Соответственно тому, что реальная, а не декларируемая этика — основа любой коллективной деятельности, — в России высшее воинское звание издавна присваивается не главой государства, не высшими органами государственной власти, не министром обороны, не главами спецведомств, а рядовыми и вольнонаёмными служащими. Это воинское звание — «Батя» , но к сожалению, до него дослуживается весьма немногочисленная доля офицеров, генералов и адмиралов. Причина этого в том, что изрядная доля офицеров и представителей генералитета, определяющая «лицо» вооружённых сил и спецслужб, это — офицерьё, а не офицеры, не старшие товарищи по оружию, а в нравственно-психологическом отношении — рабовладельцы или рабы-надсмотрщики над ниже стоящими рабами в иерархии рабства.
В своей службе офицерьё как в мирное время, так и в боевой обстановке руководствуется не суворовским принципом «сам погибай, а товарища выручай» , а принципом, осмеянным ещё в XIX веке М.Е. Салтыковым-Щедриным:
«Не боящиеся чинов оными награждены не будут. Боящемуся же всё дастся, и даже с мечами, хотя бы он и не бывал в сраженьях против неприятеля» (в Российской империи одни и те же ордена могли быть наградами за боевые заслуги, и тогда к орденскому знаку прикреплялись мечи, но они же могли быть и наградами просто за отличия по службе, и тогда орденский знак был без мечей).
• По отношению к подчинённым принцип «Не боящиеся чинов оными награждены не будут. Боящемуся же всё дастся…» выражается в позиции: я — начальник, ты — дурак и потому не умничай, а делай то, что тебе Я говорю;
• По отношению к вышестоящим начальникам этот же принцип выражается в позиции: чего изволите Ваше Святейшее ВысокоПревосходительство, — всё сделаем непомерным усердием и радением ко вчерашнему дню.
• Если индивид следует принципу «боящемуся же всё дастся…», то не надо обольщаться в отношении него: чести, совести и стыда у офицерья нет — подставит, обманет, предаст не задумываясь и не терзаясь: ничего личного, просто такой его бизнес…
• БЕССТРАШИЯ, выражающего осмысленное восприятие боевой обстановки, у него тоже быть не может, поскольку он уже раздавлен страхом «опечалить начальство» до такой степени, что забывает о существовании и деятельности врага.
И никто из выдающихся военачальников России и СССР не следовал этому греховно-порочному принципу.
А.В. Суворов, когда был послан на рекогносцировку, оценив обстановку, самовольно взял турецкую крепость Туртукай и был отдан под суд «за нарушение приказа» своего начальника фельдмаршала Румянцева, но Екатерина II, рассмотрев дело, наложила резолюцию «Победителей не судят». В царствование Павла I А.В. Суворов не стал подстраиваться под взгляды императора на то, как следует вести военное дело, и был сослан в ссылку, откуда Павел был вынужден призвать его сам, чтобы он возглавил армию союзников по антинаполеоновской коалиции.
Кроме того, приказы А.В. Суворова иногда завершались словами «далее войска действуют по усмотрению, обстоятельствам»; одно из наставлений А.В. Суворова говорило прямо: «Если я сказал — налево, а ты видишь направо, меня не слушать! Местному всегда виднее» .
Но для того, чтобы такого рода общие — не определённые по смыслу, не конкретные приказы и указания работали на победу, — необходимо предварительное воспитание определённой этики в среде подчинённых . Поэтому А.В. Суворов требовал от подчинённых для достижения победы разумной инициативы, динамического перераспределения обязанностей и полномочий соответственно возникающим обстоятельствам, а не ожидания приказов и тупой исполнительности, способных привести не только к проигрышу сражения, но и к поражению в войне. И потому он поощрял инициативных подчинённых, чтобы они были примером для других, и признавал за подчинёнными право на ошибку.