Представьте себе человека, который бережно вытаскивает из конверта пластинку с логотипом «Мелодии», кладёт её на вертушку и слышит лёгкое шипение перед первым аккордом. До недавнего времени это могло означать только одно: перед нами старый советский тираж с барахолки. Теперь появилось второе объяснение — пластинка могла быть напечатана совсем недавно.
Впервые с начала 1990-х легендарный лейбл возобновил собственное производство винила и запустил новый завод в Новосибирске. Для российского музыкального рынка это не просто красивая новость в духе «ностальгия по СССР», а вполне практический поворот.
Как «Мелодия» дошла до нового завода
В советские времена «Фирма Мелодия» была практически монополистом: через её фабрики проходило всё — от симфоний и опер до магнитоальбомов эстрады. После распада СССР рынок обрушился, компакт-диски вытеснили пластинки, а крупнейший штамповочный гигант в Апрелевке сначала выживал по инерции, а потом и вовсе был признан банкротом.
Лейбл пережил 1990-е как правообладатель и хранитель колоссального архива, но как производственная машина по выпуску грампластинок фактически исчез. Новые релизы в XXI веке «Мелодия» выпускала в цифре и на CD, а немногочисленные виниловые переиздания заказывала на зарубежных фабриках.
Ситуация изменилась, когда компанию выкупил частный инвестор, а интерес к пластинкам в России начал расти. На волне мирового «винилового возрождения» стало очевидно: иметь собственное производство выгоднее, чем стоять в очереди к европейским и азиатским прессинг-плантам. Так родился проект завода в Новосибирске.
Что представляет собой новое производство
Новосибирская площадка — это не музейный аттракцион «как делали пластинки в СССР», а современный прессинг-завод. Там установлена линия горячего прессования, новая гальваника и оборудование для изготовления матриц. По оценкам руководства, годовой объём может достигать около ста тысяч дисков с возможностью расширения.
Завод изначально задумывался не только под собственный каталог «Мелодии»: мощности планируют отдавать под заказы сторонних музыкантов и лейблов. То есть новосибирский винил может стать федеральной площадкой, где будут штамповаться пластинки самых разных жанров — от академической музыки до независимого рока.
Какие пластинки выбрали для старта
Запуск решили отметить не банальной компиляцией хитов, а чем-то, что сразу напомнит: перед нами именно «та самая» Мелодия со своей странной, местами очень советской биографией.
Поэтому одной из первых пластинок стала знаменитая запись «Аутогенной тренировки для лиц, злоупотребляющих алкоголем», сделанная в ялтинском санатории «Энергетик». Когда-то это был серьёзный медицинский релиз, а сегодня аудиосеанс с гипнотически спокойным голосом врача давно разошёлся по интернету как культовый артефакт позднего СССР. Теперь его можно будет положить на проигрыватель, а не только запускать с YouTube.
Рядом с этим «странным наследием» выходят и более привычные позиции: переиздания альбомов Давида Тухманова, фантастически популярного в своё время латвийского проекта Zodiac, а также казахстанского ВИА «Дос-Мукасан». Для всех этих записей в архивах сохранились исходные студийные ленты, поэтому новые тиражи делают с мастер-материала, а не с оцифровок, что важно для тех, кто слушает винил не только глазами, но и ушами.
Зачем вообще сегодня возвращаться к винилу
На фоне стримингов кажется, что пластинка — чистой воды романтика. Но у решения «Мелодии» есть и сугубо прагматическая логика.
Во-первых, рынок физических носителей не умер, он стал нишевым. Люди, которые готовы платить за музыку, всё чаще хотят не просто «подписку на сервис», а вещь, которая стоит на полке и радует ещё до того, как игла коснётся дорожки. Винил идеально вписывается в эту логику: крупная обложка, арт, буклеты, ощущение «альбома как объекта».
Во-вторых, у «Мелодии» гигантский каталог записей, который просится именно на пластинку. Классика, джаз, авангард, редкие фольклорные программы, ранняя электронная музыка — всё это иначе воспринимается на физическом носителе, чем в плейлисте.
В-третьих, собственный завод — это ещё и элемент независимости. Пока границы были открыты, заказывать тиражи в Европе было относительно просто. Теперь любая международная логистика оборачивается долгими сроками и дополнительными рисками. Запуск прессинга внутри страны снимает часть проблем сразу.
Что это значит для слушателей и музыкантов
Для обычного любителя музыки это в первую очередь расширение выбора. На полках магазинов и на маркетплейсах постепенно начнут появляться:
- аккуратные переиздания советских альбомов, которые раньше можно было найти только в виде потрёпанных пластинок с блошиных рынков;
- специальные издания под юбилеи композиторов, исполнителей и фестивалей;
- новые релизы современных артистов, которые захотят воспользоваться площадкой с узнаваемым брендом.
Музыкантам и лейблам становится проще запланировать виниловый тираж: не нужно ждать очереди на европейских фабриках, можно вести переговоры и контролировать качество внутри страны.
Вернётся ли «золотой век» пластинок
Конечно, речь не о том, что Россия вдруг снова заживёт как в 1970-е, когда миллионы копий выходили из штампов завода в Апрелевке и разъезжались по всему Союзу. Цифровая дистрибуция победила безоговорочно. Но у неё есть побочный эффект: чем более нематериальной становится музыка, тем выше ценность вещей, которые можно взять в руки.
В этом смысле новый винил «Мелодии» — не попытка спрятаться от современности, а способ подружить прошлое и настоящее. Одни слушатели купят пластинку ради звука и ритуала проигрывателя, другие — ради истории на обложке и логотипа, знакомого с детства. А сам лейбл получает шанс в очередной раз изменить формат, не изменяя своей роли: быть точкой, где фиксируется звуковая память страны.