Riverhead, она пишет: «По всему миру, где бы люди ни спали, в их головах вспыхивают маленькие, перепутанные миры, разрастаясь поверх реальности, словно шрамы». Недавно Токарчук рассказала нам о нескольких своих любимых фантастических и научно-фантастических писателях, в чьих книгах мастерски сочетаются фантастическое и прозаическое.
Станислав Лем. "Звездные дневники Ийона Тихого".
Я начала читать научную фантастику в раннем возрасте. Я была совершенно уверена, что к тому времени, как вырасту, мы будем летать без тени сомнения на Марс и Луну. Я собиралась работать в космической медицине или физиком. Сначала я читала книги для юношества, но настоящим открытием для меня стал Станислав Лем. Мои любимые его книги — «Звёздные дневники» об одиноком космическом путешественнике и учёном по имени Ийон Тихий и «Кибериада» — цикл рассказов о роботах и разумных машинах.
Лем намного опередил своё время, особенно в вопросах машинного интеллекта. Он обладал великолепным чувством юмора и уникальным даром обнаруживать всевозможные парадоксы; его произведения бросают вызов воображению, задавая вопросы, которые являются предметом философских исследований. В рассказе «Путешествие седьмое» космический корабль Ийона попадает во временную петлю, в результате чего на планету нападает множество разных Ийонов из разных частей одного и того же дня. Кто из них «настоящий»? Сегодня я бы сказала себе, что настоящий — тот, кто рассказывает историю. Настоящий — это наблюдатель.
Поскольку сегодня мы завороженно наблюдаем за развитием ИИ, возвращение к рассказам Лема, предвосхитивших все виды разумных машин, является обязательным.
Филип К. Дик. "Убик".
Большая часть научной фантастики не страдает литературной изысканностью. Она скорее о передаче концепции, парадокса, видения. Иногда видение настолько мощно, а желание выразить его настолько сильно, что сводит язык к его самой прагматичной роли: чистому общению. Я считаю Филипа К. Дика великим визионером. Он был первым писателем, создавшим поистине трогательное видение распадающегося мира и тонкой грани между реальностью и тем, что производит наш мозг. Многогранность, разнообразие и новаторство его творчества изменили не только научную фантастику, но и литературу в целом. В невероятно современном и остром ключе он рассматривает вопросы, которые человечество задавало себе веками.
В Польше Лем был ярым популяризатором Дика, они переписывались, пока Дик не решил, что Лем не человек, а шпионская сеть под названием L.E.M. Я начала с «Убика» и никогда не забуду описанную в нем распадающуюся реальность: современные предметы внезапно превращаются в древние, еда мгновенно портится, техника теряет свою силу. Помочь могут лишь временно пробудившиеся мертвецы и полиморфный продукт, известный как Убик. Мы можем воспринимать эту историю как метафору распадающегося разума, но также и как метафору «падшего космоса», который должен постоянно поддерживаться неведомой силой.
Творчество Дика ничуть не устарело. Сегодня его, вероятно, читают ещё более внимательно, когда потеря стольких реальностей сразу заставляет нас тосковать по истинному и настоящему — по некоему метафизическому порядку, способному бороться с повсеместной депрессией.
Брайан Олдисс. "Теплица".
Я до сих пор помню свою первую встречу с «Теплицей» – дальновидной, галлюцинаторной, сюрреалистической книгой о Земле через миллиарды лет. Люди больше не мастера творения; эта роль принадлежит мелким млекопитающим среди высокоразвитых, разумных растений. Земля напоминает один большой растительный организм, растения также осваивают космос. Эта книга, написанная в 1962 г., выдвинула идею о том, что деревья – это единый огромный организм, взаимодействующий друг с другом, – реальность, которую наука подтвердила 60 лет спустя. Я заразила отца своей любовью к этой книге, и она оставила у меня одно из самых нежных воспоминаний: как мы обменивались одним и тем же экземпляром, который так часто читали, обсуждая идеи Олдисса.
Тед Чан. "История твоей жизни" и другие.
Я всё ещё читаю научную фантастику, но теперь обмениваюсь книгами с сыном, который в ней хорошо разбирается и часто рекомендует мне книги, например, эту. Этот сборник меня очень впечатлил, особенно рассказ «История твоей жизни» - увлекательное философское размышление о нелинейности времени и роли языка в восприятии реальности. Здесь нет динамичного действия, нет леденящих кровь приключений, но эта история дала мне много пищи для размышлений и останется со мной.
Цысинь Лю. "Задача трех тел".
Любой поклонник научной фантастики, мечтающий о побеге в эпический вымышленный мир – странный мир, зависший между разрушением и появлением, – наверняка читал трилогию Цысиня Лю «В память о прошлом Земли», первым томом которой и является эта книга. Её размах и провидческая сила заставили меня на время отложить собственное творчество и погрузиться в вопросы космологии, истории цивилизаций и будущего Земли.
Как сказал бы Филип К. Дик, в научной фантастике есть больше, чем мы себе представляем."
Телеграм-канал "Интриги книги"